Новых посетителей по-прежнему не наблюдалось.
– А вдруг кто-нибудь уже туда приходил? – заволновался Дима.
– Глупости, – энергично мотнул головой Командор. – Мы же отсюда не отлучались.
– А те ребята, которые там до сих пор торчат? – не оставляли сомнения Димку.
– Вряд ли, – вновь возразил Командор. – Если бы они явились ради тайника, мне бы к нему при них нипочем не пробраться.
Тут дверь открылась. Стайка ребят поспешно вышла наружу. Следом за ними показался детина в кожаной куртке. Юные детективы поспешно свернули за угол здания. Дверь с шумом захлопнулась. Стайка ребят растерянно переминалась у входа.
– Сволочи! – донесся до членов Тайного братства недовольный голос одного из посетителей. – Даже доиграть не дали.
– Может, еще откроют, – с надеждой произнес второй.
– Он же сказал: «учет», – вновь послышался голос первого. – До завтра работать не будут.
Петька выразительно посмотрел на друзей. Те кивнули. Кажется, им до завтрашнего утра здесь больше делать нечего.
Глава IV
ПАРАЛЛЕЛЬНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
За обедом Анна Константиновна начала расспрашивать внуков о происшествии у Ковровой-Водкиной.
– Наташа вызвала меня по телефону, – рассказала бабушка. – Прихожу, а она вся в слезах. Если ей верить, Степаныч арестовал членов какой-то международной благотворительной организации, которые снабжают жителей нашего поселка свежезабитыми курами. Может, хоть вы объясните мне, в чем дело. Вы там вроде присутствовали.
– Присутствовали, – подтвердил Дима. – Но понимаем не больше, чем ты.
– Коврова-Водкина нам тоже говорила про эту благотворительную организацию, – усмехнулась Маша.
– Только она не знает, кто благотворители, – уточнил Дима.
– Что, что? – изумилась Анна Константиновна.
– Ну, она никогда их не видела, – из последних сил сдерживала смех Маша.
– Кого не видела? – спросила бабушка.
– Благотворительную организацию, – пояснил Дима.
– То есть? – еще сильнее удивилась ученая дама. – На каком же тогда основании Наташа утверждает, что куры у нее от благотворителей?
– Насчет оснований не знаю, – пожал плечами Димка.
– Сумасшедший дом какой-то, – тихо проговорила Анна Константиновна.
Маша не выдержала и громко расхохоталась.
– Нехорошо смеяться над несчастной старухой, – немедленно посуровела бабушка.
– Действительно, – опустил голову Дима. Его тоже душил смех.
– Подпевала несчастный, – наподдала ему под столом ногой сестра.
– Я все же хочу разобраться, откуда взялись благотворители? – вновь принялась расспрашивать бабушка.
– Мы не знаем, – простонали близнецы.
– Послушайте-ка, друзья мои, – рассердилась Анна Константиновна. – Нельзя ли чуть-чуть посерьезней? Вам же известно: несчастная старуха – это мой крест. И я должна разобраться, кто, в данном случае, спятил.
– По-моему, все, – прошептала Маша.
– Перестань, – хрюкнул Димка и начал плавно сползать под стол.
Бабушка строго взглянула на внуков, но вдруг тоже резко опустила голову. В столовой повисла пауза. Анна Константиновна, поднявшись из-за стола, принялась собирать глубокие тарелки. Встречаться глазами с внуками она избегала.
– Сейчас второе подам, – удаляясь с грязной посудой на кухню, проговорила бабушка каким-то не своим голосом.
– По-моему, эта история с курами скоро весь наш поселок достанет, – сказал Дима сестре.
Та лишь рукой махнула. Говорить сейчас она была не в состоянии. Анна Константиновна появилась из кухни с подносом в руках. Лицо у нее покраснело. Глаза блестели от слез. Старательно пряча от внуков улыбку, она принялась раскладывать по тарелкам котлеты и жареную картошку. Близнецы набросились на еду. За время слежки они успели сильно проголодаться.
Анна Константиновна терпеливо ждала, пока они справятся со вторым. Затем вновь осведомилась:
– Вы хоть заметили у Наташи каких-нибудь кур?
– Одну да, – подтвердила Маша.
– Свежезабитую? – последовал новый вопрос.
– Откуда я знаю, – пожала плечами Маша. – Ее Филимоновна на кухне ощипывала.
– А тут Степаныч с ружьем, – подхватил Дима. – Нас на кухню загнал. А Филимоновну вообще поставил лицом к стене.
– Безобразие! – возмутилась бабушка. – Совеем распоясался!
– Он подозревает, – добавил Димка, – что мы с Петькой и Филимоновной у него кур воруем…
– С целью перепродажи Наталье Владимировне, – вспомнила Маша формулировку сторожа.
– Какой негодяй! – вырвалось у Анны Константиновны.
Обычно сдержанная и благовоспитанная Анна Константиновна бурно реагировала на любую несправедливость. В такие моменты бабушка Димы и Маши могла нагнать страх на кого угодно. Даже Степаныч ее побаивался.
– Вообще-то он говорил, что курица, которую ощипывала Филимоновна, и впрямь его.
– Он что, ее по фигуре узнал? – с язвительным видом полюбопытствовала бабушка.
«Как они все-таки с Машкой похожи», – про себя отметил Дима. Сам он, как утверждали домашние, характером больше напоминал профессора Серебрякова. Кстати, и терминаторские способности Димка унаследовал от дедушки. В семье была известна история, как профессор Серебряков, выступая однажды на представительном международном научном конгрессе, каким-то неведомым образом свалился вместе с трибуной в зрительный зал. Бабушка даже отразила этот эпизод в своих мемуарах. Впрочем, сейчас Анну Константиновну интересовали только куры Степаныча.
– У него на каждой курице нарисован какой-то знак черной краской, – объяснила Маша.
– Странно, что он еще сигнализацию к ним не приделал, – ответила бабушка.
Внезапно она очень внимательно посмотрела на внука и внучку.
– Слушайте, мои милые, а вы, часом, и впрямь ничего с курами Степаныча не сотворили?
– Что мы, по-твоему, чокнутые? – искренне возмутился Дима.
– Делать нам больше нечего, – фыркнула Маша.
– Не обижайтесь. Я просто на всякий случай спросила, – улыбнулась бабушка. – Такая бредовая история. Просто не знаю, что и подумать.
– Мы сами не знаем, – хором проговорили близнецы.
– Главное, чтобы Степаныч теперь не довел несчастную старуху до окончательного умопомешательства, – вздохнула Анна Константиновна. – Ну-ка, давайте быстро собирать со стола. Мне сперва надо зайти к Наташе, а потом я еще хочу до ужина поработать.
Близнецы отнесли посуду на кухню. Затем собрались к Командору…
Петька и Игорь провели время еще интереснее. Едва все сели за стол, явился Степаныч.
– Проходи, проходи. Как раз к обеду поспел, – засуетился Валерий Петрович.
Почти каждую неделю сторож поселка Красные Горы наносил визит Мироновым-старшим, чтобы прочесть длинную нотацию по поводу «непозволительного поведения сына». Валерий Петрович от этих бесед чрезвычайно страдал. А Петькина мать, Маргарита Сергеевна, вообще утверждала, что у нее после каждого посещения Степаныча разыгрывается мигрень. Поэтому Валерий Петрович, едва завидев бывшего заслуженного работника органов правопорядка, старался его нейтрализовать с помощью выпивки и закуски. Иногда трюк проходил, и значительно подобревший Иван Степанович, вместо гневных нотаций, пускался в воспоминания о своем славном прошлом на ниве борьбы с преступностью. Но на сей раз перспектива обеда сторожа явно не вдохновила.
– Не об этом, Валера, сегодня речь, – сурово изрек он.
– О чем же? – поежился Валерий Петрович.
Папа Игоря внимания на происходящее не обращал. Склонившись задумчиво над столом, он строил из черного и белого хлеба что-то, напоминающее крепость. Видимо, его осенила очередная конструкторская мысль. Владислав Андреевич вообще был, по большей части, погружен в работу.
– Владислав! Оставь хлеб в покое! – прикрикнула на него Маргарита Сергеевна.
– Да, да, конечно, – рассеянно отозвался папа Игоря и продолжал строить черно-белую крепостную башню.
– Что с ним поделаешь, – сдалась Петькина мама.
– Предок мой погрузился, – шепнул Игорь на ухо Петьке.
Командора сейчас куда больше занимало поведение Степаныча. Еще раз самым решительным образом отказавшись от угощения, сторож поселка Красные Горы снял милицейскую фуражку и сурово изрек:
– Давно тебе говорил, Валера: упускаешь сына. И вот результат.
– Какой результат? – побледнел Петькин папа.
– Плачевный, – еще более посуровел Степаныч.
– Что вы имеете в виду? – пробормотала Петькина мама.
– Об этом и разговор сейчас будет, – старательно протер Степаныч носовым платком взмокшую от жары коротко стриженную седую голову. – Факт кражи совместно с сообщниками.
– Что-о? – выдохнули одновременно Петькины родители.
Степаныч вместо ответа с осуждением покосился на Владислава Андреевича. На устах у того блуждала рассеянная улыбка. Оставив в покое хлебную крепость, он быстро писал на бумажной салфетке длинные формулы.
– Между прочим, папаша, я бы на вашем месте тоже побеспокоился, – пронзил его пытливым взглядом Степаныч.
– Пока беспокоиться нечего, – продолжая писать, ответил Владислав Андреевич. – В расчетах полный порядок.
– Владислав! – попробовала его отвлечь Маргарита Сергеевна.
– Оставь, – махнул рукой Валерий Петрович. – Он с университетских времен такой.
– Интересная, между прочим, вещь получается, – с блаженным видом пробормотал Владислав Андреевич и, схватив чистую бумажную салфетку, вновь погрузился в расчеты.
– Петр, – поглядел строго на сына Валерий Петрович. – Что вы там натворили?
– Ровным счетом ничего, – с чистой совестью заверил сын.
– Факт кражи с последующей перепродажей почти доказан, – возразил Степаныч. – Отпирательства бесполезны.
– Я бы на вашем месте поосторожнее бросался подобными заявлениями, – с обидой произнес Игорь. – Между прочим, существует презумпция невиновности.
– Ты лучше его не зли, – прошептал Петька.
Но было поздно. Лицо Степаныча побагровело.
– Я вот тебе, бандит, сейчас покажу презумпцию! – гаркнул он. – Совсем распоясались! Как совершать кражу кур, так они герои. А как отвечать – сразу презумпция! Да в наше время…
Степаныч осекся и вновь протер платком голову.
– Помилуй, Степаныч, какие куры, – простонал Петькин папа. – Может быть, лучше к столу?
– При исполнении не употребляю! – отрезал бывший заслуженный работник органов правопорядка.
– Тогда давайте-ка супчика или бифштекс, – с надеждой проговорила Маргарита Сергеевна.
– В доме подозреваемых не ем! – Степаныч демонстрировал полную неподкупность бывших органов правопорядка.
– Степаныч! Опомнись! Каких подозреваемых! – воскликнул Валерий Петрович.
– Говоришь, бифштексик? – бодро встрял в разговор Владислав Андреевич. – Положи мне, пожалуйста, еще один. Я что-то сегодня проголодался.
– В подозреваемых у меня твой сын, – тем временем объяснял Степаныч. – Его обычная подростковая компания из обоих внуков Серебряковых совместно с дочкой Адамовых. А также вот этот новый сообщник, – перевел сторож пытливый взгляд на Игоря.
Тот было вновь собрался вступить со Степанычем в правовую дискуссию, но Петька пресек попытку.
– И, наконец, – торжествующе продолжал бывший заслуженный работник органов правопорядка, – к преступному воровскому формированию примыкает Татьяна Филимоновна, много лет выступавшая под личиной приходящей домашней работницы Ковровой-Водкиной.
– Почему под личиной? – охнула Маргарита Сергеевна.
– Потому что чужая душа – потемки, – ответил Степаныч. – Пять дней подряд эта преступная группа крадет у меня под покровом ночи кур.
– Кур? – неожиданно оживился Владислав Андреевич. – Вы говорите, у вас есть куры?
– О том и речь, – мрачно уставился на него сторож. – Только не понимаю, чему вы радуетесь? Мои куры вам и вашему сыну ничего хорошего не сулят.
– Напрасно вы так, – продолжал Владислав Андреевич улыбаться. – Я тут произвел кое-какие расчеты. Их как раз можно проверить на ваших курах.
– Ваш сын уже проверил, – грозно произнес Степаныч.
– Сомневаюсь, – покачал головой папа Игоря. – Вряд ли мой балбес мог додуматься до такого решения. Ваши куры яйца несут?
– Вам-то какое дело до наших яичек? – Степаныч заподозрил новое покушение на курятник.
– Владислав! – попытался предостеречь Валерий Петрович старинного университетского друга.
– Погоди, Валера, – отмахнулся тот. – Я все равно сейчас в отпуске. Очень забавное решение. В частности, я только что сообразил, что на его основе можно сделать эффективный инкубатор.
– Инкубатор? – заинтересовался Степаныч.
– Ну, да, – подтвердил Владислав Андреевич. – Можете вдвое поголовье кур увеличить.
– Ах, вот, значит, ты куда клонишь, – поджал губы сторож. – Сына отмазываешь. Мол, они воровали, а мы вроде как вам инкубатором компенсируем. Нет уж. От ответственности никто не уйдет.
– Валера, ты что-нибудь понимаешь? – уставился Владислав Андреевич на друга.
– Нет, – честно признался Петькин отец.
– Ну, и не надо, – рассеянно проговорил старинный университетский друг. – В общем-то, инкубатор для меня частность. Задача гораздо серьезней. – И он вновь погрузился в расчеты.
– Советую признаваться сразу, – принялся за ребят Степаныч.
Тут Аскер, мирно дремавший под стулом Игоря, вдруг подошел к сторожу и грозно оскалил зубы.
– Убрать собаку, – пятясь, пролепетал Степаныч.
– Валера! – влетела вихрем в столовую Коврова-Водкина. – Я прошу тебя ради всего святого: огради нашу семью от тирании Ивана Степановича! Ах, он тут! – гневно воззрилась она на сторожа. – Тогда я официально заявляю! – театрально воскликнула Наталья Владимировна. – Этот вот человек предпринял настоящую травлю Татьяны Филимоновны! Кроме того, он виновен в разгоне благотворительной организации!
– Какой благотворительной организации, – вытаращился Валерий Петрович на вновь прибывшую.
– Которая уже пятый день меня безвозмездно снабжает свежезабитыми курами! – отвечала Коврова-Водкина.
– Это мои куры, – заспорил Степаныч.
– Нет уж, милостивый государь! – крикнула в гневе Коврова-Водкина. – Мы с Татьяной Филимоновной не дуры! А вот в ваших умственных способностях позволю себе усомниться. А также и в вашей порядочности!
– Попрошу не оскорблять! – побагровело лицо у сторожа. – Я, между прочим, при исполнении.
– Мне нет никакого дела до вашего настроения, – барственно повела рукой Наталья Владимировна.
– Боже мой! – простонал Валерий Петрович.
– Ребята, погуляйте пока с Аскером, – обратилась к мальчикам Маргарита Сергеевна.
Те с охотой поднялись из-за стола.
– Сидеть! – рявкнул Степаныч.
– Я что-то не понимаю, кто в этом доме хозяин? – охватило вдруг раздражение Валерия Петровича. – Если мы с женой просим ребят погулять с собакой, значит, именно так они и поступят.
– Да я… – начал Степаныч и осекся. Он вдруг вспомнил, что работа в органах правопорядка осталась для него в глубоком прошлом.
– Садитесь, Наталья Владимировна, – Валерий Петрович указал на стул рядом с Владиславом Андреевичем.
– О, это вы! Как там наш Арнольд? – только сейчас заметил Коврову-Водкину папа Игоря. – Очень рад.
– Да, он совершеннейший гад, – заговорщицки прошептала Наталья Владимировна. – Но давайте все-таки с вами останемся цивилизованными людьми и не будем употреблять таких оскорбительных выражений.
– Как скажете, – пожав плечами, покорно проговорил Владислав Андреевич. – Только кого вы имеете в виду?
– Разумеется, нашего сторожа, – на сей раз расслышала Наталья Владимировна.
– Действительно, странный человек, – кивнул Владислав Андреевич. – Надо же отказаться от испытания инкубатора.
– Вы совершенно правы, – горячо поддержала собеседница. – В нем многое от провокатора.
Игорь и Петька, позвав Аскера, выскочили на крыльцо. Мальчиков душил смех.
– Вы что это? – как раз поравнялись с домом Мироновых Дима, Маша и Настя.
– В шалаше расскажем, – ответил Петька и зашелся от нового приступа смеха.