– Ах, Екатерина Филипповна, Екатерина Филипповна, – начала причитать Елизавета Вивиа-новна, – ее светлый образ будет всегда в моем сердце.
– Этой бы мымре только некрологи писать, – прошептал Димка на ухо Маше, за что немедленно получил от сестры кулаком в бок.
– Бедная Екатерина Филипповна! – уже впала в ритуальный транс Какумирала. – Какая жи-изнь! И кака-ая сме-ерть! А сгуби-ило ее роко-во-ое преда-ательство.
– Какое еще роковое предательство? – вырвалось у Димки.
– Предательство еди-инственного родственника, – с удовольствием продолжала Елизавета Вивиановна. – Он-то и свел в могилу несчастную Екатерину Филипповну.
– Она как обо всем узнава, так ее сгазу инсувьт и хватив! – бодренько выкрикнул Павел Потапович.
– Одна-а, всеми забы-ытая и беспо-омощная, лежа-ала она у себя-я в доми-ишке, – продолжала свою траурную речь Елизавета Вивиановна. – А пото-ом ти-ихо угасла, как а-ангел.
– Упаси меня Бог так тихо угаснуть! – в ужасе подскочил на стуле Павел Потанович.
– А что с ней такое случилось? – спросил Димка. – Разве она не просто ушла на пенсию, а потом умерла?
– Ах, молодо-зелено! – с негодованием изрекла Елизавета Вивиаповна. – Как у них все просто!
– Что это вы так заинтересовались? – с подозрением посмотрела на близнецов бабушка.
– Мы вообще всем в Красных Горах интересуемся, – тут же нашлась Маша. – Как-никак мы здесь выросли.
– А ведь верно, – растрогалась Анна Константиновна. – Для Машки и Димки наш поселок – малая родина.
– И кладбище тут такое ую-ютное, – не преминула отметить Какумирала.
– Так что же случилось с Екатериной Филипповной? – повторил вопрос Димка.
– А-ах! – изготовилась для произнесения новой похоронной речи Елизавета Вивиановна.
– Визетта! Позвовь-ка я вучше по-быгстгому гасскажу гебяткам! – к счастью для близнецов, вмешался Павел Потапович. – У Екатерины Фивипповны быв внучатый пвемянник. Она его стгашно вюбива. А он оказався совсем никудышным чевовеком.
– Он оказался настоя-ящим мерза-авцем и угро-обил свои-им чудо-овищным посту-упком двоюродную ба-абку, – сумела вклиниться Как-умирала.
– Визетта! Тебе, кажется, быво сказано мов-чать! – прикрикнул на нее Павел Потапович.
– Вот именно! – горячо поддержал академика Димка.
– Дмитрий, не хами, – нахмурилась бабушка.
– Вот когда я умру-у, он вспо-омнит и ему-у ста-анет го-орько! – с пафосом изрекла Какуми-рала.
«Фигли мне станет горько», – отметил про себя Димка. А вслух произнес:
– Павел Потапович, а что сделал этот племянник?
– Совегшив. пгеступвение и сев в тюгьму, – объяснил Павел Потапович.
– Какое преступление? – выкрикнул Димка.
– Он вместе с дгугими тгемя моводчиками ог-габив какого-то кгупного ковекционега, – продолжал академик. – А может быть, даже не одного, а несковьких. Точно не помню. Но девьце ггомкое повучивось. Гвавное, они ценностей-то не много взяви. Хозяин вегнувся и помешав. А они его по кумлову тюкнуви. Он и помег. Говубчиков быстго взяви. Но укгаденного так и не нашви.
– О Боже! – воскликнула Анна Константиновна. – Ну что за жизнь? По-моему, моих внуков интересуют только одни преступления. Помнится, мы в ваши годы читали книги, ходили в театры, спорили об искусстве. А этим, – поглядела она на близнецов, – только и подавай криминальные истории.
– Кгиминавьные истогии – тоже вещь интегесная, – не согласился с Анной Константиновной действительный и почетный член множества академий мира. – Ну так вот, – вернулся он к драме старой библиотекарши. – Генку этого упе-кви на бовыпой сгок. А Екатегина Фивипповна тут же свегва и бовьше уже не вставава.
– Ах, как она тяжело умира-ала! – вновь завелась Елизавета Вивиановна. – Инсу-ульт! Па-рали-ич! – начала сладострастно перечислять она. – Потом новый инсу-ульт. И наконец умер-ла-а. У нее отказа-али все о-органы.
– А племянник Гена? – посмотрела Маша на Павла Потаповича. – Он потом вернулся?
– Нет, – покачал головой академик. – Сгинув. А домик Екатегины Фивипповны до сих пор стоит забгошенный на кгаю деревни Богки.
– Ничего, скоро сгниет и ру-ухнет, – уныло предрекла Елизавета Вивиановна.
– Свушай, Визетта! Перестань пгичитать! – снова прикрикнул на нее Павел Потапович.
Анна Константиновна почему-то резко нагнула голову. Внукам показалось, что она смеется.
– Павел Потапович, – изо всех сил старался не выказать слишком большого интереса Димка, – а когда же это случилось?
– Вот десять иви одиннадцать назад, – тут же последовал ответ академика. – А в детстве Генка каждое вето пговодив у двоюгодной бабки. Потом даже в институт поступив. Там и сковотив банду из однокугсников.
Не успел он это произнести, как зазвонил телефон. Анна Константиновна подошла. Выяснилось, что Евгения Францевна разыскивает мужа. Узнав, что он у Серебряковых, жена потребовала его немедленного возвращения домой, ибо он должен соблюдать режим.
– Ну пгямо никакой жизни с этим гежи-мом, – пожаловался академик и с удивительной для его почтенного возраста прытью выбежал на улицу.
– Сейчас ему Женька устроит, – не без злорадства проговорила Елизавета Вивиановна.
– Это их личное дело, – отрезала Анна Константиновна. – Не люблю копаться в чужих семейных делах.
– А Тяпа? – не унималась Какумирала. – Такой был чудесный мальчик, а теперь вылитый мафиози. А это так опасно. Их каждый день убивают.
Близнецы усмехнулись.
– Дорогие мои, – немедленно отреагировала бабушка. – По-моему, вам пора спать. Иначе вас к завтраку не поднимешь.
– Идем, бабушка! – послушно вскочили на ноги внучка и внук. – Спокойной ночи!
Выбежав в переднюю, они быстро поднялись на второй этаж.
– Ну ни фига себе! – едва войдя в свою комнату, воскликнул Димка.
– Давай позвоним Петьке, – не терпелось поделиться новыми сведениями Маше.
Второй телефон стоял на лестничной площадке. Подбежав к нему, Димка быстро набрал номер. Но у Мироновых оказалось занято.
– И что за манера трепаться до полуночи, – поморщился Терминатор.
– Петькины предки вернулись из города, вот и треплются, – ответила Маша.
Выжидая короткие промежутки времени, близнецы предприняли еще несколько попыток связаться с Командором. Затем в трубке послышались щелчки и раздался голос Анны Константиновны:
– Вот, значит, как вы спать ложитесь. Освободите немедленно телефон. Мне нужно позвонить.
Димка с тяжелым вздохом повесил трубку.
– Придется ждать до завтра.
– Зато сможем все рассказать в подробностях, – ответила Маша.
– А кто-то еще недавно смеялся над моей версией, – с победоносным видом напомнил брат.
– Зря смеялась, – вынуждена была признать сестра.
– Главное, как все сошлось, – с волнением продолжал Димка. – Прямо тютелька в тютельку.
– Сама удивляюсь, – озадаченно произнесла сестра.
– Вот тебе и Божий одуванчик старая библиотекарша, – тоном прокурора изрек Терминатор. – Обо всем в нашей библиотеке радела, проводила инвентаризации…
– Она-то при чем? – возмутилась Маша, – Учти, Димка, двоюродная бабка за внучатого племянника не отвечает.
– Да я ничего против Екатерины Филипповны не имею, – внес ясность брат. – Просто типичный жизненный парадокс. Кристально честная библиотекарша и внучатый племянник – бандит.
– А ты помнишь, что сказал Павел Потапович, – перебила Маша. – Хозяина квартиры чем-то тюкнули, и он умер, а украсть грабители вроде бы почти ничего не украли. И даже того, что украли, никто не нашел.
– Ну и что? – пожал плечами брат.
– Неужели не доходит? – внимательно посмотрела на него Маша. – Я думаю, украли они что-нибудь маленькое, но ценное…
– А Геннадий это спрятал в картине! – подхватил Димка.
– Вот именно, – кивнула Маша. – В библиотеке любимой двоюродной бабушки.
– Слушай, Машка! – воскликнул брат. – Но ведь Геннадий и впрямь ничего хитрей не мог придумать.
– Естественно, – согласилась сестра. – Если бы этот Геннадий десятерых антикваров ухлопал, его честная бабушка все равно осталась бы вне подозрений.
– То есть он верно просчитал ситуацию, – откликнулся Димка. – Мол, вернусь и спокойно себе все возьму.
– Только бабушка в это время умерла, – сказала Маша. – Поэтому он и решил залезть в библиотеку ночью.
– Нет, Машка, – возразил Димка. – Это был не Геннадий, Не стал бы он картину переть.
– А ты не допускаешь, Димочка, например, такого, – откликнулась Маша. – Геннадий ведь мог сбежать из тюрьмы. Тогда его наверняка ищут. Если бы он просто слазил в библиотеку и, кроме тайника, ничего не тронул, то навел бы милицию на свой след.
– Каким образом? – пожал плечами Димка.
– Да примерно таким же, как мы с тобой догадались, – объяснила Маша.
– По-твоему, Шмельков будет думать да гадать, – усмехнулся Дима. – Да у него и так нераскрытых дел выше крыши. Убедись он, что в библиотеке ничего не тронули, и дела заводить бы не стал.
– Ну а Геннадий решил на всякий случай подстраховаться, – отстаивала свою точку зрения Маша. – Вдруг бы кто-нибудь о нем вспомнил. А потом, Димочка, ты не допускаешь, что он мог прихватить картину в память о двоюродной бабушке.
– Если бы в память, то раму не стал бы выбрасывать, – привел контрдовод Димка. – Нет, все-таки в библиотеке орудовал не Геннадий.
– Тогда это вполне мог быть «утопленник», – осенило вдруг Машу. – Но, в таком случае, грабителей было по крайней мере двое. Кто-то ведь его потом утопил.
– Геннадий и утопил, – откликнулся Димка.
– Ты ведь сам сказал, что Геннадию незачем было раму разламывать, – напомнила сестра.
– Незачем, – кивнул Димка. – Значит, Геннадий вышел или убежал из тюрьмы, а потом, чтобы никому не мозолить глаза в нашем поселке, нанял исполнителей кражи. Вероятней всего, он надеялся получить от них картину в раме, а те что-то заподозрили и сломали раму. Вот один из них, то есть Ростислав, чуть и не поплатился жизнью.
– А второй? – спросила Маша.
– Черт его знает, – пожал плечами брат и вдруг начал зевать. – Слушай, я с этими грабителями совсем запутался. И спать хочу.
– Завтра с утра надо нам всем сходить к Ниночке, – сообразила Маша. – Во-первых, узнаем, не появился ли в библиотеке или где-нибудь в окрестностях внучатый племянник Екатерины Филипповны. А если нет, то не заходил ли в библиотеку кто-нибудь незнакомый. Димка, ты меня слышишь?
Ответа не последовало. Улегшись поперек кровати, Димка крепко спал. Маша, пожав плечами, отправилась в свою комнату…
Наутро, едва справившись с завтраком, близнецы забежали за Настей и отправились к Петьке. Тот уже их поджидал в шалаше или, по-иному, летнем штабе Тайного братства кленового листа.
– Ну сейчас, Петька, ты прибалдеешь, – опускаясь на одну из старых диванных подушек, пообещал Димка.
Затем они с Машей наперебой изложили все, что вчера удалось выяснить от Павла Потаповича и Какумиралы. Петька только глазами моргал.
– Если вы думаете, что наша задача упростилась, – выслушав до конца, сказал он, – то глубоко ошибаетесь.
– Во всяком случае, мы теперь знаем, с какой стороны копать, – возразил Димка.
– А как ты, интересно, найдешь этого внучатого племянника? – спросила Настя.
– Вот именно, – кивнул Петька. – Нам даже его фамилия неизвестна.
– Ну, это как раз не проблема, – отмахнулся Димка. – Сходим в Борки. Поболтаем с бывшими соседями Екатерины Филипповны.
– А я думаю, Ниночка должна о нем что-то знать, – сказала Настя. – Она ведь с Екатериной Филипповной когда-то общалась.
– Вполне вероятно, – согласился Командор с друзьями. – Ну, узнаем мы отчество и фамилию Геннадия. А дальше что?
– Дальше придется идти к Шмелькову, – вздохнул Димка. – И плакала наша премия.
– Да премия-то во всех случаях плакала, – продолжал Командор.
– В конце концов, Шмелькову она нужнее, – вновь начала отстаивать свою позицию Настя.
– Но если он честный человек, то с нами обязательно поделится, – назидательно проговорил Димка.
– Он-то, положим, честный, – кивнул Командор. – А если этого внучатого племянника нет в живых? Или выяснится, что еще до сих пор срок отбывает?
– Значит, кому-нибудь рассказывал про тайник, – отвечал Димка. – Чего ты все усложняешь. Мы ведь такой вариант уже проигрывали.
– Ну и как ты собираешься вычислить его сообщника? – покачал головой Петька.
– Я знаю как! – воскликнула Настя. – Жулик, кем бы он ни был, перед тем, как ограбить библиотеку, наверняка там хоть раз появлялся.
– Точно! – азартно блеснули за стеклами очков глаза у Петьки. – Сам ли внучатый племянник или его сообщник должны были обязательно сперва проверить, на месте ли картина? Иначе зачем понапрасну дверь взламывать?
– Но ведь Шмельков при нас Ниночку спрашивал, не появлялся ли в библиотеке кто-нибудь подозрительный, – напомнила Настя. – И Ниночка ответила, что подозрительных не было.
– Вот именно, подозрительных, – сделал ударение на последнем слове Командор. – А вдруг жулик выглядел совсем не подозрительно?
– Или Ниночка его давно знает, – подхватила Маша.
– Если давно, то это запросто может быть тот самый внучатый племянник, – ответил Петька. – Явился в библиотеку и сказал, что хочет почитать какую-нибудь книгу. Ниночка и внимания не обратила. Тем более если она его давно знает.
– Вот тут ты не прав, – возразила Настя. – Если Геннадий столько лет просидел в тюрьме, а потом вернулся, то Ниночка вряд ли восприняла его появление в библиотеке как что-то обыденное.
– Слушайте, а чего мы гадаем! – вмешалась Маша. – Не проще ли расспросить Ниночку. Пошли в библиотеку.
И она первой выбралась из шалаша. Остальные последовали ее примеру.
– Ну, ребята, ничего нового не узнали про картину? – едва увидав четверых друзей, спросила Ниночка. – Я, честно сказать, на вас больше, чем на Алешу, надеюсь. Он ведь так занят. И дел на нем столько висит. А вы на каникулах.
– Вот мы к тебе по поводу картины и пришли, – мигом взялся за дело Петька. – Вспомни, пожалуйста, не появлялся ли тут у тебя за последние дни кто-нибудь незнакомый?
Ниночка помолчала. Затем ответила:
– Не было никого.
– Совсем никого? – переспросил Димка.
– Только обычные посетители, – уточнила Ниночка. – В основном из нашего поселка. И еще несколько читателей из архитекторов.
– Из архитекторов? – уставился Димка на Ниночку.
– А что тебя так удивляет? – не поняла та. – У нас уже несколько лет назад на правлении постановили разрешить архитекторам пользоваться библиотекой. Только я с них денежный залог беру, чтобы уж точно книги потом возвращали.
– Может, и Ростислав Кузьмич к тебе приходил? – спросил Нетька.
– Да, – подтвердила библиотекарша. – Мне Шмельков привез его фотографию. Несколько раз бывал. Очень культурный, вежливый человек. И книги всегда возвращает в срок.
Члены Тайного братства переглянулись. Каждый из четверых сейчас подумал об одном и том же. Этот Ростислав Кузьмич, как нарочно лишь этим летом появившийся в поселке архитекторов, вполне мог оказаться сообщником Геннадия. Записался в библиотеку, брал книги, попутно выяснил, что картина на месте, и, выждав подходящий момент, украл ее.
– Жаль мне Ростислава Кузьмича, – с большим сочувствием проговорила Ниночка. – Так к нему, бедному, память пока и не вернулась. И из больницы его не выпускают. Говорят, сердце шалит.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Петька.
– Алеша сказал, когда с фотографией утром явился, – объяснила Ниночка. – Такая беда с человеком случилась!
– Что он за человек, мы еще не… – начал было Димка, но тут Маша наступила ему на ногу.
– Ты о чем? – посмотрела Ниночка на Терминатора.
– О другой ужасной истории, – быстро проговорила Маша. – Павел Потапович вчера приходил к нашей бабушке, и они вспомнили.
– Что вспомнили? – спросила Ниночка.
– Про Геннадия, – с таким видом откликнулась Настя, будто вчера тоже была свидетельницей разговора в доме Серебряковых. – Родственника Екатерины Филипповны.
– И не напоминай! – с негодованием воскликнула Ниночка. – Свел бабку в могилу!