— Элементарно, — процедила сквозь зубы Моя Длина. — Книжки нужно читать.
— Ну, и что же ты прочитала в великой пьесе Шекспира по поводу возраста принца датского? — задал новый вопрос литератор.
В зале повисла напряженная тишина. Таня вообще от испуга зажмурилась. Ей было ясно: даже если Пашков и подсказал заранее Машке правильные ответы на все вопросы, то уж текста Шекспира она наверняка в глаза не видела. Но, вопреки Таниным опасениям, со сцены послышался уверенный Машкин голос:
— А прочла я там вот что. Про возраст Гамлета говорит могильщик.
— И что же, Школьникова, он говорит? — Голос у Романа Ивановича предательски дрогнул. Глаза увлажнились.
— Что надо, то и говорит, — небрежно произнесла Школьникова. — Мол, служит он у короля ровно тридцать лет. А начал работать, когда родился Гамлет. Вот и получается простая арифметика: принцу датскому никак не меньше тридцати. А его мать, королева Гертруда, говорит: «Ты, Гамлет, тучен».
Услыхав это, Роман Иванович так шумно сглотнул, что стало слышно всем в зале. Затем повернулся к Арсению Владимировичу:
— Видишь, какие у меня ученики!
— Ответ правильный, — сверившись с бумажкой, провозгласил заместитель директора.
— Обалдеть, — прошептала Таня. — Видишь, Темыч, а ты сомневался.
— Я уже вообще ничего не понимаю, — отвечал тот. — И это мне странно и подозрительно.
— Все равно нужно поддержать! — бурно захлопал в ладоши Женька. — Машка! Мы с тобой!
Группа поддержки из первого ряда немедленно взвилась на ноги и, усиленно орудуя трещотками, принялась скандировать:
— Школь-ни-ко-ва! Школь-ни-ко-ва! Роман Иванович поднял руку, требуя тишины. Трещотки смолкли.
— У меня есть к тебе вопрос, Школьникова, — пробасил литератор. — Если не ответишь, ничего страшного. Просто мне интересно.
Моя Длина томно закатила глаза, кокетливо выставила пухлую ногу, умудрившись одновременно повести бедрами.
— Ну, Роман Иванович, вы меня просто замучили, — с игривым видом проворковала она. — Ладно уж. Спрашивайте.
— Вот, Школьникова, какое дело, — начал пожилой учитель. — Несмотря на столь отчетливое определение возраста и фигуры, принца датского обычно изображают молодым и стройным. Что это, заблуждение режиссеров?
— Нет, — решительно отвечала Школьникова. — Это туфта первого исполнителя роли
Гамлета.
— Что-о? — округлились глаза у Романа
Ивановича. — Какая еще туфта?
— Да первому исполнителю было уже за тридцать, и он был тучный, — снисходительно пояснила Школьникова. — Вот и вписал в текст Шекспира про возраст и про фигуру. А потом это так и осталось. Хотя по всем другим признакам Гамлет — совсем молодой человек. Неужели, Роман Иванович, вы этого сами не знаете?
— Я-то знаю, — был окончательно ошеломлен литератор, сам придумавший этот каверзный вопрос. — Но ты, Школьникова… В общем, порадовала. Никак не ожидал.
И, низко опустив голову, Роман Иванович прошел к своему месту в зале.
— Школь-ни-ко-ва! Школь-ни-ко-ва! — вновь раздалось из группы поддержки.
Когда наконец трещотки и труба смолкли, воодушевленная успехом Моя Длина прочитала второй вопрос:
— Когда появилась в Париже Эйфелева башня?
— Это она должна знать, — выдохнул с облегчением Олег.
Моя Длина немедленно оправдала его надежды:
— В 1889 году. Сооружена для Всемирной выставки, как символ достижения техники девятнадцатого века.
— Ответ правильный, — тут же объявил Арсений Владимирович.
Эмоциональный Женька взвыл от восторга. Группа поддержки из первого ряда впала в неистовство. Труба и трещотки перекрыли звуки аплодисментов.
— Тихо вы! — крикнула Школьникова. — Дайте на третий вопрос ответить!
Трещотки смолкли. Только Сашок Пашков еще пару раз для порядка дунул в трубу.
— Вопрос номер три, — провозгласила Моя Длина. — Однажды Пушкин написал письмо Достоевскому. О чем было это письмо?
— Вот тут она и проколется, — не удержался от комментария Темыч. — Если, конечно, Лешка не добыл ей правильного ответа. Такого она уж точно не знает. И даже я не знаю.
Школьникова помолчала. Обвела взглядом выжидающий зал. И, набрав в легкие воздуха, проговорила:
— Ни о чем.
— Точнее, — сверившись со шпаргалкой, потребовал Арсений Владимирович.
— Точнее, Пушкин вообще не подозревал о существовании Достоевского, — рубанула воздух мощной ладонью Моя Длина. — Пушкина, как известно, шлепнули в тысяча восемьсот тридцать седьмом.
— Школьникова! — взвился от возмущения на ноги Роман Иванович. — Выбирай выражения!
— Извините, Роман Иванович, — спохватилась Моя Длина. — В общем, ранили его на дуэли, а после он умер. А Достоевскому было тогда всего шестнадцать лет. И он даже сам не знал, что потом закрутеет в литературе. Поэтому Пушкину было без надобности ему писать.
— Ну, Школьникова… — И, схватившись за сердце, Роман Иванович как подкошенный рухнул на стул.
— Вам это… не плохо? — забеспокоился Арсений Владимирович.
— Наоборот, мне хорошо, — слабым голосом пробасил пожилой литератор.
— Ответ правильный, — вынес Школьниковой приговор Арсений Владимирович. Трещотки и труба вновь ожили.
— Школь-ни-ко-ва! Школь-ни-ко-ва! — надрывалась группа поддержки.
— Да здравствует десятый «Б»! — высоко подпрыгивая на месте, орал Женька.
Моя Длина с достоинством вернулась в полукруг.
— Не ожидал я такого от нее, — в полном смятении чувств изрек Темыч.
— Да уж, — улыбнулась Таня.
— Ни фига себе Машка подготовилась, — разделял изумление остальных Олег.
— Это не Машка, а Пашков подготовился, — стоял на своем Темыч.
— Во всяком случае, группу поддержки забацал классную, — откликнулся Женька.
— И ответы где-то для Машки добыл, — по-прежнему не сомневался Темыч.
— Вот только каким образом, — не понимала Таня. — Эти вопросы ото всех держали в секрете.
— Ты что, Пашкова не знаешь, — повернулся к ней Темыч. — Уж как-нибудь ради своей бесценной Моей Длины раскопал ответы.
— Нет, — покачал головой Олег. — Даже если бы и добыл, Машка бы на подлог не пошла. Она хочет только честной победы.
— Она хочет стать королевой, — гнул свое Темыч. — А главное для нее — обойти Дуську Смирнову. Ради такого она пойдет на что угодно.
— Нет, — повторила Таня. — Я не верю.
— Дело твое, — пожал плечами Темыч. — Но будущее покажет, что я прав. Потому что тайное всегда становится явным.
— Слушай, Темка, — хмыкнул Олег. — Ты сейчас, по-моему, договоришься до того, что Пашков спер Светлану.
— Зачем спер? — посмотрел на него Темыч.
— Очень просто, — продолжал Олег. — Лешка упер Светлану, чтобы добыть у нее для Машки ответы на конкурсные вопросы.
— А, кстати, почему бы и нет, — вдруг на полном серьезе проговорил Темыч.
— Чокнулся? — повертел пальцем возле виска Женька.
— Ничуть, — надулся Тема. — Это вы все слишком доверчивые. А я, между прочим, всегда придерживаюсь принципа: доверяй, но проверяй. Между прочим, Лешка из-за Моей Длины и не на такое пойдет. Тем более для нее этот конкурс, можно сказать, вопрос жизни и смерти.
— Но не до такой же степени, — сказала
Таня.
Впрочем, на этот раз голос ее прозвучал не слишком уверенно. Компания с Большой Спасской прекрасно знала, каким ударом могло обернуться для Моей Длины поражение. Не случайно же ребята накануне разрабатывали отвлекающие маневры.
Олег и Женька тоже умолкли. Им вдруг вспомнилось, как странно вел себя Лешка в последние дни. Словно ему было что скрывать от близких друзей. И все-таки никому до конца не верилось, что он, даже ради пылкой любви к Школьниковой, способен на похищение Светланы.
— Нет, Темыч, — наконец нарушил молчание Олег. — Ты явно перегибаешь палку.
— Говори, говори, — глянул на него исподлобья тот. — Лучше вспомните, как Пашков бегал искать Светлану. Сперва сказал, что она в школе и ее видели. А потом сам же признался, что никто ее нигде не видел.
— И впрямь странно, — согласилась Таня.
— Эй, глядите! — вмешался Женька.
Он указывал пальцем на сцену. Участниц конкурса там сейчас не было. Они отправились переодеваться для следующего тура. Вместо них из-за кулис показалась сборная команда из разных классов. Два мальчика и три девочки в гимнастических костюмах. Арсений Владимирович объявил:
— Группа акробатов «Ариэль»! В составе: Никита Двужильный, Алексей Кащавцев, Елена Очаренко, Ирина Ворожцова и Полина Шуткевич! Свободный акробатический!.. — Доблестный заместитель директора вновь заглянул в шпаргалку: — Акробатический этюд-фантазия «Пирамида Хеопса».
— Во, травка зеленая, как сказала бы наша Моя Длина! — живо отреагировал Женька.
Публика шквалом аплодисментов приветствовала «Ариэль». Послышались крики: «Браво, Двужильный!» Высокий и тощий как жердь Никита Двужильный раскланялся. Он учился в десятом «А» и уже много лет подряд приносил родной две тысячи первой школе призы практически по всем межрайонным и городским спортивным состязаниям. Исключение составлял лишь бокс: тут лидировали Марат Ахметов и Боря Савушкин.
Ди-джей Вася Мурмулев запустил увертюру из «Тристана и Изольды» Вагнера, под которую и развернулось действие «Пирамиды Хеопса». Сперва пятеро акробатов синхронно проделали несколько упражнений: сальто, мостики и прочее. Затем четверо из них исполнили парные упражнения, а Ира Ворожцова замечательно изобразила змею.
— Отпад! — очень понравилось Женьке. Музыка смолкла. Это был знак, что акробатический этюд подходил к кульминации.
— Ап! — скомандовал Двужильный.
Четверо остальных акробатов вмиг взлетели на его плечи, изобразив пирамиду Хеопса в перевернутом виде. Двужильный слегка качнулся, но пирамида устояла. Зал вновь огласился музыкой Вагнера. Публика взревела от восторга и разразилась аплодисментами. Пирамида рассыпалась. Пятеро акробатов, раскланявшись, убежали за кулисы.
— Начинаем следующее задание конкурса красоты! — провозгласил Арсений Владимирович. — Танцевальный выход в вечерних
платьях!
— Откуда у них вечерние платья? — полюбопытствовал Темыч. — Ладно еще, у Моей Длины. Ей мать что угодно может купить. Но у других-то. Настоящее вечернее платье кучу
денег стоит.
— Как раз мать Моей Длины и расстаралась, — объяснила Таня. — Она сказала: «Конкурс должен быть настоящим». Вот Зинаида Николаевна и договорилась с какой-то своей подругой. У нее салон крутой модной одежды, и она согласилась дать платья участницам на вечер.
— Легкомысленно, — покачал головой практичный Темыч. — Кто-нибудь из участниц платье испачкает или порвет. А матери Моей Длины' после денежки выкладывать.
— Слушай, Темка, — хлопнул его по плечу Олег. — Думаю, Зинаида Николаевна сама разберется.
— Да уж надеюсь, что без меня, — буркнул тот.
Вновь послышалась музыка. На сцене показалась участница под номером один. На ней было длинное черное платье с золотом. Под аплодисменты зала девочка, сделав глубокий реверанс, скрылась за кулисами. Одиннадцатый «А» проводил свою кандидатку восторженными возгласами.
— И ничего особенного, — состроил кислую физиономию Темыч, естественно, болевший за Катю. — Куда ей в таком длинном платье танцевать. Она даже ходить в нем не. может. Видали, чуть не свалилась.
— Брось, Темыч! — вступился за одиннадцатиклассницу Женька. — Ни фига она не свалилась. И вообще, отличная девчонка.
Музыка изменилась. На сцену стремительно вылетела вторая участница. На ней были черный смокинг и черные прямые брюки. В руках она держала тросточку.
— И это вечернее платье? — по-стариковски проворчал Темыч.
— Ничего-то ты не понимаешь, — с осуждением произнесла Таня. — Так сейчас очень модно.
Девочка принялась отбивать чечетку.
— Классный степ! — снова одобрил Женька.
— Не хуже Фреда Астера, — согласился Олег, недавно увидевший по телевизору старый фильм с участием этого «короля стена».
— Мне тоже нравится, — поддержала Таня. — Во всяком случае, оригинально.
— Я вообще не пойму, за кого вы болеете? — возмутился Темыч.
— Естественно, за наших, — откликнулась Таня. — Но почему других нельзя похвалить?
— Тем более твоей Катьке все равно ничего не светит, — заявил непосредственный Женька.
— Это еще почему? — запыхтел от ярости
Тема.
— Потому что на вопросы хуже нее только Дуська ответила, — не унимался долговязый мальчик. — Если уж ставить на наших, то на одну Школьникову. У Машки еще есть шанс.
— Вопросы — это еще не все, — заупрямился Темыч. — Катька внешностью возьмет.
— Дуська тоже может внешностью взять, — неосмотрительно изрек Олег.
— Вот как? — с деланным равнодушием произнесла Таня и отвернулась от Олега.
— Танька, ты что? — спохватился тот. — Я пошутил.
— Я? Ничего, — пожала плечами девочка. — Просто смотрю. Видишь, Катька вышла.
Катя в небесно-голубом платье, по которому эффектно рассыпались ее длинные черные волосы, сумела удивить зрителей. В детстве она серьезно занималась балетом. Правда, в шестом классе она решительно заявила родителям, что балериной не хочет быть ни за что на свете. Однако кое-какие из прежних навыков сохранились. И Катя сейчас решила ими воспользоваться.
' — Между прочим, то, что она сейчас танцует, называется «Первый бал Наташи Ростовой», — принялся растолковывать друзьям Темыч.
— Ни фига себе, бал без партнера, — усмехнулся Женька.
— А ты заткнись, если ничего в искусстве не понимаешь, — шикнул на него Темыч.
Впрочем, он зря волновался. Зрители приняли Катин танец на «ура». Она удалилась со сцены не только на пуантах, но и под гром аплодисментов.
— А вот и твоя лучшая подруга вышла покорять нас своей внешностью, — чуть погодя выразительно покосилась Таня на Олега.
Тот почувствовал, что краснеет. Дуська выглядела сейчас просто великолепно. Изумрудное платье в стиле русского сарафана чрезвычайно шло к ее медно-рыжим волосам. Девочка повела рукой и словно поплыла по сцене.
— Ну, прямо ансамбль «Березка»! — проорал Женька. — Во, дае…
Конец его фразы заглушил кошмарный грохот. Музыка оборвалась. Дуська истошно завизжала. Сверху на нее проливным дождем посыпалось конфетти. Потом разноцветный дождь кончился. Дуська, однако, продолжала истерично визжать и отчаянно отбиваться от чего-то невидимого зрителям.
— Что случилось? — в ужасе прошептала Таня.
— Да это для дискотеки готовили конфетти, — оказался в курсе Олег. — Видно, сработало раньше времени.
Дуська по-прежнему билась в истерике.
— Что с ней? — продолжала недоумевать Таня,
— Не знаю, — пожал плечами Олег. — Наверное, у нее шок. Ведь эта штука прямо над ее головой грохнула.
К Смирновой уже бежали с одной стороны зала Арсений Владимирович и Андрей Станиславович, а с другой — химичка Алевтина Борисовна и англичанка Виолетта Исааковна.
Впрочем, причина Дуськиной истерики почти тут же выяснилась. Девочку под руки увели за кулисы. Андрей Станиславович склонился над горой конфетти. Затем, выпрямившись, потыкал ногой в разноцветный мусор. И, к изумлению присутствующих, брезгливо поднял со сцены за хвост огромную дохлую крысу.
Тут уже завизжали все девчонки, сидевшие в первых рядах.
— Какая гадость! — воскликнула Таня.
— У-у, классная крыса! — не разделял ее брезгливости Женька. — Кто бы мог подумать, что у нас в школе водятся такие крупные экземпляры.
— Я даже не знала, что у нас мелкие водятся, — передернуло Таню.
— Мелких навалом, — бодрым голосом заверил Женька. — Особенно в буфете. Мы с Темычем сами однажды видели.
— Это было давно, — немедленно заспорил Темыч. — А после их всех вытравили.
— Тогда вытравили, а теперь новые завелись, — не унимался Женька.
На сцену вернулся из-за кулис Арсений Владимирович. Подойдя к Андрею Станиславовичу, он стал так внимательно изучать крысу, словно это было какое-нибудь диковинное животное вроде кенгуру.
Андрей Станиславович отчетливо произнес в микрофон:
— Прошу всех успокоиться! Конкурс сейчас продолжим. Произошла техническая накладка.