Высокий, худой одинокий мужчина возвращается и снова идет вдоль ряда красивых машин. Поравнявшись с белым «Линкольном», он останавливается, бросает кругом быстрые взгляды, достает из кармана какую-то маленькую штучку и сует ее в замок дверцы.
Дверца послушно распахивается. Одинокий мужчина ныряет внутрь, и тотчас же беззвучно оживает двигатель. «Линкольн» плавно выплывает из сонного ряда машин и, набирая скорость, стремится к Садовому кольцу. Водители ошалело смотрят ему вслед.
Но здесь, совершенно некстати, из переулка выезжает черная машина и преграждает «Линкольну» путь. Он резко тормозит, дает задний ход, но сзади, из другого переулка, так же некстати выезжает другая черная машина.
И тут же и усталый дворник, и незадачливый водитель, и дежурный электрик окружают «Линкольн», распахивают его дверцы и, достав пистолеты, выдергивают Карпухина на асфальт.
Из одной черной машины выходит наш папа и говорит Карпухину:
– Гражданин Карпухин, вы задерживаетесь органами правопорядка при попытке хищения автомашины, принадлежащей дружественному нам государству.
Карпухина обыскивают, забирают у него пистолет, ставят на ноги.
Жаль, мы этого не видели. Это нам потом рассказал папа. Когда кончилась вся эта история с Дедом Морозом на воздушном шаре.
Карпухина отвезли в следственный изолятор и, помещая в камеру, выдернули ремень из брюк и шнурки из ботинок. Так что одной проблемой у него теперь меньше.
Правда, других прибавилось...
Но это все было в Москве. А вот как развивались события в теремке.
Мы сидели под замком и старались не пропустить «последние известия». Дремали по очереди в коробе, пытаясь подслушать что-нибудь важное.
Но в первое время ничего важного ни Карлсон, ни его боевая мамочка нам не сообщали. Только Карлсон нервничал и все время повторял:
– Где же он шляется? Почему его до сих пор нет? Я ему голову оторву. Вместе с ушами.
А Карпухина все не было и не было. Ни с «Линкольном», ни без него.
Карпухина в это время допрашивал следователь по особо важным делам...
Наконец, уже за полночь, Карлсон встал, прошелся по комнате – было слышно, как он стучит каблуками и щелкает подтяжками, – и сказал упавшим голосом:
– Все, мама, замели Карпухина. Или менты взяли, или гаишники остановили. А конец один – печальный.
– Не отчаивайся, сынок, – поддержала его мамочка. – У тебя есть еще шанс разбогатеть на всю жизнь.
– Да, – вздохнул Карлсон. – Остается одна надежда – на прибор этого дурака Майского.
Вот интересно! Даже самые глупые люди считают дураками всех других. Даже самых умных.
И мы спокойно легли спать на своих раскладушках. И спали крепко и дружно, с сознанием выполненного долга.
А утром нас разбудил нетерпеливый Карлсон.
– Подъем! – заорал он, отперев дверь. – За работу! Чтобы к вечеру прибор был готов.
– Пройдите, пожалуйста, сюда, – вежливо сказал Майский, цепляя на нос очки. – Нам нужно серьезно обсудить кое-какие детали.
Карлсон поморщился, но спустился к нам и сел на верстак. В таком виде он очень был похож на взбалмошного друга Малыша. Клетчатая рубашка, широкие подтяжки на пузырчатых пуговицах, короткие ножки в бесформенных штанах и круглая физиономия. Только пропеллера за спиной не хватало.
– Что скажете? – спросил он, болтая ногами. – Чем порадуете?
– В общем, у нас все готово, – Август снял очки с носа и стал их протирать краем рубашки, вытащив ее из штанов. – Я смогу придать вам условную невидимость на два часа.
– Что значит – условную? – запетушился Карлсон. – Мне нужна безусловная!
– Сейчас поясню, – Майский снова нацепил очки и в упор посмотрел на Карлсона.
От такого взгляда я бы со стыда сгорел, столько в нем было презрения и жалости, но Карлсон это не почувствовал.
А мы ощутили. И даже натянули одеяло до подбородка.
– Как вы собираетесь действовать? – продолжил свой допрос Майский.
– А чего тут думать? Войду в банк, отсижусь до ночи, заберу деньги – и был таков.
– Вы, извините, все-таки дремучий человек. Как вы поедете, невидимкой, в город. Первый же инспектор ГИБДД поднимет тревогу, когда увидит на шоссе машину без водителя...
– Меня мама отвезет. Или кто-нибудь из механиков.
– Ну, положим, – терпеливо согласился Майский. – А дальше? Вы выходите из машины, и на вас, невидимого, наталкивается первый же прохожий. Согласитесь, всего не предусмотришь.
Тут до Карлсона что-то стало доходить. Он даже растерялся – идея разбогатеть ускользала. Сама становилась невидимой.
– И чего делать? – он спрыгнул с верстака. – Как быть? Я ведь вас без этого прибора все равно не отпущу.
– Выход есть, – задумчиво сказал Майский. Ему уже вполне можно было на сцену идти. Артист. Я им восхищался. – Правда, не очень надежный.
– Короче, Склихосовский!
– Вы знакомы с теорией четвертого измерения? Хотя бы в общих чертах?
– Еще бы! – соврал Карлсон. Дураку тоже не хочется выглядеть дураком. – С первого класса начальной школы.
– Тогда вы поймете, – Майский, взяв себя за подбородок, стал прохаживаться по подвалу. Как учитель перед тупым классом. – С помощью своей системы я переведу ваш образ в третье измерение...
– Это не больно? – предусмотрительно испугался бандит.
– Нет, это даже не опасно. От вас останутся только фас и профиль. Вы поняли?
– Чего тут не понять! – опять браво соврал Карлсон. – Вот фас, – он ткнул себя в лоб. – А вот профиль, – ущипнул себя за щеку. – Не так, что ли?
– Примерно так. Значит, чтобы исчезнуть совсем, вам надо будет пройти меж двух зеркал в полный ваш рост. И тогда на два часа и три с половиной минуты вы станете полностью невидимым.
– Это чего? С собой зеркала везти?
– Не обязательно. Достаточно будет просто пройти между двух зеркальных дверей...
– Ага! – заорал Карлсон. – Я все понял! Нужно выбрать банк, у которого зеркальные входные двери. Я знаю такой. У, богатый! Там этих долларов – до потолка! Все понял! Поехали! Еду, как все люди, в третьем измерении – с фасом и профилем, подъезжаю к банку, прохожу через стеклянные двери и становлюсь невидимым! Ты молодец, ученый. Я тебе сто долларов подарю. Даже сто двадцать!
– Спасибо, – ухмыльнулся его жадности Майский. – Я не забуду вашу доброту. Идите, готовьтесь. А мы подготовим прибор. Вечером начнем опытное превращение.
– А чего мне готовиться? – тупо спросил Карлсон. – Ну, возьму чемодан для денег. Или два. И спортивную сумку, побольше. А еще чего?
– Чтобы оптические волны дали необходимый эффект, вам надо вымыться и намазаться тонким слоем горчицы.
А он, оказывается, вредный, этот Майский. И мстительный. Я даже чуть не заржал, как лошадь. А Лешка зажал ладонью рот и нырнул с головой под одеяло. И это одеяло так подозрительно тряслось (от хохота, что ли?), что я даже шлепнул по нему ладонью.
– Побежал, – сказал Карлсон.
И выскочил за дверь, не забыв все-таки запереть нас на ключ...
Когда мы отхохотались, я спросил Майского:
– А почему два часа и именно три с половиной минуты?
– Для достоверности, – улыбнулся он. – Такие точные цифры действуют очень убедительно.
Майский опять начал ходить по комнате, пока мы вставали и одевались, и, видимо, что-то еще обдумывал.
– Вот что, ребята, – он остановился и поднял вверх палец. – Как только я его «превращу» в невидимку, вы должны действовать очень тонко. Не переиграйте...
– Я ему гирю на ногу уроню, – пообещал Алешка.
– Урони, – согласился Майский. – Но не забудь при этом – нога невидима.
– А какая ему разница! – легкомысленно отмахнулся Алешка.
И мы стали готовиться к очередной комедии. Под названием «Карлсон – невидимка, или Утюг на голову».
Проведению эксперимента благоприятствовало временное отсутствие Бабы Яги. Она отправилась куда-то на джипе, за какими-то покупками. Так что никто не помешает нам задурить голову Карлсону и никто сдуру не заорет, что, мол, король-то голый!
Насчет голого – это тоже Майский придумал, в последний момент. Он сказал, что нужно предусмотреть все возможные варианты, чтобы Карлсона сразу же забрали или милиционеры, или врачи скорой психиатрической помощи. Чтобы у него не было ни единого шанса удрать от расплаты...
Карлсон пришел в наш подвал взволнованный и возбужденный. Еще бы! Он ведь думал, что стоит на самом пороге своего миллионерства.
От него разило горчицей. И он все время поеживался и почесывался.
– Щипет, – объяснил он. – Прямо все горит. Ничего, потерплю. Куда становиться?
– Сначала сюда, – показал Август на стеклянный столик. – А потом пройдете меж этих двух зеркал.
Рядом с установкой мы укрепили два больших зеркала, которые вращались, как двери в богатом офисе.
Карлсон, волнуясь и почесываясь, взобрался на столик.
– Я готов, – сказал он с дрожью в голосе. – К принятию невесомости.
– Невидимости, – поправил его Майский. – Вдохните, выдохните. Начинаю отсчет. Не дышите. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Пуск!
Все произошло, как надо. Зеркала повернулись, и Карлсон исчез. Если бы навсегда!
– Ну и как? Получилось? – донесся из ниоткуда его противный голос.
– Есть эффект невидимости, – озабоченно сказал Майский, притворяясь, будто приглядывается к тому месту, откуда исчез Карлсон. – Но что-то мне не нравится. Постойте! Так. Эффект не полный. Вижу замки подтяжек. Пуговицы.
– Зажигалка в кармане видна, – подначил Алешка. – Телефон на поясе.
– Да, – Майский опять, как всегда в трудную минуту, взялся за подбородок. – Мощности альфа-волны не хватает.
– Так добавь! – потребовал Карлсон.
– Температура сильно упадет, установка не выдержит. Ну-ка, выньте из кармана зажигалку и передайте мне.
Из черноты послушно возникла рука Карлсона с зажигалкой.
– Уже лучше. Телефон! – начал командовать Майский, внутренне хохоча. – Расческу! Отстегните подтяжки! Рубашку снимите! Уже лучше. Вот только ткань еще просматривается. Да, ребята?
– Ага, – сказали мы «откровенно». – Штаны частично видны.
– Раздевайтесь! – решительно провозгласил экспериментатор.
– Вы что? Сдурели? – откуда-то взвизгнул Карлсон. – Я что, в банк голым должен пойти?
– А какая вам разница? Вас же все равно никто не увидит. А до города поедете одетым, разденетесь у входа в банк, в машине.
– Ну, ты даешь, профессор, – проворчал Карлсон, и по шуршанию и кряхтению мы поняли, что он послушно снимает штаны.
Вообще, мы так увлеклись, что нам уже не казалось странным разговаривать с совершенно невидимым человеком.
– Теперь нормально, – сказал, приглядевшись, Майский. – Трусы немного просматриваются, но, думаю, это несущественно. Выходите.
Из никакой черноты появился Карлсон в пестрых трусах.
– К зеркалам, – подтолкнул его Майский и подмигнул нам.
Карлсон, как дурак, прошел меж двух зеркал и обернулся.
– Я вас вижу, – растерянно сказал он. – И себя тоже. Не получилось?
– Все правильно! – успокоил его Майский. – Так и должно быть. Ваши собственные оптические волны совпадают с волнами глазных яблок. Но где же вы? Подойдите. Ай! – натурально воскликнул он, потому что Карлсон шаловливо схватил его за нос.
Майский якобы наугад отмахнулся и попал ладонью ему в ухо.
Теперь Карлсон воскликнул: «Ай!»
– Видите ли, – Майский делал вид, что пытается разглядеть Карлсона, – определенные неудобства есть. Я вас предупреждал. Это может даже стать опасным.
Алешка тут же это подтвердил. Растопырив руки, он пошел, как при игре в жмурки, в то место, откуда послышалось Карлсоново «Ай!». А поскольку гирю он притащить не сумел, то довольно ловко столкнул со стеллажа громадный справочный том. Килограмма на два. Прямо, как обещал, на босую ногу Карлсона.
Тут такое получилось «Ай!». Прямо вой какой-то!
Карлсон схватился за ногу и запрыгал, шипя от боли. Но тут на него, «невидимого», сзади натолкнулся я. От столкновения Карлсон врезался головой в верстак, и на него посыпались инструменты.
– Где вы? – тревожно вопрошал Майский, улыбаясь во весь рот. – Что с вами? Почему вы кричите?
– Хватит, – сказал Карлсон, поднимаясь с четверенек. – Достаточно для первого раза. Хочу вернуться в свой облик.
– Пройдите опять между зеркалами. Только спиной.
Карлсон послушно попятился, и мы, словно как с облегчением, вздохнули, вроде как бы снова его увидав.
– Фу! – сказал он. – Не так уж это приятно.
– Я предупреждал вас, – напомнил Майский. – Учтите первый опыт.
– Учту. – Карлсон запрыгал на одной ноге, всовывая другую в штанину. – Чего не сделаешь ради своей мечты.
– Особенно такой светлой и чистой, – продолжил я вполголоса, почти про себя.
– А тебя никто не спрашивает, – послышалось в дверях. Бабушка вернулась. – Ты чего без штанов? – строго спросила она Карлсона.
– Сеанс невидимости проводил, мама, – ответил он, цепляя подтяжки. – Сегодня мы станем миллионерами.
– Двумя ногами вместе, – прошептал Алешка.
Глава XV
ЕЩЕ ОДИН ПОЖАЛОВАЛ...
Сегодня вечером мы решили не «включать» нашу подслушку. Нужно отдохнуть от событий минувших и перед событиями грядущими. Да и ничего интересного в разговоре Карлсона и его мамочки не ожидалось. Небось будут спорить, как лучше потратить завтрашние миллионы.
Но слушать все-таки пришлось. Потому что приехала какая-то машина и кто-то забарабанил в ворота. И поднялась какая-то суета.
Я быстренько, даже пальто Майского не захватив, нырнул в жестяную дырку.
В самом начале разговора я понял, что вновь прибывший и есть тот самый лаборант, который навел бандитов Карлсона на Майского и который скрывался от справедливого возмездия.
И он сообщил печальную для шефа весть о задержании Карпухина. Оказывается, этот Кузьмич, который получал от Карлсона запчасти, послал, на всякий случай, для подстраховки, одного своего парня на место угона белого «Линкольна». Не терпелось ему. И этот парень своими глазами все увидел. Кузьмич так перепугался, что передал Карлсону свой категорический отказ от дальнейшего сотрудничества.
– Ну и черт с ним, – отмахнулся Карлсон. – У меня кое-что получше есть.
– Неужели Майскому удалось создать прибор? – спросил Лаборант. – А все отнекивался! Это невозможно, говорил, это ненаучно! Это против всякого здравого смысла! – он очень похоже имитировал речь Майского. Еще один артист пожаловал.
– Нужно уметь работать с людьми, – горделиво похвалился Карлсон. – Я сегодня уже принял один сеанс невидимости.
– Ну и как? – с волнением в голосе, нетерпеливо, спросил Лаборант.
– Блеск! – не очень бодро ответил шеф. Видно, вспомнил, как чесался от горчицы, как врезался головой в верстак, как бухнулась ему на голую ногу двухпудовая книга. – Правда, доработки еще нужны. Но это мелочи. Зато какие открываются перспективы! Заходи, куда хочешь, и бери все, что нравится!
Какой же он тупой и жадный.
– Завтра на дело пойду, – продолжал хвастаться Карлсон. – Ты очень кстати приехал. Отвезешь меня в город. – И он рассказал Лаборанту, что и как предстоит сделать, чтобы хапнуть с помощью изобретения Майского два чемодана и спортивную сумку долларов. – Ладно, пошли отдыхать. Завтра предстоит торжественный день. Ваш великий шеф открывает новую эру в криминальной сфере!
Стихами заговорил. Да, завтра великому голому шефу сперва намнут бока охранники банка, потом его заберут в психушку, а оттуда, разобравшись, отправят на Петровку, 38. Где ему все уши оторвут.
Впрочем, будь моя воля, я бы его в этой психушке и оставил. Навсегда. Таким вредным и жадным дуракам только там и место...
Выбравшись из норы, я все рассказал Майскому (Алешка уже спал).
– Объявился негодяй! – Майский протер очки и сжал кулаки. – Предатель! Из-за него мы все попали в эту историю. Ну я ему покажу! – и он погрозил кулачком в потолок.