Он встал и, покачиваясь, дошел до стола.
Как же там было?… Он вырвал листок из тетради по русскому и стал писать. «Одному мальчику было очень плохо. Он голодал и вот-вот должен был умереть. Но его накормили и дали денег…»
Ветер бросил в окно пригоршню осенних листьев. Темнота. Юрку со всех сторон окружала безысходная темнота.
Когда же эта ночь кончится?! Сколько можно колотиться головой о… бред?
* * *
Если мама с утра ругается, значит, все отлично. Стакан разбит, на полу вода, у сына бледное лицо с синюшными кругами под глазами. Уже успевшая одеться для выхода на работу мама наступила в лужу, пришлось ей менять колготки. Отцу вовремя не налили кофе, а Юрка остался без бутербродов. Красота! День начался удачно! Ко всему прочему его обозвали монстром и будущим убийцей родителей.
Бутерброды Юрка мог бы и сам себе приготовить, но делать это не стал. Когда дом - полная чаша, все в нем кипит и бурлит, то лучше от такого дома держаться подальше. Пулейкин подхватил рюкзак, сунул в него сверх вчерашних учебников ничейную «Химию», криво-косо написанное письмо и выскочил за дверь. Кажется, родители на мгновение перестали ругаться. Но это ненадолго. В тишине милиционеры рождаются, поэтому пауз между словами быть не должно!
В школе - новости.
Васька сидит в гордом одиночестве - нет ее подружек, Ольки Хаецкой и Лерки Пустячной. И что-то Андалузии не видать. За картами, что ли, в ларек побежала?
Отсутствует Емцов. Муранов уныло изучает форзац учебника. В остальном - все как обычно: шумим, братцы, шумим!
- Васька, ты чего вчера устроила?
Юрка встал перед одноклассницей так, чтобы Вербицкой некуда было сбежать. Он еще и подол ее платья на стуле ботинком придавил, чтобы она не дергалась. Но она не просто дернулась. Она подпрыгнула и посмотрела на него такими глазами, какими, наверное, мертвяки смотрят на прицелившегося в них Ван Хельсинга.
- Не было ничего вчера! Не было.
- Тогда учебник верни, камень… и что ты еще там стащила?
- Держи! - она разжала кулак, роняя на парту скомканный носовой платок.
Юрка платок узнал, но от его вида слегка обалдел. Ничего себе - шуточки! Правда, что ли, влюбилась она в него? В руке платочек держала, к сердцу прижимала?
Он помотал головой, выгоняя из нее глупые мысли.
- Зачем тебе понадобился мой платок? - он покосился на Митьку. - Кого вызывали?
Глаза у Васьки стали как чайные блюдца, рот округлился беспомощной буквой «о».
- Пулейкин! Это что за варварство?! Ты бы еще на мой стол сел! - возмутилась математичка. - И ноги со стула сними! Ты же скоро их девушке на колени поставишь!
Юрка спрыгнул на пол, но Васька удержала его:
- Я не думала, что все так получится. Я вообще не верила, что она придет. А она пришла! И еще плату требует.
- Она?
- Девочка, исполняющая желания!
- Знаешь, какое желание я тебе в следующий раз исполню… - Юрка склонился к однокласснице, заставив ее чуть ли не на соседний стул улечься.
- Пулейкин! Я тебе не мешаю?! - бдила учительница.
- Значит, все получилось?… Она дошла до вас? - захлебнулась словами Васька.
- У Муранова спроси. Если он говорить сможет.
Юрка сел. Место перед ним было пусто. Чувствовал он себя, как пулеметчик без амбразуры - отовсюду его было хорошо видно, отовсюду его могли достать враги.
- Андалузия где? - не выдержал Юрка.
- Пулейкин! Кажется, ты хочешь за меня рассказать новую тему?
Он много что хотел рассказать. Но не сейчас и не всему классу.
В осеннюю даль улетела эсэмэска: «Ты где? Зачем «Скорая?»
«Бабка болеет. Я к третьему уроку», - отбил Емцов.
Пулейкин схватился за голову. «Письмо счастья» совершало свою черную работу!
Всю перемену Васька старательно давила на кнопки мобилы. Спасателей вызывала, что ли? Юрка ходил вокруг нее, ожидая удобного случая. Противник был готов сдаться. Оставалось немного поднажать.
- Ну, чего? Сразу колоться будешь? - подкатил он к Вербицкой.
Васька снова сделала испуганные глаза, а потом из этих глаз полились крупные, как горошины, слезы. Озадаченному Юрке пришлось отойти в сторону. А то еще решат, что она из-за него плачет - его тогда весь педсостав школы, среди которых был всего один представитель мужского рода - историк, - в порошок сотрет!
- Чего она? - подсел к нему на русском Муранов.
- Плачет, - пожал плечами Юрка.
Василиса начинала внезапно всхлипывать даже среди уроков. Сидела, спрятав лицо в ладони, плечи ее вздрагивали. Все старались этого не замечать.
- Рассказывай! - поймал ее на перемене Пулейкин.
Вася безвольно опустила руку с зажатым в ней сотовым.
- Аня к телефону не подходит!
- Ну и что?
- Надо к ней сходить, вдруг что-то произошло!
- Произошло у нас с Мурановым. Что за фигню вы на нас наслали? Или тебя тоже надо водой облить, чтобы ты говорить начала? Влад, метнись-ка за лейкой!
- Не надо! - задохнулась от ужаса Вася.
- Говори!
Мимо них по коридору процокала каблуками химичка.
- Пулейкин! Я за тобой слежу! - погрозила она ему пальцем.
Да тут все следят, кому не лень!
В кармане брюк ожил Юркин сотовый.
«Не надо ничего выяснять!»
Ты гляди, какая бдительность! Номер снова незнаком. +491… Во иностранцы расписались!
«Ты кто?» - отбил он вопрос.
И как водится - в ответ тишина. Ангел-хранитель без обратной связи?
Пока он возился с трубкой, Вербицкая успела усвистать. Выудил он ее уже из кабинета директора - она ходила к секретарше, звонить. Вышла - глаза на лоб лезут. Такими сов рисуют. Стеклянные зенки и вечный испуг в зрачке.
- Нет никого! Понимаешь? Нет! - всхлипнула она, цепляясь за рукав Юркиной рубашки.
Прямо апокалипсис какой-то!
Пулейкин оглянулся. Все были на месте.
- Что стряслось, я спрашиваю?! - не выдержал он.
- Я хотела как лучше…
- А получилось, как всегда. Не тяни!
Юрка схватил Ваську за локоть и поволок ее за кадку с фикусом. Холл первого этажа тонул в зелени. Буйным цветом росли кактусы, монстеры восхитительные, юкки. Зимний сад служил убежищем для несчастных учеников, прятавшихся от учителей.
Вербицкая не сопротивлялась. Чуть не свернув кадку с долговязой худой пальмой, они устроились у подоконника. Пыльная фиалка с подозрением взглянула на них розовыми глазками.
- Вы Аню обижали. - Вербицкая вновь настроилась поплакать - шмыгнула покрасневшим носом, ресницы ее увлажнились.
- Дальше. - Юрка перестал сверлить одноклассницу взглядом и переключился на изучение зеленых насаждений в горшках. Жалеть сейчас Ваську не стоило - надо было решать проблему. С жалостью разберемся чуть позже.
- Мы с девчонками хотели ей помочь. Знаешь, как она расстраивалась, когда вы ее доставали? Говорила, что ничего поделать не может - видит, что будет, и говорит об этом. А вы сначала у нее карты украли, потом водой грязной ее облили!
- А сама она защититься не смогла? Почему же она не предсказала, как все будет?
- Вы ей колоду подменили! Как она предсказывать будет?
- А вот не надо было ничего предсказывать! - не выдержал Пулейкин. - Мы и без ее предсказаний хорошо жили!
- Чем вам ее предсказания мешали?! - Голос Вербицкой повышался по нарастающей. - Всем же было хорошо!
- Как видишь, не всем!
Раздался звонок на урок, эхо от топота множества ног метнулось между стен. Листья фикуса задрожали. Васька ухватилась за мохнатый ствол, собираясь встать.
- Сиди! Пока все не расскажешь - никаких уроков!
- Да ничего же не должно было получиться! Собрались мы втроем и решили вызвать Маленькую Девочку…
- Это еще что за бред?
- Это не бред, это реальность! Если вызвать Маленькую Девочку, она выполнит любое желание. Для этого достаточно домик нарисовать и дорожку к нему. А потом еще дорожку зубной пастой надо намазать.
Васька давилась словами, проглатывала буквы. Она говорила, словно боялась, что ее не дослушают, прервут.
- Говоришь: «Девочка, приди!» - считаешь до ста, она и приходит! - с отчаянием выкрикнула она.
- Вы чего, совсем с головой раздружились?!
Все, что говорила Васька, было одним сплошным бредом. И если бы не истерика Муранова, не ночные Юркины кошмары, не заболевшая баба Маша и опрокинутый вчера борщ - все это так и было бы бредом. Но…
- Твоя эсэмэска ночью пришла? Ну, чтобы я проснулся?
- Мне не до эсэмэсок было, - всхлипнула Васька. - Мы думали, что вообще ничего не получится! Оля с Лерой в шкаф залезли, потому что желания мог только один загадывать. И поначалу все пусто, пусто было… а потом раз - и она на стуле сидит! Черная такая, с длинными волосами…
Гостью она могла бы и не описывать, Юрка и так ее хорошо помнил. Какие у нее пронзительные глаза, острые зубы, как она неприятно смотрит. Как обещает кары небесные!
- Спросила, сколько человек в комнате, - продолжила свой рассказ Васька. - Я сказала, что одна. «Одна так одна», - ответила Девочка, выслушала желание - и исчезла. Только дневник не понадобился. Она из-за него в школу пришла и никакого Митьки тут не обнаружила. А перчатки с платком в самый раз оказались. Я утром платок у себя на кровати нашла-а-а… - в голос заревела Вербицкая.
- Погоди. - Что-то тут не состыковывалось. Дневник привел Девочку в школу, она здесь потопталась, прибила своим взглядом зазевавшегося таракана и отправилась к Муранову. - А «письмо счастья» ты тогда зачем мне подсунула?
- Это еще утром было, - шмыгнула носом Вербицкая. - Аня жаловалась, что вы ее не любите, вот я и решила ей помочь…
- Тоже мне, Чип и Дейл… Ты знаешь, что из-за этого письма бабка у Емцова заболела, а у меня мать чуть машиной не сбило?!
- Я не хотела… - завыла Васька.
- И как у вас это только получилось? Словно Андалузия и правда вас всех ведьмами сделала!
- Я не знаю! Мне казалось, что все это шутка. - Смотреть на Ваську было тяжело, такой она сейчас была жалкой. - Аня хотела на вас погадать, попросила нас помочь ваши вещи собрать. Тогда гадание самым верным вышло бы. Подсказала, куда нам идти и что делать.
- Кто б сомневался! - Юрка душил в себе жалость. Не до нее сейчас было. Сначала проблему надо решить…
- Сказала, как к тебе прийти и как Митьку обмануть.
Юрка почувствовал себя глупо. Он носится лосем по улицам, пытается поймать Вербицкую, а она всего-то звонит по телефону, и Андалузия ей сообщает, куда пойти и во сколько.
- Ну, ведьмачки! Метелок на вас не хватает! Что дальше? Нас попугали - и все? И если я письмо перепишу десять раз, все и закончится?
- Не закончилось ничего! - всхлипнула Васька.
- Как это?!
Юрка потянулся к сотовому. Надо скорее написать Емцову, чтобы он письмо нашел и размножил. Пока еще не поздно.
- Аня как узнала, что мы сделали, вообще разговаривать со мной перестала. А девчонки…
Васька замолчала. Пулейкин заволновался. Почему она молчит? Что там такого могло произойти? Подумаешь, соврала! Люди через слово врут, не убивать же все человечество из-за этого?
- Ну, чего там?
- Она их… убила!
В его ушах зазвучала траурная музыка, перед внутренним взором фотографии Лерки и Ольки с черными ленточками на уголках.
- Совсем, что ли? - Юрка приподнялся с места. - Андалузия ваша куда смотрела?! Предупредить, что ли, не могла?!
- Она… она к телефону не подходит, - зарыдала Васька. - А Хаецкая с Пустячной почти не дыша-а-а-ат…
Нехорошо стало у Юрки на душе от этих слов. Что-то неприятно сдавило в груди, заставило зашевелиться червячок тревоги. Захотелось ему срочно выбраться из этого тропического леса и попасть в класс, где шумно, где все свои. И никаких Маленьких Девочек!
- Да не реви ты, - поморщился Пулейкин. - И без твоих соплей башка трещит. Ты сначала разберись - помер кто или нет, а уж потом ори!
- Как только Девочка ушла, Олька с Леркой в шкафу забились, закричали, что их кто-то душит. Вышли, а у обеих на шеях следы красные! И теперь они дома, вообще с кроватей не встают. И следы не проходят. К Лерке врача вызывали. Он только руками разводит. Говорит, что это осенний упадок сил.
- Раз говорит, значит, так и есть. Скоро пройдет. - Юрка верил в силу медицины. - Делать-то теперь что?
- Не знаю! - истерично икнула Васька. - Маленькая Девочка потом ко мне пришла и сказала, что она платы требует. Хочет Аньку заполучить. А Анька к телефону не подходи-и-и-ит…
Цоканья каблуков ребята не услышали - наверное, Людмила Петровна подкралась к ним на цыпочках.
- Как тебе не стыдно! - обрушилась она на Пулейкина. - Довел человека до слез! Немедленно извинись!
Юрка вопросительно взглянул на Ваську.
- Ладно, извиняйся, - разрешил Пулейкин.
Вербицкая истерично задергалась, сорвалась с подоконника и убежала.
Химичка посмотрела на Юрку испепеляющим взглядом. Хорошо, что зубы у нее при этом не превратились в маленькие и острые, а то совсем бы на Маленькую Девочку стала похожа. Вот и костюм на ней сегодня был почему-то черный.
- Пусть твои родители ко мне зайдут, - мрачно произнесла Людмила Петровна. - Передай остальным - Муранову и Емцову, - чтобы сегодня же их родители были в кабинете директора!
И она удалилась.
Юрка отвернулся к окну. Через двор походкой победителя топал Митька.
Иди, иди! Ты еще главного не знаешь - что мирная жизнь закончилась, что армия победителей-французов спешно отступает от Москвы.
- Что у тебя с бабкой? - перехватил Юрка приятеля.
- С сердцем что-то. - Емцов выглядел на редкость спокойным, словно это был не он, а его сильно улучшенная копия. - Врача вызвали. Говорит, возраст…
- Офигеть…
Не хотелось связывать все это с Маленькой Девочкой и «письмом счастья», но слишком уж явная параллель напрашивалась. Пока всех не убьют, не успокоятся?
Затрезвонил сотовый. Эсэмэска: «Не ищите никого. Не лезьте в это дело!»
«Кто ты???!!!» - во второй раз отбил вопрос Юрка, заранее зная, что ответа не получит. Он словно погрузился в мир сплошных вопросов без ответов.
* * *
Все еще рыдавшую Вербицкую отправили домой. Учителя с подозрением смотрели на ошалевшего от свалившихся на его голову новостей Юрку.
- Чего, я опять в чем-то виноват? - тянул он, когда у него пытались выяснить причину Васькиных слез. - Она там каких-то привидений навызывалась, а я отвечать должен?
- Каких привидений?! - стонала химичка.
После разговора учительница со всей силы нажимала на ручку, делая запись в дневнике:
«Довел одноклассницу до истерики! Родители, займитесь воспитанием своего ребенка!»
- Сидите здесь, - приказала она. - Я к директору. Мы решим, что с вами делать!
Она ушла, громко хлопнув дверью.
- А чего вы мрачные-то такие? - Емцов доел пирожок, принесенный из дома, облизал губы. - Все путем! От Андалузии мы избавились. Может, она вообще от нас укатит! Девчонки поистерят и успокоятся.
Юрка кивал. Изучал размашистую запись красной ручкой в своем дневнике и не находил нужных слов, чтобы что-то возразить другу.
- У тебя в рюкзаке должна лежать моя вчерашняя записка, - произнес он. - Найди ее и прочитай с обратной стороны. И для тебя же будет лучше, если ты послушаешься и сделаешь так, как там говорится. Перепишешь ее десять раз. Может, тогда твоя бабка выздоровеет.
- Да что за чушь вы все несете! - взвыл Митька, но друзья были спокойны. Пережитых волнений им хватило для того, чтобы сейчас уже ни на что не отвлекаться.
Юрка закрыл дневник, переглянулся с молчаливым Мурановым.
- Короче, видели мы эту Девочку. Она до тебя еще не добралась, потому что, используя твой дневник, только в школу и смогла прийти.
- Может, хватит? - Митька подтянул к себе рюкзак. - Пошли. Мне еще в аптеку за лекарствами идти.
Пришедшая эсэмэска заставила Юрку вздрогнуть.
«Бегите!»
Юрка не успел поднять глаза от сообщения, как Емцов внезапно заорал.