Бодрой спортивной походкой неделю назад зашел учитель физкультуры в свой любимый спортзал. Только что закончились выходные, которые он провел наилучшим образом: вместе с Галиной Гавриловной совершил очередной прыжок с парашютом. На улице светило солнце, зимний снег растаял, и настроение у Петра Брониславовича было расчудесное.
Он ходил по спортзалу, бодро напевал одну из мелодий, которые разучивала Галиночка на бывшем Зоином пианино, и, как обычно, осматривал дорогой его сердцу спортивный инвентарь.
«Так, что тут у меня с брусьями? – разговаривал сам с собой и со своими железными соратниками Петр Брониславович. – С брусьями у меня порядок. Можно просто маленько подвинтить… А канатик? Подыстрепался малость. Ишь, хвост какой пушистый стал, так по полу и метет… Любят эти обормоты, что большие, что маленькие, как обезьяны, на канате выкаблучиваться. Что ж с ними делать, если требуют движения растущие организмы? Ладно, канат послужит, пока технике безопасности он не противоречит. Так, а остальное хозяйство как тут?.. Ой, да что ж это такое? Да откуда ж оно взялось?»
Петр Брониславович нагнулся над сложенными гимнастическими матами и увидел страшную картину: все их кожаные бока порваны, поролон там и сям наружу высыпается. И весь какой-то пожеванный. Еще в субботу, помнил Петр Брониславович, все было чисто. А сегодня, в понедельник… Грыз и трепал кто-то бедные маты безжалостно.
Прислушавшись, Петр Брониславович услышал, как в углу кто-то шебуршится. Едва он подошел поближе, раздался писк, и множество когтистых лапок заскребли по кожаным матам.
– Крысы! – ахнул учитель, глядя, как разбегаются в разные стороны серые толстозадые твари. – Да откуда ж вас только принесло? Что, попрятались? От меня, братцы, не спрячешься.
Один особенно крупный крысак так самозабвенно жевал поролон и опилки, что убежать со всеми вместе не успел. Только мощный пинок Петра Брониславовича заставил его отбежать и притаиться, да и то недалеко.
Петр Брониславович рассердился не на шутку:
– Вижу, вижу твой серый хвост, вижу толстый зад, наглая твоя шкура! Лень даже меня испугаться? А вот это ты зря! Я с вами разберусь! Думаете, позволю школьное имущество погрызать? Как бы не так. Плохо вы знаете Петра Брониславовича Грженержевского! Я на вас управу найду!
С этими словами Петр Брониславович распинал в разные стороны пожеванную труху и решительными шагами направился звонить в соответствующие органы. По пути он чуть не сбил с ног своего ученика Антошу Мыльченко, непонятно зачем мотавшегося под дверью спортзала.
Но добраться до учительской Петру Брониславовичу была в этот раз не судьба. Пришлось по просьбе Сергея Никитича идти наводить порядок в разбушевавшемся восьмом «Г», после чего у Петра Брониславовича окончательно упало настроение. Никуда он не позвонил и в самом мрачном расположении духа направился домой.
Через день, после очередного посещения своего будущего класса, измочаленный физкультурник вернулся в спортзал.
– Демоны! Вампиры! Монстры, а не дети! – печально вздыхал он, садясь на маты.
Где-то пискнула крыса. Затем послышалась возня и противный звук погрызания. Петр Брониславович замер и прислушался. Визг, грызня и возня не умолкали. Они с каждой минутой становились все отчетливее и наглее.
– И вы еще тут, окаянные! – зло хлопнул Петр Брониславович ладонью по матам. – Обложили меня со всех сторон! Тут эти монстры, там еще одни! Что, вкусные у меня маты? Ешьте, все сгрызайте! Ухожу я из школы, раз тут все против меня, да, ухожу! Буду мясокомбинат охранять, Галиночка пристроит!
Услышав это, грызуны, видимо, все поняли, обрадовались и принялись громко чавкать. Такого Петр Брониславович выдержать уже не мог. Его деятельная натура пересилила тоску.
– Ну, я вам покажу! – крикнул он, бросился в свою каптерку и вернулся с хоккейной клюшкой в руках. – Вот вам, вот! Что, сразу драпать, трусы позорные!
Он принялся лихо махать клюшкой. Перепуганные крысы тут же кинулись врассыпную и надежно затаились по углам. Петр Брониславович уже ни одной не видел, словно их никогда тут и не было.
– Здравствуйте, – услышал он вдруг над самым своим ухом.
– Здрасьте, здрасьте, – не отрываясь от своего занятия, произнес физкультурник.
– Я кому говорю – здравствуйте, – повторил женский голос. – Что это вы тут клюшкой машете?
Петр Брониславович долбанул клюшкой по последнему грызуну и произнес:
– Я крыс гоняю. Отойдите, дамочка. А то они на вас кинутся.
Но дамочка в светло-коричневом пальто усмехнулась и ответила:
– Не кинутся. Потому что я – отравительница крыс со стажем. Вызвана специально вашим руководством.
– Ура! – Радостный вопль раздался на весь спортзал. Это орал от счастья Петр Брониславович, бросая клюшку и хватая дамочку-отравительницу за руки. – Вы – моя надежда! Вы – мое спасение! Ловите, давите, травите их! Делайте с ними все, что хотите! Они мое спортивное имущество жрут!
– Не суетитесь, – спокойно проговорила тетя, пытаясь освободить свои руки. – Вы точно уверены, что у вас крысы?
– Они не у меня, – ответил Петр Брониславович, подтаскивая тетю поближе к матам. – Я их не звал, они сами прибежали.
В этот момент лицо отравительницы крыс как-то передернулось. Но тетенька быстро справилась с собой и улыбнулась Петру Брониславовичу. И тот начал делиться наблюдениями:
– Судя по длинным хвостам и толстым задам, это крысы. Крысы, факт. Видите, вон одна наглая морда опять высунулась. Ну-ка, я ее клюшкой.
С этими словами Петр Брониславович поднял брошенную клюшку и от всей души треснул по крысиной физиономии. Зверюга с обиженным писком тут же пропала за матами.
– Ну что ж, – заявила тетя. – Будем работать. Наметьте мне места их активного выбегания.
Петр Брониславович на миг растерялся.
– Ну, – замялся он, – выбегают они, наверно, из своих нор. Но вот где эти норы и чего крыс в спортзал несет – непонятно.
Тетенька вновь недовольно скривилась, точно Петр Брониславович чем-то ее обидел.
– Тогда покажите места их массового скопления, – потребовала отравительница.
– А, – оживился пострадавший учитель физкультуры, – так сказать, зоны их выпаса и кормежки? Это запросто. Да вот тут они хавают, тут, тут и тут. Видите, сколько нагрызли? И чего им так маты понравились? Бежали бы в столовую.
– Всему свое время, – пробормотала тетенька себе под нос, да так тихо, что Петр Брониславович даже не разобрал, что именно она сказала. – Так, тогда кладу вот здесь и здесь, вы только не растопчите. И вообще, идите отсюда.
Петр Брониславович увидел, как она раскладывает по полу между матами какие-то кулечки. Из одного из них тут же просыпалась гречневая каша с мясом. Не обращая на это внимания, тетенька принялась черпать из банки, которая стояла в ее большой сумке, натуральное черносмородиновое варенье. И стала тоже раскладывать его кучками на полу.
– Ого! – удивился Петр Брониславович. – Вы чего это – крысаков вареньем и кашей подкармливаете? Хорошо им жить будет!
– Это новейшая крысиная отрава, называется «Супердератизация-001», – с гордостью произнесла тетя. – Ну, где, говорите, еще?
– Вот тут… А подействует? Если бы вы знали, до чего эти крысы у меня тут обнаглевшие…
– Гарантия – сто процентов, молодой человек. Мрут, как мухи, – тетя щедро разложила кулечки и варенье и собралась уходить.
– Постойте, – кинулся к ней Петр Брониславович, – а если им мои маты вкуснее покажутся? А яды они ваши, так сказать, проигнорируют?
– Ни-ког-да, – решительно заявила отравительница. – Ну, я пошла. Значит, трупы по мере накопления будете отгребать, ссыпать в ведро, пудрить негашеной известью и выбрасывать в уличный контейнер.
– И они больше не прибегут?
– Не должны. Гарантия, – ответила тетя, протягивая Петру Брониславовичу клочок бумаги. – А если что, вот номер моего мобильного телефона, позвоните и сообщите буквально пару слов. Я приду и уморю всех остальных ваших крыс.
– Понимаю.
– В помещение неделю никого не пускать. Находиться тут в моменты отгребания подохших грызунов желательно в респираторе. Все. До свидания. – С этими словами тетя покинула спортзал.
Петр Брониславович с большим почтением, точно английскую королеву, провожал ее до самого выхода из школы. Мир снова расцветился для него яркими красками.
С этого момента крысы, и правда, начали дохнуть. Их скорченные трупики валялись тут и там по всему спортзалу. Петр Брониславович делал все, как велела ему специалистка по крысам: сразу же закрыл спортзал и принялся устраивать уроки физкультуры на улице. И пусть дети были этим очень недовольны и капризничали – их классный руководитель знал, что этим делал для них доброе дело, то есть спасал от крысиного нашествия. По нескольку раз в день он трудолюбиво, повязав на лицо респиратор, вооружившись совком, шваброй и ведром, сгребал дохлых грызунов, щедро засыпал их раздобытой у завхоза негашеной известью и выносил на помойку.
Однако крысы не пропадали. На место отравленных собратьев прибегали откуда-то новые. Напрасно лазил Петр Брониславович по углам, искал норы. Ничего найти ему не удавалось. Теперь враги стали еще хитрее – уже не выбегали всей кучей, а действовали по одному, практически не попадаясь своему отравителю на глаза. И такие хитрые крысы пошли, Петр Брониславович не переставал удивляться. То пакет вареных макарон откуда-то припрут, то бубликов. Как они это делают, Петр Брониславович еще мог себе представить – схватят пакет с макаронами своими острыми сильными зубами и волокут. А с бубликами-то и вовсе ясно как день. Бублик круглый, его и катить можно, и в зубах нести. Но вот каким образом им удалось банку борща в спортзал затащить – Петр Брониславович даже предположить не мог.
«Да, – в полном недоумении размышлял он, сидя возле банки борща, голубцов и кулечка с жареной картошкой, которые в очередной раз обнаружил припрятанными между гимнастическими матами, – вот это номер. Смеется, Петруша, над тобой природа, потешается животный мир. Ну и крысы! До чего смышленые. Серьезный у меня, стало быть, противник, хорошо подготовился к войне со мной, раз такие запасы провианта себе делает. Но я не сдамся – ни за какие коврижки!»
Петр Брониславович с еще большим рвением принялся бороться с крысами, то есть грести их недвижные тела в ведро и ссыпать в мусорный контейнер.
Проблемы и неприятности продолжали одолевать замученного крысами физкультурника. Тут и война с буйным восьмым «Г», который никак не хотел поддаваться дрессировке, тут и странное поведение пока еще своих учеников седьмого «В»: то они свирепую учительницу математики доведут, то двоек полный журнал нахватают. Да одна ученица Редькина чего стоила. После не поддающегося объяснению номера с залезанием в пианино Галина Гавриловна попросила мужа повнимательнее присмотреться к девочке, определить, может, с ней что стряслось, не обижать ее, не ругать, плохих оценок не ставить…
И вот сейчас Петр Брониславович, собираясь выносить из спортзала очередную порцию крысиных покойничков, услышал из коридора среди других приглушенных детских голосов и тоненький голосок Зои Редькиной.
Он открыл дверь. И действительно, все в сборе – Редькина и ее одноклассники тут же отскочили в сторону.
– Так, что это вы тут делаете? – не снимая респиратора, спросил Петр Брониславович.
– Мы… – растерялся стоявший ближе всех к двери Витя.
– Мы просто хотели посмотреть, – не очень уверенно проговорила обычно всегда знающая, что сказать, Арина Балованцева.
– Что посмотреть? – Петр Брониславович поставил инструменты за дверь и снял респиратор. – Нечего сюда заглядывать. Я же сказал, в спортзал не заходить! Крысы тут расплодились, а я их травлю.
Ученики в гробовом молчании смотрели на него и внимательно слушали.
– А это, – продолжал Петр Брониславович, вытаскивая из-за двери ведро, – так сказать, пострадавшие трупы. Наелись ядов. Так что нечего вам в спортзале делать, там крысиная отрава везде разложена. В кулечках. А от нее наверняка вредное излучение. Идите, ребятки, лучше на улицу гулять, а то еще чего доброго заболеете.
С этими словами он вновь надел респиратор и захлопнул дверь.
Все четверо стояли и по-прежнему молча смотрели на захлопнувшуюся дверь. И тут раздался громкий плач. Коридорное эхо многократно усиливало его. Вслед за плачем послышалось кряхтение и повизгивание. Арина и Витя тотчас оглянулись – это Зоя Редькина, зажмурив глаза и не переставая рыдать, вцепилась в волосы Антоше Мыльченко. Тот кряхтел, стараясь вырваться на свободу.
– Зоя, ты что? – бросились к ней изумленные одноклассники.
На крики из спортзала выскочил перепуганный Петр Брониславович, на ходу сдирая с себя респиратор.
– Припасы, припасы, – заходилась тем временем в плаче Зоя, – это ж отрава… А не проблемы в семье! А я, как дура, пришла с запеканкой!
– Нет, Зоя, это другое, ведь проблемы у Петра Брониславовича в семье есть! – кричал, пытаясь вырваться, Антоша.
– Придурок ты! Гуманоид несчастный! – горько плакала Зоя.
А Витя Рындин тем временем молча выдергивал бедного Антошу из ее рук. Вскоре ему это удалось, и освобожденный Антоша поспешил затаиться у двери в самом уголочке.
– А я макароны воровала, сосиски из холодильника утащила и в чайнике их вари-и-ила! – громко выла Редькина.
– Стоп, что за плач? – спросил Петр Брониславович. – Редькина, кто тебя обидел?
– А-а, это Мыльченко! – запричитала Зоя. – Сказал, что за матами в мешочках еда!
– И ты ее ела? – не на шутку испугался учитель. – Быстро, говори! Рындин, за врачом, срочно! Если ела, это чревато!
Витя бросился бежать к кабинету школьной медсестры, который находился в другом конце здания.
– Не ела! – Зоя вытерла нос платком, который подсунула ей Арина. – Мыльченко сказал, что это вы из кулечков едите!
Петр Брониславович наклонился и посмотрел на сидящего в уголке Антошу:
– Я ем? Ты что, Антон? Зачем мне отраву есть?
– Потому что у вас проблемы в семье… – пролепетала Зоя.
Арина хихикнула. Все становилось понятно.
– И поэтому я отраву ем? Чтобы себя жизни лишить, так, что ли? Ну вы даете, господа хорошие… А ты, Витя, почему за врачом не бежишь?
Витя, который свесился с перил и внимательно прислушивался к разговору, пожал плечами:
– Потому что она, вроде, не ела.
Петр Брониславович запаниковал. Эти дети совершенно выбили его из колеи.
– Зоя, ты еще и ничего не ела? С самого утра? Ну все, сейчас, на голодный желудок, яд подействует мгновенно!
– А-а-а! – в ужасе заголосила Зоя, бессильно оседая на пол.
– Петр Брониславович, да не ела Редькина никакого яда! – крикнула Арина Балованцева.
И тут учитель рассердился:
– То есть как – не ела? Что вы меня путаете? То ела, то не ела! Редькина, ну-ка признавайся!
– Не ела, – четко ответила Зоя, которую Арина подняла с пола и поставила стоять ровно, придерживая под локоть и вытирая ей нос платком. – В смысле яда. Не ела.
– А чего ж тогда умираешь?
– Н-не знаю… – пробормотала Зоя, и две дорожки слезок вновь потекли из ее глаз.
– А вы, Петр Брониславович, нашу еду ели? – донесся до учителя физкультуры голосок Антоши Мыльченко. – Борщик там, картошку жареную, макароны…
– Вашу еду? Так это вы за маты продуктов наложили? – воскликнул Петр Брониславович.
Антоша скромно потупился.
– А я на крыс грешу! Думал уж, это крысы-мутанты, особой породы. Едой запасаются. А это вон кто таскает! Спасибо, ребята, конечно. Но зачем?
– Петр Брониславович, – всхлипнула Редькина. – А у вас проблемы в семье есть? Вас из дома не выгоняли?
– Да вы что!
– А кормят?
– Дома? От пуза, – уверил Зою Петр Брониславович и погладил ее по голове.
– Ой, как хорошо! – Зоя обрадованно вздохнула, вытирая последние слезки.
Арина и Витя от души засмеялись.
– Ну, просто беда мне с вами, – вздохнул Петр Брониславович. – Чего только не придумаете. Ну, ладно, давайте по домам, а я пойду к своим крысам.