Проникнуть в усадьбу удалось не сразу. Осторожно, чтобы не быть замеченным никем из старушек и выгуливающих своих чад мамочек, Глеб подобрался к заднему крыльцу и обнаружил, что дверь лишь прикрыта. На секунду ему стало не по себе: уж слишком это все похоже на ловушку. Приманка и открытая дверь мышеловки — все налицо — заходи, глупая мышка.
Глеб шагнул внутрь, прижавшись к стене, чтобы его было не так заметно от центрального входа в здание. Даже если это мышеловка, выбора у него нет, и он полезет туда добровольно, в здравом уме и твердой памяти. Он сделает все, что угодно.
Проследовав знакомым маршрутом, Глеб оказался в первом из подвалов, но не успел сделать и нескольких шагов, как за спиной что-то заскрипело и зажужжало, словно пришел в действие давно не смазываемый механизм, а потом с потолка рухнула огромная плита, перегораживая дверь.
Западня захлопнулась, но Глебу не было до этого дела. Он ринулся к стене, за которой скрывался вход в другой подвал. Однако что-то изменилось. В кирпичную стену уходил кабель, присоединенный к стоящему на ящике раскрытому ноутбуку.
Глеб взглянул на экран и встретился взглядом с ледяными голубыми глазами уже знакомого блондина. Тот смотрел на Глеба нахмурившись.
— Ты? — спросил блондин удивленно. — Честно говоря, ожидал увидеть здесь другую птицу. Ну да ладно, сам пеняй на то, что пришел.
— Где Ольга?! — Глеб едва сдерживал ярость.
— О, — блондин улыбнулся одними губами, — вышло так, что она потребовалась мне… как ассистентка для небольшого ритуальчика. Смотрел, наверное, выступления всяких фокусников, где с ассистентками все время случаются всякие неприятности — их распиливают пилой, запирают в тесных шкафах и так далее… Признаться, ожидал увидеть на твоем месте своего коллегу, а поэтому приготовил для него прекрасное место в партере. Жаль, что Ян не пришел, но ничего, судя по всему, ты тоже оценишь зрелище!
Блондин отодвинулся от экрана, и Глеб, холодея, увидел, что в помещении опять зажжены свечи, а в очерченном мелом круге неподвижно лежит девушка, и ее рыжие волосы в беспорядке разметались по полу.
— Что с ней? — хриплым, чужим голосом спросил Глеб.
— Спит, очень крепко спит. — Блондин пожал плечами. — Я же не садист какой-нибудь. Она даже ничего не почувствует. Смерть во сне бывает очень легкой, а мне нужна ее кровь и жизнь. Понимаешь, дело срочное, а время суток неподходящее, нужную подготовку для ритуала провести не удастся, зато можно пойти кратчайшим путем, так сказать, напрямик. Кровь — очень сильный ингредиент, она позволяет очень многое. Жаль, что здесь нет нашего темноволосого друга, он бы оценил…
Глеб сжал кулаки, но лицо его не отразило ни гнева, ни боли — нельзя показать врагу свою слабость.
— Ты, выходит, собираешься принести кровавую жертву и совершаешь классическую ошибку киношного злодея, рассказывая об этом мне? — спросил Глеб.
— Вообще-то нет. Ты не проблема, тобой сейчас займутся, а я займусь своим делом. Понаблюдай, пока можешь…
Разумеется, ждать Глеб не стал. Метнувшись к стене, отделяющей малый подвал от большого, он принялся нащупывать рычаг.
— Ты что, думаешь, я совсем дурак? — послышался из ноутбука голос блондина. — Мне подсказали, как заблокировать вход. Понимаешь, мне здесь статисты не нужны!
Глеб взглянул на экран. Блондин уже достал большую черную книгу и бережно положил ее перед собой.
— Прекрасная магическая книга. Одна милая девушка, кажется, сейчас уже немного, так сказать, покойная, подсказала, где и как ее достать. Я расшифровал пока только первый ритуал из нее, но уже он даст мне огромные силы! — продолжил блондин, зажигая возле книги черную свечу.
— Ритуал из книги? — Голова Глеба работала, как ни странно, удивительно ясно. — А тебе не кажется, что ты и сам статист? Думаешь, что поймал меня в западню, а сам оказался в западне еще худшей. Кажется, я понял, что должно произойти. Тебя обманули, как мальчишку! Видимо, хозяину усадьбы подходит далеко не всякое тело… так или иначе, но ему нужно, чтобы тело имело определенные магические способности… Сначала он пытался поймать, как ты выразился, твоего коллегу — Яна, но тот оказался слишком умен, и тогда дух Брюса взялся за тебя. Он не обещал, случайно, вечную жизнь и великие знания?
Блондин едва не опрокинул свечу и с ненавистью взглянул в свой монитор на Глеба.
— Пытаешься меня сбить с толку? Не выйдет! Мне, а не этому дегенерату-недоготу достанется вся магическая сила! Только мне!
— Мне жаль тебя! — Глеб скосил глаза вбок экрана, посмотрев на часы. Надо бы задержать этого придурка. Он сам был не прав, но скоро должны подоспеть ребята, и они наверняка придумают, что нужно сделать. Надо говорить не останавливаясь и посеять во вражеском маге хотя бы искру неуверенности и опасений. Видно же, что, несмотря на возможные способности в области колдовства, тот не слишком умен.
— Нет, это мне жаль тебя! Твоя девчонка… это же твоя девчонка, — блондин кивнул на лежащую бездвижно Ольгу, — кажется, все еще по тебе сохла. Она хотела использовать меня для разжигания твоей ревности, а вышло так, что я использую ее! И я не верю ни единому твоему слову!
— Не верь. — Глеб пожал плечами и отвернулся от экрана. — Интересно, что станет с твоим духом после того, как другой займет твое тело? В этом подвале и без тебя полно привидений…
Он все же не удержался, чтобы скосить глаза и понаблюдать за реакцией светловолосого. Лицо у того сделалось несколько обескураженное. Задумался. Значит, не такой уж дурак.
Вдруг за спиной мага на экране появилась рябь. Парень вздрогнул и, больше не обращая внимания на Глеба, принялся монотонно читать непонятный текст.
— Кажется, кое-кому надоело ждать… — пробормотал Глеб, ежась от внезапно накрывшей его волны ледяного холода.
Отыскать источник резкого похолодания не составляло труда — в углу уже поднималось знакомое марево. Глебу было сейчас не до него. Не обращая внимания на густеющий туман, он колотил кулаками о кирпичную стену, до крови обдирая костяшки пальцев. Ему была безразлична собственная судьба, главное — чтобы жила Ольга!..
* * *«Опаздываем! Опаздываем!» — колотилось у Яна в висках.
Их группа летела по дороге с бешеной скоростью, наверняка вызывая отнюдь не дружелюбную реакцию у автомобилистов, мимо которых они проносились, обдавая их дорожной пылью.
Вот наконец и усадьба. Счет шел уже, наверное, на секунды, и, понимая это, Ян бросил свой скутер и бегом кинулся к главному зданию. За ним побежали остальные. Времени на осторожность и маскировку не было, но Яну так хотелось, чтобы их сумасшедшую группу не заметили, что никто из разместившихся на лавочке мамаш даже не поднял головы, когда совсем рядом пробежали несколько запыленных растрепанных подростков и, даже не особо скрываясь, вломились в закрытый флигель.
Каждый из ребят был предельно собран и серьезен.
«А ведь их неплохо подготовили к действиям в экстремальных ситуациях. Присутствия духа они не теряют», — отметил мимоходом Ян.
Первый крайне неприятный сюрприз ждал их на входе в подвал. Дверь, которой они пользовались не один раз, оказалась наглухо замурована.
— Может, Глеба там нет? — предположила Динка. — Вдруг он пришел сюда, вход был закрыт…
— Он там, — отрезал Ян, проигнорировав удивленный взгляд девочки.
— Он там, — откликнулась Александра. — Дин, у тебя же была такая штука, которая рушит стены…
Больше просить не потребовалось.
Динка уже вытащила похожее на большую кнопку устройство и стала вколачивать ее в узкую щель между двумя кирпичными блоками.
— Нам еще везет, что цементирующий состав уже почти в песок превратился. Будь он помощнее, и стену ни за что не развалить… — заявила она, включая устройство.
И тут что-то опять пошло не так. Несмотря на прилагаемые усилия, стена упорно не желала разваливаться.
— Сейчас… сейчас… Убери свою игрушку, попробуем по-другому, — Ян вытащил из мешочка, подвешенного к поясу, какую-то травку и, бормоча под нос нечто невразумительное, сунул ее в щель.
Динка скептически подняла брови, но все же взяла свою «кнопку».
— Разрыв-трава — превосходное народное средство, — пояснил Ян и повернулся к Северину. — А теперь, — велел он ему, — разбей эту стену. Ударь в нее посильнее. Ну, ты же сможешь.
Северин кивнул, словно речь шла о совершенно обыденном бытовом действии, отступил на пару шагов и изо всех сил навалился на стену. Послышался оглушительный треск, затем грохот, и стена обрушилась, едва не погребя под обломками силача — Ян выдернул друга из-под падающих камней буквально в последний момент.
Когда ребята ворвались в подвал, в воздухе еще висели частицы пыли. Они запорошили глаза, затрудняли дыхание, забивая рот, оседая в горле… Но это было еще не все. Гораздо хуже оказалась волна неестественного холода, тут же ударившая в разгоряченные лица.
Ян сплюнул и грязно выругался.
— Спасайте Глеба и девушку, а я здесь пока разберусь! — крикнул он Северину.
И тут же, отвернувшись от него, резанул по своему запястью небольшим ножом. Ни Северин, ни Александра, ни Динка не успели заметить, когда Ян вообще достал этот нож.
— Ну же! — заорал маг. — Топай сюда, уродец! Видишь, какое тут для тебя роскошное угощение приготовили! Когда еще можно так подкрепить свои силы, нажравшись колдовской крови! Нынешний хозяин тебя этим, видать, не балует!
Видимо, сидевший в подвале мелкий демон и вправду испытывал слабость к крови, потому что сразу после выкрика Яна температура в помещении упала еще на несколько градусов, а на стенах показалась мучнистая изморозь.
— Ну, дьяволово отродье! — кричал Ян хрипло. — Давай же, чего медлишь! Пора посмотреть, так ли ты хорош!
Туманные щупальца, заклубившись по полу, жадно потянулись к магу.
* * *Больше всего на свете Саше хотелось остаться и вместе с Яном встретить грядущую опасность. Но нельзя. Никак нельзя. Она не должна быть обузой, создавать для Яна дополнительный источник беспокойства и мешать ему быть максимально эффективным. Иногда нужно просто уйти. Тем более что там, за поворотом, рыжеволосая девушка, которая опять оказалась в смертельной опасности. На этот раз, к счастью, не по вине Александры… Или…
Саша вдруг вспомнила тень на плечах Ольги. А что, если это и был знак опасности? Та самая тень смерти? Что, если, заглянув за грань, она обрела способность видеть отпечаток грядущей беды. Но тогда получается, что Саша предала Ольгу дважды, и второй раз вина оказалась даже больше — она могла бы предотвратить беду, но не предотвратила, предпочла отвернуться.
Девушка до боли закусила губу, почувствовав во рту солоноватый вкус крови. Нужно идти, и может быть, ей удастся хотя бы немного искупить свою вину…
Дойдя до поворота, Александра все же оглянулась.
Фигуру Яна почти невозможно было различить в окутывавшем ее густом тумане, но темной тени за магом не было, это Саша отчего-то знала совершенно точно.
* * *Туман, как никогда раньше, казался живым существом. И очень, очень голодным.
Вот одно из щупалец дотянулось до окровавленной руки, обвилось вокруг нее серой лентой, жадно прильнув к коже. Кровь от соприкосновения с ледяным туманом задымилась, а тело Яна пронзила острая боль.
Он сжал зубы. Терпеть… Терпеть… Пока еще рано. Пусть тварь присосется покрепче…
Ребята уже скрылись за поворотом. Прощальный взгляд Александры — и Ян остался один на один с этой тварью, по сравнению с которой скользкая и жирная болотная пиявка показалась бы едва ли не ангелом небесным.
Словно настоящая пиявка, туман, поглощая живую человеческую кровь, все густел и густел, наливался лилово-красным.
Ян поморщился. Терпеть уже почти не было сил. Еще немного… Знать бы, как обстоят дела у ребят… Черт, и почему перед глазами плывет и вращается… Кажется, пора, иначе будет поздно!
— Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalisadversarii… — отчетливо произнес Ян немеющими губами.
Пол ходил ходуном, и приходилось прилагать все усилия, чтобы не упасть, но Ян закрыл глаза и сосредоточился. Он снова был спокоен и прекрасно знал, что именно делает.
— …omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine etvirtute Domini Nostri Jesu Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia, abanimabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis… — продолжил парень обряд, чувствуя, как тело наполняется новой, неизвестно откуда берущейся силой.
Боль в руке отступила. Тварь наконец отлепилась от его раны, и по подвалу пронесся тихий, но от этого еще более ужасающий вой.
Ян открыл глаза. Лилово-красный сгусток дергался на полу, словно в смертельной агонии. Похожие на метастазы у раковой опухоли щупальца конвульсивно изгибались.
— Ну что, несварение?… — спросил Ян почти ласково, вместе с тем пытаясь размять пострадавшую руку — пальцы онемели и никак не желали разгибаться. — Думать надо, прежде чем жрать что ни попадя. Думаешь, я зря едва не лопнул, а потом едва не описался, когда три бутылки святой воды выпил?… Вот тебе Exorcizamus te, omnis! Будешь знать, как с умными магами связываться!
Сгусток особенно сильно дернулся, замер и вдруг взорвался, заляпав стену мелкими брызгами выпитой крови.
— Аминь, — мрачно сказал Ян и двинулся догонять товарищей.
* * *Глебу было абсолютно все равно, что произойдет с ним самим, когда все закончится. Он молился только об одном: пусть ему дадут немного времени, совсем чуть-чуть — лишь бы добраться до этого, с ножом. Только бы добраться, а там, Глеб точно знал, его не остановит никакое колдовство.
Руки уже были разбиты в кровь, а проклятая стена не поддавалась.
И вдруг на его искалеченные, раненые пальцы легли руки, покрытые коричневато-желтой сморщенной кожей в пигментных пятнах старости.
— Давай, молодой шаман, — послышался в ушах Глеба надтреснутый голос. — Ты сможешь. Ты умеешь проходить сквозь время, разве какая-то стена для тебя действительно препятствие?! Позови мертвых себе на помощь, молодой шаман! Позови, и они придут.
Глебу показалось, что он сходит с ума, потому что перед глазами стояло марево, а в ушах все настойчивее звенел бубен.
Первой на помощь явилась худенькая девушка в подранном вылинявшем сарафане, принесенная Прасковьей Брюс в жертву своей увядающей красоте. Она тоже положила на руку Глеба свои белые обескровленные пальцы. Затем появился человек с простым, лишенным всякого следа аристократизма лицом, с окладистой бородой, некрасиво опаленной с одного бока. «Проклято. Все здесь проклято. Все сгорело», — горестно проговорил он, покачав большой кудлатой головой, и тоже опустил свою громадную пятерню на руку Глеба. Затем появился красноармеец времен Гражданской войны, с зияющей посреди груди кровавой раной, и молоденький солдатик в гимнастерке, с обмотанной бинтами головой… Были и другие…
Но Глеб уже не видел ничего вокруг, потому что кирпичная стена, что только что находилась под его пальцами, растворилась, и он шагнул туда, в маленький подвал, где на полу безжизненно лежала Ольга, а стоявший над ней светловолосый парень с ножом и чашей, торжественным голосом читающий что-то на латыни, вдруг запнулся и побледнел.
— Но как… — пробормотал он, глядя на Глеба расширившимися от ужаса глазами, зрачок в которых был таким большим, что перекрывал всю радужку.
— А вот так, — сухо ответил тот и ударил мага под дых.
Тот издал короткий всхлипывающий звук и согнулся пополам, выронив свои ритуальные атрибуты. Чаша со звоном покатилась под ноги Глебу, и парень брезгливо отпихнул ее ногой, отбросив в дальний угол. А потом без злобы, словно делал неприятную, но необходимую работу, снова ударил светловолосого. Тот рухнул на колени, а затем и на пол, протяжно воя.
— Можешь не благодарить за спасение от самой большой в твоей жизни ошибки, — процедил Глеб и, переступив через лежащего, нагнулся над Ольгой.