Я знаю, что моя стратегия работает, потому что меня пока еще никто не убил, то есть я пока только слышу, как в ста ярдах от меня выкорчёвываются деревья. Справа от меня пролетела другая сосна. По лесу разноситься оглушительный шум, в то время как падают еще несколько деревьев издавая ужасный грохот. Огромные сосны падают как элементы домино, заставляя меня резко отскочить влево, чтобы избежать удара.
Меня пронзает страх, заставляя увеличить скорость. Я почти уверена, что она меня не видела потому, что если бы она меня увидела, то эта сосна убила бы меня.
Когда позади себя слышу крик, то немного сбавляю темп. Этот яростный крик вызывает дрожь в моем теле. А затем, быстро сокращая расставания меня окликает женский голос:
— НЕФИЛИМ, Я НАЙДУ ТЕБЯ И ВЫРВУ ТВОЕ ЗЛОЕ СЕРДЦЕ.
Она продолжает вопить, но я больше не понимаю ничего из того, что она мне говорит, потому что она продолжает говорить на ангельском языке, пока я продолжаю наращивать скорость.
После этого, я выбегаю на открытую местность, запрещая себе о чем-либо думать. Когда мне нужно перепрыгивать ручья и выступы я делаю это, не позволяя сомнениям или страхам помешать моей цели. Не знаю, как долго я бежала не оглядываясь назад, но к тому времени, когда я снова оглянулась, чтобы посмотреть следует ли она за мной, уже стемнело.
Меня до сих пор скрывает густая сень деревьев, так что я тихо подвожу итоги моего окружения. Я слабо слышу, как в нескольких милях от меня двигаются машины. Если на дороге есть тень, то на некоторое время там можно укрыться. Мне нужно получить четкое представление о том, где я нахожусь, а затем позвонить Риду, чтобы он вытащил меня отсюда — если конечно с ним все в порядке.
От последней мысли меня начинает тошнить. Он должен быть в порядке, или для меня все закончится.
Я заставляю себя двигаться дальше, по заснеженной дороге я следую за звуком машин. Я не выхожу из-под укрытия деревьев, но продолжаю двигаться вдоль дороги.
Мне становится холодно, и чтобы хоть как-то сохранить тепло, я обнимаю себя руками. Теперь моя кожа лучше реагирует на холод, уберегая меня от гипотермии, но без моего пальто, которое теперь разорвано, ощущения все равно неприятные.
Мерцающие впереди огни, указывают на наличие города, но пока я по-прежнему нахожусь в тени. Я должна решить рискнуть ли мне оставить лес, чтобы найти другое укрытие или оставить все как есть и продолжать двигаться по лесу.
Дрожь в моих руках, принимает решение за меня. Мне нужно быстрее найти укрытие, чтобы согреться, и мне нужно узнать, где я могу связаться с Ридом.
Я осторожно покидаю свое укрытие, сканируя окружающую местность.
Остановившись на обочине, я подхожу к черте города и вижу знак, приветствующий меня в Эймсе, Доме счастливых людей и Чемпиону по рубке леса с тысяча девятьсот девяносто четвертого года. Обычно, такая информация вызывает у меня улыбку, но учитывая обстоятельства, я просто читаю.
Прежде чем остановиться возле первого фонаря, я осознаю, что мои крылья все еще видны, поэтому я останавливаюсь и думаю, что же делать дальше. Я должна заставить их втянуться обратно, прежде чем меня кто-нибудь увидит в Эймсе и сообщит в СМИ.
Мое волнение не облегчает мне задачу. Я так переживаю о том, что произошло на холме с Ридом и другим ангелом, что не могу дышать.
Достав из кармана телефон, я замечаю, что он выключен. Должно быть это произошло пока я бежала. Я нажимаю кнопку включения, загорается дисплей, оповещая меня о том, что было пропущено тридцать три вызова. Когда я прокручиваю список пропущенных вызовов, вижу, что есть несколько вызовов с моего номера.
Должно быть, Рид вернулся в коттедж и взял мой телефон чтобы позвонить мне. Так же были пропущенные с номеров Зефира и Булочки. Они пытались связаться со мной в течении часа.
Я проверяю время: сейчас почти девять часов, это означает, что я бежала по лесу как минимум четыре часа. Должно быть они безумно волнуются, думаю я, и сразу набираю смс на свой номер и нажимаю отправить.
Ответ последовал после первого же гудка:
— Эви? — спрашивает он, и его голос звучит по-другому, словно это вовсе не его голос, но я узнаю отдельные нотки, звучащие в нем, он звучит также, как когда на меня напал Альфред.
— Рид, ты в порядке? — спрашиваю я, потому что меня пугает паника в его голосе.
Мгновение он молчит, а потом произносит:
— Да. А ты? — напряженно спрашивает он.
— Да, я в порядке. Я в Эймсе. Я т-только что прибежала с-сюда. Я вне города, п-потому что не могу спрятать свои к-крылья. Я немного з-замерзла, — говорю я, понимая, как стучат мои зубы.
— Эймс, — слышу я как он говорит кому-то на другом конце, возможно Зефиру и Булочке.
— Ты одна? — военным тоном спрашивает он.
— Д-да, — дрожа от холода, отвечаю я.
— Почему ты не отвечала на звонки? — спрашивает он, понемногу приходя в себя.
— Телефон был в-выключен. Я не знала, что т-ты п-пытался д-дозвониться до м-меня, — все еще со стучащими зубами объясняю я.
Я пытаюсь сжать их, чтобы они не стучали.
— Ты уверена, что ты в Эймсе? — снова военным тоном спрашивает меня Рид.
— Д-да. На т-табличке н-аписано про с-счастливый н-народ, — иронично говорю я, сканируя местность на наличие счастливых людей, и отмечая, что никто не гуляет, это, наверное, потому, что на улице холодно.
— Что? — спрашивает Рид, более спокойно чем секунду назад.
— Н-неважно, т-ты п-поймешь, к-когда будешь з-здесь. К-когда т-ты п-приедешь? — дрожа спрашиваю я.
— Я уже в пути. Зефир и я на твоей машине, А Булочка следует за нами на другой. Судя по нашему навигатору, Эймс находится в ста милях от нас, поэтому чтобы добраться до тебя нам понадобиться примерно около часа. Тебе есть куда зайти, чтобы подождать нас и быть незаметной?
У меня уходит не больше минуты на то, чтобы найти то, о чем он говорит.
— Я в с-ста м-милях от в-вас? — спрашиваю я.
— Да, — говорит он.
— Я п-пробежала с-сотню м-миль? — снова спрашиваю я, чтобы понять, сколько я бежала.
— Да, ты выполнила мои инструкции намного лучше. Я сказал «Беги» и ты меня не разочаровала, — говорит он так, словно гордится мной. — В следующий раз держи телефон включенным, чтобы я знал, что ты жива, — снова напряженно продолжает он.
— К-конечно, — соглашаюсь я, чувствуя оцепенение, потому что не имела понятия что я так далеко убежала, пока меня преследовал ангел. Держу пари, если бы я бежала по открытой местности, то пробежала бы две сотни миль.
— Эви, я слышу, как у тебя стучат зубы, тебе есть куда зайти и погреться? — спрашивает Рид.
Я осматриваюсь вокруг.
— Ну, у меня проблема. Я н-не м-могу с-спрятать с-свои к-крылья, — сообщаю ему я, перекладывая телефон в другую руку, чтобы хоть немного согреть эту.
— Ты просто должна расслабиться, — отвечает он.
— Оу, — говорю я, потому что мне становиться все труднее сосредоточиться на том, что он говорит. — Х-хорошо. М-может б-быть если я п-посижу з-десь м-минутку.
— НЕТ! не садись! — почти кричит в телефон Рид. — Слушай меня. Ты не можешь сесть. Если ты сядешь, ты можешь замерзнуть, — строго говорит он.
— Хорошо, — соглашаюсь я, чувствуя, как мои открытые участки кожи обдувает ледяной воздух. Здесь намного холоднее чем в лесу.
Спотыкаясь, я иду вперед, направляясь в Эймс, стараясь держаться подальше от фонарей.
— Сейчас ты достаточно расслаблена? — спрашивает Рид.
— Я н-не з-знаю. Д-дай м-мне п-попробывать, — я снова пытаюсь, но мои крылья не убираются.
— Эви? — через некоторое время спрашивает Рид.
— Ч-что? — сконфуженно спрашиваю я.
— Сработало? — спрашивает он.
— Н-нет, — дрожа отвечаю я.
— Это не вопрос. Просто найди место, где ты можешь согреться, я скоро буду там, просто убедись, что тебя не видят люди, — напряженным тоном говорит Рид.
— Ммм, т-ты не с-сделал этого, — отвечаю я, на самом деле так не думая.
Это звучит невнятно.
— Эви, найди место. Сейчас же! — рявкает Рид, и я вздрагиваю.
— Х-хорошо, — соглашаюсь я и вешаю трубку. Я чувствую себя дезориентированный, и не хочу, чтобы он на меня кричал, поэтому лучший выход из этой ситуации, это повесить трубку, что я и делаю. Я бреду в направлении освещения вниз по улице, но, когда подхожу ближе, это оказывается магазин.
Свет горел зловещим заревом, заставляя мою голову и спину гореть адской болью. Я должна уйти оттуда, перехожу на другую сторону дороги и оставаясь в тени продолжаю двигаться.
Я прохожу мимо домов из песчаника с до сих пор украшенными фасадами. В Эймсе преобладает белый цвет, каждый уличный фонарь, вершины которых украшены венками, окутанный зигзагообразные гирлянды. Провода окутаны золотыми гирляндами и шарами, создавая красивую арку через весь город.
Когда я иду дальше, вижу пару подворотен с закрытыми витринами чтобы их не было видно из окон машин, проезжающих по улице. Кажется, этой ночью все было закрыто, вероятно, потому что сейчас Новогодние праздники, Эви, а счастливые люди принимали участие в праздновании.
Телефон снова начинает звонить.
Кто-то должен ответить на звонок, потому что это не выносимо, думаю я, и продолжаю, пошатываясь, идти к центру города.
Должно быть я наткнулась на какую-то ратушу, потому что впереди наряду с рождественскими украшениями есть большая гаубица времен Второй Мировой Войны с подсвеченной гигантской минорой и знаком счастливой Кванзы. Я подхожу к статуе ангела. Он не похож не на одного из тех, кого я знаю. Они должны были сделать кого-то похожего на Рида. Может быть тогда его кто-нибудь украдет.
С улицы, до меня доносятся громкие звуки, отвлекая меня от созерцания праздничных украшений. Когда я иду на источник звука, я понимаю, что музыка звучит из клуба находящегося в конце улицы. Желтая неоновая вывеска гласит: «Добро пожаловать всем ковбоем и коровницам, до полуночи плата составляет всего один доллар»
Я пробралась на аллею возле бара, в то время как смеющаяся пара поворачивает за угол и подходит к двойным деревянным дверям. Пока парень придерживает дверь для своей спутницы, из бара веет теплым воздухом. Из бара доносится знойный голос в сопровождении со звуками гитары. Мужчина поет что-то о том, как он должен работать, чтобы ему не пришлось прятаться. Он не хочет, чтобы его поймали.
Я киваю молча соглашаясь, понимая его проблемы.
— Ты прав, дружище — бормочу я. — Я тоже не хочу, чтобы меня поймали.
Двери снова закрываются, заглушая песню.
Я отворачиваюсь от бара и иду вниз по аллее к задней части бара, туда, где расположена стоянка. Какой приятный запах, думаю я, продолжая продвигаться вниз по аллее, к затемненной части стоянки. Она находится возле черного входа какого-то ресторана. Подойдя ближе, я понимаю, что это что-то типа забегаловки. Задняя дверь немного приоткрыта.
Я останавливаюсь позади припаркованного фургона, наблюдая за тем, как сотрудник ресторана выносит несколько больших пакетов, сгружая их в большие мусорные баки. Пустые стеклянные бутылки громко лязгают о пустое дно бака. Сотрудник достает сигарету и закуривает; он быстро докуривает и отбрасывает от себя окурок. Он возвращается к двери и начинает кому-то кричать:
— Эй, я ухожу, увидимся в следующем году… С новым годом, Дэрил! С новым годом Карэн… до скорого! — Он разворачивается и идет по дороге к своей машине, стоящей за углом. Заводит свой старый Pontiac и выезжает со стоянки в то время, как двигатель протестующе скрипит.
После того как он уходит, я подхожу к задней двери, он оставил ее приоткрытый, поэтому я чувствую из салона поток теплого воздуха. Он дарит очень приятные ощущения. Приоткрыв дверь, я чувствую запах жирной еды. Мой живот урчит от голода, я смотрю на датчики движения, чтобы увидеть есть ли кто-то в задней части парковки. Там находится склад, и он кажется пустым.
Я прислоняюсь к машине и заслоняю собой приоткрытую дверь. В нескольких ярдах от меня кто-то с помощью металлической лопатки переворачивает блюдо готовящиеся на гриле. Я хочу последовать своим желаниям, которые говорят мне о том, как я хочу подойти к стойке и попросить картошки. Я сопротивляюсь этому, потому что есть причина чтобы так поступить, просто я не хочу думать об этой причине.
Заметив дверь справа от себя, я отталкиваюсь от того места, где стояла, и открываю ее. Дверь ведет в зону отдыха для работников, в комнате располагались шкафчики, широкий ламинированный столик, на котором стояло пара пепельниц, складные кресла, а возле дальней стены стоял небольшой диван. Шагнув в комнату, я прикрываю дверь, так как в это время снова начинает звонить телефон.
Я могу немного приглушить шум, для этого нажимаю несколько кнопок, а затем отвечаю:
— Т-с-с!
Он перестает звонить, и я выключаю свет, подождав долю секунды пока мои глаза привыкли к темноте. Когда я снова могу нормально видеть, я сажусь на диван, подтягивая колени к груди и обнимаю себя руками, чтобы немного согреться. Я, запинаясь, глубоко дышу, вдыхая теплый воздух. Он обволакивает меня и лишь через некоторое время я понимаю, что из трубки, которую я держу в руках, раздается голос.
Я прикладываю его к уху. Рид что-то говорит мне, но я не понимаю что, потому что он говорит со мной на ангельском языке. Сидя на диване, я слушаю его голос, звучащий как гипнотическая музыка, успокаивая меня словно нежная колыбельная.
Рид останавливается.
— Ч-что т-ты г-говоришь? — запинаясь спрашиваю я, потому что из-за дрожи во всем моем теле мне трудно говорить.
— Эви! — выдыхает Рид, словно вздыхая с облегчением.
Когда я не отвечаю, он спрашивает:
— Ты там?
— Аа-гг-аа, — только и успеваю сказать я, прежде чем меня пронзает еще один приступ дрожи.
— Где ты? — спрашивает он.
— Т-ты…. п-первый, — отвечаю я.
— Я называл тебе все причины, по которым я люблю тебя, — быстро говорит он. — Теперь, где ты?
— З-закусочная, — отвечаю я, — в з-задней к-комнате.
— Там тепло? — почти довольно спрашивает он.
— Д-да, — говорю я.
— Я иду. Просто оставайся там. Мы найдем тебя, ты поняла? — спрашивает он.
— А-г-г-а, — киваю я.
— Сколько процентов заряда осталось на твоем телефоне? — спрашивает Рид.
— Один п-процент, — говорю я, посмотрев на телефон и осознав, что он почти разряжен.
— Нам придется разъединиться чтобы сохранить заряд, созвонимся только в случае, если нам нужно будет найти тебя, — расстроенно говорит он. — Просто сиди там, хорошо? Я еду, — снова говорит он, и я знаю, что в какой-то степени ему сейчас хуже, чем мне, потому что он сейчас в безопасности, а я нет.
— О-останусь, — прежде чем повесить трубку, говорю я.
— Тебе холодно, дорогая? — спрашивает меня женский голос.
Я подпрыгиваю от страха, вскакивая с дивана и разворачиваясь, чтобы посмотреть кто со мной говорит. С секунду я думала, что это была Воин, которая гналась за мной по холмам и через всю страну, но я понимаю, что, если бы это была она, я бы никогда не услышала, как она разговаривает. Вероятно, я была бы уже мертва.
— Прости дорогая, я не хотела тебя напугать. Ты иди и снова сядь, я не причиню тебе вреда, — пожилая леди села неподалеку от меня и улыбнулась.
Она была не особо стара, на вид ей было пятьдесят-шестьдесят лет, у нее были тонкие каштановые волосы, с прядями седины. Она одета в форму закусочной, синие джинсы, черный топ и фартук с удобными карманами в котором было удобно носить блокнот для приема заказов.
Я просто смотрю на нее. Она снова улыбается с похлопывает по тому месту, где я недавно сидела. Больше всего я хочу сесть туда, куда она указала, потому что мои ноги дрожат, и я чувствую себя слабой.
— Ты ангел, — говорит она, скорее утверждая, чем спрашивая.
Я киваю.
— У тебя нет крыльев, — говорит она, указывая на мои красные придатки, которые я не могу скрыть. — В отличии от тебя, мы здесь не так долго, — говорит она, и блеск ее карих глаз заставляет меня немного расслабиться. — В последнем шкафчике справа, как правило, лежит одеяло, — указывая на шкафчик говорит она. — Ты должна взять его. Мы используем его, когда у нас двойная смена, и есть возможность немного вздремнуть. Кстати, я Брэнда.