– Майор ругается, говорит, вам приказали сидеть на месте.
– Да я слышу, Барсук радио на полную громкость врубил, чтобы я слышал, как нас костерят. Надо стало, мы и ушли. Ты тоже не лети над Аквариумом, по краю облетай.
Они вскарабкались по высокому, но пологому склону чаши, и Семка мигом успокоился.
– Здесь остановимся. Барсук, придержи меня.
Он оперся на плечо Пехова, чтобы ненароком не упасть, – порой перепутаешь, где ты на самом деле, как-нибудь дернешься и шмякнешься больно – и настроил свое сознание на клонов.
Там, в том месте Аквариума, откуда они ушли, что-то начало происходить, пусть внешне ничего и не изменилось. И вдруг один из клонов исчез из поля зрения двух других. Но связь с ним Семка удержал.
– Ну, миленький, рассказывай, что ты видишь, – пробормотал он.
– Ты кому? – удивился Барсук.
– Тебе. Клону твоему. Не мешай, тяжело очень.
Пехову, впрочем, как и любому другому, по два раза повторять не было нужды. Семен вновь сосредоточился на клоне. Но сообразить, где он и что с ним происходит, было невероятно сложно. Словно на экран проецировались сразу несколько фильмов. В одном про динозавров или схожих с ними гигантских чудовищ, мирно щиплющих травку потолще и повыше иных деревьев. В другом фильме показывали сады вокруг дворца, громоздкого, но изящного, без особых украшений, но очень красивого, окрашенного во все цвета спектра, но гармоничного в этой пестроте. Главное, не похожего ни на китайские, ни на индийские, ни на какие другие земные дворцы. Третье кино было про подземные реки, текущие в толщах гор, но кишащие живностью и… русалками! Четвертый и последующие слои воспринимать сколько-нибудь отчетливо не получалось, да и от одновременного мельтешения первых трех голова начала раскалываться на кусочки.
– Это куда ж тебя занесло? – вновь вслух подумал Семен, имея в виду исчезнувшего клона. – Неужто во все сразу? И как нам искать Юстину? Дуй-ка, парень, ко дворцу.
Шелуха из множества наложенных друг на друга изображений осыпалась, стал виден Дворец во всем своем великолепии.
– Ну точно! Я и сам бы туда поперся. В крайнем случае в подводно-подземный мир. А Юстинка… Ох, и толпы же здесь.
– Семен, тут нечто странное творится, – осторожно прошептал ему в ухо Доцент.
– Я могу помочь?
– Нет, но у меня приборы взбесились, радио отказало и приближается что-то ужасное.
– Ищи Юстинку. Найдешь, покажешь ей дорогу, – приказал Семен клону и спросил у своего: – За первым пройти сможешь? Жаль. Сиди и жди.
– Опаньки! – сказал Семка, открыв глаза в окружающую реальность. – Уже темнеет, что ли?
– Наверх смотри!
Солнце уже на три четверти было скрыто наползающим на него черным диском.
– Солнечное затмение! Делов-то, – бодренько произнес Кольцов и осекся. – Если не считать, что луны мы тут отродясь не видели.
– Боюсь, кратковременной тьмой дело не ограничится, – сказал Доцент.
– Где вторая группа? Та, что к нам шла?
– У тебя нужно спросить, мы люди простые, без радио ничего не знаем, – проворчал Барсук.
– А мы люди непростые, но тоже их не видим, – вдохнул Семка. – Они где-то рядом. Это нам элементарная логика подсказывает.
– Навигация у них отказала, – вздохнул Барсук. – Ни нашего, ни вашего образца не работает.
– Они должны быть совсем рядом!
– Могу ракетой подсветить.
– Так валяй.
Темнело стремительно. Семен, насколько хватало сил, стал звать мысленно Алену, уж она-то должна его «услышать» даже за сто верст и при помехах.
– Слышу тебя, Семка! – наконец откликнулась она.
– Ура, докричался. Вы где?
– У Круглого озера.
– А Настя?
– Они на Барханах.
– Ага. Группа Эльзы и Войцека сейчас к нам доберется. Я вот полагаю, что всем нужно замереть и спрятаться. И приготовиться… к серьезным атакам.
– Точнее не скажешь?
– Нет. Ставьте двойную, тройную, четверную защиту. Насте передай.
– Передам. И в Лагерь передам.
Про тех, кто остался в Верхнем лагере, Семка не подумал. Но в пещере тоже может быть небезопасно! Эх, умнеть ему еще и умнеть!
– Вижу ракету зеленого огня, – сказал Пехов. – Наши на подходе.
– Плот поставим здесь, – ткнул пальцем в землю возле себя Семен. – Барсук, к тому камню не подходи, это плакун. Заплачет своей кислотой, без штанов останешься. Ползунов вот этих выкинь подальше. Все! Отошли отсюда, щас жарко станет.
Семен стал поспешно собирать гирлянду огоньков, более крупных и ярких, чем обычно, уложил ее в центр намеченного для стоянки круга и заставил раскалиться до белого каления, а затем раскатиться от центра к намеченной им границе. Где была трава или кустики – полыхнуло, превратив растительности в пепел. В остальных местах земля спеклась коркой. Жар пошел такой, что пришлось рукой заслониться, хотя правильнее было поставить щит. Теперь нужно быстро остудить выжженную территорию и можно с большой долей вероятности полагать, что под ней до глубины метров в десять не осталось ничего живого. А базальтовая плита тут метрах в пяти всего. Что тоже неплохо, пусть абсолютной гарантии не дает, иные твари и гранит грызут.
– Плот над тобой, – предупредил Серегин.
– Ушел, – отскочил в сторону Семен. – Пусть опускаются.
Войцек приземлил ковер-самолет виртуозно, даже легкий уклон местности учел и смог сразу всей плоскостью поверхности коснуться.
21
– Здрасьте всем, – гаркнул Семен и затараторил пулеметом: – Ставьте купол в несколько слоев. Меня не трогать. Я попытаюсь еще раз… После объясню.
– Что тут творится? – услышал он недовольный голос майора Кузьмина.
– Не могу знать, – доложил ему Барсук. – Нам он тоже обещал объяснить позже.
– Семен, видимо, нашел какую-то зацепку для поиска Юстины и думает, что должен уложиться в ближайшие минуты, – дополнил его Доцент. – Из происходящего катаклизма он извлекает пользу.
– Приготовиться к обороне.
Дальше Семен ничего не слышал, потому что принялся прыгать по головам. Переместил свое сознание в своего клона, через него нашел клона Барсука и перескочил сознанием в его голову. Пришлось чуть «потолкаться», чтобы не мешать друг другу и при этом нормально общаться.
– Нашел?
– Нет, – сказал клон Пехова. – Но говорят, что ее видели.
– Э-э-э… кто говорит? – спросил Семен, наконец-то сообразив, что может видеть, и догадавшись осмотреться.
– Люди. Их здесь полно, я порасспрашивал. Тут музей какой-то.
– Они что, по-русски говорят?
– Не знаю, не задумывался. Я их понял, они меня поняли. Какая разница, на каком языке?
– Скорее вы вовсе без языка общались. А то, что тебя почти не видно? Их это не смущало?
– Здесь и такие встречаются. Идем дальше или ты ее позовешь?
– Уже звал. Идем, где ее видели?
– К тому крылу дворца пошла.
Они пошли по аллее из деревьев с круглыми кронами, сплошь усыпанными разноцветными цветами разного размера. Вокруг Семена, точнее вокруг клона, глазами которого он смотрел… Ох, да откуда у него глаза? Но чем-то же видит? Нужно будет потом разобраться. Вокруг клона закружила пестрая метель, цветы оказались бабочками. Хотя и сами цветы тоже были, небольшие кругленькие цветочки, не слишком яркие, но ароматные! Аж дух захватывает.
Бабочки вновь расселись по деревьям, в конце аллеи стал отчетливо виден дворец. Оказывается, если подойти ближе, то он выглядит иначе. И с каждым шагом становится… чушь, конечно, но он становится прозрачнее. Отчего-то издалека выглядит как огромная каменная масса, сплошной массив, лишь кое-где продырявленный окнами. А отсюда дворец, – или только это его крыло? – больше всего похож на ажурные кружева.
Семен прислушался к непривычному чувству внутри себя. А чувствовал он полную безопасность. И эту, как ее… умиротворенность!
И это давно забытое чувство помогло ему найти еще одно из множества находящихся здесь существ, которое тоже удивлялось ощущению того, что ему ничто не угрожает.
– А вот и Юстина!
– Где? – спросило Семена привидение Барсука.
– Третий этаж ближе к краю.
– Бегом?
– А то!
Такой скорости он не ожидал, аж в глазах зарябило. Особенно когда клон взбегал по винтовой лестнице.
Юстина спокойно прогуливалась по залу, уставленному множеством великолепных статуй. Семен в этом ничегошеньки не понимал, но все равно догадался, что это великие произведения искусства. И что характерно, Юстина даже здесь, в камуфляже не выглядела неуместной. Словно у себя дома. Да уж, вот три месяца назад они были оборванцы оборванцами, а сейчас вполне на людей похожи, пусть и в камуфляже. Впрочем, как раз Юстина даже в рванине смотрелась всегда неплохо. Этого у нее не отнять.
Семен не то чтобы именно в этот момент осознал, что его здесь тяготило, скорее наконец осознал понятое им, когда он рассматривал просвечивающие сквозь друг друга удивительные миры. А может, ему кто-то или что-то подсказал все это? Какая-нибудь прочитанная, но словно пройденная мимо раньше книга, из числа тех, которыми была забита его голова. Эти миры ненастоящие! Словно отраженные в зеркале. И еще он ощутил, что вот это прекрасное отражение через считаные минуты сменится другим, куда менее приятным. Именно для них сменится, а не для всех остальных, для которых этот дворец-музей и весь этот красивый и безопасный мир является единственно существующим. Ведь только они здесь чужаки, а все остальные – тоже часть Отражения.
Они подошли к девочке поближе.
– Пора возвращаться, – негромко сказал Семка.
– Не пойду. Тут так красиво и так нестрашно. Я не могу больше, Семен. Я останусь здесь. Я даже домой уже не хочу.
– Ты уверена, что это настоящее? – спросил Семка. – Показать, во что оно превратится очень скоро? Я видел…
Юстина заплакала.
– Хорошо. Я пойду с тобой. Только пошли быстро, ладно?
– Как скажешь. Барсук, сможешь ее нести?
– Сейчас проверю.
Прозрачный клон Барсука так же легко, как настоящий Барсук, поднял Юстину на руки.
– Ноу проблем, командир.
– Рвем когти. К тому месту, откуда пришли.
И снова все вокруг замелькало, словно бежал не человек, а сверхзвуковая машина. Но все равно Семка видел, как все начало меняться. Словно обои со стен неровными кусками срывали, а под ними скрывалась картина с фосфоресцирующими струями подземных рек.
– Ты русалок боишься? – спросил клон-Барсук.
– Не знаю, – честно ответил Семен.
– А я боюсь, – зачем-то признался клон, останавливаясь. – Вроде бы здесь?
– Тогда прыгай обратно. Я помогу.
Они выбрались в Аквариум и клон Барсука вдруг рухнул на колени.
– Вот и все. Кончилось мое время. А умирать-то не хочется.
– Дурак ты, Барсук. Ты же частичка настоящего Барсука, частичка лейтенанта Пехова Виктора, как там вас обоих по отчеству? Возвращайся на свое место. А оболочка… ну ты же не плачешь по старой рубашке.
Клон исчез. Но Юстина осталась. Ее подняли на руки клоны Серегина и Семки, понесли.
Странно было видеть, как тело обмякшей, возможно, находящейся в бессознательном состоянии Юстины появляется над краем Аквариума и приближается к ним по воздуху в метре над землей.
– Принимайте, – попросил Кольцов и, кажется, на минутку отключился. Или это несуществующая луна полностью скрыла солнечный диск и стало совсем темно?
22
Очухался он быстро, через секунды. По-прежнему стоя, уткнувшись в плечо Барсука. Тот, правда, теперь чуть приобнял его, но этого «чуть» хватало, чтобы не сползти на землю.
– Как ты, Семка?
– Вымотался. Ты-то как?
– Думал, ваще не выдержу. Вдруг такая тоска накатила, я аж подвывать начал, не смог терпеть молча. А как ты Юстину вернул, уж не знаю откуда, в голове вдруг как замельтешило. Картины разные… Это не твоих рук дело?
– Моих. Я когда клонов создавал, вложил в них по крохотной частичке от вас. Ну и от себя. Мы с твоим клоном здорово прогулялись, ему в каком-то смысле крепко досталось. А как он распался, то, что я для него от тебя брал, к тебе вернулось. Со всем, что он видел и чувствовал.
– Эх, жаль, что смутно. Чувствую, что очень любопытно, а толком не рассмотреть.
– Уляжется, станет обычным воспоминанием. Все увидишь.
– Хорошо бы. Любопытно, ну и вроде как не задаром бы натерпелся.
– Как ты думаешь, отчего не светает? Темнело быстро, а обратно застряло.
– Фома только что про это у Доцента спрашивал. Тот руками разводит. Говорит, что это не настоящее затмение, а значит, наука тут бессильна.
– Врет. Про науку врет. Просто ему сейчас тоже непросто, как тебе недавно было. Не до научных диспутов ему. Ох-хо-хошеньки! Честно сказать, и мне не сладко, но я уже не в первый раз…
– Пошли, на плот присядешь. Майор велел всем по плитке шоколада выделить. Для поддержания сил.
Семен сразу повеселел и зашагал к плоту.
– Держи, – майор Кузьмин в самом деле протянул ему небольшую плитку шоколада из НЗ. – Обстановку хоть как-то прояснить можешь? Чего нам ждать, кого бояться?
– Бояться никого не надо, – хмыкнул Барсук.
– На, положи в рот и помолчи, вояка, – Кузьмин сунул шоколад в руку Пехова, тот в точности выполнил приказ – принялся молча рассасывать кусочек, словно это леденец.
Семен отломил дольку и последовал его примеру, так и хватало надольше и вкуснее выходило. Только молчать ему не приказывали, а скорее наоборот.
– Доцент все правильнее объяснит. А я вот как понимаю. Произошло возмущение электромагнитного и гравитационного полей. Вроде тех, что происходят из-за солнечных вспышек.
– Вспышка между прочим имела место, – вяло вставил сидящий недалеко Серегин.
– Вот! – обрадовался Семен. – И все и все, у кого есть паранормальные способности, испытывают обострение.
– Кольцов, – умоляюще и одновременно жестко попросил майор, – а ближе к теме нельзя? Сам велел оборону держать, должны же мы знать, от кого.
– Или от чего! – Семку слегка понесло и он даже указательный палец поднял вверх, подчеркивая важность произнесенного слова. – Мы находимся в аномальной зоне или в непосредственной близости к ней. Одно проявление свойств этой зоны мы видели – без всяких причин исчезла Юстина Поборски. М-м-м… В общем, здесь происходит совмещение миров, сразу нескольких, прямо-таки узел образовался из этих миров. Что будет дальше – понятия не имею. Но скорее всего следует ждать гостей из… оттуда, куда Юстинка проваливалась. Могут быть русалки или динозавры. Других возможных визитеров я рассмотреть не сумел.
– Ох! – охнул Барсук и покачнулся. – Похоже, я больше твоего видел. Товарищ майор, ватный туман помните? Вот нечто подобное тоже может объявиться. И драконы. Вроде тех…
– Отставить подначивать командование. Ты лучше ТТХ изложи.
– Размах крыльев до полутора метров, длина от клюва до кончика хвоста два метра. Масса… предположительно сорок килограммов. Вооружение… да никакого.
– Фома, здесь Ручей, – заговорила рация. – Вижу приближение подвижных наземных целей. Азимут пятьдесят, дальность пятьсот. Силуэт переменчивый, размеры не определяются. Видны лишь в прибор ночного видения.
– Сколько?
– Не менее трех. Пространство за ними не просматривается.
– Эльза, Шатун! Купол!
– Ставьте сразу три слоя, – вставил слово Семка, сделавшийся от шоколада бодрым и добрым. – У меня предчувствие.
– Кисконнен, третий слой!
– Есть!
– Купол закрыт.
– Второй слой поставлен.
– Третий слой готов.
– Ручей, южный сектор наблюдения девяносто градусов. Барсук – север. Доцент – восток. Кольцов – запад.
Семка сладко зевнул.
– Можно, я пока здесь посижу?
– Семен, не дуркуй. Схлопочешь пару нарядов вне очереди, – посоветовал Барсук.
Но Кузьмин, похоже, верно оценил состояние Кольцова и кивнул:
– Ну присядь. И не хорохорься зазря.
– Вижу стадо тиранозавров рекс, – продолжил свои сообщения Ручей. – Удаление восемьсот, движутся в нашу сторону галопом.