– Товарищи трудящиеся! – завопил Кузькин. – Вы его слышите? Он хочет остановить наше замечательное производство. Вы не получите зарплату и премию! Ваши дети будут голодные!
Рабочие молчали. Конечно, некоторым было все равно, какая река – грязная или чистая. Другим было жалко речку. Но не настолько, чтобы из-за нее оставаться без работы.
– Хватит, надоело, – сказал речной доктор. – Я пошел.
И он быстро пошел вниз, к тому месту, где из трубы лилась отрава.
– Только без самоуправства! – испугался Кузькин.
Он вытащил из кармана свисток и засвистел в него.
Из ворот выглянул пожилой вахтер.
– Взять его! – крикнул Кузькин, показывая на речного доктора. – Он без документов.
Вахтер неуверенно пошел следом за речным доктором.
Но речной доктор был не один. Рядом с ним шагали Ксюша и Гарик, а следом шел Петр Ванечкин с плакатом. А в отдалении шли несколько рабочих, которым было интересно поглядеть, чем все это кончится.
Кузькин догнал речного доктора у самой реки.
Речной доктор ждал его.
– Я сейчас... Я сейчас... – Кузькин задыхался от бега и ярости. – Ты только тронь!
Но речной доктор ничего не стал делать с трубой. Вместо этого он ловко схватил Кузькина, поднял его в воздух, и тот на глазах у всех превратился в худую длинную щуку.
– Попробуй сам, – сказал речной доктор и кинул Кузькина в воду недалеко от трубы.
Все так растерялись, что стояли с разинутыми ртами. Только Ксюша и Гарик не удивились.
Щука заметалась в грязной воде, выпрыгнула, выпучив белые глаза, и отчаянно поплыла вверх, к чистой воде. Она разевала рот, била хвостом, потом поплыла к берегу – видно, хотела упросить речного доктора, чтобы он вернул ей человеческий облик.
Речной доктор стоял на берегу, сложив руки на груди, и ничего не делал.
Зато Рыжик вдруг кинулся в воду, догнал щуку – Кузькина, который неловко пытался уйти от собаки в глубину, схватил главного технолога зубами за хвост и выволок на берег. Так, держа за хвост, он притащил его к речному доктору и кинул на траву у его ног.
– Ну что? – спросил речной доктор у щуки. – Хотите еще плавать или начнете думать?
Щука закрутилась у ног речного доктора. Рыжик зарычал и хотел было снова схватить рыбину, но она превратилась в человека, и собаке с сожалением пришлось отойти.
Кузькин кашлял, хлопал глазами. Все стояли вокруг и молчали.
Наконец Кузькин пришел в себя и сказал:
– Я буду жаловаться!
– На что? – спросил речной доктор.
– Я буду жаловаться, что вы меня схватили при исполнении служебных обязанностей и чуть не погубили. Пытались погубить!
– Каким же образом?
– Сами знаете! Там дышать невозможно!
– Теперь вы знаете, каково рыбам в такой воде?
– Я не рыба! Я главный технолог.
– Послушайте, Кузькин, вы мне надоели. Если вы будете и дальше сопротивляться, то я вас заставлю эту воду пить.
Тут не выдержали нервы у зрителей.
– Ну, это слишком! – раздались голоса из толпы.
– У него же дети есть!
– Все-таки живой человек!
Кузькин сразу осмелел.
– Все будете свидетелями! – сказал он. – Мы его засудим.
– Вы, по-моему, ничего не поняли, – сказал речной доктор. – Я сюда пришел не развлекаться, а спасти речку. Для этого мне нужно, чтобы речку перестали травить. Разве это так сложно понять?
– Хулиган, – сказал Кузькин.
Тут он весь подобрался, как тигр перед прыжком, и кинулся вверх по склону, к воротам, куда как раз въезжала «Волга».
– Из управления едут, – проговорил Ванечкин.
– Странный человек, – сказал речной доктор. – Я такого просто не встречал. Он совсем не испугался, что я превратил его в щуку. Он об этом сразу забыл.
– Он у нас такой, – сказал один из зрителей. – Он мать продаст за премию.
Видно было, как Кузькин подбежал к машине. Из нее вышел человек. Другой спешил к машине от ворот.
– Вот и директор прибежал, – сказал Ванечкин. – Учтите: если вам станет плохо, если на вас будут гонения, я с вами!
– Чего из-за речки переживать? – спросил один из рабочих. – Она уж лет десять как отравленная, а ничего, живем.
– Жить можно и по горло в болоте, – сказал Ванечкин. – И думать, что лучше жизни нету. Если не с чем сравнивать.
– Почему не с чем? – спросил рабочий. – Я Черное море видел – в него тоже помои сбрасывают.
Но разговор кончить не удалось, потому что с горы спешил Кузькин с солидным подкреплением: директором и Лодзинским из управления.
– Вот он! – кричал Кузькин. – Он себе позволяет!
– Так, – сказал директор, подходя первым. – Кузькин утверждает, что вы здесь фокусы показываете, людей превращаете в рыб, чтобы испугать наших трудящихся. Так вот, отвечу вам со всей ответственностью: нас не запугаете! Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая держава.
– Попрошу документы, – сказал Лодзинский из управления. – Если вы общественность, вам надо действовать через положенные каналы. У вас есть разрешение на демонстрацию?
– По-моему, они безнадежные, – сказал речной доктор.
– Совершенно безнадежные, – согласился с ним Ванечкин.
– Может, их тоже в рыб превратить? – спросил речной доктор. – Пускай дышат тем, что в реку спускают.
– Попрошу без фокусов, – сказал Лодзинский, но на всякий случай отступил подальше.
– Начнем, как всегда, с Кузькина, – сказал речной доктор, поднимая руку.
Но тут Кузькин припустился в гору с такой скоростью, что обогнал собственный визг.
– Тогда ваша очередь, товарищ директор, – сказал речной доктор.
– Милиция! – закричал директор. – Нас превращают!
И тоже побежал наверх. За ним Лодзинский из управления.
А из трубы все текла и текла страшная жижа.
– Надо остановить производство, – сказал Ванечкин. – Они не выполняют указаний санинспекции.
– А как остановить? – спросил речной доктор.
– Технологию надо менять.
– К сожалению, этого я не умею, – сказал речной доктор. – Я специалист по речкам, а не по заводам.
– Надо сделать замкнутый цикл, – сказал один из рабочих.
– А как? – спросил речной доктор.
– Чтобы ничего с завода не выливалось.
– А потом? Они его опять разомкнут?
– Пока они будут размыкать, – сказал Ванечкин, – я до Москвы дойду! Мы их остановим.
– Я попробую, – сказал речной доктор.
Он наморщил лоб, уставился на трубу и принялся что-то бормотать.
От речного доктора исходило такое напряжение, что у окружающих из пальцев посыпались искры.
И вдруг у всех на глазах труба начала двигаться. Она двигалась, как огромная змея: голова, из которой хлестала жижа, приподнялась и обернулась к заводу. Она поднималась, волоча за собой длинное тело, а грязный поток, выливаясь, потек по огороду, отчего молодые кусты картошки начали съеживаться и вянуть.
– Стой! Стой! – закричал старичок-огородник. – Меня-то за что?
– Я исправлю, – сказал молодой человек. – Зато все теперь видят, что значит отрава, которую выпускает ваш завод.
А тем временем голова трубы добралась до бетонного забора, проломила его и исчезла на заводском дворе.
– А что там будет? – спросил кто-то из рабочих.
– Сейчас увидите.
Над забором стояло большое здание заводоуправления. И тут все увидели, как труба начала подниматься по стенке здания, добралась до окна на втором этаже. Разлетелись стекла – голова трубы исчезла в комнате.
– А что там? – спросила Ксюша.
– Там кабинет директора, – сказал Ванечкин.
Целую минуту ничего не происходило – видно было только, как труба все втягивается и втягивается в окно.
А потом в здании начали раскрываться окна, и из окон принялись выпрыгивать люди.
Труба уже полностью уползла со склона.
– А что дальше будет? – спросила Ксюша.
– Наш конец трубы, – сказал речной доктор, – отыскал уже второй конец, в который собиралась с завода эта жижа. Теперь жижа будет течь по кругу. Я правильно понял, что такое замкнутый цикл?
– Нет, неправильно, – вздохнул Ванечкин. – Вы плохо знаете технологию. Ведь в трубе останется только та жижа, которая там была. А новая?
Из ворот выбежали директор, Кузькин и Лодзинский из управления, все измазанные. Они попрыгали в машину, но шофер, который их там ждал, открыл дверь и из машины убежал.
– Очень плохо пахнут, – сказал Ванечкин.
Директор, Кузькин и Лодзинский принялись бегать за шофером.
– Я думаю, – сказал речной доктор, – что с такой трубой этот завод работать не сможет.
– Это точно, – сказал Ванечкин. – Придется им останавливать производство.
Он протянул руку речному доктору, попрощался с ним и сказал:
– Я поехал в Москву. Пока они будут разбираться, я успею что-нибудь сделать.
Наконец Кузькин поймал шофера, втроем они затолкали его в машину, и «Волга» уехала.
– Вы бы ушли, – сказал один из рабочих речному доктору. – Они сейчас милицию вызовут. Вам придется отвечать за хулиганство.
Речной доктор словно его не слышал. Он смотрел, как одна за другой переставали дымить трубы завода.
– Ой! – воскликнул старичок-огородник. – Вы только поглядите!
Они обернулись к реке.
Темная жижа исчезла – уплыла вниз по течению. И вся река была прозрачна, как горный ручей. Сверху приплыли рыбы и резвились в воде. На дне были виден каждый камешек.
А на берегах реки ниже по течению, на берегах голых и серых, на глазах вылезала из земли трава.
– Слушай, – сказал один рабочий другому. – Давай искупаемся.
И все рабочие начали раздеваться и прыгать с берега в воду.
– Лучше, чем в Черном море! – закричал один из них.
– Спасибо, речной доктор! – закричал другой.
– Мне не надо вашей благодарности, – сказал речной доктор. – Я прошу об одном: не давайте жиже из трубы снова выливаться в эту реку. Это же ваша вода!
– Не учи, сами понимаем! – послышалось в ответ.
– Пойдем дальше, – сказал речной доктор. – Меня не оставляет беспокойство. А что, если у Ванечкина ничего не получится?
Ребята молчали. Они не знали, получится у Ванечкина или нет.
– Конечно, я мог бы взорвать этот завод, – сказал речной доктор. – Но если каждый начнет взрывать, это плохо кончится.
Они хотели уйти, но их остановил старичок-огородник. Он напомнил речному доктору, что тот обещал вылечить его картошку. И речной доктор сделал это без труда, за одну минуту – рабочие еще не успели из реки вылезти.
Когда речной доктор, Гарик, Ксюша и собаки пошли дальше вниз по прозрачной реке, рабочие кричали им, что они будут помогать реке. И еще советовали уходить поскорее...
Скоро завод остался позади.
За ним начался заводской поселок. В нем были пятиэтажные дома, но больше одноэтажных домиков.
У поселка река была перегорожена дамбой, чтобы получился пруд.
Видно, устроили его давно, когда еще не было завода. А теперь он превратился в большой вонючий отстойник – ни одна травинка не росла по его берегам, ни одно дерево не подступало близко. Только зеленые блины тины покачивались у берегов.
Прозрачная вода речки вливалась в пруд, и видно было, что в верхней его части вода начинает светлеть и очищаться.
– Давайте посмотрим, – сказала Ксюша, которая немного устала, – как этот пруд сам по себе очистится.
– Нет, – сказал Гарик. – Надо уходить. Ты же слышала, что они милицию позовут.
– А мы ничего плохого не сделали.
– Как не сделали? – возразил Гарик. – Все-таки целый завод остановили. И директора испачкали, и Кузькина в щуку превращали.
Он говорил «мы», потому что считал, что они все делают вместе с речным доктором. Он вообще думал попроситься к доктору в ученики. Все же интереснее, чем ходить в школу и учить таблицу умножения.
Речной доктор вроде бы их не слышал. Он осмотрел пруд и сказал:
– Ждать, пока он сам очистится, нельзя. Там на дне столько скопилось вредных веществ, что пруд и за месяц не промыть. Придется действовать.
– А милиция? – спросил Гарик.
– Будем рисковать. Может, они не догадаются сюда за нами прийти.
Речной доктор быстро пошел вдоль пруда, остановился возле дамбы, сквозь которую по бетонному желобу протекала серая речка, а потом посмотрел вниз по течению.
– Эй! – крикнул он тоненькой девушке в противогазе, которая шла по голому берегу реки, читая журнал. – Отойдите от реки, сейчас я ее спускать буду!
– Что вы сказали? – спросила девушка. Голос сквозь маску звучал глухо.
Речной доктор показал ей рукой, что надо отойти.
Девушка не стала спорить. Продолжая читать, она пошла вверх по склону.
– Странная какая, – сказала Ксюша.
– Приготовились, спускаем пруд! – предупредил доктор.
Он направил свой пистолет на дамбу, и в ней образовался прорыв, сквозь который с плеском и стоном понеслась вниз вода, заливая серые берега. А серая жидкость в пруду стала понижаться, обнажая такое же серое дно.
Девушка, увидев, что началось наводнение, перестала читать и поспешила к речному доктору.
– Что вы делаете? – спросила она. – И без вас дышать нечем!
– Я хочу, чтобы вы сняли противогаз.
– Это невозможно, – сказала девушка. – У нас в поселке все ходят в противогазах. Даже спят в противогазах. Товарищ Кузькин сказал, что у нас самые лучшие в мире противогазы.
– Зачем же вы все это терпите? – спросил речной доктор.
– А мы не терпим, мы привыкли, – сказала девушка. – Я даже хожу гулять на берег. Если в противогазе, то не очень противно.
– Нельзя! – вдруг закричал речной доктор. – Нельзя привыкать! Вы не смеете привыкать к грязи и ничтожеству! Вы перестанете быть людьми, если разрешите каким-то негодяям губить природу и убивать вас! Неужели вы не знаете, что человек – это только маленькая часть природы?
– Зачем же кричать? – удивилась девушка. – Я и так все слышу. Я с вами совершенно согласна. Но мы ничего не можем поделать. И если вы спустите воду из нашего пруда, то завтра в него снова нальют такую же гадость.
– А вы посмотрите! – воскликнула Ксюша. – Вы посмотрите, какая вода течет!
И только тут девушка увидела, что вместо серой грязи в пруд вливается прозрачный поток.
– Как? – удивилась она. – Неужели так может быть?
Она побежала к домам и стала кричать:
– Мама! Тетя Дуся! Галя, Валя, Маля! Идите сюда! Здесь чистая вода!
А воды в пруду оставалось все меньше.
– Эх, – сказал речной доктор, – аккумуляторы нейтрализатора садятся. Не думал я, что придется сегодня так много работать.
Он направил широкий луч на серую массу на дне, и она начала исчезать. Ее было так много, что воздух согрелся, и Ксюша с Гариком отбежали от берега. Собаки за ними: у пруда было очень жарко.
Серая тина, серый ил, серый камень, в который превратилась за годы грязь на дне, исчезали. Речной доктор спешил. Он изо всех сил нажимал на курок своего пистолета.
Над прудом стоял пар, потому что речка приносила чистую воду, и вода спешила наполнить углубления в дне.
Вскоре речной доктор скрылся за клубами пара.
А от поселка бежали люди, все в противогазах. Они боялись подойти к пруду и спешили по его берегу вверх, туда, где в него вливалась прозрачная вода.
Ксюша не знала, сколько прошло времени. Наверное, не очень много – у речного доктора пистолет мощный.
У ее ног плескалась прозрачная вода, и кипела она уже только у дамбы.
Раздался гудок.
От поселка неслись две машины – «Волга» и милицейский «газик».
Они остановились недалеко от пруда.
Первым выскочил Кузькин. За ним вылезли директор завода и Лодзинский из управления. Из «газика» вышли милиционеры и в изумлении глядели на неузнаваемый пруд.
Речного доктора они не видели, потому что он был скрыт в клубах пара, но Ксюшу с Гариком Кузькин увидел сразу.
– Вот они! – закричал он. – Его сообщники. Они одна компания.
Клубы пара рассеивались. Стало видно, что на разрушенной дамбе стоит молодой человек с сумкой через плечо. В руках у него ничего нет.
– Держи его! – Директор побежал к речному доктору.
За ним – Кузькин и Лодзинский. Правда, Кузькин и Лодзинский отстали – они не хотели, чтобы их превращали в рыб.