И только сам Кирилл еще помнил себя неуверенным робким мальчишкой с непременной папкой с нотами под мышкой, со стремлением понравиться взрослым. Впрочем, он быстро понял, что нравятся не те, кто старается понравиться, а те, кто уже ведет себя так, словно он ярчайшая звезда. Воистину прав был тот, кто сказал: ты такой, каким себя ощущаешь. Кирилл был согласен с этим высказыванием на все двести процентов.
Итак, Кирилл не сомневался в себе, и все же иногда…
Он стоял перед большим зеркалом в прихожей и внимательно разглядывал свое отражение. Оно было знакомо до мельчайших деталей, и вместе с тем временами парню казалось: там, за стеклом – незнакомец. У незнакомца были темно-русые волосы Кирилла, немного не доходящие до довольно узких для мальчишки плеч, тонкие кисти рук и внимательные серые глаза – темные, цвета мокрого асфальта. Эти глаза и казались чужими.
В целом Кирилл себе нравился. Высокий ворот тонкого черного свитера подчеркивал шею и придавал облику слегка демоническую загадочность. На свитере удобно разместилось любимое украшение – три зуба реликтовой акулы на тонком кожаном шнуре.
А глаза…
«Глупости все это», – сказал себе парень и подхватил куртку-косуху, которая стояла в углу прихожей, поскольку, во-первых, мама сказала не пихать эту гадостьв шкаф, а во-вторых, куртка была такой тяжелой, что вполне могла стоять. Если честно, Кирилл ее любил – стильно, функционально (универсально для всех времен года, кроме разве что жаркого лета) и по канону. К куртке подходили только высокие ботинки в милитари-стиле. На самом деле Кирилл предпочитал мягкие мокасины, в которых ногам не в пример удобнее, однако, как говорится, положение обязывало. Кирилл знал, что представляет собой довольно значимую величину, а значит, мелочей не существует – имидж должен быть продуман детально.
Он еще раз обернулся к зеркалу и подмигнул своему двойнику: «Не дрейфь, прорвемся», подхватил гитару и…
– Кирилл, а уроки ты сделал? – выглянула из комнаты мама. – Ты помнишь, что завтра – понедельник?
Ну, конечно, как в первом классе! Бедная мама до сих пор не в курсе, что ее милый сын уже год почти не делает уроков. Ему без надобности – есть ли смысл тратить время на такую скукотень, когда всегда находятся девчонки, с готовностью приносящие ему домашку. Даже просить не надо.
– Конечно, мамочка, – не моргнув ответил он. – Я пойду? Мы с ребятами репетировать договаривались.
Мама горестно вздохнула, но Кирилл видел, что она уже сдалась. Его обаяние действовало на всех, даже на маму, даже на математичку, которая после его соло у доски вздыхала не менее грустно, чем мама, и, выводя в журнале трояк (а это, безусловно, лучше, чем заслуженная пара), говорила: «Ну, видимо, Кирилл, твое призвание не алгебра…»
– Ты просто помешался на этой музыке, – сказала мама, подходя ближе и взъерошивая сыну волосы. – И совсем большим стал, не достанешь…
– Расту над собой, – повторил Кирилл услышанную где-то фразу. – Ты еще будешь мной гордиться. Ну я пошел, ма!
– Иди, – она мельком поцеловала сына в щеку и закрыла за ним дверь.
Вместо того, чтобы повернуть к лифту, Кирилл направился к лестнице. Ему всегда казалось приятнее спускаться пешком, тем более что десятый этаж не так уж высоко. В их доме лестницы были отделены от площадок дверями. Стоя на лестничном пролете, можешь подумать, будто попал в глубокий колодец. Вокруг – только стены, потолок, утыканный спичками, и высокие окошки между этажами, всегда запыленные и исписанные глупыми надписями. Но, самое странное, у этого всего имелось своеобразное обаяние. Кирилл остановился так, чтобы в окошко был виден кусочек города, прислонил к стене гитару и, вытащив из-за подкладки куртки сигарету, закурил.
Строки сложились мгновенно, и Кирилл положил недокуренную сигарету на высокий грязный подоконник, чтобы не упустить их.
Новые песни были его водой и хлебом. Они питали его, да что там, именно благодаря им он стал тем, кто он есть сейчас – Киром Великолепным, солистом и лидером группы «Королевство», предметом мечтаний многих и многих девчонок.
Кир сделал себя сам, и сейчас в школе уже никто не помнил того растерянного отличника-первоклассника, которым он был когда-то, мальчишку, стоящего в конце линейки на физкультуре.
Кир Великолепный – это вам не пустяк!
Перед репетицией ребята заскочили в ресторанный дворик ближайшего торгового центра – выпить кофе и потрепаться: собственно Кир, бас-гитарист Жека и Димка, игравший на клавишных.
– Ну как, поговорил? – с ходу спросил Женю Кирилл, подсаживаясь к ребятам и ставя на стол поднос с кофе и залитой глазурью булочкой.
Женя был в группе самым старшим, он уже заканчивал первый курс МИСИ, поэтому именно ему было дано ответственное поручение: переговорить с Мишкой, парнем, живущим в их же дворе, по поводу студии. У Мишки обнаружились связи в шоу-бизнесе, и ребята рассчитывали на его помощь в создании своей первой профессиональной записи. Кир не сомневался: стоит только разослать песни по радиостанциям, и кто-нибудь обязательно заинтересуется «Королевством». Особо он рассчитывал на «Наше радио».
Жека неопределенно пожал плечами.
– Ну, говорил, – мрачно произнес он, – но Мишка даже слушать меня не стал, сказал, что его приятели, мол, только с профессионалами работают, а не абы с кем.
– И «Королевство», значит, для него абы кто? – холодно переспросил Кирилл.
Конечно, Мишка не обязан им помогать. С другой стороны, нужно сохранять статус группы. Пусть никто не думает, что неуважение к интересам «Королевства» сойдет ему с рук.
– Значит, так, – продолжил он. – Мишке же хуже. Я поговорю с кем нужно, пусть этот жук почувствует себя изгоем в собственном дворе.
– Но нам-то это не поможет, – робко возразил Димка.
– Глупости, – Кирилл отставил от себя недопитый кофе. – Будет знать, как портить нам репутацию… Ну, идемте, пора репетировать.
* * *Пальцы сорвались, и аккорд на секунду повис в воздухе, чтобы затем беспомощно рухнуть вниз.
Кирилл отложил гитару, чувствуя, как в груди закипает раздражение. Ну зачем Сашка притащил на репетицию этих глупых девиц?! Нет, конечно, что с Сашки спрашивать: он добрый, и этим пользуются все, кому не лень. А не лень обычно каждому. Вот и их «Королевство» приспособило Сашкину квартиру в качестве помещения для репетиций. Но девчонки – это уже перебор. Хотя и здесь приятеля можно понять: среднего роста, совершенно обычный, а к тому же прыщавый, Сашка не слишком привлекательный объект для одноклассниц. Ровно до того момента, как у него в квартире стали проходить репетиции «Королевства». И что в результате получилось? Лучше уж на улице репетировать, на морозе, чем здесь!
Саша, хозяин квартиры, недоуменно оглянулся. «Ты чего?» – спросил его удивленный взгляд.
– Хватит. Репетиция окончена! – отрезал Кир и сосредоточенно принялся убирать в чехол гитару: хороший предлог не смотреть в непонимающие глаза друзей.
– Ты че гонишь? – поинтересовался Женя, второй гитарист.
– Отстаньте от него! Видите, Кир устал. Пойдем лучше в кафе посидим. Знаешь, какой здесь недалеко капучино делают?! – Даша присела на корточки перед Кириллом, пытаясь заглянуть в глаза.
У нее были глаза загнанной лани – большие, тревожные, настойчивые. И ее взгляд, и защита показались Кириллу неприятными.
– Нет, я лучше домой, – бросил он. – Извините, ребята.
На улице его догнал Женька. Даша маячила где-то на горизонте, но, к счастью, не решалась подойти.
– Извини, сорвался, – сказал Кирилл Жеке. – Пойдем покурим?
Они отошли от подъезда и встали у низкой чугунной оградки, полузанесенной снегом. Только днем шел густой снегопад, и сегодня все вокруг еще казалось загадочно-красивым. Ничто не долговечно: скоро машины окончательно раздавят эту бело-воздушную красоту, растащив ее по дворам грязно-серой жалкой жижей.
Кирилл пощелкал зажигалкой, пытаясь извлечь из нее пламя, но тщетно.
– Держи, – Женек бросил ему свою. – Что это на тебя нашло?
Одинокая фигура в пушистой розовой шубке все еще маячила в стороне немым укором.
– Понимаешь, достала. Все достали! – Кирилл жадно затянулся и выпустил дым через ноздри. – Нафиг на меня смотреть глазами раненой оленихи? Устал я, понимаешь, задолбало меня это: «Ах, Кир, как ты здорово поешь!» «Ах, Кир, а что ты сегодня делаешь?»
– Звездишь, – Женя дернул уголком рта и стряхнул пепел прямо в пушистый еще нетронутый снег, и пепел прожег в нем глубокую рану. – Рано у тебя звездная болезнь начинается.
– Да никакая это не звездная болезнь! – рассердился Кирилл. – Устал я от этих дур, просто устал, понимаешь?
Женя задумчиво кивнул.
– Знаешь, что я думаю? – задал он совершенно идиотский вопрос, и тут же сам ответил: – Это все потому, что ты тусишь с теми, кто бегает за тобой. А тебе нужна другая девчонка. Такая, за которой ты бегал бы сам. Понимаешь?
– И где такую взять?
– Да прям! Выше только звезды, круче только яйца! Хотя бы в своей школе присмотрись: ну не все же за тобой с гмм… домогательствами бегают. Наверняка есть и нормальные девчонки. Только ты их не замечаешь. Почему? Да потому что сам считаешь себя звездой и на самом деле хочешь, чтобы за тобой бегали, – философски закончил Женя.
– Это не так, – возразил Кирилл, уставившись на свои ботинки. – А тихони мне не нужны.
– Что и требовалось доказать, – подытожил Женя. – Тогда общайся со своими Дашами-Машами-Глашами и не жалуйся.
– А ведь ты в чем-то прав. Знаешь, в любом случае девчонки не стоят того, чтобы из-за них срывались репетиции. Любовь преходяща, а музыка вечна. Ну, давай расчехляй свою скрипку, врежем рок в этой дыре!
– Что, прям здесь, на улице? – переспросил Женька, но уже затушил сигарету и потянулся к чехлу гитары.
– А почему бы и нет. Небо, город, снег – все, что настоящему музыканту надо. Ничего лишнего.
Глава 2
Странности девичьей психологии
Девчонки… Никогда Кирилл их не понимал. Когда он был маленьким и кто-нибудь отбирал у него игрушки, слезы сами собой наворачивались на глаза. «Не плачь, мальчики не плачут», – говорила мама.
Со временем выяснялась странная вещь: быть мальчиком – это значит принимать на себя гораздо больше обязанностей. Мальчик не должен плакать, не должен обижать девчонок (даже если речь идет о том, чтобы дать сдачи), не должен бояться и прочее, прочее. Девчонкам же, выходило, можно все: плакать, бояться, отнимать лучшие игрушки («ну что ты, Кирюша, она же девочка!»), капризничать, обиженно надувая губки, и даже жаловаться.
Постепенно Кирилл принял правила игры (ну и черт с ним, пусть девочки – особая раса), тем более с возрастом понятнее девчонки не становились.
Но главной загадкой года для него оказалась девочка со сложным и загадочным именем Вероника, которое само по себе звучало как музыка, как гитарный перебор.
Он помнил ее еще с музыкалки. Главным образом из-за того, что она всегда умудрялась выделиться из толпы. Он до сих пор не мог сдержать улыбку, вспоминая, как она, выйдя на сцену на концерте, уронила стульчик от пианино, а затем прихлопнула крышкой рояля собственные пальцы.
Но недавно, набросившись на него буквально ни с того ни с сего, Ника, пожалуй, побила все свои прежние рекорды.
«Совсем ненормальная», – подумал он тогда, но все же с этого дня стал невольно обращать на нее внимание. Уж очень странной казалась эта девчонка, так непохожая на обычную тихоню-зубрилку, какой ее представлял Кирилл. Она держалась независимо, похоже, ее в классе уважали. Подруга у нее была одна, а вот парня, видимо, не наблюдалось. Кирилл из чистого любопытства приглядывался: не крутится ли вокруг нее какой-нибудь несчастный (а того, кто увлечется этой дикой неуравновешенной девчонкой, назвать иначе чем несчастным никак нельзя). Разве что вне стен школы, но выяснить это не представлялось пока возможным.
Зато Кирилл узнал, что она почти что круглая отличница и ее сочинения все время ставят в пример классу. «Феномен», – думал он. Но наблюдать за девушкой оказалось неожиданно интересно. Возможно, потому, что он впервые выступал в такой роли. Впрочем, Кирилл не мучился ни размышлениями, ни вопросами, уверенный в поверхностности своего интереса.
Разумеется, Кирилл собирал сведения постепенно, исподволь. При встрече с Вероникой он, напротив, намеренно смотрел мимо или тут же отворачивался. Она после того странного случая больше никак дурной характер не проявляла. Кажется, ей даже стало стыдно перед Кириллом. Она тушевалась, иногда роняла то, что держала в руках (ага, привычка, оставшаяся с детства!), и спешила поскорее уйти.
«Стыдно? Ну-ну, помучайся, тебе полезно», – удовлетворенно думал в такие минуты Кир.
После той сцены, которую успела снять на мобильник какая-то пятиклашка, авторитет Кирилла нисколько не пострадал. Он легко отшутился, посмеявшись над грозной Никой, и жизнь быстро вошла в привычную колею. Учеба, репетиции, встречи с друзьями. Поддержание звездного статуса, кстати, тоже требовало немалых усилий: нужно тусить в модных местах, общаться с полезными людьми, разговаривать с поклонниками снисходительно, но не скатываясь в явное принебрежение. В общем, совершать массу мелких и ненужных действий. К этому Кир уже привык, вот только Даша продолжала его раздражать. Невольно сравнивая Нику и Дашу, он думал, что первая, хоть и чокнутая, все же лучше. Даша преследовала его с упорством маньяка: записки, эсэмэски, телефонные звонки. Кир уже давно сожалел, что вообще связался с ней, а тут она еще узнала откуда-то его домашний телефон и принялась названивать.
– Кирилл, тебе опять та девочка звонила, – недоуменно говорила мама, когда он возвращался, скажем, с репетиции. – Ну неужели тебе трудно с ней поговорить?
– Мам, не вмешивайся в мои дела, – в десятый раз просил Кирилл, – сам разберусь. И не буду я ей звонить, себе дороже выйдет.
– Она же девочка! – приводила свой обычный аргумент мама.
– Вот поэтому от нее лучше держаться подальше. Знаешь, читал я тут недавно про рыб, которых называют прилипалами. Присасываются к крупным рыбам, китам, морским черепахам или днищам кораблей, и живут так. Некоторые, как паразиты, вообще не способны существовать самостоятельно. Представляешь?
– Кирюша! – мама укоризненно качала головой и трепала сына по голове. – Как ты можешь быть таким злым!
– Мам, ты ее не знаешь, – вздыхал Кирилл.
– Ну тогда поговори с ней, скажи, чтобы не звонила.
– Бесполезно.
Даша на все попытки Кира объяснить ей, что лучше оставить его в покое, смотрела влажными, наполненными слезами глазами и лепетала что-то жалобное. А потом опять звонила и хлюпала в трубку. Молчала и хлюпала. Ужас!
Тем временем наступил день седьмого марта. В школе устроили вечер с концертом, главным номером программы которого было выступление группы «Королевство».
Кирилл не ждал многого от этого мероприятия – обычный концерт, скоро «Королевство» вырастет из такого, как из тесных детских штанишек, и начнет выступать на «Нашествии». Но пока отказываться не стоило, тем более ему еще ЕГЭ сдавать, и тут Кир серьезно рассчитывал на собственное обаяние и заслуги перед родной школой.
А еще ему было интересно, как на выступление отреагирует Ника. К его досаде, она не бывала ни на квартирниках, ни в клубах. Кирилл ни разу не видел ее среди своих поклонниц. Это начинало задевать. Смущается, избегает сталкиваться с ним в коридоре – а дальше? Что-то ведь это должно значить. Но вот что?