— Они кто — актеры? — услышала она чей-то голос Впереди их ждали ворота — невысокие арки, увитые цветами. Молли увидела, как гости проходят через них, положив сумки на конвейер для контроля, и поняла, что арки — это на самом деле замаскированные металлоискатели, проверяющие, нет ли у зрителей оружия или взрывчатки.
— Высшая степень безопасности, — заметил Рокки.
— Надеюсь, она не слишком высока и я смогу их загипнотизировать, — пробормотала Молли и достала из кармана белую карточку. На удачу она тронула свой бриллиант, спрятанный под зеленым платьем.
Сразу вслед за ними прибыл кто-то очень знаменитый. Толпа разразилась приветственными криками. Это было на пользу Молли. Никто не будет смотреть на нее, пока она проворачивает свое дело.
Молли стиснула зубы, включила гипнотический огонь в глазах на полную мощность и приготовилась уложить на обе лопатки любого из служащих у ворот. Гипнотическая сила должна подействовать быстро, пока никто не заметил.
Охранник оказался профессионалом в своем деле. Но, заметив, как он смотрит поверх ее головы на подъехавшую следом знаменитость, Молли поняла, что праздничный вечер интересует его куда больше, чем он изображает. Пользуясь минутной рассеянностью охранника, Молли встала прямо перед ним и впилась в него
И, когда он опустил глаза на девочку, гипнотическая сила ударила в него, точно морская волна. Он был оглушен.
— Посмотрите на мое приглашение, — тихо сказала ему Молли, и охранник, конечно же, повиновался.
Он прочитал:
«ЭТО НАСТОЯЩЕЕ ПРИГЛАШЕНИЕ НА ВРУЧЕНИЕ НАГРАД КИНОАКАДЕМИИ.
ПРОПУСТИТЕ МЕНЯ, МОЕГО ДРУГА И СОБАЧКУ БЕЗ ЛИШНИХ ВОПРОСОВ.
ВЕДИТЕ СЕБЯ, КАК ОБЫЧНО.
КАК ТОЛЬКО МЫ ПРОЙДЕМ, ЗАБУДЬТЕ НАС НАВСЕГДА».
Охранник кивнул. Он увидел именно то, что ожидал увидеть, — красивый пригласительный билет с завитушками, отпечатанный золочеными буквами, с фотографией золотой статуэтки.
Он провел Молли, Рокки и Петульку через металлоискатель. Потом Молли отдала приглашение Рокки, и он убрал его в карман. Они вошли в святая святых праздника
Перед ними лежал Голливудский бульвар, усаженный пальмами и покрытый красным ковром. Мостовая была похожа на поверхность спокойного красного озера. И на этом озере стояли сотни людей, в большинстве своем знаменитости, которых Молли сразу узнавала. Они шли, точно боги по воде. Все они были одеты в самые изысканные, самые роскошные наряды, какие только можно купить за деньги. На мужчинах были вечерние костюмы из черного шелка, бархата или тонкой шерсти; женщины были облачены в великолепные платья от самых известных в мире модельеров. Кое на ком платья были легкие, короткие, но большинство щеголяло в длинных, пышных юбках. Молли не видела их ног, поэтому толпа казалась ей многоцветной стаей лебедей, скользящей по глади красного озера. Позади латунных барьеров были построены высокие трибуны, на которых толпились сотни зрителей, которым посчастливилось достать билеты на стоячие места и любоваться прибытием жителей кинематографического Олимпа.
— О боже! — воскликнула Молли. — Ты только посмотри, сколько фотоаппаратов!
Через бульвар был перекинут высокий мост. На нем стояли скамьи для фотографов. Кинозвезды махали им и профессионально улыбались. Вдоль ковра выстроились телекамеры, интервьюеры протягивали микрофоны. Звезды позировали и улыбались, зная, что на них весь мир. Громадные объективы вертелись налево и направо, и, несмотря на то, что день стоял солнечный, в воздухе висел неумолчный треск фотовспышек.
— Здорово, — воскликнул радостный Рокки. — Вот, значит, каково чувствовать себя звездой.
— Рокки, нам некогда тут разгуливать. Пошли скорей, надо попасть в театр.
Рокки взял Молли за влажную руку и потащил вперед. На них со всех сторон ринулись хищные фотокамеры, готовые сожрать их, проглотить и переварить, превратив в картинку.
Молли уже доводилось жить в мире звезд — она провела там несколько коротких недель в Нью-Йорке, но сейчас она чувствовала себя не в своей тарелке. Рокки держался гораздо увереннее. Больше всего девочку терзал страх перед тем, что вот-вот кто-нибудь положит руку ей на плечо и заорет: «Эй, тебе здесь быть не положено! А ну, проваливай! Живо!»
— Рокки, как ты думаешь, кто-нибудь понимает, что нам здесь находиться не положено?
— Если будешь так говорить, поймут, — ответил Рокки, улыбаясь в камеру. — Наверняка кто-нибудь из телезрителей умеет читать по губам.
* * *И такой зритель в самом деле нашелся. В сотнях миль от Лос-Анджелеса, в Оклахоме, глухой мальчик по имени Бен смотрел по телевизору вручение «Оскаров». Ему всегда нравилось читать по губам то, что говорят люди на телеэкранах. Вообще читать по губам — единственная приятная сторона глухоты. Гораздо интереснее были телепередачи в прямом эфире. Например, он хорошо знал президента и его жену, потому что читал по губам все, что они говорят друг другу, когда находятся вдали от микрофонов. С особенным нетерпением он ждал репортажей о президентских выборах. А сегодня, глядя, как берут интервью у известного кинорежиссера, он заметил неподалеку от него мальчика и девочку. Они разговаривали.
— Смотри по сторонам, Молли, и радуйся. Никто не знает, что ты не приглашена. Лично я уже убедил себя, что нахожусь здесь по полному праву, — говорил симпатичный чернокожий мальчик, который, по мнению Бена, в самом деле походил на восходящую звезду.
А встрепанная девочка в зеленом платье, стоявшая рядом с ним, отвечала:
— Ты прав. Здесь так хорошо, что не хочется тревожиться. Но все-таки давай поскорее пойдем в театр.
— Идите, идите, — прошептал Бен. Он бы все отдал, чтобы оказаться сейчас рядом с этими детьми.
* * *Беспрерывно щелкали фотокамеры. Под лучами яркого белого света сверкали в самых ослепительных голливудских улыбках перламутровые зубы, искрились бриллиантовые ожерелья, платиновые браслеты, золотые запонки.
На Петульке сиял бриллиантами ее новенький ошейник, сияла и сама собачка. Она любила шумные празднества. Ей нравились энергия и волнение, разлитые в воздухе. Молли огляделась и увидела множество знаменитых лиц. Прямо перед ней стояли пять или шесть кинозвезд, чьи имена значились в ее списке — списке жертв Праймо Клетса. Все они вели себя совершенно естественно. А как же иначе?
Вот Стефани Гулляш в темно-синем прозрачном платье, высоко заколотые рыжие волосы ярки, как пламя. В нескольких шагах от нее Космо Ас в серебристом костюме беседует с тележурналистом. Молли увидела и Геркулеса Стоуна — одетый в белый смокинг, он вышагивал по дорожке под руку с очаровательной китаянкой.
Потом Молли увидела картину, от которой у нее душа ушла в пятки. В двух шагах от нее стояла невысокая женщина в темном костюме. Она вглядывалась в Молли, как будто узнала ее. На ее микрофоне виднелась крупная надпись: «Нью-Йорк Таймс». Молли тоже узнала ее — это была театральная корреспондентка самой крупной нью-йоркской газеты. Она брала у Молли интервью, когда девочка выступала в «Звездах на Марсе». Молли потянула Рокки в сторону, но было поздно.
— Эй, простите! Молли! Молли Мун! Погоди! — радостно закричала журналистка. Головы всех окрестных фотографов тотчас же повернулись к Молли.
— Молли! Как я рада встретить тебя здесь! Какая приятная неожиданность! И Петулька с тобой! Читатели давно интересуются, когда же ты вернешься.
Глава девятнадцатая
Прошлое Молли все-таки догнало ее, и от корреспондентки с микрофоном не было спасения.
— Значит, вы с Петулькой уже пришли в себя после ее похищения? — расспрашивала женщина.
— Гм, да, спасибо, — ответила Молли, стараясь не смотреть на громадный объектив, нацелившийся на нее. Петулька подняла голову и радостно тявкнула.
— А твое появление здесь — знак того, что ты скоро вернешься на сцену? Или, быть может, мы увидим тебя на киноэкране?
Молли старалась не выказать беспокойства.
— Гм, нет, ответила она. — Я просто приехала сюда отдохнуть с приятелем. Благодарю вас, мне пора идти.
— Это тот самый приятель, который выступал вместе с тобой в рекламном ролике? В том, где вы пели о ребятах, что живут по соседству? — не отставала журналистка.
— Да, это я, — вступил в разговор мальчик. — Рад познакомиться. — Рокки улыбнулся в камеру и охотно дал бы интервью, но Молли наступила ему на ногу и одарила улыбкой, явственно говорившей: «Не смей».
Уводя приятеля прочь, Молли услышала за спиной голос журналистки:
— Молли Мун, как всегда, окутана завесой тайны. Но все равно мы очень рады ее возвращению. Может быть, мы присутствуем при рождении новой звезды мирового кино.
Молли отвела Рокки в самую гущу толпы.
— Уф, — выдохнула она — Как же я напугалась. Ну и память у этих газетчиков! — Тут она заметила, что рядом с ними нет Петульки.
— Ох, что же делать? Петулька застряла там, — Молли бросила обеспокоенный взгляд на сверкающую фотовспышками толпу. — Надеюсь, с ней ничего не случилось.
Молли напрасно тревожилась. Петулька вовсю наслаждалась жизнью. Еще в Нью-Йорке она полюбила свет прожекторов. Как приятно было снова купаться в нем! Она то так, то эдак крутилась перед фотокамерами. Вставала на задние лапки, служила. Прыгала по кругу. Фотографы ахали от восторга Потом она тявкнула, как лисичка, и потрусила прочь — искать Молли, По пути ей встретился высокий, дочерна загорелый человек в вельветовом костюме, с длинными черными волосами, собранными в хвост. Петулька притормозила — его запах показался ей знакомым, она уже встречала его среди телекамер в одной из нью-йоркских студий.
Хоть Петулька этого и не знала, но человек, улыбавшийся ей сверху вниз, был одним из самых видных голливудских режиссеров. Звали этого итальянца Джино Туччи. Его последняя картина «Кровь незнакомца» была сегодня номинирована на приз «Лучший фильм года». Петульке понравился его запах. Она встала, положила лапки ему на колено и, когда он склонился погладить ее, скроила очаровательную мордашку. Ее взгляд пронзил Джино в самое сердце. Он онемел, не в силах произнести ни слова. Петулька соблазнительно тявкнула и убежала.
А Молли и Рокки тем временем стояли возле массивной каменной арки — входа в театр «Кодак». Напротив нее, точно древний идол, высилась громадная, чуть ли не больше самой арки, позолоченная статуя «Оскара». Можно было подумать, что театр «Кодак» превратился в храм, где простые смертные поклонялись кинозвездам. Площадь была настолько переполнена знаменитостями, что случайно попавшее сюда незнакомое лицо казалось странным и неуместным и тотчас же бросалось в глаза.
— Ух ты! — воскликнул Рокки и тихо рассмеялся. — Кругом столько звезд, будто я очутился прямо в фильме!
Молли испытала еще одно потрясение: оказывается, многие актеры в жизни гораздо меньше ростом, чем ей казалось раньше. Когда видишь их на большом экране, то невольно приписываешь им сверхчеловеческие размеры. Но на самом деле некоторые звезды были просто коротышками. Вблизи они оказались самыми обыкновенными людьми. Один из них потирал нос, у другого зачесалось ухо. Молли глядела и изумлялась их заурядности.
— Забавно, правда? — сказала девочка. — Мы хорошо знаем их всех в лицо, а они нас не знают. По крайней мере, надеюсь, что не знают.
Еще несколько минут Рокки и Молли стояли, всматриваясь в окружающие картины и стараясь запомнить их навсегда. Еще бы, такие моменты уже не повторятся!
— Ладно, — сказала наконец Молли. — Хватит любоваться. Пошли в зал.
Тут их догнала Петулька, и все трое поспешили в театр.
Но история с репортерами, как оказалось, не закончилась. Новость о прибытии Молли распространилась очень быстро.
— Привет, Молли! Улыбнись-ка нам!
— Привет, Петулька! Тявкни-ка нам!
* * *А в «Шато Мармозет» миссис Тринкелбери отложила вязание и подняла глаза к телевизору.
— С-с-саймон, — окликнула она. — Пойдите-ка, п-п-посмотрите. Мне показалось, т-т-там, на «Оскаре», гуляют Рокки и М-м-молли. — На экране сквозь толпу пробирались двое детей, точь-в-точь похожих на ее подопечных. Ей даже послышался чей-то голос «Эй, Молли, кто твой друг?»
Но пока мистер Нокман выходил из кухни, загадочные ребята уже скрылись в громадном здании «Кодака».
— Снаете, Мюриель, — проворчал Нокман, — хфа-тит пить эту рософую фоду. Что фам ф колофу фсбре-ло? Рокки и Молли сидят у сепя ф пунгало.
* * *На крытом дворе перед зданием «Кодака» было прохладнее и тише, чем на улице. Здесь не разрешалось фотографировать, и толпа была значительно меньше. Широкий проход, вдоль которого обычно шла оживленная торговля, был украшен цветами, на стенах висели свернутые в рулоны красные занавеси. Ко входу в театр вела парадная лестница, застеленная красным ковром, похожим на длиннющий язык.
Вокруг лестницы прогуливались знаменитости. Они приветствовали друг друга, собирались в группы, обменивались поздравлениями.
Вдруг над лестницей повисла тишина: в дверь вошла не кто иная, как сама Глория Сердсенс Ее сопровождал пожилой мужчина весьма примечательного вида. Ожидающая толпа застыла в восхищении. Ибо Глория Сердсенс была звездой такой яркой, что все остальные рядом с ней чувствовали себя жалкими искорками.
Сегодня она была одета в некое подобие золотой спирали. Полоски сверкающего шелка были свернуты по кругу и сшиты; получилось переливчатое платье, плотно облегавшее все изгибы ее знаменитой фигуры. Лебединая шея была обвита настоящей золотой спиралью, как будто соединявшей голову с плечами. Такие же спирали вились по ее рукам возле плеч. Прекрасные миндалевидные глаза мерцали таинственным блеском. Кое-кто приветствовал Глорию скромным «добрый вечер», но большинство взирало на звезду с молчаливым восхищением, жалея, что они недостаточно близко знакомы с ней. Глория одарила гостей своей прославленной улыбкой и прошла, грациозно помахав усеянной бриллиантами рукой. Глядя на величественную золотую фигуру, проплывающую по фойе, Молли подумала: «До чего же трудно поверить в то, что „королева Голливуда“ тоже попалась в сети Праймо Клетса, Она кажется исполненной достоинства богиней, но на самом деле всего лишь раба».
— Мы нашли самое подходящее место для осуществления нашего плана, — сказала Молли.
— Но как мы к ним подберемся? — прошептал Рокки. — Не можем же мы просто подойти к ним и разгипнотизировать на глазах у всего честного народа. Кроме того, Клетс наверняка околачивается где-то неподалеку.
Молли встревоженно огляделась по сторонам. Такая мысль ее очень обеспокоила; до сих пор она почему-то об этом не задумывалась. Праймо Клетс где-то рядом — это прозвучало словно известие о том, что тигр вырвался из клетки.
— Надо найти тихое местечко, — проговорила она, и тут ее глаза вспыхнули. — Придумала!
Глава двадцатая
— Но, Молли, не могу же я без дела болтаться в мужском туалете! — взмолился Рокки. — Мужчины — это ведь не дамы. Там совсем мало кабинок Все происходит прямо перед тобой, надеюсь, ты меня понимаешь. Можно мне пойти с тобой и с Петулькой?
— Тс-с, Рокки. Конечно, нельзя. Послушай, это хорошая мысль. Туалеты здесь, наверно, чистые и тихие. Попробуй разгипнотизировать хотя бы несколько кинозвезд-мужчин, А я займусь дамами.
— Но у меня получается не так хорошо, как у тебя. Мне нужно хоть немного поговорить с человеком, чтобы мой голос подействовал.
— Попытайся, Рокки. Пожалуйста. Ты умеешь очаровывать. Задай им побольше вопросов о них самих, пусть порассказывают.
Рокки с неохотой побрел в мужскую комнату на другом конце фойе. А Молли с Петулькой отправились в дамский туалет.
Там горел очень яркий свет. От выложенного белым кафелем круглого зала с раковинами и зеркалами тянулся длинный коридор, разгороженный на серебристые кабинки. Несколько дам возле зеркал подправляли макияж. Они не обратили внимания на Молли с собачкой. Девочка уселась на табуретку возле двери, а Петулька вежливо свернулась в клубочек под туалетным столиком-Молли понимала, что рано или поздно в туалет непременно пожалует знаменитость из ее списка, поэтому надо быть наготове.