Двалин лоб вновь повстречался с поверхностью стола...
Торин с усмешкой кивнул на стоящий на столе ларец.
Гномы вытянули шеи, заглядывая в ларец. Зареванный Бильбо, к тому времени уже устал плакать и только горько сопел, глядучи на сгрудившихся вокруг него гномов. Крохотный, со светлым пушком вьющихся волос, с малюсенькими розовыми кулачками, с печальными карими глазками в ореоле пушистых ресничек, на которых блестели в свете зажженных свечей капельки слезинок, он был так мил, что тронул сердце каждого.
- И кто тебе подарил такое чудо? - мягко спросил Глоин, кузен Оина. - Кто его мать?
- А это мальчик? Или девочка? - поинтересовался кто-то из толпы гномов.
- А имя у него есть?
На Двалина посыпался поток вопросов.
- Не знаю! - взвыл он.
Да так взвыл, что малыш испугался и вновь расплакался.
Торин с досадой посмотрел на Двалина и, решительно встав, взял ребенка на руки. Крохотное тельце привычно легло в сгиб руки. Спасибо его сестре, Дис, что упорно совала ему поддержать племянников. Торина не меньше остальных мучило любопытство - КОГО послал Махал Двалину через Гэндальфа?
Развернутые пеленки явили собравшимся истину. Мальчик. Который явно принадлежал к полуросликам, судя по густым волосикам на ножках. На малыша была одета короткая рубашонка и еще что-то вроде платка на завязачках. На этом платочке была вышивка из букв на всеобщем, которые складывались...
- Бильбо, - прочел Торин.
- Бильбо... сын Двалина с Синих Гор, - протянул один из гномов в толпе. - А что? Не так уж и плохо звучит!
- Точно! Поздравляем, Двалин! - загудели все.
- Да вы издеваетесь?! - взвыл Двалин, чувствуя желание прибить кого-нибудь.
Вопль, исторгнутый из самого сердца, проигнорировали. Только Оин покачал головой
- Как же ты справляться-то с ним будешь? Женки-то у тебя нет... а ему сейчас прежде женский пригляд нужен...
Большинство гномов тут же почесали затылки, а остальные запереглядывались. Действительно...
- У моего внука в прошлом цикле сын родился - Ори. Пойду-ка я к нему, спрошу у его женки. Может, что присоветует... что дитенку нужно.
- Колыбель нужна, - сказал уверено другой пожилой гном по имени Рион.
- Пеленки, - прогудел рядом с ним рыжий-рыжий гном.
- Молоко, - веско добавил его сосед, такой же рыжий, но отличающийся полнотой и даже широтой.
- Точно! - выдохнула толпа и резко рассосалась, оставив хозяина дома и Торина с младенцем.
- Не переживай, друг. Справишься, - проговорил ободряюще Торин, положив руку на плечо Двалина. Тот с надеждой посмотрел на него:
- Торин, а может Дис? - заикнулся он.
- Кили болеет, - покачал головой Торин. - Куда его? Младенец же - подхватит еще хворь. Мы Фили к брату не пускаем. Извини друг, но придется тебе самому заняться Бильбо.
- Кем?
- Им, - отрезал Торин, и силой всучил младенца Двалину...
... Надо заметить, что Торин, и остальные гномы, не оставили друга в беде. К утру на столе стояло пять кувшинов молока, в комнате материализовались аж три колыбели, а еще огромная куча игрушек, пеленок, и всяких разных вещей, крайне важных для выращивания младенцев.
Но! Все это мало утешало Двалина.
Ну не умел он обращаться с младенцами, успокаивать их, кормить не знал чем и как! Бильбо наотрез отказывался пить из кружки!
И вот, когда в конец замороченный Двалин, невыдержал и заорал:
- Убью скотина старая!!! Голову оторву-у-у! Да заткнись же ты, мелочь!
- Не ори на ребенка! - строго сказали за спиной.
Двалин резко обернулся. Тикс смерила взглядом почерневшего от такой ночки гнома, покачала головой и протянула руки:
- Давай ребенка. Иди, отдохни. Я сама им займусь...
- Тикс...- еле выдавил Двалин, не представляя, что ей сказать.
Гномка качнула головой, отобрала ребенка и вздохнула. Ну, правильно... мокрый весь, да еще голодный. Мужчины! С младенцем справиться не могут...
Двалин посмотрел, как Тикс споро перепеленала хоббитенка, покачала его, отчего Бильбо наконец затих, перестав хныкать, подогрела молоко, покормила его через особый рожок и понял одну вещь...
Не гоблина он ее не отпустит...
Глава 3. Маленькие детки...
Тикс и не пожелала уходить.
Она и в мыслях того не держала.
Странно у них с Двалином сложилось. Не так, как обычно. Да не беда - как вышло, так вышло. Да разве хотелось ей долгих ухаживаний, подарков, пышной свадьбы? Нет, нисколько. Да ей смешно было даже представить Двалина с теми же цветами, что нынче повадились дарить ухажеры своим зазнобам. Двалин и цветы... нет, это же дикость какая-то!
Или же свадьба...
Угу, утешение сплетников навроде Бофура! Все кости перемоют, нажрутся-напьются, в глаза поздравят, а после обсудят со смаком, как у новобрачных все будет. Ненадобно ей такого счастья! Лучше сразу огорошить всех, поставить перед фактом - они муж да жена. И не важно, что так не принято, а них будет и точка!
Тикс с улыбкой взглянула на Двалина. Такой суровый на вид, даже немного страшный, но... отчего то близкий, родной. Впервые десять циклов назад встретились, и за все время она не могла вспомнить, чтобы они говорили о чем-то долго. Он приходил в харчевню, спрашивал о еде и пиве, она приносила...и все. Вот и все их разговоры...
Правда, иногда, замечала его взгляды, да и сама (что тут таить?) бывало смотрела, подмечала...
Как ест, как пьет, как с иными говорит, держится...
Благо, что харчевня на ней. Когда гномы только пришли в Синие Горы да стали устраиваться, удобней оказалось питаться от одного костра. Несколько гномок, засучив рукава, готовили на всех. Тикс тогда еще совсем соплюшкой была, только-только две косички в одну взрослую сплела, робела под час перед мужчинами. Это потом она и скалкой, и поварешкой, без трепета могла одарить любого, а тогда... да не о том речь. Вышло так, что постепенно все стали подмечать - у нее лучше иных и каша выходит, и от похлебки от одного запаха слюнки текут, а Тикс поняла что больше всего иного любит готовить. И у костра, или у печки, дни напролет проводить ей только в радость. А как обустроились, как дома поставили, да стена вокруг поселка выросла, оказалось все привыкли к ее стряпне. Те, у кого семья была, жены, тем то печали не было. Да куда больше одиноких было, да все больше мужчин, которые разве кашу могут сами сварить. Ну не ходить же им каждый день в человечьи харчевни да трактиры? Лучше построить самим, скидываться раз в седьмицу на провизию и приставить к делу... Тикс. И экономия времени и сил, и с людьми лишней ссоры не выйдет, и еда под боком вкусная.
А Тикс к тому времени совсем одна осталась... жить было как-то надо, а замуж (звали ее, звали!) не хотелось. И харчевня выручила всех.
Пока она ребенком занималась, Двалин смотрел-смотрел на то, как она хлопочет, а потом... заснул. Так, как сидел, подперев голову кулаком. Тикс осторожно уложила засопевшего Бильбо в самую красивую колыбельку (а вообще-то принято, чтобы отец сам колыбельку сделал - надо Двалину самому... иначе не хорошо) и решительно распустила волосы, расчесала и заплела по новому. Так, как положено замужней жене. А после тихо подошла к Двалину, легонько коснулась плеча... не дернулся, не проснулся, а ведь воины все спят в полглаза. Умаялся бедный...
Устал...
Он не проснулся и после, когда она заплетала ему тоненькую косичку у левого уха. Вот только уголки губ Двалина то и дело стремились ввысь, расползаясь в широкую ухмылку.
Он тоже был согласен.
Так и сошлись эти двое, про которых за спиной шептались, что они никогда и ни с кем не пойдут по жизни...
... Время, как ветер, пролетает мимо. Летят года прочь, сменяя циклы, оставляя в памяти яркие мазки воспоминаний. И теплые вечера в маленьком домике, и тревожные ночи у колыбельки, первая улыбка чужого, запавшего в самое сердце, малыша, первая ссора с Двалином, и первое примирение, и первые, неверные шажки, ставшего на ножки малыша Бильбо...
Ох, сколько же было мгновений и радости, и счастья, и тревоги!
Ни Двалин, ни Тикс не забудут, когда Б ильбо впервые подхватил какую-то младенческую хворь. По всему тельцу, на маленьких ножках-ручках, вспухли уродливыми буграми пугающе розовые гнойнички.
- Двалин, я боюсь. Их выдавить надо и мазью смазать. У меня духу не хватает, Двалин!
- Давай его сюда, - бурчит гном, заранее готовясь к громким воплям свалившегося ему на голову "подарочка".
А Бильбо морщился, кряхтел, сопел, подымал обиженно-несчастные глазки, но не слезинки не выдал.
- Воин растет, - сказала тогда Тикс, забрав после ребенка у Двалина.
А тот лишь хмыкнул непонятно, хотя и ему пришлось по душе стойкость приемыша.
Однажды Тикс попросила ножи наточить и буквально чуть-чуть с Бильбо посидеть. Надо было ей к соседке забежать, спросить что-то больно важное. Ну, на пару минут всего Тикс оставила их одних! Вернулась от соседки радостная, незнающая, как новость Двалину сказать - подозрения-то ее подтвердились.
Не успела опустеть одна колыбелька...
Вошла в дом, и все забыла, задохнувшись от ужаса.
Двалин точил ножи и складывал их лавку рядышком. Поглощенный делом он и позабыл поглядывать Бильбо, который ползал по полу. Малыш же привлекла блестящая сталь и он, подползя к лавке, держась за нее, встал на ножки и стянул один из ножей...
А Двалин и не видел...
А Бильбо сел на попу и, как все малыши, любящие пробовать все на вкус, потянул сталь в рот...
Ведь остро, ведь больно же! А он слюнявит сталь ножа и по подбородку кровь струйкой... недоуменно хмурит бровки, смотрит на ножик, трогает ладошкой, сжимает лезвие...
- Двалин!!! - Тикс бросается к Бильбо, подхватывает на руки и орет матом на гнома.
Ох, какая ссора была... седьмицу с ним не говорила. Двалин черный ходил, поглядывал на Бильбо и хмурился. У того на все детство остались белесые ниточки шрамов на ладошках, а на нижней губе до конца жизни.
Маленькие дети иногда не понимают, что вещь и боль могут быть связаны.
А потом Бильбо ходить научился и уследить за ним, стало трудновато. И они его умудрились "потерять"... Ведь оба были в доме, дверь не открывали, а ребенок пропал! Весь дом верх тормашками перевернули - нет ребенка! Неужто смог дверь открыть на улицу? Бросились на улицу... ведь такой кроха, всего-то полтора цикла, куда далеко уйдет?
А на улице увидели Торина, который шел к их дому, держа на плечах малышей-племянников - Фили и Кили.
- Что случилось?
- Бильбо пропал... - всхлипнула Тикс.
- Как пропал?
- Не знаю! Вроде дверь плотно закрывается, - нервно передернул плечами Двалин.
- Так. Спокойно. Найдем.
Весь поселок был поднят на ноги. Искали до темноты - не нашли. Но ведь не мог же маленький ребенок раствориться в воздухе? Ревущая в три ручья Тикс, страшно молчащий Двалин и мрачный Торин, вернулись в дом, где оставили маленьких Фили и Кили. Фили было уже почти пять циклов, он был уже большой мальчик и пообещал, что присмотрит за братом, и они никуда не уйдут из дома дяди Двалина...
Зашли в дом втроем и обомлели...
Фили сидел в кресле, обнимая одной рукой брата, а другой Бильбо и смотрел на них хмуро...
- Усли, блосили, а я сиди... а они ревут! - обвиняющее протянул Фили.
- Бильбо! - Тикс схватила Бильбо на руки, который тут же одарил приемную маму недовольно-сонным взглядом. - Где ты был?! Как же я испугалась!
- А он спал, - сообщил Фили. - В сундуке. Во-о-н в том!
И показал пальчиком на тот самый ларец, в котором Бильбо презентовали Двалину.
- И......ть! - выдал, не выдержав Двалин.
Фили удивился.
- А что такое и.....ть? - спросил наивный ребенок.
Торин с чувством подарил другу оплеуху.
- Ничего!
Тот случай привел к тому, что Двалин выкинул злосчастный ларец и изобрел манеж. Сие изобретение тут же оценили все семьи с маленькими детьми. Маленькие детки не обрадовались. Особенно был против малыш Кили, который в свои почти два цикла имел такое шило в одном месте, что Дис была вынуждена просить своего мужа сделать такой же манеж. Кили, возмущенный лишением свободы, вопил как резаный, когда его туда помещали. Фили сочувствовал и щедро притаскивал и закидывал внутрь игрушки. Кили не отвлекался. Крики сменились горьким плачем о лишении свободы. Малыш сидел, обхватив ручонками тонкие досочки-перильца манежа и проникновенно лил слезы. Молча. Смотря на взрослых ТАКИМИ глазами, что им было не по себе...
Но больно он всех достал! Взрослые сжали зубы и терпели...
А что касается Бильбо... он через месяц научился самостоятельно покидать место заточения.
Впрочем, Кили от него не отстал...
Глава 4. Друзья-товарищи...
Воспитание - вот что формирует личность. Воспитание - самое главное в становлении личности. Воспитание и обучение. Неизвестно, каким бы был Бильбо, если бы он вырос среди хоббитов. Но он рос среди гномов и получил соответствующее воспитание.
В жизни каждого ребенка наступает день, когда ему пора знакомиться и общаться со сверстниками. Хорошо, что дети хоббитов растут только чуть-чуть опережая детей гномов. И в свои два цикла Бильбо ни в чем, кроме роста и сил, не отставал от Кили и Ори. Мама маленького Ори была приятельницей Дис, матери Кили, и частенько присматривала за двумя малышами, а после того как Тикс родила дочку, стала присматривать и за Бильбо. Так и вышло, что трое малышей стали почти каждый день видеть друг друга и играть вместе.
Не надо думать, что Тикс резко охладела к приемному сыну после появления дочки. Нет, это не так. Просто малышка Валика требовала к себе внимания бесконечным плачем, выматывая родителей длинными ночами и днями. То у нее колики были, то жар появлялся, то еще что... Мама Ори, Двин, посмотрев на измученную Тикс, сама предложила забирать на время Бильбо. И Бильбо хорошо - со сверстниками поиграет, и ей, Тикс, полегче... Тикс была вынуждена согласиться. Она чувствовала бесконечную усталость и понимала, что начинает срываться и на Двалина, и на малыша, даря ему лишний поджобник, что очень обижало Бильбо.
Странное дело, когда Бильбо падал, разбивая коленки до крови, он не плакал, но стоило дать ему шлепка и... рев длился бесконечно.
Двин очень быстро это подметила и незамедлительно поведала об этом Дис. Та вздохнула:
- Второй Кили...
Будущее показало, что вывод был верный. Пусть и не внешне, и не по крови, но и Кили, и Бильбо имели очень много общих черт. Они не могли сидеть на месте, постоянно отыскивая приключения на свои попы, оба обожали сладкое, оба метко бросались камешками в обидчиков и дружно ненавидели манеж и насмешки. Насмешки они физически не переносили и не прощали. Никому. Даже любимым взрослым. Так стоит ли удивляться тому, что эти двое сдружились?
Фили, старший брат Кили, не имел друзей среди ровесников. Беда его состояла в том, что он слишком рано - САМ! - научился читать. И писать. Ему очень нравилось выписывать, рисовать затейливые буквы-руны на всех поверхностях, а после писать свое имя или имена близких ему. И, как все маленькие дети, он не мог не похвастаться своим умением перед другими детьми... которые еще не умели ни читать, ни писать (да и мало кто из гномов учил этому своих детей - глупость эта грамота!) в силу возраста или статуса своих родителей. И Фили высмеяли. Сказали, что он врет. Что эти значки никакие не буквы, что он всех обманывает, а еще он выпедрежник... и если он не прекратит, то они его побьют. Фили пытался оправдываться, говорил, что действительно умеет читать...
Ничем хорошим это не кончилось. Дракой, если честно. Один против пятерых. Взрослые, конечно же, вмешались, надавали подзатыльников, отругали, подтвердили умение Фили, но... дети очень злы. Мальчику не простили превосходства и стали делать вид, что его рядом нет. Не принимали в игры, толкались, щипали, обидно кривлялись за спиной и устраивали подлянки.
- Он думает, что если его дядя Торин, то он лучше других! Хвастун! Умник! Иди-иди отсюда!