– Так и есть, – солгала я. – Но мы надеялись встретиться с сиренами для более значительной цели.
– Берегитесь, несчастные! – вскричал граф де Марзамора. – Пение сирен – опаснейшая ловушка, жертвами которой стали очень многие; именно поэтому я и запретил паломничество и расставил своих солдат по всем береговым утесам. Необходимо помешать всем этим бедолагам добраться до моря.
– Но почему?
– Пение сирен стирает воспоминания, это верно. Примерно через час человек не помнит, кого он любил, через два – забывает, как разговаривать, а через три часа такой обработки он уже не способен даже самостоятельно держаться на ногах. Тогда он падает с утеса в море… прямо в волны. Именно этого и добиваются сирены.
– В самом деле?
– Возможно, вы не знаете, но сирены – опасные хищницы, совсем как акулы. Они пользуются своим пением для того, чтобы заманивать людей в воду. Их протяжные песни оказывают гипнотическое действие на тех, кто их слушает. За время моей жизни в этом замке я видел сотни подростков, которые бросались в океан с высоких утесов, и все потому, что пение сирен окончательно лишило их рассудка. Полдня таких песенок – и ума у них остается не больше, чем у младенцев! Это ужасно. Вот почему я решил сделать все возможное, чтобы пресечь эту трагедию. Поначалу я пытался перебить этих сирен, но это очень трудно, почти невозможно. Они зачаровывают моряков, и те сами бросаются в море, роняя гарпуны. Оставалось лишь одно решение: захватывать паломников в плен и перевоспитывать их, давать им новую причину, чтобы продолжать жить. Но обо всем этом вы узнаете чуть позже. Поскольку вы – девицы благородного рода, я не стану запирать вас в тюрьму вместе с простолюдинами. Мои стражники проводят вас в замок. Однако не пытайтесь злоупотребить моей доброжелательностью и замыслить побег. Я буду присматривать за вами.
Действительно, его солдаты немедленно препроводили нас в главную башню. Затем, втолкнув нас в богато убранную комнату, они заперли за нами тяжелую дверь.
Амандина обессиленно упала на кровать. Конечно, она была в этом не виновата, но мне хотелось встряхнуть ее. Быть может, если бы она потрудилась вести себя энергичнее, де Марзамора позволил бы нам продолжать путь?
Первым делом я подбежала к окну в поисках путей для бегства. От этой мысли пришлось отказаться: узкую бойницу перегораживали толстые прутья железной решетки.
– Да уж, влипли мы как следует, – проворчала я. – Этот Марзамора уверен, что ты страдаешь от несчастной любви, и хочет тебя «перевоспитать». Понятия не имею, что он под этим подразумевает, но само слово мне не нравится.
Доносящиеся со стороны тюрьмы рыдания действовали мне на нервы. Сколько же подростков держит у себя в плену господин повелитель утесов?
Амандина растянулась на постели и вскоре уснула. Было заметно, что она сильно ослабла. Хватит ли ей сил перенести все испытания, которые ожидают нас в этом путешествии?
Примерно через час откуда-то издалека зазвучало пение – странные, нечеловеческие звуки. Это вдали, у подножия береговых утесов, запели сирены. Меня охватило какое-то необычное оцепенение. Мне казалось, что я могла бы просидеть так целый век, слушая пение полуженщин-полурыб, не уставая и не нуждаясь ни в чем больше. Полное, непроходящее счастье. Вязкий туман застилал мое сознание, заглушая мысли, стирая воспоминания, растворяя убеждения. Я переставала понимать, кто я такая и что я здесь делаю. Мне пришлось совершить большое умственное усилие, чтобы вспомнить собственное имя.
«Меня зовут Нушка, – твердила я, – Нушка… Нушка…»
Теперь я начинала понимать, на что намекал Марзамора, говоря об опасности…
К счастью, когда я совсем уже погрузилась в зачарованные грезы, раздался чудовищный грохот и лязг. Во дворе замка оглушительно взревели фанфары. Им вторили три десятка медных труб, охотничьих рогов, тромбонов, цимбал и барабанов…
Дзинь! Бум, бум, бум! Дзинь! Дзинь! там-тарарам! бум-бурубум!
От этого звукового взрыва можно было оглохнуть! Настоящий акустический кошмар… К тому же музыканты безбожно фальшивили. Мне пришлось заткнуть себе уши ладонями.
Одно можно было сказать точно – в подобном гвалте нам больше не грозило пасть жертвами колдовского пения сирен, и именно этого и добивался Седрик де Марзамора.
Самое смешное, что даже эта какофония не смогла разбудить Амандину.
Концерт продолжался целый час. Под конец я уже думала, что сойду с ума. Когда тишина все же восстановилась, к нам вошла служанка и принесла ужин.
– И часто у вас происходят подобные представления? – спросила я.
– Дважды в день, – отозвалась служанка. – Утром в десять часов, после обеда с двух до пяти. К счастью, сирены никогда не поют по ночам. Это единственный способ, который господин граф отыскал, чтобы заглушить их пение. Вот увидите, со временем вы непременно привыкнете… или оглохнете. В последнем случае женщины-рыбы вам уже не страшны.
Сначала я решила, что она смеется надо мной, но оказалось, что ничего подобного!
На следующее утро Седрик де Марзамора явился пригласить нас на завтрак, который он устроил в главном зале. Я очень этому обрадовалась, потому что просто умирала от голода! Пожалуй, я сейчас съела бы и туфлю, если намазать ее смородиновым вареньем. Мы спустились вниз. Вдоль длинного стола посреди зала уже сидел десяток девушек разного возраста, а проворные лакеи расставляли перед ними блюда с оладьями, пирожками, кувшинами горячего шоколада, клубничными пирожными…
– Мне известно, любезные барышни, что вам не по нраву заточение в моем замке, – начал свою речь граф. – Но знайте, что я пошел на это лишь ради того, чтобы уберечь вас от смертельной опасности. Однако ваши страдания близятся к концу, и уже сегодня вы будете избавлены от них. Чтобы отпраздновать это счастливое событие, я предлагаю вам выпить чашу дружбы.
Тут же словно из ниоткуда появилась вереница лакеев, которые обнесли всех нас кубками с горячим шоколадом.
– Выпьем же за дружбу и за счастливое завтра! – воскликнул Марзамора, высоко поднимая свой серебряный кубок.
Его радостное возбуждение показалось мне несколько чрезмерным, и что-то в выражении его глаз вызвало подозрение.
Девушки вокруг меня уныло всхлипывали. Почти у всех лица были покрасневшие от обильных слез, пролитых ночью. Ослепленные своим горем, они едва осознавали, где находятся. Боль разбитого сердца лишила их малейшего интереса к окружающему миру. Они тихонько хлюпали носами, утирая опухшие глаза и теребя в дрожащих пальцах отсыревшие носовые платки.
Из вежливости каждая из них взяла в руки кубок и отпила по глотку. Я последовала их примеру, но в основном по причине голода. Я не могла оторвать глаз от выставленных передо мной сладких блинчиков, и воздушных пирожных, и ароматных ломтей клубничного торта, и…
Выпив шоколад, граф умолк, не сводя с нас пристального взгляда. В моем мозгу прозвучал сигнал тревоги. Что-то здесь было не так! Кроме меня и Амандины, никто из девушек не прикасался к угощению – они были слишком погружены в свои страдания, чтобы даже помыслить о еде. Безответная любовь сделала их равнодушными даже к восхитительному клубничному торту, а это что-нибудь да значило.
Я же набросилась на окружавшие меня лакомства, изо всех сил стараясь показаться не слишком жадной. Внезапно Марзамора громко хлопнул в ладоши, чтобы привлечь наше внимание.
– Любезные барышни, – объявил он, – я должен вам кое в чем признаться. Я тайком напоил вас любовным зельем, которое специально приготовил мой личный волшебник. Это зелье было добавлено в шоколад, который вы выпили после моего тоста, и оно уже начало действовать.
– Что? Что? – растерянно залопотали девушки.
Я присоединилась к их изумленным голосам, так что все вместе это оказалось похоже на хор молодых лягушек.
– Без паники! – пресек все восклицания граф. – Я прибег к этой маленькой уловке исключительно ради вашего блага. Моя цель – избавить вас от жесточайшего уныния, в которое вы все погружены. Как вам известно, любовное зелье – это волшебный напиток, который вынудит вас безоглядно влюбиться в первого же парня, которого вы встретите за пределами этого зала. Это чувство будет сильнее вас. Как только ваши взгляды встретятся, жребий будет брошен. Так вот, в комнате по соседству сейчас находятся десять юношей, которым я дал выпить того же снадобья. Через несколько минут вы по одной выйдете в сад. То же самое сделают и парни. И каждый раз, когда юноша и девушка окажутся лицом к лицу, они тут же влюбятся друг в друга.
– Эй, как же так? – возразила высокая девушка с копной рыжих волос. – У нас совсем не будет выбора?
– Не будет, – ответил Марзамора. – Все произойдет автоматически. Цель этой уловки – снова подарить вам радость жизни. Как только вы влюбитесь, вы сразу же и думать забудете про сирен, возьмете вашего милого под руку и решительно повернетесь спиной к прибрежным утесам. Эта невинная хитрость позволит мне спасти ваши жизни.
– Это неприемлемо! – буркнула Амандина. – Я не могу влюбиться в первого встречного!
– Вы даже не успеете осознать это, моя милая малышка, – заверил ее Марзамора. – Когда ваши глаза встретятся, вам покажется, будто вы знаете друг друга всю жизнь. Поймите, что этот парень тоже вас полюбит, и на этот раз вам не грозит стать жертвой горького разочарования. Тот невежа, который некогда причинил вам невыносимые страдания, улетучится из вашей памяти, а вы станете думать только о своем новом ухажере.
– Но я вовсе не страдаю от несчастной любви! – снова запротестовала Амандина, – я здесь для того, чтобы…
Увы, Седрик де Марзамора решительно отвернулся, не желая ее слушать. Несомненно, он подумал, что она лжет, и, пользуясь случаем, решил за компанию «перевоспитать» и меня тоже. В любом случае зло уже свершилось: шоколад был выпит, и зелье уже начало воздействовать на наши сердца… У меня было очень странное ощущение, потому что я, вообще-то, еще ни разу не влюблялась. Ну разве что совсем чуть-чуть в певцов или актеров, которых видела по телевизору, но, конечно, ничего серьезного. Я знала, что пока слишком мала, чтобы они могли мной заинтересоваться.
– Ну что ж, – объявил хозяин замка, потирая руки (этот тупица был явно очень доволен собой!), – сейчас состоятся ваши встречи. Прошу вас, барышни, выходите по одной вот в эту дверь, ведущую в сад. Смотрите прямо перед собой. По другую сторону фонтана навстречу вам выйдет юноша, который предназначен вам. Смотрите только на него и не забывайте, что это ваш единственный шанс избежать гибели в лапах сирен.
Девушки заволновались, некоторые даже разрумянились. Думаю, многие из них искренне заинтересовались экспериментом. Наверняка решили, что, в конце концов, влюбиться в незнакомца все же не так ужасно, как продолжать плакать…
Амандина запаниковала.
– Что нам делать? – простонала она, вцепившись в мое плечо. – Я пришла сюда не для того, чтобы в кого-то там влюбляться. Я должна исполнить свою миссию. Я должна встретиться с сиренами.
– Боюсь, теперь ничего не исправишь, – вздохнула я. – Мы же выпили зелье. Теперь оно управляет нашими чувствами. Думаю, мы и в самом деле обречены потерять голову при виде первого же балбеса, который попадется нам на глаза.
– Но это катастрофа!
Граф с довольным видом встал около выхода в сад. Всякий раз, открывая дверь, он выталкивал одну из девушек наружу, а потом прикрывал за ней дверную створку. Наверняка в комнате напротив кто-то проделывал то же самое с парнями.
Наша очередь неумолимо приближалась. Признаюсь, мне все сильнее хотелось взять ноги в руки и рвануть на другой край земли. Но я успокаивала себя: «Ерунда! Мне всего двенадцать лет, и это не может быть серьезно. Через три дня я забуду этого типа, кем бы он ни оказался». Но все же мне было сильно не по себе. А вдруг это волшебное зелье окажется очень качественным и мне придется до конца своих дней оставаться привязанной к какому-то незнакомцу? Меня это очень угнетало. Ведь я не буду любить его по-настоящему. Все это сплошная иллюзия, хитрость, надувательство, в конце концов! Проклятая магия!
Марзамора снова распахнул дверь и вытолкнул Амандину в сад. После нее шла моя очередь… Нас окружала стража, так что шансов сбежать у меня не было. Если я попытаюсь скрыться, они живо схватят меня за шиворот.
Граф подал мне знак приблизиться и приоткрыл свою чертову дверь.
– Так что, ты идешь? – буркнула у меня за спиной девушка, следующая в очереди.
Она уже успела забыть про свои страдания и дрожала от нетерпения, предвкушая скорую встречу со своим «суженым».
Поскольку я колебалась, Марзамора схватил меня за плечо и выставил на улицу.
Сад был очень приятный, с высокими, увитыми плющом арками из серого камня, фонтаном, небольшой статуей и пышными клумбами из роз. Я отвернулась в сторону, чтобы не видеть глаз парня, которого выпихнули на лужайку как раз напротив меня. Я увидела выходящую в сад конюшню и голову моего собственного коня, который как раз выглянул из своего стойла. И я подумала: «Буду смотреть прямо ему в глаза, в таком случае мой первый взгляд достанется не парню и зелье перестанет действовать. К тому же я ведь не могу влюбиться в лошадь, правда?»
Мне это показалось отличной идеей. Я уставилась на коня, который узнал меня и тихонько заржал, а потом перевела взгляд на юношу. Опасности больше не было, потому что магия улетучилась. Это оказался толстый краснощекий парень лет четырнадцати. Он выглядел очень смущенным и неуверенно переминался с ноги на ногу.
– Ты в меня влюбился? – спросила я.
– Нет, – ответил он. – Все эти штуки меня пугают, я еще слишком молод для того, чтобы влюбляться. Любовь – это так сложно, и к тому же я ничего не понимаю в девчонках. Никогда не угадаешь, что у них в голове. Я… я сжульничал. Чтобы обезвредить магию, я нарочно смотрел на ту маленькую статую за фонтаном. Нельзя же влюбиться в статую, верно? Ты на меня обиделась?
– Нет, что ты, совсем наоборот. Я сделала то же самое. Посмотрела на свою лошадь!
Мы с облегчением рассмеялись.
– Мы молодцы, что так придумали, – заключил парень. – Не знаю, сообразили ли остальные сделать то же самое.
– Мы должны притвориться, – прошептала я. – Давай пройдемся под ручку, иначе граф заставит нас выпить вторую порцию своего зелья.
– Точно, я об этом не подумал, – признался толстяк. – Ага, давай немного попритворяемся, а потом чао-какао, каждый пойдет своей дорогой!
Меня немного задело, что он так спешит от меня избавиться, но, в конце концов, я сама к этому стремилась.
Мы дважды обошли вокруг сада, бросая друг на друга влюбленные взгляды, затем появился слуга и проводил нас во внутренний двор замка, где уже находились остальные пары. Я обнаружила Амандину в компании высокого тощего парня с прыщавым лицом, одетого в лохмотья. Они таращились друг на друга, глупо улыбаясь. «О черт, – подумала я, – она не догадалась схитрить. Ну мы и влипли».
Некоторое время я еще надеялась, что она притворяется, но нет, стало очевидно, что она и в самом деле пребывает на вершине блаженства, одурев от любви.
Мы с моим «нареченным» уселись в сторонке, продолжая делать вид, что не можем оторваться друг от друга, затем, когда последняя пара была наконец сформирована, наверху парадной лестницы появился Марзамора.
– Прекрасно, прекрасно! – воскликнул он, радостно потирая руки. – Итак, теперь вы защищены от сирен и ничто не мешает вам отправиться по домам, чтобы представить ваших суженых родным. Желаю вам счастья. Можете покинуть этот замок и трогаться в обратный путь. Мои слуги выдадут каждому из вас сумку со съестными припасами, необходимыми для путешествия. Никогда сюда не возвращайтесь. Быть может, вы этого не сознаете, но вы едва избежали смерти. Еще немного – и женщины-рыбы сожрали бы вас.
Все дружно направились к воротам на выходе из замка. По дороге слуги вручили каждому из нас по котомке с запасами еды. Я забрала своего коня, которого конюх подвел к подъемному мосту. Внезапно, когда я уже собиралась с ним проститься, мой «жених» взволнованно оглянулся.
– Я… я должен вернуться, – пробормотал он.
– Куда это?
– В тот сад. Мне не хочется оставлять там эту статую. Думаю, я заберу ее с собой, как… как сувенир, точно.
– Статую около фонтана?
– Ну да. А что, она очень красивая, правда?
Я даже не могла вспомнить, кого она изображала, но согласно кивнула, чтобы не расстраивать его. Он попросил меня подождать, а сам стремглав бросился в сад. Мне это показалось очень странным.