Я рассмеялась.
– Валер, пока еще никто никакой травли не организовал! Мало ли что сболтнет такая девица? Может, Додонова ее когда-нибудь отшила или еще чем-то обидела? Вот она и наговаривает на нее, тем более Додонова замужем за богатым человеком. Поверь, в театральном мире что только о людях не говорят! Такие, бывает, небылицы плетут... Уж я-то точно знаю.
– Понимаешь, чем-то мне эта Додонова не нравится!
– Валер, ты чего? Совсем дурной? Ты о ней первый раз вообще услышал, а уж бочку катишь...
– Ты кругом права, но... Знаешь, что, ты все-таки спроси у мамы, что она собой представляет, ладно? И ни в коем случае не говори Матильде, что ты тут слышала!
– Конечно, зачем я буду ее пугать? Она и так не в себе, ей то и дело что-то мерещится, вот и я тоже от нее заразилась.
Удивительно, до чего я храбрая среди бела дня...
– Знаешь, Ася, больше мы тут ничего не высидим, пошли, пройдемся! – предложил Валерка. – А вообще, отличное местечко!
Мы оделись и вышли на мороз.
– Ну, куда двинем? – спросил Валерка, натягивая вязаную шапку.
– Давай до Консерватории дойдем, посмотрим, какие там концерты.
– Пошли!
Не успели мы пройти и десяти метров, как Валерка воскликнул:
– Смотри!
И он указал мне на большую афишу одного из новых московских театров.
У. Шекспир
КОРОЛЬ ЛИР
Далее следовало перечисление действующих лиц и исполнителей, а в самом низу стояло:
Корделия – Мария Додонова
– Аська, это она?
– Почем я знаю? Додонова не такая уж редкая фамилия. Но, если она играет Корделию, значит, в принципе может претендовать и на роль Мэгги... Так что, скорее всего это она. Только зачем она тебе понадобилась?
– Да незачем, так просто... Слушай, Ась, а нельзя мне тоже на Мотьку взглянуть, а? Мне жутко интересно!
– Ну, я не знаю... Она вообще никому ничего не говорит, из суеверия, и мне запретила, а я вот проболталась.
– Ничего, мне можно, я же не посторонний, мы вон целый пуд соли вместе схряпали! Ну, Асечка, ну пожалуйста, может, уговоришь Матрену?
– Нет, я ее уговаривать не стану, она рассердится... Мы лучше тайком.
– А кто же нас пропустит?
– Яков Леонидович, администратор! Я ему в ножки брошусь, и он нас проведет тихонечко... Он добрый! И мне, честно говоря, тоже охота еще посмотреть... Это так интересно!
– А позвонить ты ему можешь, этому Якову?
– Нет, я же его телефона не знаю. Мы вот что с тобой сделаем... Поедем сейчас к нам. У нас никого дома нет, даже тетя Липа нынче к сестре собиралась, посидим, потом я позвоню Мотьке и узнаю, когда и где у них репетиция будет.
– Как где?
– Ну, у них же не стационарный театр, они просто арендуют помещение и не всегда репетируют на сцене. Иногда в репетиционном зале, но если так, ничего у нас не выйдет и придется отложить до другого раза...
– Понял. Ладно, поехали!
И тут я увидела, что навстречу нам идет Яков Леонидович. Я бросилась к нему.
– Яков Леонидович, здравствуйте!
– Ах ты, Господи, все время мы с тобой встречаемся, Ася!
– Яков Леонидович, а можно сегодня приду на репетицию? Мне так интересно!
– Что ж, приходи!
– Только никому не говорите, даже Мотьке! Я хочу, чтобы она не знала, что я тут...
– Ишь ты, – засмеялся он.
Валерка кашлянул, напоминая о себе.
– Да, Яков Леонидович, а можно и вот он тоже придет. Он наш старый друг...
– Да по мне хоть всю школу приведи, – пожал плечами Яков Леонидович, – но Меркулов не любит посторонних.
– А мы тихо-тихо...
– Бог с вами, приходите, но сидеть будете на балконе! И чтобы не пикнули!
Он вытащил записную книжку, что-то черкнул в ней, вырвал листок и протянул мне.
– Вот, отдашь вахтеру! Но имейте в виду, репетиция начнется сегодня в два часа. Кстати, вы знаете, откуда я сейчас? Из школы! Был у директрисы. Отпросил Матильду... У нас сложности с помещением, и репетировать с завтрашнего дня будем по утрам. Так что до конца месяца Матильда в школу ходить не будет!
– Лиса Алиса согласилась? – ахнула я.
– Согласилась, что ей было делать, тем более, Матильда хорошо учится. Только потребовала четыре билета на премьеру! Но, думаю, обойдется и генеральной, – засмеялся он. – На премьеру все уже расписано.
– А почему вы без машины?
– Забарахлила. Вчера еще отогнал ее в автосервис! Ну все, я побежал!
– До свидания! Спасибо вам!
– Клевый дядечка, – заметил Валерка.
– Да, мне тоже он нравится. Симпатяга! Видишь, как здорово все устроилось. Сейчас мотанем ко мне, а к двум вернемся сюда!
Дома мы решили сыграть в нарды. Валерка не так давно научился этой игре и пока еще проигрывал мне, но уже ясно было, что из него получится классный игрок. Зазвонил телефон. Я взяла трубку.
– Это Ася? – раздался голос, который я сразу узнала.
– Привет, Степанида! Как дела?
– Дерьмисто!
– Что? – не поняла я.
– Дерьмисто, говорю.
– А что такое?
– Мне с тобой поговорить надо! Наедине!
– Да что стряслось?
– Не по телефону! Ты можешь прийти?
– Не могу! Приходи ты! Знаешь, где я живу?
– Дом и подъезд мне Мотька показывала.
– Шестой этаж, квартира сорок девять!
– Счас буду! – пообещала Степка и повесила трубку.
– Кто такая Степанида? – полюбопытствовал Валерка.
– Мотькина двоюродная сестра.
– Ах да, девчонка из Харькова, сирота. Что ей надо?
– Понятия не имею, но говорит, что дела у нее дерьмистые.
Валерка засмеялся.
– Погоди смеяться. Неизвестно еще, что там... А, кстати, при тебе она может ничего не сказать. Давай, ты посиди пока у деда в комнате, ладно?
– С удовольствием. Там так интересно! – обрадовался Валерка.
Едва раздался звонок в дверь, он юркнул туда. Я пошла открывать. На пороге стояла Степанида.
– Привет, – тихо сказала она.
– Заходи! – пригласила я. – Раздевайся.
Но тут в прихожую вышел Лорд. Степанида побледнела.
– Не бойся, он не тронет, – успокоила я девчонку.
Лорд между тем обнюхал ее и, не учуяв ничего интересного, со скучающим видом удалился.
– Фу ты, – выдохнула Степанида.
– Ты что, собак боишься?
– Есть немного, – кивнула она.
– Ладно, проходи! Ты есть хочешь?
– Нет, спасибочки!
– Тогда выкладывай!
– Ась... Ты понимаешь, какое дело... Ты только обещай, шо Мотьке не скажешь?
– Ну, милая, это смотря в чем дело!
– Тогда ты будешь доносчица – собачья извозчица! – повторила она Мотькину недавнюю угрозу.
– Ладно, выкладывай, а там посмотрим.
– Ась, я сегодня во дворе слыхала, – она перешла на шепот, – как два мужика говорили про это дело...
– Про какое? – почему-то тоже шепотом спросила я.
– Ну, про барсетку с долларами...
– Шутишь?
– Вот те крест! – Она быстро перекрестилась и добавила: – Шоб мне провалиться!
– И что же они говорили?
– Ну шо... Она, говорит один, пропала, я ее хоть и спрятал, а она...
– Спрятал? Ты вроде говорила, что она валялась на лестнице?
Степанида потупилась.
– Не, она не валялась... Она засунутая была...
– Как засунутая? Куда?
– За батарею на лестнице... Вообще-то, она хорошо засунутая была, и не заметишь...
– Но ты все же заметила?
– Ага, заметила.
– И стибрила?
– Ну, взяла поглядеть...
– А потом вернула, да?
– А как ее теперь вернуть-то? Тем более... там не хватает...
– Чего не хватает?
– Долларов!
– То есть как?
– Так, потратила я их...
– Сколько ты потратила? – похолодела я.
– Триста долларов!
– Господи, на что ты их потратила?
– Ни на что, я в долг дала! С процентами, ты не думай!
– Что? С процентами? Ты спятила?
– Почему это?
– И кому ты дала?
– Ваньке Трофимчуку, из нашего класса. Он тоже с Украины, земляк...
– Да, Степанида, ты даешь! Это ж надо такое придумать... И сколько ж ты процентов потребовала, ростовщица несчастная!
– Десять!
– Ни фига себе!
– Это в месяц, ты не думай! Он через месяц обещал вернуть!
– Кошмар! Хорошо, что Матильда не знает, она бы с ума сошла... Ну, а что ты от меня хочешь-то?
– Я не знаю... Мне вдруг страшно стало, – всхлипнула она.
– Слушай, а ты своему земляку сказала, откуда у тебя деньги?
– Не, я набрехала, что у Мотьки они в заначке были...
– Так... Ну и вляпалась же ты в историю, Степанида... Постой, а зачем Ваньке-то такие деньги понадобились?
– Он их проиграл!
Час от часу не легче!
– Во что проиграл?
– В карты!
– Ну ничего себе, в двенадцать лет... Вот что, Степанида, так и быть, я пока ничего Мотьке не скажу. Мне надо подумать, а ты предупреди своего Ваньку, чтобы молчал как рыба про то, где деньги взял... А, кстати, как он собирается тебе долг отдавать?
– Он сказал, шо найдет... Ты не думай, я с него расписку взяла!
Я схватилась за голову. Да, нечего сказать, повезло Матильде!
– А чего ж ты боишься, горе луковое?
– Сама не знаю... Этих дядек боюсь...
– Почему? Хотя, понятно... Ты их попросту обокрала... И ведь, паршивка такая, понимаешь, что сделала! Не понимала бы, сказала бы правду, что вытащила их, а вовсе не нашла...
– Не обзывайся! Я их нашла! Шла по лестнице и нашла!
– Ладно, а что за мужики? Они в вашем доме живут?
– Да вроде нет...
– Ты их первый раз видела?
– Не, второй!
– Стоп! А первый раз когда ты их видела?
Степанида поняла, что проговорилась, и густо покраснела.
– Да как-то на днях... Они тут шастали...
– А ты не врешь, случайно? Может, ты просто подглядела, как они эти деньги прятали, а? И, кстати, я потом проверила, никаких следов крови там не было! Ты это придумала, так, для интереса! Мол, там разборка была, кто-то кому-то морду разбил или ранил...
– Ух ты, ну, точно, сыщица! Все просекла! – с притворным восхищением проговорила перепуганная моей прозорливостью Степанида.
– Да, Степа, у меня опыт, где тебе меня надуть, так что колись, как все было?
– Я уж тебе все сказала!
– Значит, ты видела, как они эту барсетку спрятали?
– Да не, не видела!
– Но ты же только что сказала, что я все просекла...
– Не, я не про то... Я про кровь, я это и вправду выдумала, – пыталась увильнуть от ответа Степанида. – Ась, а у тебя попить есть?
– Есть. Что ты хочешь? Морс или молоко?
– Морс!
Я налила ей стакан клюквенного морса, прекрасно понимая, что она просто хотела сменить тему разговора.
– Вот что, Степанида, эти деньги надо вернуть!
– Как вернуть? Там же не хватает!
– Ничего, переживут! Но ты же понимаешь, это очень большие деньги, мало ли какие у людей обстоятельства, может, за твою глупость кто-то жизнью заплатит!
– Не, я не согласна! Ни за шо, и вообще... Я уже папке написала, шоб возвращался, у нас теперь деньги есть!
– Ненормальная! – завопила я. – Это же чужие деньги! Краденые! И ты воровка, самая настоящая воровка! Ты уже отправила это письмо? – спохватилась я. Представляю, как испугается ее отец, получив такое письмо.
– Отправила!
– Дура!
– От дуры слышу! – огрызнулась Степанида. – Ладно, я пошла! Без тебя обойдусь! Обзывается еще!
И она решительно направилась в переднюю.
– Погоди, полоумная! Ты что же хочешь, чтобы я тебя по головке гладила, ах, Степушка, умница, денежки украла, так, что ли? Скажи спасибо, что я ничего не скажу Матильде! Ей сейчас только этой радости не хватало!
Вдруг Степанида обернулась, на лице ее была написана неподдельная ярость.
– Ты что все меня воровкой костеришь? Никакая я не воровка, я нашла денежки и не собираюсь никому их отдавать, мне они самой нужны! Ишь чего придумала – отдать! Накося, выкуси!
И она показала мне кукиш. От неожиданности я опешила. Воспользовавшись моим замешательством, она схватила свою куртку и выскочила за дверь.
И тут же я услышала за спиной голос Валерки:
– Что это был за крик, Аська?
– Ох, Валерка, плохие дела, и впрямь дерьмистые!
– А что такое? Чего она вопила?
– Да эта дура уперла двенадцать тысяч...
– Старыми или новыми?
– Долларами не хочешь?
– Чего? – оторопел Валерка. – Двенадцать тысяч баксов?
– Да, двенадцать тысяч баксов. И мало того, триста долларов уже дала в рост!
– Как в рост? – не понял Валерка.
– А вот так! Своему приятелю из школы, который проиграл в карты триста зеленых, она дала взаймы, с процентами!
– Не слабо!
– И еще написала отцу в Канаду, что он может возвращаться, у нее теперь денег куры не клюют! – возмущенно вопила я. – Ты видал такое?
– Да, та еще оторва, – проговорил Валерка. – Но у кого же она эти бабки стибрила?
Я рассказала Валерке все, что знала.
– Слушай, но ведь это по-настоящему опасно! – заключил он.
– То-то и оно! Только вот Матильде нельзя ничего говорить! Она так расстроится, что может даже сорвать спектакль...
– Да, ты права! Придется нам с тобой этим заняться! Все эти театральные дела – мура по сравнению с этим. Девчонку могут и угрохать, да и самой Матрене тоже может не поздоровиться. А что, если к ним кто-то вломится в квартиру? Ведь такая дурища могла еще кому-то похвастаться... Да и этот картежник малолетний может не удержать язык за зубами... Ой, как мне это не нравится...
– Понимаешь, Валер, она ведь что-то врет, недоговаривает... И боится, непонятно чего. А возвращать деньги не хочет! Когда я об этом заикнулась, она на меня накинулась, даже фигу показала. Накося, говорит, выкуси...
– Да ты что! – заржал Валерка. – Вот охламонка! Ой, слушай, мы же в театр опоздаем, – спохватился он.
– Не опоздаем, отсюда же недалеко! Но что мы делать будем, я как-то растерялась...
– Мы сейчас для начала заскочим в Мотькин подъезд, поглядим, что там за батарея и можно ли не заметить, если там что-то спрятано. А потом помозгуем!
Мы оделись, Валерка позвонил маме и сказал, что после школы поехал к нам. Светлана Матвеевна заахала, позвала меня к телефону, наговорила кучу добрых слов. Минут через десять мне удалось с ней проститься, и мы помчались к Мотькиному дому. Поднялись пешком по лестнице и осмотрели ту самую батарею.
– Как хочешь, а если хорошенько засунуть туда что-то темное, ни за что не увидишь! – пришел к выводу Валерка. – Вот, посмотри!
И он вытащил из своей папки толстую общую тетрадь в коричневой обложке и запихнул за батарею.
– Вот, пожалуйста! Ни фига не видно! А эта барсетка...
– Тсс! – поднесла я палец к губам.
Валерка кивнул и понизил голос до еле слышного шепота.
– Она не больше этой тетради, а?
– Вроде бы немного побольше, и уж точно потолще!
– Это не играет роли! Если ее там прятали, чтобы потом забрать... А, кстати, зачем надо прятать такие сумасшедшие бабки в таком неподходящем месте? Как ни верти, а всегда кто-то может их обнаружить, что и произошло. Ладно, пошли отсюда, по дороге все обсудим!
– Ну, тут есть много вариантов, – рассуждала я, идя рядом с Валеркой. – Деньги могли спрятать преступники, а могли и вполне честные люди.
– Честные?
– Конечно! Представь, кто-то заработал эти деньги, а на него наезжают бандиты, к примеру. Может такое быть?
– Запросто, – кивнул Валерка.
– А может, их кто-то украл и держал дома, но каким-то образом узнал, что у них собираются сделать обыск, милиция или же бандиты... Кому в голову вскочит искать бабки между этажами за батареей?
– Правильно мыслишь. Значит, перво-наперво надо узнать, не было ли у кого-нибудь в этом подъезде обыска.
– Необязательно в этом подъезде, и даже необязательно в этом доме, но, безусловно, где-то неподалеку...
– Слушай, а она, Степанида эта... Не могла она потратить еще что-то, а?
– Черт ее знает, но вообще-то вряд ли... Если она уже отцу написала про деньги, то она их беречь будет...
– А ты знаешь, где они лежат?
– Знаю, а что?