Директор поморщился:
– Откуда такая лексика? Ты что, сериалы смотришь? «Наехали», «настучим». Выбирай выражения. Ты все-таки в школе, а не на телестудии.
Семен Михалыч явно тянул время. А Лешка явно торопился.
– Да… – протянул Семен Михалыч. – Зря я, конечно… Так и знал…
– Да… – в тон ему протянул Алешка. – Зря вы, конечно… Таким людям нельзя доверять.
Директор посмотрел на него сверху вниз:
– Ты что, больше меня знаешь?
– Я больше вас догадываюсь.
– Может, подождем немного, а? Само утрясется. Как думаешь?
– Если его посадят, то утрясется.
Господи! О чем они говорят? Не на китайском ли языке?
– Если его посадят, – вздохнул Семен Михалыч, – то тогда и меня трясти начнут.
– Мы вас отмажем, – твердо пообещал Алешка.
– Опять? – Семен Михалыч вспомнил, что он педагог, и нахмурил свои густые седые брови. – Фильтруй базар, пацан! Извини, вырвалось. С вами всякого словесного сора наберешься. Идите-ка по классам.
– В общем, – сказал ему Алешка в дверях, – если что – мы рядом.
За дверью я схватил Алешку за ворот.
– В чем дело, Алексей?
– А я откуда знаю? Пусти, звонок уже был, Любаша по мне соскучилась.
Вечером Алешка вдруг замахал мне из прихожей. Я вышел: он прижимал телефонную трубку к уху и подзывал меня. Все ясно: подслушивает папин разговор. Папа иногда, конечно, об этом догадывается, но особенно не ругается. Совершенно секретных служебных разговоров он из дома никогда не ведет.
Я тоже прижался ухом к трубке. И сначала не сразу понял, о чем разговор. А когда догадался, мне стало ясно, что Алешка позвал меня не зря.
– Сергей Александрович, – говорил папин сотрудник, – Садовник сам пришел к нам за помощью.
– И что он хочет?
– Просит оградить его от посягательств конкурентов и бандитов.
– Очень интересно. – По голосу папы было ясно, что он усмехнулся. – Жулик просит защиты у милиции. Что ж, бывает. Что он сообщил?
– Признает, что задолжал большие деньги за аренду торговых мест на рынках. Хозяева рынков выставили ему счет.
– Платить он, конечно, не собирается?
– Конечно. Больше того, Садовник как-то пронюхал, что его деятельностью заинтересовалась милиция. Продал машину, уволил охрану. Снял все деньги со счетов и где-то их спрятал.
– Так что обыск у него проводить нет смысла?
– Верно. Он калач тертый и жук еще тот. Он эти деньги под подушкой прятать не станет. Он где-то пристроил их в очень надежном месте.
– И неожиданном, – добавил папа.
А Лешка при этих словах толкнул меня локтем в бок. И показал большой палец.
И чему радуется? Что какой-то жулик по кличке Садовник припрятал в надежном месте наворованные денежки? Не понял…
Папа положил трубку, Алешка – тоже.
Папа вышел из кабинета и спросил:
– Кто подслушивал?
– Мама. – Алешка глазом не моргнул. – Случайно. Ей надо было позвонить, она сняла трубку, а там ты разговариваешь. Вот она и прислушалась.
– Сняла трубку, говоришь? – Папа усмехнулся. – И как же она до нее дотянулась? Из магазина.
Тут и я рассмеялся. А Лешке хоть бы что, пожал плечами и так небрежно ответил:
– Ты же знаешь нашу маму.
Если, мол, надо, она и из магазина нас достанет.
Папа попытался схватить его за ухо, но Алешка вывернулся и спросил:
– Пап, а кто такой Садовник?
– А то ты не знаешь! Человек, который выращивает в саду цветы. Разве не так? – Глаза у папы были хитрые. Ему было интересно, как Алешка станет выкручиваться.
– Ну, пап… Я не про такого садовника спрашиваю. Вот бывает человек по фамилии Лобзик, а он совсем не то. На самом деле он, например, шахтер. Не фанерки пилит, а уголь добывает.
– Нет такой фамилии – Лобзик, – уверенно сказал папа.
Алешка расхохотался так, что, наверное, мама его услышала в магазине. И он стал будто вслух читать список учеников его класса:
– Иванов, Козлов, Крылов, Лобзик…
– Не может быть, – сказал папа.
– И фамилии Садовник тоже не бывает?
– Это не фамилия! – Папа не выдержал такого поединка. – Это кличка. Отстань от меня.
Папу спас дверной звонок: мама пришла. Она поставила на пол сумки и спросила с интересом:
– А что это Алешка тут заливался? Даже в магазине было слышно.
– Папа сказал, что у одного его сотрудника фамилия Лобзик. А у другого кличка Садовник.
– Садовник, – не устоял папа, – это жулик. Который спекулирует цветами.
Алешка сначала подпрыгнул, а потом спокойно сказал:
– Я так и знал. А деньги он спрятал в нашей школе. В сейфе у директора. А потом их украл.
Вот это выдал!
Папа сначала потерял дар речи, а затем, когда его снова нашел, сказал задумчиво:
– Ну вот что с ним делать: премию дать большую или ремня хорошего?
– Хороших ремней не бывает, – рассудил Алешка, на всякий случай отступая в комнату.
Папа только вздохнул, мы с ним взяли сумки и понесли их на кухню. А Лешка сказал:
– А мы завтра за город едем, на экскурсию. Всей школой. И старшие, и младшие, да, Дим?
– Да, Леш, – ответил я. – По местам боевой славы.
– И я с вами, – сказала мама, разгружая сумки. – Давненько я не ездила по местам боевой славы. Все дети, магазины, работа.
– И я с вами, – сказал папа. – А то все работа, работа…
– Взрослых не берут, – сообразил Алешка. – И так места мало.
Мама вздохнула:
– Жаль. Тогда мы с отцом пойдем в зоопарк.
– Отличная идея, – сказал папа. – Будем дразнить обезьян и кормить крокодилов сушками.
– А нас кто будет кормить? – спросил Алешка.
И мама стала разогревать ужин.
И вот к каким выводам пришел я сам. Догадаться, что Садовник – это Баулин, и я бы смог. А вот насчет кражи денег из сейфа нашего директора – уж очень это спорно.
Хотя… Если попробовать разложить по порядку связанные с этим события…
Итак, бизнесмен Баулин попадает в сложное положение. Долги, наезды со стороны конкурентов и партнеров, пристальное внимание милиции. Он собирает свои оставшиеся денежки и фактически прячет их в школе. Оставляя для охраны своего человека. Через некоторое время деньги исчезают. Для этого он, наверное, и оставил охранника. А Баулин оказывается чист перед всеми противниками. «Я разорился, – может сказать он. – У меня нет ни копейки».
Мы пока не знаем, кто именно забрался в сейф, но мы знаем точно, кому это выгодно.
Настало воскресенье. Утром на востоке взошло над нашей родной столицей солнце и двинулось по своему пути на запад.
Мы захватили сумку с бутербродами и термосом и пошли к Христофору Колумбу.
Он уже ждал нас возле подъезда, тоже с сумкой с бутербродами, из которой торчал красный термос. Мы даже не сразу его узнали – так он помолодел в ладной штормовке, прожженной в нескольких местах у походных костров, в кроссовках и в лыжной шапочке с козырьком.
Мы пошли к гаражам. У одного из них Колумб остановился, отпер и, распахнув ворота, с теплой гордостью в голосе сказал:
– Вот она – моя «Победа»!
Вот тут я сразу и вспомнил… Христофор Бонифатьевич Врунгель, его яхта «Победа», которая, потеряв две первые буквы названия, стала яхтой «Беда», и необыкновенные приключения ее экипажа.
И сразу стало ясно, что на этой старинной «Победе» нас тоже ждут необыкновенные приключения, труды и опасности. Я даже подумал, что не мы поедем на этой машине, а она на нас.
Похожая на большую божью коровку (только без пятнышек на спине), непривычно коричневого цвета, с запыленным ветровым стеклом, она грустно присела на спущенных колесах и, казалось, была очень недовольна тем, что мы мешаем ей спокойно спать в заслуженной старости.
– Неужели поедет? – спросил Алешка.
– Еще как! Нужно только колеса подкачать.
– Легко! – сказал Алешка. – Дим, доставай насос, накачивай шины.
Я достал из багажника насос и спросил Колумба:
– С какого начинать?
– С любого. Они все пустые.
Накачав первое колесо, я снял куртку. После второго сбросил свитер. А после третьего – хоть штаны снимай.
– Что-то ты долго возишься, – сказал Алешка. И они с Колумбом продолжили свою беседу, стоя в воротах гаража.
– Все! – через некоторое время сказал я. И начал одеваться. – Готово!
– Будем заводить! – Колумб сел за руль, нажал стартер.
Славная «Победа» вяло отозвалась, тихонько пошумела и опять замолчала. Будто уставшая лошадь приподняла немного голову, а потом ее уронила. И снова уснула.
– Аккумулятор сел, – вздохнул Колумб, вылезая из машины.
– Сосед! – послышалось из соседнего гаража. – Далеко собрался? – И подошел молодой парень, вытирая руки промасленной ветошью.
– За город, – ответил Колумб. – На пикник.
– Ну что, дернуть? – Не дожидаясь ответа, он вывел из гаража свою «Ниву» и прицепил трос.
На буксире «Победа» завелась довольно быстро. Всего раз пять мы проехались вдоль гаражей и еще один раз вокруг нашего парка.
Мотор «Победы» работал ровно и почти беззвучно. Будто миролюбиво ворчала над косточкой старая собака.
Колумб еще раз протер чистой тряпочкой стекла.
– Можно ехать, – сказал он. – Так, берем курс на запад. Где у нас запад?
– Там! – сказали мы с Алешкой и показали в разные стороны.
– Да… Плохо я вас географии учил. Дима, у тебя что было по моему предмету?
– Пятерка.
– Не может быть! За что?
– За то, – сказал Алешка, – что он глобус починил.
– Нет. Я сказал, что страну Колумбия назвали по имени Колумба.
Колумб немного помолчал, а потом прого-ворил:
– Что ж, очень может быть. Поехали!
Мы выехали на проспект и взяли курс на запад. Машина шла не спеша, неторопливо. Так неторопливо, что многие водители сердито сигналили нам, обгоняя, но все они на коричневую «Победу» поглядывали с интересом и уважением.
Правда, один водитель, на «восьмерке», был особенно суматошный. Он все время шнырял из ряда в ряд, с визгом тормозил, с ревом брал с места и все время громко и невпопад сигналил.
– Рокер какой-то, – сказал ему вслед Алешка, он сидел впереди, рядом с Колумбом.
– Некультурный водитель, – сказал Колумб. – Мы его скоро догоним.
Я думал, что он сейчас газанет как следует и обойдет этого дорожного хулигана на вираже. Ничего подобного. Мы как ехали не спеша, так и продолжали ехать.
И на тебе! У первого же светофора нагнали нетерпеливого рокера. Как только светофор дал зеленый свет, он опять засигналил изо всех сил, рванулся вперед и опять заметался среди потока машин. Даже страшновато стало. И не только нам, от него шарахались все, кто ехал в нашем направлении.
– Мы его скоро догоним, – повторил Колумб.
– У следующего светофора, – добавил Алешка.
Так и случилось. А вот когда мы пересекли Кольцевую дорогу, то надолго отстали. Колумб свернул на обочину, остановился и сказал:
– Подкачать надо.
– Легко, – сказал Алешка.
Я вылез, открыл багажник и достал насос.
У следующего светофора мы остановились наглухо.
– Подкачать? – со страхом спросил я.
– Нет, – спокойно ответил Колумб. – Ничего страшного. Гораздо проще – двигатель заглох. Устала старушка, отдохнуть ей надо.
Сзади уже загудели. Прямо за нами стоял громадный джипяра. Из него вышел такой же громадный водитель и, что-то жуя, грузно направился к нам.
– Если что, – сказал мне Алешка, – ты его по башке насосом.
Великан наклонился к боковому стеклу и спросил громовым басом:
– Какие проблемы, командир?
– Проблема, дружище, одна, – спокойно ответил Колумб. – Заслуженная старость.
– Подтолкнуть?
– Очень обяжете.
Великан вернулся в свой танк, плавно подогнал его и мягко уперся в наш задний бампер. Тихонько поехал, набирая скорость.
– Иван Христофорович! – заверещал Алешка в ухо Колумбу. – Не включайте зажигание! Пусть он нас подольше повезет. Сколько мы бензина сэкономим!
Как ни странно, Колумб его послушался, и мы благополучно доехали на «заднем» буксире до следующего светофора.
Тут мы остановились, двигатель завелся. Великан опять вышел из машины и направился к нам.
– Дим, – сказал Алешка, – готовь насос.
– Слышь, отец, – сказал Великан, просунув в окошко здоровенную стриженную под ноль башку, – не продашь свой раритет? Хорошие бабки срубишь.
Колумб покачал головой:
– Старых друзей не продают.
– Уважаю, – сказал тот. – Дальше сам поедешь? Или на буксир взять?
– Доберемся, спасибо.
Не доезжая до очередного светофора, мы опять обогнали давешнего шустрика. На этот раз он стоял на обочине с тросом в руках. И его машина почти что лежала на боку в кювете.
– Дошустрился, – сказал Алешка. – Хорошо еще, сам свалился, а не кого-нибудь столкнул.
Мы остановились, подцепили его «восьмерку» и вытащили на шоссе.
Даже не сказав спасибо, шустрик бросился за руль – и снова послышались, удаляясь, его гудки и визги колес.
– Догоним, – вздохнул Алешка, – но больше помогать не будем.
– Подкачать надо.
Подкачали. Поехали. У поста ГАИ видим: стоит наш шустрик на обочине, а инспектор выписывает ему штраф за опасное вождение.
– Разные есть люди, – покачал головой Колумб, когда мы не спеша проезжали мимо них. – Умные учатся на чужих ошибках, дураки – даже на своих учиться не способны.
– Подкачать надо? – спросил Алешка.
– Ты на что намекаешь? – засмеялся Колумб.
Но подкачать пришлось. Как раз возле указателя «Чернодубовский район».
К этому времени мне уже казалось, что я за всю дорогу накачал не только четыре колеса, а целый громадный аэростат.
Глава 8
Нечистая сила
Чем ближе мы подбирались к Чернодубову, тем как-то смурнее становилось у меня на душе. Недаром все-таки оно Чертовым дубом называлось в старое время.
Однако природа вокруг не разделяла моего мрачного настроения. Совсем наоборот. Солнце поднялось уже довольно высоко, и под его лучами весело загорелась осенняя листва на деревьях. Только ели стояли зелеными и сердитыми. Через дорогу все время перелетали сороки, один раз даже белка пробежала.
– Родная природа, – сказал Алешка. – Только вот что-то дубов не видно. Ни зеленых, ни черных. – И вдруг воскликнул: – А вон памятник!
Справа от дороги, на холмике, он был еще в зеленой травке, стояла высокая каменная фигура.
– Это памятник учителю Климову, – сказал Колумб. – Тому самому. – Он остановил машину, и мы пошли к памятнику.
Постояли возле него в молчании. Вблизи он оказался еще величественнее и одновременно скромнее. В одной руке у воина был автомат, а в другой раскрытая книга.
– Он как будто стрелять по книге учится, – сказал Алешка.
– Ты не понял, – поправил его Колумб. – Скульптор хотел выразить такую идею: одной рукой учитель учит детей, а другой их защищает.
– Теперь понятно, – сказал Алешка. – Хорошая идея.
Мы поехали дальше, и вскоре я прочитал на указателе:
– «Чернодубово». Сворачиваем.
Чернодубово стояло на пригорке. Мы в него въехали и остановились у магазина. Магазин был пустой. То есть товары в нем имелись, а покупателей не было. Продавщица скучала за прилавком, без всякого интереса взглянула на нас и без всякого интереса перевернула страницу в книге. Зевнула.
– Здравствуйте, Маша, – сказал Колумб.
– А я не Маша, я Зоя.
– Еще лучше! Какое красивое имя.
Продавщице это понравилось, и она отложила книгу:
– Вам что-нибудь посоветовать?
– Посоветуйте нам бутылочку воды, – сказал Алешка, – и посоветуйте, где здесь у вас Цека?
Продавщица не удивилась.
– Церква, что ли? А ее давно нет. Была когда-то, в прежнее время. Потом в ней склад устроили, а сейчас там пилорама работает.
Вот тебе и «Цк»! И крестик к месту пришелся.
– А как к ней пройти?
– К пилораме-то? А вот повдоль села, на тот край, там тоже пригорочек, не заблудитесь.