– Эсперо слышит звук воды, – сказала Йязз.
– Но как он узнает, какой ширины поток? А там еще и камень посередине! – взволнованно проговорила Эстрелла.
Йязз ничего не ответила. «Пусть попереживают».
– Что творит этот мальчишка?
Теперь Эстрелла по-настоящему испугалась, потому что Тихо встал на спину Эсперо. Никто из лошадей никогда не видел ничего подобного. Эсперо выгнул длинную шею и приподнял плечи, собирая все силы. Задние ноги напряглись, а передние, наоборот, расслабились. И вдруг он оказался в воздухе, как будто разом выплеснул всю свою энергию. Все это время ступни мальчика не отрывались от спины жеребца. Они летели вместе. Такого прыжка не приходилось видеть еще никому из табуна, даже ветеранам Грулло, Бобтейлу и Аррьеро, побывавшим во многих битвах.
Лошади смотрели на мальчика, пораженные, совершенно забыв о своих подозрениях. Он действительно совсем не похож на тех людей, которых они знали раньше. Нельзя было сказать, что Тихо скачет на Эсперо или что Эсперо несет Тихо: они слились в единое новое существо, и никто не смог бы понять, где кончается конь и начинается мальчик. Это не колдовство, а просто чудо.
Однако, несмотря на потрясение, Тихо они по-прежнему не понимали. Человек ли он? Или немного лошадь? Неопределенность и неуверенность царили в табуне, так что мальчику оставалось только гадать: неужели ему придется вечно быть омо?
* * *Запах пумы становился сильнее. Тихо точил наконечники стрел и копья. Ему сейчас не помешало бы мясо, но кони, которые питаются только травой, ему в этом не помощники.
Похолодало, и Тихо, оставшийся один, начал дрожать. Эсперо и Йязз ушли искать воду, а остальные лошади разбились на пары – для тепла. Мальчик зевнул. Несмотря на холод, его веки постепенно тяжелели. Где-то послышалось уханье совы.
Он размышлял, можно ли охотиться верхом на Эсперо. А позволят ли ему другие лошади на них ездить? Маловероятно. Конечно, можно поставить силки, хотя однажды он с их помощью по ошибке поймал сову-призрака, или сову-омо. Их называли так из-за белых лиц; считалось, что они приносят беду. Вождь приказал ему убить птицу, но Тихо не послушался и выпустил ее. К счастью, она не повредила в силках крылья.
Тихо снова услышал уханье. Он ощутил в теле странное спокойствие; ему показалось, будто его дух покидает его.
«Когда придет время, они назовут это га».
Тихо заозирался. Кто-то или что-то с ним разговаривало. Глянув на землю, он увидел внизу собственное спящее тело.
«Я сплю или бодрствую?»
«Ты не спишь».
Голос доносился откуда-то с дерева.
Тут мальчик наконец разглядел бледное, похожее формой на сердце лицо совы-омо.
«Сова-призрак!»
«Я не призрак, – ответила сова. – Как и ты. Мы кто угодно, только не призраки».
«А кто же мы тогда?»
«Мы древние духи. Ткачи времени. Мы соединяем океаны времени, как челнок в ткацком станке Гару соединял нити. Мы видим ткань будущего и ткань далекого прошлого. – Сова замолчала. – Как она. – Птица повернула голову и наклонила ее так, что та оказалась перевернутой почти что вверх ногами. У Тихо от этого движения у самого закружилась голова, но он понял, на что указывает сова. В ночи мерцала маленькая лошадка. – Первая Лошадь, Лошадь Рассвета. Это она ведет табун».
«А кто такой га?
«Га – это не „кто“, это часть Хуула. Но Хуул пока не пришел. Хуул еще даже не вылупился».
«А что будет в будущем?» – спросил Тихо.
«О, мы в начале долгого пути. А этот конь – он был в начале начал, на первой заре всех лошадей».
«И ты все это видишь?»
«Я все это вижу, и ты увидишь, мальчик-конь».
Эти слова – мальчик-конь – прозвучали в голове у Тихо, как гонг, и заставили сердце трепетать. «Мальчик-конь. Я – Мальчик-Конь, а не Мальчик с Хромой Ногой!»
* * *Дул пронизывающий ветер. Аррьеро и Вердад отправились на поиски воды и сейчас скакали рядом в дружелюбном молчании.
– Я надеюсь, мы скоро найдем какой-нибудь ручей, – наконец проговорил Аррьеро.
– Надеюсь, мы не найдем дикую кошку, – отозвался Вердад. – Зима приближается, хищникам надо нагуливать жир.
Неожиданно тишину прорезал яростный вопль. Селесто, который ускакал вперед, несся обратно к ним вниз по склону.
В его голубом глазу отражался неподдельный ужас.
– Пума! – коротко проржал он. – Бежим!
Через несколько минут они домчались до места, где их ждал табун. Селесто рассказал о том, что видел.
– Нужно уходить немедленно, – сказала Эстрелла. – Вернемся к тому источнику, где мы пили прошлый раз.
Не успела она договорить, как весь табун сорвался в галоп. Она удивленно заморгала и бросилась за ними. Она была самой быстрой из лошадей и вскоре нагнала их и обошла по дуге. Но в этом галопе не было ничего радостного. Ей очень не хотелось убегать. Они наконец-то начали свой путь на север, к сытной траве. Они не могут себе позволить отступать перед каждой угрозой, иначе никогда не доберутся до цели.
Притормозив и развернувшись, она крикнула:
– Стойте!
Лошади, останавливаясь на скаку, вреза?лись друг в друга. Эсперо с Тихо и Йязз бежали в задней части табуна.
– Мы должны поймать ее, – продолжила Эстрелла, – пока она не поймала нас.
Поспешное, как казалось, решение и неожиданная смелость молодой кобылы перед лицом опасности воодушевили Аррьеро.
– Да, – быстро проговорил он. – Я сам думал то же самое. Я хотел предложить это, перед тем как вы бросились наутек.
Эстрелла никак не отреагировала на его слова. Она уже привыкла к такому поведению жеребца и не собиралась тратить время на споры. Вместо этого кобылка повернулась к Тихо.
– Я видела, ты точил наконечники.
– Да, у меня есть острое копье. Оно вполне сгодится, чтобы убить пуму.
– Да ничего у тебя нет! – оборвал его Бобтейл. – Ты только будешь помехой. Мы оставим тебя и пойдем сами. – Он помолчал и продолжил примирительно: – Это для твоего же блага.
– Нет, мальчик нам нужен, – возразил Эсперо, но его слова утонули в шуме, который подняли лошади.
У Тихо сжалось сердце. Эстрелла почуяла его страх – не страх перед пумой, а привычную боязнь остаться одному, остаться сиротой.
– Пусть он идет с нами! – громко заржала Эстрелла.
– Нет! – в один голос взревели трое жеребцов – Бобтейл, Грулло и Аррьеро.
«Я – вожак, – подумала Эстрелла. – И сейчас не время выжидать или останавливаться. Время идти вперед и быть первой. Быть Первой». Слова эти яркими молниями вспыхнули в ее мыслях.
– Он пойдет с нами, и я возьму его себе на спину! – сказала молодая кобылка. По табуну пробежал шумок. – Мы будем охотиться на зверя вместе.
Эсперо был поражен не меньше остальных и не переставал восхищаться Эстреллой. Она повела себя потрясающе мудро. Нет, эта «мелочь недоросшая» – истинный вожак табуна.
Тихо соскользнул на землю и легко забрался на спину Эстреллы.
Глава тринадцатая
Грезы наяву
В шести днях пути от них Эль-Миэдо наконец заснул беспокойным сном. Ему снились лошади – те, которых он потерял; те, которых должен был найти. Пространства этого мира огромны, и, чтобы завоевать их, ему нужны лошади. Ведь он мечтал покорить не только земли, но и людей – индейцев чицен и тех, которые еще встретятся им на севере. Разведчики докладывали о кочующих там племенах. Эль-Миэдо знал, что они никогда не видели лошадей, а когда увидят, то решат, что он бог.
– Мне нужны лошади, – пробормотал он сквозь сон. – Слава Пресвятой Деве, что я не потерял Эль-Нобле.
Что-то зашевелилось в палатке. Эль-Миэдо заморгал, присматриваясь. Перед ним маячил силуэт, неясный, за исключением яркого золотого пятна, но Эль-Миэдо показалось, что тот ему кланяется.
– Вы правы, Ваше Величество. Благодарите Пресвятую Деву, что благородный конь оказался верен вам и не сбежал в ту ночь, когда мулица сломала ограду.
Эль-Миэдо широко распахнул глаза. Так это человек или зверь? У него на голове блестело нечто, похожее на корону, но под ней светились хитрые звериные глаза – глаза перро зорро, ли?са прерий. Существо слегка отступило назад.
– Что тебе нужно? – дрожащим голосом спросил Эль-Миэдо.
– Вопрос в том, что нужно тебе?
– Лошади. Мне нужны лошади.
Это существо – бог или демон? Да какая разница! Он предлагал возможность, которую нельзя упускать. В этом Эль-Миэдо был твердо уверен.
– О, это нам известно. У тебя и так самые лучшие лошади. Ведь это я привел к тебе Эль-Нобле.
– Да. Да, конечно.
– А если помыслить шире – чего ты хочешь? Королевство? Корону? Империю?
– Кто ты? – Глаза Эль-Миэдо сузились. Ему показалось, что он уже видел это существо. Но когда? Во сне? В том самом сне, когда он впервые увидел Эль-Нобле?
– Кое-кто зовет меня Извечной Злобой.
– Что я должен делать? Мне нужны лошади, чтобы основать свое королевство в Новом Свете.
Внезапно налетевший шквал разорвал ткань палатки прямо над постелью Эль-Миэдо.
Несмотря на холод, Эль-Миэдо весь вспотел. Он откинулся на жесткую подушку и задумался. Может, он перепил огненной воды? И все это ему просто привиделось? Но таинственное существо уже посещало его раньше, и вскоре после этого он нашел жеребца. Тогда он встретил лиса прерий. В этот раз – тоже? Или это сам дьявол? В соседней палатке спит священник. Может, он тоже всё видел? Если видел, то, значит, точно не спит.
Эль-Миэдо повернул голову в сторону палатки с крестом. Оттуда слышался звучный храп. Спит как убитый! Он ощутил облегчение. Но в тот же самый момент он почувствовал сильнейшую вонь. Это что, серный запах адского огня? Нет, оказывается, так пахнет его собственный пот! «Но я же не болен». Более того, он никогда еще не чувствовал в себе такого прилива сил.
И тут отблеск золота, разбудивший его, обрел форму короны. Не тонкого венца, какие носит мелкая знать, а настоящей императорской короны, наверху которой восседал кастильский орел с изумрудами вместо глаз. Глядя в его изумрудные глаза, Эль-Миэдо почувствовал, как гулко бьется в груди сердце, а со лба стекает, пропитывая бороду, пот. Он провел пальцами по лбу – скользкому, но холодному. Холодному, как вода в церковной купели. «Я помазан, помазан на царство этим ночным гостем».
Глава четырнадцатая
Охота
Тихо сразу ощутил, что скакать на Эстрелле – совсем не то что на Эсперо. В ее движениях была плавность – наверное, оттого что ее зрение не пострадало. Кобылка двигалась увереннее. Быстроногая пума бросилась вверх по крутому склону, но они настигали ее. Тихо ощущал силу ног кобылы, глубину ее широкой груди и мощь молодого сердца. В какой-то момент мальчик осознал, что его дыхание начинает сливаться с ее.
Он не направлял ее. Их мысли и мышцы как будто объединились, чтобы выбирать наилучший путь, наилучшую скорость для преследования. Между лошадью и ее всадником росла и крепла удивительная гармония.
Местность не отличалась ровностью, и вскоре они оказались на склоне большой котловины. Пума мчалась уже по самому дну. Солнечные пятна на ее шкуре сливались в размытые мазки. Она бежала быстро, но скачки Эстреллы были длиннее. Тихо молился, чтобы перед ними не оказалось деревьев. Если на пути попадется дерево, пума моментально вскарабкается на него, что даст ей неоспоримое преимущество. Им нужно настичь зверя на открытом месте.
Рысь уже бежала вверх по склону с противоположной стороны котловины. Через несколько мгновений она достигла наивысшей точки и обернулась, словно дразня Тихо. Кошка сейчас в более выгодной позиции – вверх копье не бросишь. Может, лучше воспользоваться луком? Но прежде чем Тихо успел принять решение, пума скрылась за гребнем. Они услышали, как сыплются под ее лапами мелкие камушки. Эстрелла, не задерживаясь, одним прыжком преодолела расстояние до вершины. Кошка резко обернулась – она не ожидала их появления. «Прекрасно!» – вместе подумали Тихо и Эстрелла.
Наконец-то они оказались на ровном месте и могли продолжать преследование безо всяких препятствий. Они постепенно нагоняли кошку. Расстояние между ними сократилось почти до броска копья. Им в ноздри бил сильный запах зверя. Тихо согнулся на спине Эстреллы, заняв устойчивое положение для того, чтобы бросить копье. Но тут пума резко повернула в их сторону. Весь страх исчез из ее глаз. Острый запах тоже пропал. Она атаковала, обнажив клыки. Оказавшись прямо перед Эстреллой, дикая кошка бросилась и разорвала кобыле плечо. Хлынула кровь. Тихо выронил копье и выхватил из-за пояса кремневый нож. Круглые желтые глаза с черными прорезями зрачков смотрели прямо на него. Клык задел лицо мальчика, но он ничего не почувствовал и изо всех сил ударил ножом. Клинок с треском разорвал плоть, и пума рухнула на землю в луже крови.
Все закончилось так стремительно, что Тихо и Эстрелла не сразу пришли в себя. Глянув вниз и убедившись, что зверь действительно мертв, Тихо испустил долгий вибрирующий крик:
– Гааааарууууу!
Эстрелла шла рысью, с ее плеча продолжала капать кровь, а Тихо уставился на свой клинок, который только что вонзил прямо в сердце пумы. Кровь, стекавшая у него по лицу, начала капать вниз, на ручку ножа. Эстрелла наконец замедлила шаги и остановилась.
– Хорошая шкура. Тебе будет тепло, – сказал она, когда Тихо спустился на землю.
– Как твое плечо?
– Ерунда, просто царапина. А как твое лицо?
Тихо расплылся в улыбке.
– Просто царапина.
* * *Остальные лошади нашли хорошую траву, но им сейчас было не до еды. Они слишком нервничали. Тихо и Эстрелла умчались так быстро, что, даже если бы табун захотел последовать за ними, он вряд ли бы догнал их. Тем более что Эсперо не советовал им этого делать. «Пусть мальчик с кобылой сделают это сами», – сказал он. И теперь они настороженно ждали их возвращения. Эсперо первым услышал легкую, быструю походку Эстреллы, а потом они вдвоем появились в вихре пыли.
– Я их вижу! – заржал Вердад.
– Я чую кровь, – нервно фыркнул Эсперо.
– Это кровь пумы! – сказал Грулло. – Они ее поймали!
– И кровь мальчика и лошади тоже!
Тихо соскользнул со спины Эстреллы, подбежал к Эсперо и прижался окровавленным лицом к его морде.
– Нет, нет! Я в порядке! Мы оба в порядке! Мы убили пуму! Не волнуйся. Я знаю, что с этим делать, – показал он на свою щеку и плечо Эстреллы. – Мне только нужны врачевательные инструменты Гару!
К счастью, у него в мешке нашлись тонкие жилы, подходящие для зашивания ран. Лошади с интересом наблюдали, как Тихо промыл раны себе и Эстрелле, а потом взял хорошую горсть толченой в порошок душистой травы, которую Гару накладывала на порезы и ссадины для снятия боли.
– Сначала будет немного щипать, – говорил он, втирая порошок в плечо Эстреллы. – Но потом ты перестанешь чувствовать боль.