Когда-то Генри Форд сказал: «Если ты думаешь, что сможешь, – ты прав, если ты думаешь, что не сможешь, – ты тоже прав». Эта знаменитая фраза подразумевает, что уверенность играет роль самоисполняющегося пророчества для компетентности. Форда можно было бы подредактировать: «Если другие думают, что ты сможешь, или думают, что не сможешь, – они обычно правы», особенно если другие знают вас хорошо или ваше будущее зависит от них.
Окружающие ценят скромность, а не уверенность
Несмотря на популярность советов, подчеркивающих социальные блага, которые приносит уверенность, существует огромный массив научных данных, показывающих, что в конечном счете мы все ценим компетентность больше уверенности. В самом деле, если вычесть компетентность из уверенности, оставшаяся уверенность – профицит, или избыток – воспринимается окружающими как нежелательная. И наоборот, когда люди оказываются более компетентными, чем сами за собой признают, они нравятся гораздо больше. Изучавший феномен непомерно высокой самооценки Рэндалл Колвин обнаружил, что у людей, оценивающих себя выше, чем их оценивают окружающие, личная жизнь хуже и беднее, чем у людей, чья самооценка совпадает с мнением окружающих. Кроме того, множество психологических исследований демонстрирует, что скромность в глазах окружающих приносит положительные результаты. Вывод ясен: люди не ценят уверенность, если ее не сопровождает компетентность, и даже в этих случаях они предпочитают видеть как можно меньший профицит уверенности.
Команда психологов из Университета Аризоны, возглавляемая д-ром Вильгельминой Восинской, провела исследование, в котором участникам представили сценарии, описывающие, как их гипотетические коллеги (мужчины и женщины) реагировали на повышение, проявляя различные степени скромности. Возьмем один из этих сценариев: сотрудница, проработавшая в компании пять лет, в последние три месяца демонстрировала самую высокую производительность. Вы поздравляете ее на собрании и говорите, что она должна очень гордиться собой. Каждому участнику предлагалось выбрать одну из трех возможных реакций сотрудницы.
«Спасибо, я горжусь собой. Я знала, что смогу победить» (низкая скромность).
«Спасибо, мне уже сообщили об этом утром в неофициальном порядке» (средняя скромность).
«Спасибо, но, думаю, это главным образом везение» (высокая скромность){89}.
Затем участники должны были ответить, какую поддержку они оказали бы этой женщине, будь они ее коллегами или руководителями (например, написали о ней в корпоративных новостях, повысили в должности, предложили ей новые обязанности, попросили взять на себя роль лидера и т. д.). Их ответы объединили в общий показатель способности располагать к себе, который позволил команде д-ра Восинской сравнить популярность каждого из уровней скромности, – отдельно для мужчин и женщин (участников исследования) и для гипотетических героев сценариев.
Я более чем уверен, что вы уже догадались: низкая скромность оказалась наименее популярной. И действительно, участники, независимо от их пола, были склонны предпочитать скромных персонажей. Если героем сценария был мужчина, умеренную скромность предпочитали высокой и низкой, если женщина – самым популярным вариантом была высокая скромность{90}. Выводы сделать несложно: даже если вы компетентны, скромность окупается, а показуха – нет. Как заключают д-р Восинска с соавторами, «незаметное выполнение важной работы (скромность) вряд ли будет угрожать самооценке коллег исполнителя. Но привлечение внимания к своей работе (хвастовство), скорее всего, вызовет у них неприязнь»{91}.
Преимущества скромности выявляются и в исследованиях реальных, а не гипотетических ситуаций. Джим Коллинз – один из главных авторитетов в вопросах менеджмента – больше 30 лет изучает вопрос, почему одни организации работают лучше, чем другие, и особенно чем отличаются самые успешные компании{92}. Его вывод? Секрет успеха – скромные лидеры. Да-да, именно так. Д-р Коллинз обнаружил, что компании, возглавляемые скромными руководителями, систематически опережали конкурентов, из чего следовало, что идеальный лидер – полная противоположность «звездным» руководителям корпораций, которых так любит пресса. Вывод д-ра Коллинза основывается на четырех хорошо задокументированных фактах: во-первых, скромные лидеры работают в компаниях гораздо дольше, чем заносчивые эгоцентрики. Во-вторых, компании, во главе которых стоят скромные лидеры, как правило, оказываются доминирующими игроками в своей отрасли. В-третьих, эти компании продолжают показывать хорошие результаты даже после того, как скромные лидеры их покидают, потому что скромные лидеры больше заботятся об организации и ее работниках, чем о себе, и поэтому заранее обеспечивают здоровый механизм преемственности. В-четвертых, маловероятно, что скромные лидеры окажутся замешанными в мошенничестве или скандалах. Во всех громких коррупционных скандалах, историях с инсайдерскими сделками, внебрачными связями, злоупотреблением служебным положением и давлением на неугодных фигурируют сверхуверенные и заносчивые лидеры. Откройте любую газету и убедитесь сами.
Так к чему я это все? Компетентность всегда лучше, если в паре с ней идет скромность. Кроме того, понятно, что людей больше интересует наша компетентность, чем уверенность, и в целом мы нравимся им больше, если не производим впечатления слишком уверенных. Это верно безотносительно их уровня компетентности, но особенно верно, если их уверенность низка. Обратите внимание, что все сказанное относится к нашему индивидуалистическому, нарциссическому и эгоцентрическому западному миру, где проводилось большинство упомянутых исследований. На Востоке или в любом более коллективистском обществе скромность и компетентность ценятся еще больше, вплоть до того, что люди боятся, что их заподозрят в надменности, если они не будут демонстрировать смирение. Но даже в нашей самовлюбленной культуре уверенность – едва ли тот капитал, который соблазнит, впечатлит или устрашит окружающих. Скромность, особенно в сочетании с высокой компетентностью, – вот что ценится.
Кругом одни психологи
Если и есть что-то, что люди ценят больше скромности и компетентности, – это предсказуемость. Как мы уже видели, нам нравится думать, что другие люди предсказуемы (а мы – нет). Действительно, современные психологи практически единодушны: люди испытывают сильную потребность вычислять, как сейчас поступят окружающие. Это страстное желание знать наперед поведение других – вот что заставляет нас теоретизировать о человеческой природе: почему люди поступают так, а не иначе, и почему они не поступают этак? Если вы психолог, то первое, что спрашивают у вас люди, узнавшие, чем вы занимаетесь, – «А можете сказать, о чем я сейчас думаю?» На самом деле психологи ничем не отличаются от всех остальных: все в этом мире стараются понять, о чем думают другие люди, чтобы предугадать их следующий поступок, даже дети.
Дети начинают понимать цели и намерения взрослых, начиная с двухлетнего возраста. К пяти годам они начинают понимать, что другие не всегда правы (могут ошибаться или заблуждаться). Повзрослев, мы на 100 % полагаемся на свою интерпретацию поведения тех, с кем вступаем в социальные взаимодействия. Нам достаточно простого процесса из трех шагов.
Шаг 1. Мы наблюдаем за интересующим нас поведением: например, кто-то смотрит на нас.
Шаг 2. Мы оцениваем мотивы этого человека: дружелюбные, недружелюбные, нейтральные, любопытство и т. д.
Шаг 3. Мы объясняем эти мотивы причиной, которая лежит либо в человеке, либо в ситуации.
С одной стороны, если бы мы не делали выводов о намерениях других людей, в мире не было бы ни дискриминации, ни предрассудков, которые проистекают из нашего предположения, что поведение этих других обусловлено их принадлежностью к определенной группе (национальность, раса, пол, сексуальная ориентация и т. д.). Не было бы конфликтов, возникающих из-за предположений, что другие хотят навредить нам или угрожают нашим интересам. И все же мы не можем функционировать как общество, не интерпретируя тем или иным образом поступки других людей. Не делай мы выводов о намерениях других, у нас не было бы:
• правосудия (наличием намерения определяется, виновен человек или нет);
• близких отношений (как бы мы поняли, нравимся мы или нет?);
• коммерции (как бы мы поняли, чего от нас хотят?){93}.
Разберем следующий сценарий.
Вы когда-нибудь разглядывали лица пассажиров в автобусе или поезде? Даже если сиденья расположены таким образом, что мы сидим друг напротив друга, правила этикета запрещают пристально смотреть на соседа дольше двух-трех секунд, особенно после того, как он ответил взглядом, – тонкий намек, чтобы мы перестали на него пялиться. А вас когда-нибудь так разглядывали? Во всем мире такое поведение расценивается как необычное. Ну так что нам делать в такой ситуации?
В соответствии с описанным процессом, первый шаг – наблюдение (мы замечаем, что на нас пристально смотрят). Второй шаг – попытка понять, почему на нас смотрят. Им любопытно? Они стараются вспомнить, где могли нас видеть раньше? Они настроены дружелюбно или враждебно? Здесь особо важна наша интерпретация уровня дружелюбия другого человека. Если другие кажутся недружелюбными, мы предполагаем угрозу; если кажутся дружелюбными, мы можем интерпретировать ситуацию как интересную, хотя по-прежнему необычную. Последний шаг еще важнее. Если причина в ситуации, подразумевается, что этот человек обычно не смотрит на других пассажиров так пристально, что, в свою очередь, предполагает, что его поведение вызвано чем-то в нас самих (например, тем, как мы выглядим или как держимся). С другой стороны, объяснение намерений этого человека его личностью или характером подразумевает, что его поведение имеет мало отношения к нам (например, он просто невоспитан, любопытен или и то, и другое одновременно), – это самая распространенная интерпретация, поскольку она исключает возможность того, что с нами что-то не в порядке. Но как люди интерпретируют поведение других, когда не участвуют в ситуации, а просто наблюдают?
Надежный способ оценить, как люди объясняют поведение других, – так называемый метод «немого интервью». Эта техника включает демонстрацию участникам беззвучной видеозаписи человека, который нервничает во время собеседования при приеме на работу. В одном случае участникам говорят, что кандидату задают очень трудные вопросы, в другом – что вопросы легкие. После этого участников просят описать личность кандидата. Если им говорили, что вопросы легкие, участники воспринимают кандидата как гораздо более тревожного, чем когда им говорили, что вопросы были весьма сложными. Однако в обоих случаях участники делали уверенные заключения о характере кандидата, сравнивая наблюдаемое поведение с поведением, которого обычно ожидали бы от кого-то – главным образом от себя – в сходных ситуациях. Стоит отметить, что даже когда собеседование проводилось слишком агрессивно для того, чтобы делать какие-то заключения о характере кандидата, участники предполагали, что в обычных условиях он спокойный человек, игнорируя возможность того, что и тревожные люди могут нервно реагировать на сложные или острые вопросы (на самом деле они гораздо чаще так реагируют, чем спокойные люди).
В чем мораль этой истории? Люди всегда будут что-то предполагать о вас и приписывать какие-то объяснения вашим поступкам, вплоть до создания теорий о том, кто вы такой и почему делаете то, что делаете. Мы все ведем себя как психологи-любители, стараясь вычислить, чего хотят другие, о чем думают, что чувствуют, чтобы предсказать их следующий поступок. Ваша личность заботит не только вас, но и всех вокруг, и ее «публичное лицо» в сто раз важнее, чем ваше внутреннее «я». Но подробнее об этом в следующем разделе.
Знают ли другие, какие мы? Знаем ли мы сами?
Насколько точны заключения, которые другие делают о нас? Важно понять, правильно ли они нас оценивают, но как это сделать? Какой критерий использовать для проверки? Напрашивающийся ответ – «собственное восприятие», но учитывая, как пристрастны большинство людей, откуда мы узнаем, что не ошибаемся? Если мнение других о нас и наше мнение о себе не совпадают, трудно будет решить, кто прав. С другой стороны, разные люди могут по-разному нас воспринимать, и чье же мнение стоит рассматривать в первую очередь? К счастью, психологи уже вплотную занялись этими вопросами.
Д-ра Брайан Коннелли и Дениз Ванс проанализировали объединенные данные сотен исследований (включавших в сумме свыше 40 000 участников) отношения между самовосприятием людей и восприятием их другими{94}. Результаты говорят, что чужие оценки и собственные в какой-то степени совпадают, но различий между оценками больше, чем сходства. Коннелли и Ванс также обнаружили, что члены семьи, друзья и партнеры, с которыми мы находимся в длительных интимных отношениях, видят нас почти такими, как мы сами видим себя, в отличие от коллег, соседей и незнакомцев в поезде, и это интуитивно понятно как само собой разумеющееся.
С другой стороны, сходство самооценки и мнения других о нас зависит, видимо, и от конкретных черт характера, которые оцениваются. Например, другие воспринимают нашу общительность и амбициозность аналогично тому, как мы сами воспринимаем себя, но когда дело доходит до скромности, уверенности и особенно интеллекта, наша самооценка и оценки других разнятся гораздо сильнее. Это явление было объяснено «внутренней», или менее доступной для наблюдения природой наиболее противоречивых свойств характера. Напротив, общительность и амбициозность «направлены вовне» (амбициозные люди энергичны и напористы, общительные – много говорят и смеются) и потому более заметны. Подразумевает ли это, что подлинным мерилом нашей личности всегда будет самооценка и в соответствии с ней нам нужно оценивать суждения других людей о нас?
Не факт. Коннелли и Ванс рассмотрели, до какой степени разные наблюдатели соглашаются в своих оценках одного и того же человека (напоминаю, их выводы основаны на сотнях независимых научных исследований). Как выяснилось, даже если впечатление, которое мы производим на других, сильно отличается от самооценки, мнения наблюдателей имеют тенденцию совпадать. Иначе говоря, другие видят нас более-менее одинаково, особенно если они и знают нас одинаково близко. Так, посторонние люди, как правило, одинаково оценивают незнакомого человека, коллеги, не сговариваясь, одинаково оценивают коллегу, разные друзья – своего друга{95}. Это наводит на мысли, что если наша самооценка заметно отличается от суждений, которые делают о нас другие люди, есть смысл рассматривать их мнения как точные, поскольку, что бы они ни видели, видят они одно и то же. Не могут же все они ошибаться?
Как мудро сказал Томас Пейн, репутация – то, что думают о нас другие, согласны мы с ними или нет. Чтобы узнать, что мы из себя представляем, мы могли бы спросить Бога, ангелов или любую высшую силу, в которую вы верите, – может быть, Google? Вам такой способ кажется слишком экстравагантным? Возможно, потому, что вы часто слышите: «Не обращай внимания, что другие думают о тебе», – вполне в духе эпохи Ким Кардашьян, в которой мы живем. Этот нонконформизм-лайт, основанный на философии «будь собой, люби себя и плюй на то, что о тебе думают», превращает своих сторонников в потребителей масс-маркета (и одновременно его продукт). Впрочем, в нашем нежелании заботиться о репутации нет ничего нового. Больше века назад известный американский социолог Чарльз Хортон Кули писал «Многие уравновешенные и деятельные люди едва ли осознают, что их заботит мнение о них других людей, и будут отрицать, возможно, с негодованием, важную роль этого мнения в том, что они собой представляют и что делают»{96}. Похоже, с тех пор мы не очень изменились.
Почему стоит учитывать мнение других людей
Чужое мнение необходимо учитывать, в том числе и потому, что это, по сути, единственный способ получить четкое и связное мнение о себе. Восприятие нас другими может учитывать и наше мнение о себе, но основывается оно, прежде всего, на том, что мы делаем, а не на том, что мы думаем. Этот пункт легко упустить из вида, не в последнюю очередь потому, что мы проводим очень много времени в размышлениях о себе, в любом случае гораздо больше времени, чем другие. Но людей интересуют наши поступки, а не убеждения. Даже пословица есть: «Важно не то, во что ты веришь, а то, что ты делаешь». Обращайте внимание на то, как вы себя ведете, особенно на то, какие выводы могут сделать из этого окружающие, и вы получите очень хорошее представление о себе. Если не озаботиться этим, все кончится очень оригинальным мнением – мнением, которое никто с вами не разделит. Если не хотите стать эгоцентриком, просто сосредоточьтесь на окружающих (и это будет означать существенный прогресс!).