Полина. Вы ошибаетесь, господин...
Генерал. Годар.
Полина. Если вы будете так любезны и откажетесь от меня, то тем самым приобретете в моих глазах все те редкостные качества, против которых не устояли барышни Будвиль, Кленвиль, Дервиль и прочие.
Годар. Смилуйтесь, мадемуазель. Ах, не издевайтесь же над отвергнутым поклонником, у которого, как ни верти, сорок тысяч годового дохода! Чем дольше я нахожусь здесь, тем больше я сожалею... Ах, что за счастливец господин Фердинанд де Шарни!
Полина. Счастливец? Чем это? Бедняжка! Уж не тем ли, что он служит приказчиком у моего отца?
Гертруда. Господин де Римонвиль!
Генерал. Годар!
Гертруда. Господин де Римонвиль!
Генерал. Годар, жена к вам обращается.
Гертруда. Вам побольше сахару?
Годар. В меру.
Гертруда. Сливок немного?
Годар. Наоборот, побольше, графиня. (Полине.) Так, значит, господин Фердинанд не тот, кого вы... кого вы избрали... В таком случае могу вас уверить, что он весьма по вкусу вашей мачехе.
Полина (в сторону). Что за напасть эти провинциальные сплетники!
Годар (в сторону). Прежде чем распрощаться, надо малость позабавиться и возместить издержки.
Гертруда. Господин де Римонвиль, не хотите ли чего-нибудь посущественнее? Вот, пожалуйста, сандвичи.
Годар. Благодарствуйте, графиня.
Гертруда (Годару). Не отчаивайтесь, еще не все потеряно!
Годар. Ах, графиня, я немало размышлял над отказом мадемуазель.
Гертруда. А! (Вернону.) Вам, доктор, как всегда?
Вернон. Будьте добры, сударыня.
Годар (Полине). «Бедняжка», говорите вы, мадемуазель? Да господин Фердинанд вовсе не так беден, как вы думаете. Он богаче меня.
Полина. Откуда это вам известно?
Годар. Я в этом совершенно уверен и сейчас вам все объясню. Господин Фердинанд, которого, по-вашему, вы отлично знаете, человек очень скрытный...
Полина (в сторону). Боже! Уж не известна ли ему настоящая фамилия Фердинанда!
Гертруда (в сторону). Подлить ей в чай несколько капель опиума! Она уснет, и тогда я спасена!
Годар. Вы и не подозреваете, кто навел меня на истинный след...
Полина. О сударь! Ради бога...
Годар. Прокурор! Я вспомнил, что однажды у Будвилей говорили, будто ваш управляющий...
Полина (в сторону). Что за пытка!
Гертруда (подавая Полине чашку). Возьми, Полина.
Вернон (в сторону). Уж не мерещится ли мне? По-моему, она подлила что-то в чашку Полины!
Полина. Так что же там такое говорили?
Годар. А, теперь вы заинтересовались! Я был бы весьма польщен, если бы вы слушали с таким же вниманием, когда речь идет обо мне!
Полина. Какой странный привкус у чая. Вы не находите?
Годар. Вы нарочно заговорили о чае, чтобы скрыть, с каким интересом вы слушаете мой рассказ. Прием известный. Ну, так я могу вас удивить в высшей степени. Да будет вам известно, что господин Фердинанд не более, не менее, как...
Полина. Как?..
Годар. Как миллионер!
Полина. Вы смеетесь надо мной, господин Годар!
Годар. Даю вам честное слово, мадемуазель! Он владеет сокровищем... (В сторону.) Она от него без ума!
Полина(в сторону). Как этот дурак напугал меня! (Встает с чашкою в руках.)
Вернон берет у нее чашку.
Вернон. Позвольте, дитя мое.
Генерал (жене). Что с тобою, милый друг? Ты словно...
Вернон (оставляет чашку Полины себе, а свою возвращает Гертруде; в сторону). Это лауданум. К счастью, доза невелика. Да, здесь готовится что-то страшное! (Годару.) Господин Годар! А вы, как я вижу, большой хитрец!
Годар вынимает платок и громко сморкается. Вернон смеется.
Годар. Ну, доктор, кто старое помянет...
Вернон. Послушайте-ка, можете вы увести графа на фабрику и задержать его там на часок-другой?
Годар. Если бы сынишку в подмогу.
Вернон. Он в школе, вернется только к обеду.
Годар. А зачем вам это?
Вернон. Я прошу вас! Вы же — джентльмен; это необходимо... Вы влюблены в Полину?
Годар. Вчера был влюблен, а сегодня... (В сторону.) Все равно дознаюсь, от меня не скроешься! (Вернону.) Будет исполнено! Я сейчас выйду на веранду, а потом вернусь и скажу генералу, что его просит Фердинанд, и будьте покойны... А, вот и сам Фердинанд! Отлично. (Уходит на веранду.)
Полина. Странно! Я словно цепенею. (Прислоняется к спинке дивана и дремлет.)
Вошедший Фердинанд беседует с Годаром.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Те же и Фердинанд.
Фердинанд. Граф, я должен просить вас проследовать на склад и на фабрику, чтобы принять от меня отчет.
Генерал. Хорошо.
Полина (в дремоте). Фердинанд!
Годар. Позвольте мне, граф, воспользоваться случаем и осмотреть вашу фабрику. Я ведь никогда еще там не был.
Генерал. Что ж, пойдемте, Годар!
Годар. Де Римонвиль.
Гертруда (в сторону). Уходят. Мне помог случай.
Вернон (в сторону). Не случай, а я!
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Гертруда, Вернон, Полина; в глубине — Маргарита.
Гертруда. Доктор! Еще чашку чая?
Вернон. Спасибо. Я так увлекся выборами, что еще и первой не допил.
Гертруда (указывая на Полину). Ах, бедняжка! Смотрите, спит.
Вернон. Как? Спит?
Гертруда. Что же тут удивительного? Представьте, доктор, она заснула около трех часов утра. У нас была тревожная ночь.
Вернон. Давайте, я помогу.
Гертруда. Нет, не стоит. Маргарита, помогите мне. Отведемте Полину к ней в комнату, там ей будет удобнее.
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Вернон и Феликс.
Вернон. Феликс!
Феликс. Что прикажете?
Вернон. Есть тут какой-нибудь шкаф? Мне нужно спрятать одну вещь.
Феликс (указывая на шкафчик). Вот, сударь.
Вернон. Хорошо! Слушай, Феликс: никому ни слова. (В сторону.) Как он удивился. (Вслух.) Я, видишь ли, хочу пошутить с генералом, а если ты скажешь — все пропадет.
Феликс. Буду нем, как рыба.
Вернон кладет в карман ключ от шкафчика.
Вернон. А теперь оставь меня тут с барыней; она сейчас придет. И устрой так, чтобы некоторое время сюда никто не входил.
Феликс (уходя). Маргарита-то, видно, права: что-то тут неладно.
Маргарита (входит). Ничего, обошлось! Барышня спит. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Вернон один.
Вернон. Из-за чего могли поссориться две женщины, жившие до сего времени в мире? О, любой врач, даже отнюдь не философ, не ошибется на сей счет! Бедняга генерал, всю жизнь он только и старался избежать общей участи! Но здесь мужчин, кроме Фердинанда и меня, нет. Я? Мало вероятно. А вот Фердинанд... пока что ничего заметно не было. Вот она! В атаку!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
Вернон и Гертруда.
Гертруда. Наконец-то они у меня! Пойду к себе и сожгу их! (Видит Вернона.) Ах!
Вернон. Графиня, я всех отослал.
Гертруда. А зачем?
Вернон. Чтобы объясниться наедине.
Гертруда. Объясниться? По какому праву вы, будучи в нашем доме не более как приживальщиком, считаете возможным объясняться с графиней де Граншан?
Вернон. Я — приживальщик? Сударыня, у меня десять тысяч ренты, не считая пенсии; я имею генеральский чин, и все мое состояние завещано детям моего старинного друга, графа. Я — приживальщик! Впрочем, я говорю с вами не только в качестве друга, но и в качестве врача: вы подлили опиума в чашку Полины!
Гертруда. Я?
Вернон. Я видел собственными глазами, и чашка у меня.
Гертруда. Какая чашка? Я ее сама вымыла.
Вернон. Вы вымыли мою, которую я дал взамен Полининой. Я не читал газету, я наблюдал за вами.
Гертруда. Благородное занятие!
Вернон. Согласитесь, что занятие это в настоящую минуту для вас весьма полезно, ибо я могу пригодиться на тот случай, если от вашего пойла Полина серьезно заболеет.
Гертруда. Серьезно заболеет... Боже мой! Доктор, ведь я подлила только несколько капель.
Вернон. Ах, так, значит, вы подлили все-таки ей опиума в чай?
Гертруда. Доктор... вы подлец!
Вернон. Потому что добился от вас признания? В подобных случаях все женщины это говорят, я уже привык! Но это не все, и вам придется еще кое в чем признаться.
Гертруда (в сторону). Шпион! Единственное спасение — сделать его соучастником. (Вслух.) Доктор, вы можете мне очень пригодиться, и поэтому не будем ссориться. Через несколько минут я откровенно отвечу вам на все вопросы. (Уходит в свою комнату и запирается там.)
Вернон. На ключ заперлась! Я попался, одурачен! Впрочем, не мог же я применить насилие. Что она там делает? Прячет пузырек с опиумом. Никогда не следует оказывать таких услуг, каких потребовал от меня мой старый друг, несчастный генерал. Теперь она меня совсем опутает. А, вот она!
Гертруда (в сторону). Сожгла! Все следы уничтожены. Я спасена! (Вслух.) Доктор!
Вернон. Чем могу служить?
Гертруда. Моя падчерица, Полина, которую вы считаете наивной девушкой, ангелом чистоты, прибегнула к низким, даже преступным средствам и завладела тайной, разглашение которой может погубить честь и даже жизнь четырех человек.
Вернон. Целых четырех! (В сторону.) Ее, генерала... Ага! Ее сына, вероятно... и еще одного неизвестного.
Гертруда. Это тайна, о которой она вынуждена молчать, хотя бы это стоило ей жизни...
Вернон. Ничего не понимаю.
Гертруда. Словом, доказательства этой тайны теперь уничтожены. И вы, доктор, вы, близкий наш друг, вы будете таким же низким, таким же подлым, как она... даже хуже, ведь вы мужчина и у вас нет оправдания в безрассудных женских страстях... вы будете чудовищем, если сделаете хотя бы еще один шаг по тому пути, на который вы стали...
Вернон. Ого, запугивание! Эх, графиня, с тех пор как существует человеческое общество, из семян, какие вы сейчас сеете, всходили одни лишь преступления.
Гертруда. Не забывайте: опасность грозит четырем человекам. (В сторону.) Он поддается! (Вслух.) А потому, памятуя об этой опасности, я требую, чтобы вы помогли мне сохранить мир в нашем доме и немедленно принесли средство, которое прекратит сон Полины. И вы, если понадобится, сами объясните этот сон генералу. Затем вы вернете мне чашку, не так ли? Вы мне ее вернете! И при каждом нашем совместном шаге я буду все объяснять вам.
Вернон. Графиня!
Гертруда. Идите же! Генерал может возвратиться с минуты на минуту.
Вернон (в сторону). А все же ты у меня в руках. У меня есть против тебя оружие и... (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
Гертруда одна, облокотившись на шкафчик, где заперта чашка Полины.
Гертруда. Куда же он мог спрятать чашку?
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Комната Полины.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Полина и Гертруда. Полина спит в кресле слева.
Гертруда (осторожно входит). Спит. А доктор говорил, что она тотчас же проснется. Меня страшит этот сон. Вот та, которую он любит! И она вовсе не красивая. Нет, она хороша. Но ведь мужчины не понимают, что красота — это лишь обещание, а любовь — это...
Стук в дверь.
Кто-то идет!
Вернон (за дверью). Можно войти, Полина?
Гертруда. Доктор!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же и Вернон.
Гертруда. Вы говорили, что она проснулась.
Вернон. Не волнуйтесь... (Обращается к спящей.) Полина!
Полина (просыпаясь). Господин Вернон! Где я? А, у себя... Что со мною?
Вернон. Дитя мое, вы уснули за чаем. Мы с графиней испугались, уж не начинается ли у вас какая-нибудь болезнь; но нет, оказалось, это просто-напросто последствия бессонной ночи.
Гертруда. Как ты себя чувствуешь, Полина?
Полина. Я уснула? И графиня была здесь, пока я спала? (Встает.) Ах! (Кладет руки себе на грудь.) О, какая низость! (Вернону.) Доктор, неужели и вы участвовали в...
Гертруда. В чем? Что вы хотите сказать?
Вернон. Это я-то, дитя мое, участвовал в гадком деле? И по отношению к вам! Да ведь я люблю вас, как родную дочь! Что вы! Но скажите мне...
Полина. Нет, доктор, ничего.
Гертруда. Позвольте мне поговорить с нею.
Вернон (в сторону). По каким причинам девушка, попавшая в такую западню, может так упорно молчать?
Гертруда. Ну что ж, Полина, не долго же вы владели доказательствами того смехотворного обвинения, которое собирались предъявить мне перед лицом вашего отца!
Полина. Я все понимаю: вы усыпили меня, чтобы обокрасть.
Гертруда. Мы просто с вами в равной степени любопытны, вот и все. Я сделала у вас в комнате то же самое, что вы сделали в комнате Фердинанда.
Полина. Вы торжествуете, сударыня, но скоро торжествовать буду я.
Гертруда. А, так война продолжается?
Полина. Война, сударыня? Скажите лучше — поединок. Одна из нас — лишняя.
Гертруда. Подумаешь — как трагично!
Вернон (в сторону). Ни запальчивости, ни малейшего признака ссоры. А, блестящая мысль! Не сходить ли за Фердинандом? (Направляется к двери.)
Гертруда. Доктор!
Вернон. Что угодно?
Гертруда. Мне надо с вами поговорить. (Шепотом.) Я не отойду от вас, пока вы мне не вернете...
Вернон. Я ведь поставил условие...
Полина. Доктор!
Вернон. Что, дитя мое?
Полина. А вы знаете, что меня усыпили с умыслом?
Вернон. Да, вас усыпила мачеха, у меня есть тому доказательства. Но вы-то знаете, зачем она это сделала?
Полина. Ах, доктор, для того... чтобы...
Гертруда. Доктор!
Полина. После я скажу вам все.
Вернон. Так понемножку кое-что я и узнаю. Эх, бедняга генерал!
Гертруда. Доктор, я жду.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Полина одна, звонит.
Полина. Да, бежать вместе с ним — вот единственный выход. Если мы с мачехой продолжим наш поединок, несчастный отец будет обесчещен. Не лучше ли ослушаться его? К тому же я ему напишу... Раз я восторжествую над нею, так буду же великодушной. Пусть отец по-прежнему верит ей, — я объясню свой побег его ненавистью к Маркандалям и тем, что люблю Фердинанда.