Сію же минуту, какъ можно скорѣе, бросили Даніилу въ яму веревку и вытащили его оттуда. Тутъ же царь приказалъ бросить львамъ въ яму враговъ Даніила, которые нажаловались на него царю. И что же? Бросили ихъ въ яму. Не успѣли они еще упасть на дно ямы, какъ львы на лету схватили ихъ, разорвали на клочки и съѣли, не оставивъ даже косточки.
Царъ Дарій послѣ этого издалъ уже другой указъ: «Чтобы всѣ его подданные молились Тому Богу, Которому молился Даніилъ. Это истинный Богъ и поможетъ при всякой бѣдѣ, какъ помогъ Даніилу».
119.
Е с ѳ и р ь.
Далеко, очень далеко отъ своего отечества пришлось евреямъ жить въ плѣну. Много ихъ жило въ одномъ персидскомъ городѣ Сузахъ. Тамъ жилъ и царь Артаксерксъ Однажды Артаксерсъ задалъ своимъ чиновникамъ пиръ, да такой, что праздновали его цѣлые полгода. Царь угощалъ мужчинъ, а его жена, царица Астинь, — женщинъ.
Въ то время, когда царь пировалъ съ мужчинами, ему вздумалось, чтобы къ нему пришла и Астинь. Онъ послалъ сказать ей, чтобы она хорошенько нарядилась, надѣла царскую корону и пришла къ нимъ. Царица, или постыдилась придти, или просто покапризничала,—толъко не пришла. Царю стало стыдно своихъ гостей, что жена не слушаетъ его, и онъ очень разсердился на нее. Онъ спросилъ своихъ гостей: «Какъ наказать мнѣ свою жену за то, что она не послушала меня?» «Пожалуйста, накажи ее хорошенько», сказали гости. «Ты прогони ее и женись на другой. Если ты спустишь ей, такъ и наши жены не станутъ слушаться и бояться насъ. Скажутъ: царица не слушается своего мужа, и мы васъ не хотимъ слушаться».
Артаксерксъ велѣлъ своей женѣ уѣзжать изъ дворца, а самъ задумалъ жениться на другой. Онъ послалъ своихъ чиновниковъ, чтобы они во всемъ его царствѣ выбрали самыхъ красивыхь молодыхъ дѣвицъ. Много было привезено во дворецъ красивыхъ дѣвушекъ; но изъ нихъ больше всѣхъ понравилась одна еврейская дѣвушка, бѣдная сирота, у которой не было ни отца ни матери. Всего родни у нея былъ двоюродный братъ Мардохей, человѣкъ благочестивый и честный.
И вотъ, бѣдная еврейская плѣнница Есѳирь сдѣлалась царицею. Ее одѣли въ богатое платье и на голову надѣли царскую корону.
Теперь Мардохею нельзя было уже видѣться съ Есѳирью, которую онъ очень любилъ. Допустятъ ли бѣднаго еврея къ царицѣ? Но Мардохей постоянно справлялся объ Есѳири, какъ она поживаетъ, любитъ ли ее царь, не разсердился ли на нее за что-нибудь? Онъ постоянно бродилъ около дворца, познакомился съ царскими слугами и старался вывѣдывать, что дѣлается во дворцѣ. Однажды удалось ему подслушать, какъ двое царскихъ слугъ сговаривались убить царя. Онъ сейчасъ же далъ знать объ этомъ Есѳири. Та сказала царю. Царь велѣлъ разузнать хорошенько. Оказалось, что Мардохей сказалъ правду. Злодѣи, которые хотѣли убить своего царя, были повѣшены. Царь велѣлъ записать въ свою памятную книжку о томъ, какъ Мардохей открылъ заговоръ противъ царя и спасъ ему жизнь. Царь далъ Мардохею много богатыхъ подарковъ и велѣлъ ему служить во дворцѣ.
120.
А м а н ъ.
Самымъ первымъ чиновникомъ у царя Артаксеркса былъ Аманъ. Только этотъ Аманъ сильно зазнался.
Онъ добился того, что царь велѣлъ всѣмъ придворнымъ чиновникамъ при встрѣчѣ съ Аманомъ становиться на колѣни и кланяться въ землю. Всѣ придворные боялись, чтобы онъ не наябедничалъ царю, становились предъ Аманомъ на колѣни и кланялись въ землю. Только Мардохей одинъ не исполнялъ этого. Онъ считалъ за грѣхъ кланяться человѣку такъ, какъ поклоняются только Богу.
«Постой же», думалъ про себя Аманъ, «я покажу тебѣ, что значитъ не уважать меня, не кланяться мнѣ, какъ кланяются всѣ». Послушайте же, что сдѣлалъ злой Аманъ. Онъ сталъ говорить царю: «У тебя по всему царству живутъ іудеи. Они живутъ по своимъ законамъ, а твоихъ царскихъ законовъ и знать не хотятъ. Прикажи, государь, всѣхъ ихъ перебить. У нихъ очень много денегъ, и эти деньги достанутся въ твою казну».
Царь согласился: «Іудеевъ всѣхъ перебей, а деньги ихъ возьми себѣ», сказалъ Аману.
Обрадовался Аманъ. «Вотъ теперь Мардохей не уйдетъ отъ меня», думалъ онъ. «Вмѣстѣ съ другими іудеями я умерщвлю и Мардохея».
Написали указъ. Назначили день, когда перебить всѣхъ іудеевъ. Бѣдные іудеи! Какъ они испугались, какъ плакали. Они стали поститься и молиться Богу.
Мардохей снялъ съ себя хорошую одежду и надѣлъ, въ знакъ печали, рубище,—старую, рваную одежду и пошелъ во дворецъ. Но его туда въ лохмотьяхъ не пустили. Доложили Есѳири, что ея родственникъ Мардохей пришелъ ко дворцу въ рваной одеждѣ, что голова у него посыпана золою. Есѳирь выслала Мардохею хорошее платье, но онъ не взялъ. Есѳирь испугалась и послала къ Мардохею своего слугу спросить его: «Что случилось?» Мардохей велѣлъ слугѣ, чтобы онъ сказалъ царицѣ, что хотятъ перебить всѣхъ іудеевъ. Пусть царица попроситъ царя, чтобы іудеевъ не трогали. Есѳирь велѣла сказать Мардохею, что она не смѣетъ идти къ царю; что всякій, кто посмѣетъ къ царю идти безъ его приказанія будетъ убитъ. Она боится, что и ее убьютъ.
Мардохей сталъ просить, чтобы она не боялась и пошла къ царю.
Есѳирь пришла къ царю и, когда тотъ гнѣвно взглянулъ на нее, такъ испугалась, что чуть не упала. И упала бы, если бы ее не подхватилъ царь. Ему стало жалко Есѳири. Онъ сказалъ ей, чтобы она не боялась, что ее не убьютъ и что онъ сдѣлаетъ все, чего она ни попроситъ.
«У меня сегодня праздникъ», сказала Есѳирь. «Приходи ко мнѣ въ гости. Пригласи съ собою и своего любимца Амана».
Царь послалъ за Аманомъ, и оба они пошли къ царицѣ. Царь въ гостяхъ у царицы очень развеселился и сказалъ ей: «Проси у меня чего хочешь».
«Если тебѣ, государь, такъ понравилось у меня», сказала Есеирь, «то я ничего больше у тебя не прошу, какъ завтра опять придти ко мнѣ съ Аманомъ». Царь обѣщалъ.
Выходитъ Аманъ изъ дворца, а у воротъ стоитъ Мардохей и не думаетъ ему кланяться. Досадно Аману. Приходитъ онъ домой и начинаетъ хвастать: «Какъ любитъ меня царь; должно быть и царица побаивается меня,—никого только меня приглашаетъ къ себѣ въ гости. Вотъ только этотъ Мардохей злитъ меня». «Да чего ты думаешь долго», сказала Аману его жена. «Вѣдь царь тебя любитъ и слушаетъ. Попроси, чтобы онъ позволилъ тебѣ повѣсить Мардохея». «А что? И въ самомъ дѣлѣ, слѣдуетъ повѣсить Мардохея, зачѣмъ онъ не кланяется мнѣ». Аманъ надѣялся, что царь не откажетъ ему: это такое пустое дѣло повѣсить іудея. Аманъ велѣлъ поставить у себя на дворѣ высокое бревно съ перекладиною наверху, чтобы на этой висѣлицѣ повѣсить Мардохея.
PAGE121.
Награда Мардохея.
Когда царь возвратился отъ царицы въ свою спальню и легъ, ему что-то не спалось. Онъ велѣлъ принести свою памятную книжку и читалъ ее. Наконецъ, дочиталъ до того мѣста, гдѣ было записано, какъ Мардохей спасъ жизнь царю, открылъ заговоръ противъ него. «А что?» спросилъ царь, «чѣмъ за это награжденъ Мардохей?» «Да ничѣмъ», отвѣчали ему. «Нѣтъ ли здѣсь кого-нибудь изъ чиновниковъ?» спросилъ царь. «Аманъ здѣсь, во дворцѣ», отвѣчали слуги царю.
Аманъ въ этотъ день нарочно пришель пораныне во дворецъ, чтобы выпросить у царя позволеніе повѣсить Мардохея.
«Пошлите же сюда ко мнѣ Амана», приказалъ царь.
Аманъ явился. «Послушай, Аманъ! Посовѣтуй мнѣ, чѣмъ бы наградить мнѣ человѣка, который оказалъ мнѣ услугу?»
Это вѣрно про меня говоритъ царь», подумалъ Аманъ. « Я ближе всѣхъ къ царю, онъ меня любитъ. Я знаю,—это онъ меня хочетъ наградить. Надобно выдумать что-нибудь получше».
«Такого человѣка, котораго хочетъ наградить царь, слѣдуетъ одѣтъ въ царскую одежду, надѣтъ на голову ему царскій вѣнецъ, посадить на царскую лошадь и велѣть самому главному чиновнику водить эту лошадь по улицамъ и кричать: «Вотъ какая честь человѣку, котораго царь хочетъ наградить».
Аманъ такъ и ждетъ, что царь скажетъ ему: «Ступай, надѣнь царскую одежду и корону и садись на моего коня. Я прикажу возить тебя по улицамъ».
Но Аманъ обманулся. Вотъ что сказалъ ему царь: «Прекрасно, Аманъ. Ступай же скорѣе, возьми мою одежду и корону и надѣнь на Мардохея; посади его на мою лошадь, води ее по всѣмъ улицамъ и кричи: вотъ человѣкъ, котораго царь хочетъ почтить».
Какая досада! Такъ не его,—Амана, одѣнутъ въ царскую одежду, посадятъ на царскую лошадь и повезутъ съ почестью по всѣмъ улицамъ, а Мардохея, котораго слѣдуетъ повѣсить за то, что онъ не кланяется Аману. И обида! Онъ, Аманъ, первый чиновникъ при царѣ, долженъ водить лошадь, на которой будетъ сидѣть Мардохей, и онъ, Аманъ, всѣмъ долженъ объявлять о томъ, какую честь заслужилъ этотъ іудей.
122.
Наказаніе Амана.
Аманъ не смѣлъ не послушаться царя. Онъ принесъ и подалъ Мардохею царскую корону, одежду, подвелъ къ нему царскую лошадь и помогъ ему сѣсть на нее. Потомъ онъ взялъ подъ уздцы лошадь, на которой сидѣлъ Мардохей, и повелъ ее по всѣмъ улицамъ.
Весь народъ смотритъ и удивляется, что это значитъ? Аманъ, первый человѣкъ послѣ государя, ведетъ лошадь, на которой въ коронѣ, въ царской одеждѣ сидитъ іудей Мардохей.
Аманъ же громкимъ голосомъ объявляетъ всѣмъ: «Воть какую честь нашъ царь отдаетъ тому человѣку, который спасъ его отъ смерти».
Стыдно и досадно было Аману, что Мардохей сидитъ на лошади, въ коронѣ и царской одеждѣ, а онъ идетъ пѣшкомъ, ведетъ лошадь, да еще долженъ всѣмъ разсказывать, что царь наградилъ Мардохея. Не такъ бы Аману было досадно, если бы царь наградилъ кого-нибудь другого, а то! — Мардохея для котораго онъ приготовилъ такую высокую висѣлицу,
Аманъ плакалъ съ досады и стыда; онъ не зналъ, какъ и домой дойти. — Это его Богъ наказалъ за его гордость.
Теперь послушайте, какъ наказалъ Богъ Амана за то, что онъ хотѣлъ перебить всѣхъ іудеевъ, котерые ни въ чемъ не были виноваты.
Пришелъ Аманъ домой и сталъ жаловаться, какъ его обидѣли. Вдругъ приходятъ изъ дворца и зовутъ Амана обѣдать къ царицѣ. Аманъ пошелъ.
Сѣли обѣдать. Царь былъ очень веселъ и ласковъ съ Есѳирью. Онъ спросилъ ее: «Скажи, чего ты хочешь? Я все готовъ сдѣлать для тебя». Тогда Есѳирь сказала: «О, пощади жизнь мою и моего народа, не убивай евреевъ, какъ тебѣ присовѣтовалъ одинъ злодѣй». «Кто же этотъ злодѣй»? спросилъ царь. Есѳирь указала на Амана: «Вотъ этотъ Аманъ хочетъ погубить всѣхъ евреевъ». Аманъ поблѣднѣлъ, затрясся. Царь разсердился, вскочилъ съ мѣста и ушелъ въ садъ.
И вотъ, Аманъ, который хотѣлъ, чтобы всѣ кланялись ему и становились предъ нимъ на колѣни, этотъ гордецъ бросается на колѣни предъ Есѳирью, ползаетъ у ней въ ногахъ.
Въ это время входитъ царь и видитъ, что Аманъ, валяясь предъ царицею, хватаетъ ее за ноги и проситъ прощенія. «Какъ! ты еще смѣешь дотрагиваться до царицы»? вскричалъ царь.
«Сейчасъ же приготовить висѣлицу и повѣсить этого Амана! Какъ онъ смѣетъ обманывать меня и хватать царицу за ноги», приказалъ царь.
«Государь», отвѣчали слуги, «Аманъ самъ поставилъ сегодня утромъ у себя на дворѣ висѣлицу, чтобы повѣсить на ней Мардохея».
«И отлично», сказалъ царь. «Чѣмъ скорѣе повѣсите этого обманщика и невѣжду, тѣмъ лучше».
И повѣсили Амана.
На мѣсто Амана первымъ чиновникомъ при царѣ былъ сдѣланъ Мардохей.
Указъ перебить всѣхъ евреевъ былъ отмѣненъ, и евреи, пока была жива царица Есѳирь, жили благополучно.
PAGE123.
Возвращеніе іудеевъ изъ плѣна.
Наконецъ Богъ сжалился надъ іудеями, простилъ ихъ, и они опять вернулись на свою родную землю изъ плѣна, въ которомъ пробыли семьдесять лѣтъ, и опять увидѣли свой родной городъ Іерусалимъ.
Въ это время персидскимъ царемъ былъ Киръ. Онъ позволилъ іудеямъ (т. е. двумъ колѣнамъ: іудину и веніаминову) вернуться въ землю іудейскую. Іудеи взяли свое имѣніе и пошли въ свои родные города и деревни, въ которыхъ жили прежде. Добрый царь позволилъ евреямъ строить въ Іерусалимѣ храмъ и отдалъ евреямъ золотые и серебряные подсвѣчники и чаши, которые взялъ изъ храма Навуходоносоръ. Киръ даже самъ пожертвовалъ много денегъ на построеніе іерусалимскаго храма.
И какъ обрадовались іудеи, что у нихъ будетъ храмъ, гдѣ они будутъ молиться Богу и приносить Ему жертвы. Съ какимъ усердіемъ они стали строить этотъ храмъ. Они ничего не жалѣли, все готовы были отдать, только бы храмъ ихъ былъ богаче и красивѣе.
Но нашлись злые люди, которые мѣшали іудеямъ строить храмъ.
Когда ассирійскій царь Салманассаръ увелъ израильтянъ въ плѣнъ, на мѣсто ихъ онъ поселилъ въ израильской землѣ разныхъ язычниковъ изъ Вавилона и другихъ земель. Эти язычники перемѣшались съ евреями, которые не попали въ плѣнъ, и приняли названіе самарянъ.
Вотъ, самаряне говорятъ іудеямъ: «Возьмите и насъ строить храмъ. Пусть у насъ съ вами будетъ одинъ храмъ».
Іудеи не позволили имъ, оттого что самаряне были люди нечестивые. Самаряне разсердились, мѣшали строить, просили чиновниковъ царскихъ, чтобы іудеямъ запретили строить храмъ.
Но Богъ помогъ іудеямъ выстроить храмъ. Старички, которые видѣли и помнили храмъ Соломоновъ, говорили, что этотъ второй храмъ хуже;—что первый храмъ, построенный Соломономъ, былъ лучше.
Чрезъ нѣсколько лѣтъ іудеямъ позволено было выстроить около Іерусалима стѣны. Когда стѣны были выстроены, то ихъ освятили. Священники ходили по стѣнамъ, пѣли молитвы, потомъ пришли въ храмъ и принесли жертву Богу.
124.
Семь мучениковъ Маккавеевъ, мать ихъ Соломонія и учитель ихъ Елеазаръ.
Когда іудеи, возвратясь изъ плѣна, поселились въ своей землѣ, они стали опять ходить въ іерусалимскій храмъ молиться Богу и приносить Ему жертвы. Только теперь у нихъ не было настоящаго царя. Сначала управляли іудеями правители изъ іудеевъ же, потомъ первосвященники.
Несмотря на всѣ страданія іудеевъ, перенесенныя ими въ плѣну, они и теперь опять скоро забыли Бога: перестали исполнять заповѣди Божьи и стали жить нечестиво, какъ ихъ сосѣди, язычники.
Вы, пожалуй, и не повѣрите, что евреи дошли до того, что стыдились, когда ихъ называли евреями. Вѣдь это такъ же худо, какъ если бы мы съ вами перестали ходить въ свою церковь, перестали ѣсть постное, не стали бы говорить по-русски, стали бы стыдиться и скрывать, что мы русскіе и старались бы о томъ, чтобы насъ считали французами или, нѣмцами.
Вы, разумѣется, догадаетесь, что Богу не нравилось это, и Онъ наказывалъ іудеевъ.
Разные цари: и греческіе и египетскіе приходили въ Іерусалимъ со своими войсками. Они грабили, уводили въ плѣнъ и убивали евреевъ.
Но всего тяжелѣе іудеямъ было, когда іудейскую землю и городъ Іерусалимъ завоевалъ сирійскій царь Антіохъ. Это былъ злой человѣкъ. Онъ хотѣлъ, чтобы іудеи совсѣмъ не молились Богу, а молились идоламъ, которыхъ онъ почиталъ за Бога. И какъ же онъ мучилъ бѣдныхъ іудеевъ!
Послушайте исторію, которую я разскажу вамъ, и вы сами увидите, что терпѣли іудеи отъ жестокаго Антіоха.
Былъ одинъ добрый, благочестивый и ученый іудей Елеазаръ. Ему было отъ роду девяносто лѣтъ. И этого-то старичка, котораго іудеи считали чуть не за святого, у котораго учились, какъ жить, чтобы угодить Богу,— этого-то старца язычники хотѣли заставить ѣсть свиное мясо (ветчину), которое іудеямъ было запрещено ѣсть. Да еще не простое свиное мясо, а такое, надъ которымъ язычники пѣли свои скверныя пѣсни предъ своими идолами.
Никакъ не могли заставить Елеазара ѣсть это свиное мясо. Стали упрашивать: «Мы между свининой положимъ кусокъ телятины. Ты съѣшь телятину. Чиновники подумаютъ, что ты съѣлъ свинину, и тебя не убьютъ». «Не хочу обманывать и ѣсть свинины не стану. Что скажетъ народъ, когда увидитъ, что старый Елеазаръ ѣстъ свинину? Пусть меня убьютъ. Мнѣ и безъ того недолго осталось жить». И стали бить Елеазара и заколотили его до смерти.