– А что, если проводник не возьмёт нас? – спросил Витя, глядя как рельсы горят бликами.
– Не думай пока про это. Надо просто ждать. Поезд приедет, и я расскажу, что мы отстали, а ехали в Анапу…
– А он не скажет, чтобы мы шли в полицию? – было удивительно услышать такой умный вопрос от Вити, но видимо, он резко повзрослел.
– Я не знаю, – пожала плечами Вика. – Нужно попробовать. Если нет, позвоним маме или папе.
– А почему мы сразу не позвонили?
– А что бы мы сказали? Заберите нас, за нами гоняются колдуны, оборотни и чудовища?
– А что мы скажем сейчас? – эти Витины вопросы ставили в тупик, но на них было необходимо отвечать, она их и сама себе постоянно задавала.
– Давай пока об этом не думать. Хорошо? Мы обязательно что-нибудь придумаем. Я не дам моего любимого братишку колдуну…
Витя чувствовал огромную любовь к сестре сейчас, но даже и не подозревал, что об этом нужно говорить. Думал, Вика и так знает…
– Вик, а мы дома, в городе… опять будем не вместе спать?
– Не знай. А ты как хочешь?
– Я хочу как теперь.
– Будем спать как теперь значит… – вглядывалась в даль девочка, не показался ли поезд. Она уже начинала нервничать, нужно пошутить хотя бы. – Вить… а ты хочешь спать вместе, потому что привык трогать, когда я сплю?… Ну-ну, я шучу, – спохватилась она, потому что Витя потупился. – Просто заканало ждать этот паровоз. Давай об этом иногда шутить…
– Давай, – ожил сразу мальчик.
– Так что, проказник, ты хочешь вместе спать, чтобы, когда я усну, трогать?
– А то! Я для этого и хочу, – тоже засмеялся Витя.
– А расскажи, как бы ты трогал?
– Ну, ты такая спишь, – мечтательно произнес мальчик. – Лежишь себе, лежишь. И я такой за ногу трогаю. А ты не просыпаешься…
– А я в трусах сплю?
– Ага
– А ты трусы не хочешь мне спустить?
– Сейчас? – удивился Витя.
– Да, нет же, глупенький. В своей фантазии.
– Ага, – сглотнул слюну Витя, чувствуя возбуждение. Снимаю… А ты не просыпаешься…
– Ты видишь мою письку? Хочешь потрогать её?
– А я уже её трогаю…
– А… а по-настоящему хочешь потрогать?
Витя безумно посмотрел на сестру. Девочка загадочно улыбнулась. Вокруг на сотню километров ни души. И если она разрешит сейчас потрогать свою письку, никто и никогда это не узнает…
– Витя, смотри! Поезд! – воскликнула девочка и встала. Витя тоже поднялся.
Вот он шел. Пока что был всего лишь ужом, ползущем по степи. Но он приближался! Сердца детей замерли. Вика лихорадочно придумывала, что говорить проводнику. Витя был уверен, их не возьмут, они просто дети, им скажут, валите к родителям. Поезд шел. Прошел тепловоз. Вот вагон… Почему нет окон? Должны быть окна. Но их нет! Это был товарняк. Везли уголь, автомобили, трактора, один бульдозер, уголь, уголь, уголь, цистерны с чем-то огнеопасным… Какой же длинный состав! Невероятно, как долго он шел мимо крохотного полустаночка, где бились два детских сердечка. Казалось, он шел годы, века…
…прошел товарняк, и как только отгромыхали по рельсам колёса, дети, как в старых фильмах, увидели мужчину на противоположной стороне железного полотна. Мужчина был очень странно одет. Можно было подумать, что проходящий товарный разрезал в пространстве вход во временной туннель. И открылся портал в какой-нибудь тридцатый или двадцатый год прошлого века. В кирзовых сапогах, в галифе, в гимнастерке и буденновке с синей звездой. Подпоясан был кожаным широким ремнем и помочами крест-накрест. На одном боку весела шашка, на другом кобура от маузера. Огненно рыжий с веснушками. Возраст было не угадать из-за маленькой бороды…
– Блиин, Додик здесь! – удручено всплеснула руками Вика.
– Кто? – не понимая спросил Витя.
– Додик, – указывая рукой на мужчину на противоположной стороне железнодорожного полотна и посмотрел на брата, ответила Вика.
– Ты его знаешь? – в глазах мальчика было не поддельное удивление, и это её пугало.
– А… а разве ты не знаешь? – девочка стала сильнее боятся выражение лица брата, искреннего не понимания.
– Откудава. Я тут еще же никого не знаю, – хихикнул Витя. Вика не знала, что сказать. Её спина окоченела мгновенно…
Мужчина улыбнулся, подмигнул и… стал делать то, что совсем не ожидали дети. Это было совсем необычно. Расстегнул галифе и вынул большой член. Впервые дети смотрели на взрослый член. Витя потупился, а Вика во все глаза уставилась и даже стала как-то не так дышать, как заметил брат. Красноармеец чуть оголил головку, оттянув крайнюю плоть, и из устья уретры вырвалась мощная лимонадная струя. Он мочился прямо в урну. Зрелище было настолько завораживающие, что Витя немножко возбудился, да и наверное, Вика тоже, как потом понял мальчик. Высокий, красивый военный; над головой белое солнце пустыни; ноги широко расставлены; член крепкий, упругий… Журчание – словно ручейка между камушками в горах… Чуть ощутимый мускусный с сладковатой примесью поллюций запах … Струя долго била в середину урны, но вот стала истощаться. Немного пролилось на ржавого цвета галифе, которые вблизи оказались очень и очень старыми, все в заплатах и неумелых швах… Затем мужчина потряс им, посбивал пальцем последние капли, помассировал, то открывая, то закрывая капюшон, и… убрал. Застегнул ширинку….
Вика не могла себя заставить и шевельнуться. Предчувствие, что сейчас начинается нечто непонятно и нехорошее, сковало бедную девочку. Витя стал моментально далеким и чужим. Таким, каким он был до приезда сюда. Что происходит? – билось молотком в голове Вики. Что происходит? Что происходит? Что…
– Витя, Вика! – услышала она голос Инги за спиной. – Напугались, наверное? Вы простите. Автобус сломался. Мне бы сразу на попутках, а я ждала… – тараторила девушка. – А ты какого здесь? А-ну пшёл!
Тот покорно повернулся и зашагал прочь…
17.
Автобусная дверь дребезжала. Дерматин сиденья обжигал ладошку Вики. В нос бил запах пота пассажиров. Инга рассказывала о Додике, не обращая внимание на взгляд Вики, которым девочка одаривала её. В этом взгляде было безумие: непонимание того, что же происходит. Она знала всё о Додике, о Инге, о Саше… Зачем всё это опять?
– Вика, увидишь, как у меня хорошо, – нараспев говорила Инга, в такт раскачивания автобуса. – У меня пять комнат, много места. И сад большой. Вика, а ты не обидишься на меня, если я вас с Витей в разных комнатах поселю?
– Зачем? – удивилась Вика; этот вопрос был первым новым, что произошло за сегодняшний день.
– Меня по телефону ваша мама просила. Я вот что думаю, ты со мной в комнате будешь. Ты ведь не будешь стесняться меня?
– А… а Витя? Он будет один? – девочка посмотрела на брата, тот тоже тревожно глядел на Ингу.
– Нет. Ко мне переехал жить Саша. Витя будет с ним в комнате…
– А разве Саша, не должен быть в горах? Он же работает инструктором альпинизма? – девочка подумала, может быть, ей всё же приснилось, что она была тут, ведь в тот раз не было просьбы мамы… Кстати, какая странная просьба; что могла мама бояться?
– А ты и это уже знаешь? – весело улыбнулась Инга. – Я и не помню, чтобы Софьи говорила, что Саша альпинист. У него сейчас отпуск, и он может побыть с нами…
– А зачем мама просила, чтобы мы жили в разных комнатах? – девочка напряженно всматривалась в лицо Инги, надеясь, что та…. как-то выдаст себя. Надеялась, что её, Вику, разыгрывают…
– Ох, Вик, не спрашивай. Мама просила не говорить.
– Почему? – не отставала упрямая Вика.
– Ну… мама сказала, ты, Вик, сможешь понять. А вот Витя… – девушка старалась говорить так, чтобы мальчик не слышал.
– Тогда скажи только мне…
– Скажу… Но только потом, когда приедем. Хорошо?
Девочка кивнула. Она посмотрела еще раз внимательно в глаза Инги. Ну, не возможно так искренно врать! Была ли Вика с братом здесь или нет? Что-то она «припомнила», что-то совершенно новое. Может быть, то, что «вспомнила» – отрывки сна?…
…первое, что бросилось в глаза Вики, когда они зашли в калитку дома Инги, домик на крыше гаража. Ведь именно его они с Витей сделали…
– Вить, смотри, наш домик цел? – сказала она, как можно спокойнее и веселее, чтобы не выдать волнения.
– Почему наш? – удивленно взглянул Витя на конструкцию из коробок и бочек…
– Хотите, будет ваш! – подхватила Инга. – Это соседские ребятишки построили. Они юнаты и мечтают быть орнитологами…
– Вить, Вить, – прошептала Вика, потянув за руку в сторонку, когда Инга задержалась у калитки; девушку окликнула соседка. – Кончай прикалываться! (девочка стукнула по плечу брата). Ты нафига меня пугаешь?
– Ты про что?
– Про то, милый мой брательник… Про то, что мы здесь были. И про Додика знаем… И этот домик мы делали… И про пещеру… И про чудовище и оборотней… (Витя смотрел как дурачок, ровным счетом ничего не понимая)… И про то (решилась девочка на отчаянный шаг), как мы вместе спали и дрочили, и я у тебя член трогала…
Это было нелегко сказать, но Вика была на грани истерики.
– Ты что? Долбанутая? – даже поперхнулся Витя. – Я… я никогда не дрочил, я мужик. А ты… ты – чокнутая!
Мальчик повернулся и побежал в дом. Вика постояла, посмотрела на Ингу, которая чему-то смеялась с подружкой, и тоже зашла. В доме было всё так же, как было утром, когда они сбегали. Даже лежал в их комнате лист, исписанный Витиной рукой, со стихами. Она села на кровать и заплакала.
18.
– В первый раз далеко от дома, – посочувствовал Саша, присев рядом с плачущей Викой. – Первый раз всегда немного страшно… Я Саша, – протянул он большую ладонь.
– Я Вика, – подняла мокрые глаза на мужчину девочка. Неужели никто ничего не помнит? Она положила свою маленькую ладошку в его руку.
– Больше не плачь, малыш, – покачал он её ладошку. – Мы с Ингой всегда будем рядом… А вы , я гляжу, с братом о чем-то повздорили?
– Нет, не повздорили… Саша, можно задам вам невероятно странный вопрос? (Мужчина кивнул). Я и прям напугана. Я не знаю, что происходит. Мне кажется, что я… ну, здесь была и уже жила. Я знаю про вас, про Додика, про Ингу, про поселок… каждую улицу. И мы с вами в горы ходили, на Орлиное Гнездо…
– Всё просто, – улыбнулся Саша.
– Как? Как это может быть просто? – чуть не закричала девочка.
– У тебя дежавю. Такое бывает, например, из-за переутомления. Всё происходит новое, а мозг обманывает и говорит, это было.
– Да. Я читала про дежавю, – нахмурилась Вика. – Но… Но, Саша, это другое… Это… это…
– Тебе просто надо успокоится. И всё пройдёт, – похлопал по коленки девочки Саша. – Пошли лучше чай попьем…
Неужели это действительно дежавю, думала она, когда пили во дворе чай. Витя старался не смотреть на Вику, от её слов он сегодня испытал потрясение. Зачем она всё это придумала, что они вместе онанировали и трогали друг друга? Он об этом думал и думал. Это возбуждало очень, но и очень пугало. Мальчик даже обрадовался мысли, что спать они будут в разных комнатах. С Викой ему было бы страшно. Он и хотел, и сильно не хотел, чтобы его трогала сестра. Он, конечно, стеснялся оставаться наедине с Сашей: мало ли что заметит мужчина. Это он сестре так смело заявил, что ни разу не онанировал, а сам… Конечно, он сможет и потерпеть, даже ночью, когда Саша уснёт. Но… но никак, зараза, не выходят из головы образы, которые внушила Вика!
…сегодня решили лечь пораньше. Дети устали с дороги. Вика уже в постели видела, как Инга о чем-то шепчутся в дверях с Сашей. Чему-то они тихо хихикали. Потом мило поцеловались. И мужчина ушел к себе. Инга повернулась спиной к девочке и стала переодеваться, точно смущалась Вику.
– Инга, ты обещала сказать, почему мама просила нас поселить в разные комнаты? – спросила Вика, когда девушка уже легла в свою постель.
– Вик, слушай, ты на меня не сердись… Мне в общем-то это и самой показалось странным. Мама боится, что между вами… Ну, вы уже взросленькие… Ты понимаешь?
– А почему мама решила, что между нами… это может быть?
– Мама мне писала, что… – начала девушка, но тут же осеклась. – Ладно, не бери в голову. Попросила и попросила…
– Нет, Инга, скажи как есть, пожалуйста…
– Ну, хорошо… Только если что, ты на меня без обид. Это всё ваша мама. Софья мне писала, что вы… ну, она один раз видела это… Видела, что вы трогаете там друг у друга…
– Мы никогда не трогали друг у друга! – с жесткостью в голосе сказала Вика.
– Ну, Вик, я верю… Но просто… мама просила… Ты на меня сердишься за то, что вы с Витей в разных комнатах?
– Нет, – коротко ответила Вика. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Вика. Не сердись…
…Витя решил надеть пижаму: он почему-то стеснялся незнакомого ему Сашу, как впрочем, стеснялся бы и Ингу.
– Эй, приятель, ночь теплая, – добро засмеялся Саша. – Сопреешь! Смотри как я…
– А вы… вы будете так спать, – потупился Витя, – без трусов?
– Ага, я так всегда сплю. И тебе советую. Всегда здоровым будешь, – мужчина подошел к выключателю. Пока он шел, его член красиво бился головкой о бедра.
Свет погас. Но ночь была лунная, в комнате было хорошо видно все предметы. И пока Саша шел назад к своей кровати, мальчик разглядывал его. Витя ждал, что парень набросит на себя хотя бы простынь, но тот лёг на спину и сложил за головой руки. Его тело в синим свете было как скульптура… Мальчик испугался. Испугался того, что сейчас чувствовал. Он знал точно, что он не гей. Ему не хотелось быть геем. Но вид голого мужика манил его руку под брючки пижамы… Витя как мог противился этому позыву. Откуда-то всплыло воспоминание, что он уже смотрел так на мужчин, которые были одеты во всё облегающие и карабкались на скалу. Откуда взялось это воспоминание, он не знал и даже не мог предположить. Юному, не окрепшему сознанию Вити и не было возможности осознать, что он возбудился от всего, что происходило сегодня. И когда, пожелав «приятных снов», Саша повернулся спиной и мальчик видел его красивый с слегка раздвинутыми ягодицами зад, Витя подумал, что «значит, он гей», спустил брючки и начал онанировать…
…ночь дрожала тенями ветвей на полу. Мальчику не спалось, он думал, что уже много времени так лежит. Было грустно от того, что придется теперь заниматься этим с мужчинами. Саша зашевелился. Витя притворился, что спит. Голый мужчина поднялся. Витя смотрел, как он на цыпочках пошел к нему. «Сейчас будет секс», мысленно готовился он, представляя, как это будет. Витя не хотел, например, сосать, но… а куда денешься. Если ты гей, то сосать обязательно. Саша подошел и дотронулся до плеча.
– Спит, – прошептал он и вышел из комнаты.
…Вика притворялась, что спала, когда в комнате отворилась дверь и послышался шёпот Саши:
– Милая, пацан спит…
– Вика тоже уснула… – в ответ зашептала Инга.
– Пойдём…
Инга встала с постели. На ней была короткая ночная рубашка такая, что чуть прикрывала трусики… Что удивило Вику – а скорее всего ей это показалось – трусы Инги спереди как-то странно оттягивались, точно там что-то наложили…
…девочки пришлось вернуться в постель. Саша и Инга закрылись в соседней комнате на ключ.
19.
Витя проснулся. Кажется, настал уже день. В комнате было совсем светло. Сашена постель была заправлена. Мальчику всё вспомнилось, что было ночью. Было грустно очень осознавать, что теперь он обязан быть геем. Он возбудился, глядя на Сашу, и Саша должен стать его первым любовником. Не хотелось вставать с постели, не хотелось видеть ни Ингу, ни Вику, ни Сашу. Лучше умереть!
В комнату заглянула Инга.
– Соня, вставай! Саша всех зовет во двор. Будет хвастаться своим изобретением.
Саша сделал летний душ еще позавчера. Ждал пока хорошо нагреется бак. Сегодня можно было опробовать. Жаль только, бак малым объемом. Но можно принимать душ парой сразу – мальчик, а потом девочки.
– Сашенька, ну ты же понимаешь, – сказала Инга, стараясь, чтобы Вика не расслышала, но девочка однако услышала, – ты же понимаешь, что мне никак нельзя вместе с Викой.
Вике это показалось очень странным. Почему женщина стесняется девочку? И вчера Инга отвернулась, чтобы переодеться… Всё это так непонятно…