живут (наши люди)! Как мы, они, как все мы - живём.
30 января 2008 года.
10. Мужик-гранатомётчик.
Мужик один (уборщик опилок на лесопильне) раздобыл гранатомёт,
стреляющий тухлой редиской. Забрался на высокую горушку-опушку,
думает: в кого бы выстрелить? Видит: по речке плывёт баржа и к ней
рядом (у борта) привязана лодка. Мужик нацелился и приговаривает:
"По барже с лодкой прямой наводкой пли!" Выстрелил. Лодка
утонула, у капитана фуражка слетела и тухлая редиска во рту торчит.
Дальше смотрит мужик. Видит: два выпивохи под кустом и у них
рядом банка стеклянная водки, собираются выпивать. Мужик
приговаривает: "По банке с водкой прямой наводкой пли!" Банка
вдребезги, у мужиков все рожи в тухлой редиске.
Дальше смотрит. Под другим кустом старик с молодкой собираются
заняться плотским увеселением. Стрелок-гранатомётчик
приговаривает: "По старику с молодкой прямой наводкой пли!" С
молодкой обморок. Старик побежал, залез на макушку сосны в один
миг (как обезьяна), смотрит оттуда дикими глазами, ничего не
понимает и в заднице тухлая редиска торчит.
Ну, думает мужик-гранатомётчик, хватит, настрелялся. И вдруг видит:
хозяин лесопильни идёт. А он мужика частенько эксплуатировал,
недоплачивал и тот на него зло большое имел.
Ну, погоди, думает мужик, сейчас я тебе влеплю! Забил в дуло редиску
всю, какая была, до отказа. Нацелился в хозяина лесопильни.
Выстрелил.
Хозяин лесопильни видит: приземляется перед ним на четвереньки
мужик (его работник), весь обвешанный редиской, гранатомёт в зубах
и дикие, злющие глаза, как у голодного медведя-шатуна.
Хозяин всё понял и говорит: "Прости меня, Кузьма! Проси, чего
хочешь, только пощади!"
И на следующий день пришлось ему сделать мужика своим
заместителем.
26 июля 2004 года.
11. О том, как Хрыч Хрюне харю рисовал.
Хрюня - так мужика звали - решил сходить к "хареографу", нарисовать
художественным образом (за 16 рублей) свою харю, так как Хрюня - из
всех портретов (Пушкина, Толстого, Александра Первого) - больше
всех чтил свою харю, так как себя он больше всех любил и уважал.
"Хареограф" - толстый рыжий мужик с усами в разные стороны (как
две циферблатные стрелки на 9 и 3), торчащие дальше щёк - он
начинал своё искусство худоведа-"хареографа"-реформатора-
иллюзиониста с того, что однажды нарисовал сам себя. Его харя
отличалась толщиной непомерной, пухлостью, бородавчатостью,
щетинистостью и страшным выражением лица.
Харя его была так толста непомерно (отъедена деликатесами,
намаслена, ублажена) - сродни "новым русским" - в мусорный бачок
не помещается.
Нарисовал он себя - вроде ничего. Получилось похоже. Только щёки
чуть поуже получились, не такие объёмные (краски не хватило). И с
тех пор стали к нему ходить клиенты.
***
Хрюня пришёл, 16 рублей в кассу. Сел на стул (простой, деревянный),
на вышитую малиновую подушку (чтобы задница не уставала), рот
приоткрыл, глаза выпучил и завёл их немного в сторону. Он хотел
интересным получиться на картине. Ноги раскорячил и руки крестом
сложил на груди. Вздохнул печально и стал ждать, пока нарисуют.
"Хареограф" - специалист по портретной графике, выпускник
костромской сельхоз-свиноводческой художественной школы - сопел,
старательно выводил линии, сплёвывал и бурчал сквозь зубы: "И
какая мать тебя, урода родила?.." К кому это относилось - было
непонятно.
Но Хрюня не обращал внимания, он был в задумчивости.
***
"Хареограф" (его звали Хрыч. Хрыч из Костромы - точнее)
послюнявил карандаш (он химическим карандашом всегда рисовал),
поставил последнюю точку и сказал: "Ну, готово!"
Хрюня, улыбаясь, предвкушая величественное и неописуемое,
неотразимое изображение своего лица на портрете, торжественно
подошёл и заглянул в холст. Лицо его начало' медленно изменяться:
брови таращиться вверх, глаза принимать округлённое и удивлённое
выражение, рот приоткрылся. Он даже не заметил, как капля слюны
выкатилась и капнула на середину портрета.
На портрете было изображено нечто ушастое, заросшее шевелюрой, с
большим свиным носом и глазами, тупо и глупо сведёнными к этому
носу (с печальным взглядом и грустной улыбкой).
***
Пять минут Хрюня смотрел на портрет, затем медленно перевёл
взгляд на безмятежного Хрыча и сказал медленным голосом, с трудом
ворочая языком и тоном обидчивым и возмущённым (он сам был с
той же Костромы, только с другой стороны, с противоположной
окраины): "Я тебе 16 рублей заплатил, а ты мне почто такую свинью
нарисовал?!"
Дальше что было - история умалчивает, потому что автор устал
писать.
3 сентября 2004 года.
12. Про умных воров и глупую каталажку.
Злые воры' попались в 117-е отделение милиции! Город большой, но в
ЭТО отделение попались самые злые воры'! Мало того: заплевали,
пошарпали изнутри всю каталажку и повыбили все стёкла на окнах, и
погнули решётки в ней - ещё и унесли её вместе с "ментами",
сидевшими на верхнем этаже! Куда? Да всё равно - куда! Лишь бы
сбежать хотели воры'.
Два милиционера: Сеня Кобуряка и Стёпа Фуражкин сидели вечерком
в своей дежурке, караулили жуликов, так сказать. Были уже довольно-
пьяные к ночи, водили осовелыми глазами по стенам и думали, чем
бы им заняться?
На представительный портрет "отца" всей (нынешней) правоохранной
службы-системы Полкана' Волкодавовича Цапо-Зубова села большая,
жирная муха - в зелёной фуражке с красным девичьим бантиком на
загривке (по крайней мере, Сеня и Стёпа "видели" её именно такой).
- Давай её застрелим! - возмущённо сказал Сеня, надув обиженно
губы.
- Давай! - сказал Стёпа.
Они достали из места предназначения своё табельное оружие и
начали метко палить в муху. Попали не сразу. Муха - лениво,
неторопливо перемещаясь по портрету (не пугаясь выстрелов),
ползала по холсту из конца в конец, пока её ни "пришлёпило" -
аккурат под носом, на усиках знаменитого Полкана' Волкодавовича -
"отца" российской правоохранной системы! Портрет, при этом, был
испещрён выстрелами - так, что рожа Полкана' Волкодавовича
глядела с портрета не лишь воинственно, а просто возмущённо!
При этой пальбе здание каталажки как-то странно покачивалось. Но
Стёпа и Сеня, азартно увлечённые выстрелами, решили, что это
покачивает их самих.
А тем временем воры' приделали "ноги" к каталажке и стали двигать
ими, уводить каталажку всё дальше и дальше от особо заметного места
(бывшего, хотя, и на краю города)! Как приделали "ноги"? Ну(!) -
воры' - это такие (изобретательные, ловкие) умельцы, что могут из
пыли и мусора лепить диковинные предметы искусства даже! Что им -
"ноги" приделать к какой-то "избе"!
В общем, ушли воры'. Ушли, увели каталажку в какой-то глухой лес и
затихли у себя в камере!
А Сеня Кобуряка вышел ночью на крыльцо поглядеть на окружающую
городскую площадь перед каталажкой - всё ли в порядке? Не надо ли
свистнуть в свисток? Глядит: а площади нет! Темно кругом. Протёр
глаза: темно кругом, нет площади! Побежал за Стёпой Фуражкиным.
Выскочили оба с выхваченными "маузерами", бегают (выпуча глаза) -
как "ошалелые собаки", ничего понять не могут. Стали с горя палить в
воздух!
- Что будем делать? - спрашивает Сеня.
- А воры'-то на месте? - спрашивает Стёпа.
- Посмотрим.
Подошли к камере, глянули в глазок. Тишина там абсолютная, света
нет (тьма кромешная) и холодком веет оттуда (окна-то разбиты)!
- Слушай! Сбежали воры', - говорит Сеня.
- Точно ли? - говорит Стёпа.
- Посмотрим.
Осторожно, приготовив оружие, приоткрыли дверь, заглянули внутрь.
Но воры' ловкие. Пять минут прошло. И уже "служаки" лежат на нарах
(связанные), а воры' идут по лесу, в сторону от города.
Увязалась за ними
ворона: "Кар!" да "Кар!" А за ней вторая: "Кар!" да"Кар!" А за ними целая стая налетела: "Кар!" да "Кар!"
Ругаются воры', матерятся, палками в них кидаются! А вороны не
унимаются, летят за ними чёрной тучей: "Кар!" да "Кар!"
А тем временем сотрудники отечественного "гестапо" хватились: "Где
каталажка?" Была и нет! Следов даже нет. Воры' (прежде, чем её
увести) в валенки её даже обули. Бегают "менты", "нюхают" улицы, шарят прожекторами по всем углам. Подняли дивизию внутренних
войск, подняли авиацию.
Сообщают через час генералу МВД Парфёну Отдуловатому (по
фамилии). Фамилию эту не надо понимать, как то, что этому Парфёну
дулом рожу отдули или как то, что надули ему рожу ватой, а просто
фамилия такая: Отдуловатый! Сообщают ему: "Странное явление
наблюдаем с вертолёта. Огромная стая ворон летит, вьётся над лесом!
Проверить надо".
Ну, в общем, изловили воров! Накрыли их сеткой, в узел сгребли, в
грузовик кинули и - обратно в каталажку! А каталажку на хорошую
цепь прикрепили - чтоб: хоть даже колёса к ней приделать или крылья
- не укатилась и не улетела! Вот так! Повысили бдительность "менты".
И теперь из той каталажки ворам "детьси некуды"! Сидят и предметы
искусства из пыли и мусора лепят!
26 июня 2006 года.
13. Рассказ-импровизация про футбол.
Один мужичонка очень страдал, что не принимают его в футбольную
команду вратарём играть (в команду "Голубые огоньки"). Всё умел
мужик: и пяткой до левого уха доставать, и по утру', без подготовки до
люстры подпрыгивать, и "кукареку!" кричать страшным голосом, но
не брали его в команду - ни в какую и баста!
Сидел раз мужик на клумбе с пол-литрой в руках и плакал горькими
слезами. А за забором в это время шёл матч двух команд: "Голубые
огоньки" и "Красные огнетушители". Игра там шла такая: главный
бомбардир-топтодавильник-ногоотшибатель-рёбро-тара'нтул в
команде "Голубых огоньков" был Гадила Скупердяйский (выпускник
сифонно-барабанной фабрики, в прошлом лауреат несостоявшегося
пения). Он отличался тем, что бежал на ворота исключительно прямо
- как разъярённый гиппопотам на обидчика - и огромными, мощными
(по-обезьяньи грабастыми) руками просто расталкивал и отпихивал
всех противников. Некоторые просто летели носом в землю, а
некоторые просто не решались подходить. На него была у "Голубых
огоньков" вся надежда!
И "Красные огнетушители" уже очень сильно проигрывали (7 : 0). Но
был у них один запасной игрок, которого они просто не решались
выводить на поле в виду его устрашающего вида - он пугающе
выглядел настолько, что из-за него могла остановиться вся игра! Но
они вывели его незаметно, окружили (обставили) другими игроками и
остались ждать.
И вот бежит Гадила Скупердяйский, расталкивает противников (кого
руками, кого пинком). Бежит забивать 8-й гол. И вдруг "бах",
натыкается на Страшилу (того поставили как раз по прямой линии, по
центру). Толкнул его руками - стоит. Пнул его ногой - стоит.
Поднимает глаза, смотрит на Страшилу. А тот его щелчком в
"лобе'шник" "щёлк". И Гадила Скупердяйский, вместе с мячиком, вместе со всеми штангами, перекладинами, с сеткой (со всеми
воротами), вылетел за трибуны. Куда он упал - неизвестно. Говорят,
его с тех пор больше никто не видел никогда вообще!
А ворота упали прямо на клумбу, где мужичонок пьяный, страдающий
сидел (которого не брали в футбол играть). Посмотрел он на ворота и
принял это, как добрый знак: "Не хотели меня вратарём брать, так
ворота сами ко мне прилетели!"
Эта совершенно-правдивая история была напечатана в журнале
"Огонёк" пьяным редактором, заболевшим "манией футболизма". И её
я переписал себе на память - в виде примера и назидания будущим
футболистам.
8 ноября 2004 года.
14. Сатира на тему "Праздники и еда".
1 мая - это такой праздник, на котором важно хорошо пожрать! Это в
советское время это был День мира и труда, День всемирной
солидарности трудящихся - ходили всем городом на демонстрацию,
радовались, выпивали, закусывали, поздравляли друг друга - было
действительно ощущение праздника! А сейчас (в нынешнее время)
остаётся только забраться в какой-нибудь "супермаркет", накупить там
всякой снеди (и себе, и детям) и устроить пикник где-нибудь на
природе!
Что нужно сделать, чтобы пожрать хорошо на природе 1 мая? Для
этого надо хорошо подготовиться - подготовка, покупка еды,
укладывание этой еды в сумки - это очень увлекательное и радостное
дело! Важно привлечь к этому детей, чтобы дети знали: Первое мая -
это День еды! Больших детей можно научить заворачивать еду в
пакетики, а маленьких (которые этого ещё не могут) научить класть
эти пакетики в сумку - вот дело для всей семьи!
Дети любят, когда их берут в магазин за продуктами - всегда можно
получить что-то вкусненькое, дети этому рады! Это можно
использовать для привлечения детей к празднованию 1 мая - то есть:
хорошо покушать на природе! Для осуществления этой цели в
магазине есть всё необходимое - полные полки всякой разнообразной
еды - это и такая отрава, как чипсы, и всевозможные газированные
напитки (от которых потом изжога и понос) - пища не качественная,
вредная для желудка, но побаловать-то себя хочется! А ради
альтернативы купить можно запечённую курицу - от неё затошнит, но
наесться можно!
В общем, 1 мая - это, главное, хорошо поесть! В этом вся суть, смысл
праздника! Вы скажете: поесть можно и в другие дни - чем же
отличается 1 мая от других дней? Ну, во-первых: 1 мая - это не просто
еда, а еда на природе ("пикник", так называемый)! А во-вторых: 1 мая -
это не просто поесть, а от Души поесть - так, чтоб на весь год хватило,
чтоб смотреть не мог на еду в течение всего года! Вот, что такое 1 мая -
усекли?
Вы забудьте те времена, когда праздники были праздниками для
Души - теперь праздники - это только для желудка - как у скотов
(свиней, баранов и прочих млекопитающих). Теперь царь и бог всему:
еда - есть у тебя еда, ты счастлив, а нет - то сам понимаешь! Вот она:
деградация какая!
21 января 2015 года.
15. Случай в плаванье (чтобы не-было скучно!).
Скучно не поставить себе памятник! Сколько раз я говорил сам себе:
"Паша! Поставь себе памятник! Ты, ведь, такой рассказчик - таких и в
Одессе нет". "Я памятник себе воздвиг нерукотворный!.." - как в стихах
говорится.
Я хочу рассказать такую историю. Сидим мы втроём в трюме корабля в
жестокий шторм, пьём украинскую "горилку", закусываем воблой,
рассуждаем, разговариваем. Почему такое происходит в шторм? Да
потому что сорвало бурей крепление шлюпки на корме. Ребята
взялись крепить. Я побежал на помощь. Люк почему-то (на пути)
оказался открытым (это всё - Сенька Бородавкин, "швабра"-матрос, вечный дежурный - забыл закрыть, сволочь!). Я зацепился за канат -
упал в люк. Кто-то это заметил, побежал ко мне, но бурей сильно
качнуло корабль - подбежавший тоже упал в люк. Заметил это
старший матрос-Дохтуров Вася, полез уже за нами двоими, глядеть:
что случилось? В этот момент корабль ОЧЕНЬ сильно качнуло, люк
захлопнулся, мы остались там.
Поначалу ощущение ужасное. В море шторм, на корабле аврал, а мы -
в кромешной темноте в трюме - как крысы.
Но потом (делать нечего!)