…Анжело
Мы возвращаемся в номер. Срываем друг с друга одежду и, хохоча, как дети, падаем на кровать. Зак ведет себя так, словно в нашем распоряжении все время, какое только существует в мире.
Может, оно и впрямь у нас есть.
У меня было много парней, но такого – ни разу. Всегда выбирал их сам, и с ними все было быстро и просто. Без эмоций – как мне и нравилось. С Заком все совершенно иначе. Он не спешит. Не переходит прямиком к делу, словно собираясь до самого конца только ласкать меня, целовать, чувствовать, как мы друг о друга тремся. Я жду, когда ему захочется большего, но он медлит, и я начинаю нервничать. Может, ничего больше ему и не нужно?
– Ты не хочешь меня? – в конце концов спрашиваю я.
Он коротко смеется. Стискивая меня, с новой силой втирается в меня членом.
– Боже, Анж, – шепчет он. – И как только тебе могло прийти в голову, что я не хочу тебя? Особенно вот сейчас.
Нет, конечно у него все это время стоит, и ему точно приятно.
– Это все, что ты хочешь? – уточняю я.
– Да. – Он целует мою шею, его руки всюду и… боже, как же это приятно. Как я так долго жил без того, чтоб ко мне вот так прикасались? – Я сделаю все, что ты хочешь. Только назови, и оно твое. Но для меня, – произносит он тихо, и его руки сжимаются вокруг меня, – для меня – да. Это все, чего я хочу. Ты – все, чего я хочу.
Как бы мне хотелось рассказать, насколько сильно я люблю его. Открыть свое сердце и показать ему, что внутри. Но я не знаю, как это сделать, и просто обнимаю его, сдаюсь ему окончательно. Я хочу, чтобы он овладел каждым дюймом моего тела. Меня изумляет то, насколько мне с ним свободно, насколько это естественно – передавать инициативу ему. С другими мне всегда было необходимо самому все контролировать. Я доверяю ему. Всецело. Это новое ощущение. И, кажется, оно мне нравится.
Он целует меня повсюду, все мое тело. Кладет меня на живот. Целует мои плечи, спину, спускается по позвоночнику вниз. Целует даже за коленками. Потом переворачивает меня обратно и медленно поднимается вверх. Покрывает поцелуями мои ноги и бедра и все вокруг волос на лобке. Это невероятно – то, как от этих прикосновений во мне все ярче и ярче разгорается страсть.
– Люблю твою кожу, – шепчет он, касаясь губами моего живота, и я невольно смеюсь.
– Такого мне точно еще ни разу не говорили.
– Но это правда. Мне нравится ее цвет. То, какая она мягкая. Даже то, какая она на вкус.
– Соленая? – хмыкаю я тихонько.
– Нет. – Он улыбается мне. – Сладкая.
Наконец он поднимается вверх и обнимает меня. Целует мои запястья, ладони. Посасывает кончики пальцев, и мне кажется, я вот-вот взорвусь. Как, блин, такие дурацкие немудреные ласки могут дарить столько наслаждения? Не понимаю. Он словно умеет находить на моем теле места, о которых до него я не знал. Места, которые принадлежат только ему. Я закрываю глаза и позволяю себе раствориться в ощущении его кожи, его рта и ладоней, которые дают мне все больше и больше. Наши ноги сплетаются, мы тремся друг о друга в нарастающем, лихорадочном ритме, и наконец наступает разрядка – долгая, медленная, безумно пронзительная.
– У тебя такой удивленный вид, – после всего говорит мне Зак. Да. Представляю.
– Никогда раньше такого не делал.
У него становится такое выражение лица… не могу описать. Примерно так люди смотрят на меня, когда узнают о моих родителях. Шок пополам с печалью. Но на этот раз я вижу еще и нежность и понимаю, что в общем не против, чтобы он так смотрел. Он заворачивает меня в объятья и крепко прижимает к себе.
***
Но это настроение, конечно, не задерживается навечно. Одевшись, он сразу принимается рассуждать о встрече с риелтором, а я пытаюсь уговорить себя, что мне будет нормально с ним жить. Мне так хорошо с ним рядом. Так почему бы нам не поселиться вместе? Оба сэкономим деньги. Разумно, ведь так?
И все-таки я не могу представить, как хожу и вместе с ним выбираю дом, будто мы женимся или еще что, пока какая-то незнакомая тетка смотрит на нас, пытаясь скрыть отвращение. Я убеждаю его отправиться смотреть дома в одиночку. Мне лучше просто довериться ему и не ехать.
Какое-то время я слоняюсь по номеру. Потом решаю, что это тупо. Выхожу и покупаю себе упаковку пива, а ему бутылку вина. Я знаю, он любит красное, но ни черта не секу в вине, так что понятия не имею, что мне попалось. Вернувшись в гостиницу, я заказываю пиццу. Только расплачиваюсь – и слышу на лестнице его шаги. Когда он заходит, я стою у окна, прислонившись к стенке, и в стотысячный раз повторяю себе, что смогу с ним жить.
– Какой ты молодец, что заказал ужин! Умираю от голода!
– Вот еще вино. Надеюсь, хорошее.
– Спасибо, Анж. Ты купил штопор? – Черт. Конечно нет. Не подумал. Все это отражается у меня на лице, и он смеется. – Ничего страшного. Я спрошу внизу. Наверняка, у них есть.
Я делаю глубокий вдох, вымучиваю из себя вопрос.
– Ты нашел жилье?
– Сократил варианты до двух. Я хочу, чтобы решение принял ты.
– Мне все равно.
– И зря. Смотри, первый дом с одной спальней, и он дешевле. Но второй, который с двумя, симпатичнее.
– Окей. – Птица у меня в груди отчаянно машет крыльями, а я пытаюсь не замечать ее.
– Все зависит от того, хочешь ли ты свою личную спальню.
Свою спальню? Я слышу его, но не могу ответить. Чертова птица начинает рваться на волю. Я пытаюсь сосредоточиться на дыхании. Вдох. Выдох. Сил хватает лишь на то, чтобы кивнуть.
– Ты хочешь спать вместе или отдельно? Решать тебе. Я буду счастлив в любом случае. – Вдох. Выдох. Вот и все, что от меня требуется. Ничего сложного. Люди делают это целыми днями. Даже не задумываясь. Но для меня эта задача внезапно становится непосильной.
Он не смотрит на меня. Что-то ищет у себя в сумке.
– Ладно, все равно с двумя спальнями лучше. И там отличная кухня. Меня даже снова потянуло готовить. – Он наконец поворачивается ко мне. – А ты умеешь готовить?
Птица беснуется так, что, кажется, скоро проломит мне грудь, как инопланетное существо в том фильме. Перед глазами у меня начинают плыть пятна.
– Анж? – Я слышу, что он встревожен. Надо успокоиться. Со мной давно не случалось такого дерьма, но я помню, что надо делать. Просто дышать. Вдох. Выдох. Почему, блин, это настолько трудно?
Я чувствую, как Зак хватает меня за плечи. Толчок – и я сижу на кровати, а его рука ложится на мою шею и опускает ее к коленям. Точно. Мог бы и сам додуматься. Его ладонь гладит меня по спине. Вверх. Вниз. И я концентрируюсь на ее движениях. Делаю вдох, когда она опускается к пояснице, и выдыхаю, когда она поднимается вверх. Просто вдох и выдох. Вдох и выдох. И все. Ничего, блин, сложного.
Как только я беру себя в руки, то говорю:
– Я в порядке.
Его рука на моей спине останавливается, и он соскальзывает на пол у моих ног. Берет мое лицо в ладони и заставляет посмотреть на себя.
– Анж, поговори со мной! – Я закрываю глаза, качаю головой, но он настаивает. – Черт, Анжело! Хватит притворяться, что все нормально. – Снова открываю глаза, и мне больно видеть, как он терзается по моей вине. – Поговори со мной. Ну пожалуйста.
Я глубоко вдыхаю, пытаясь утихомирить птицу в груди.
– Я не могу, Зак.
На его лице проступает ужас.
– Что именно ты не можешь? Анж, о чем ты? О нас?
– Нет! – Я отталкиваю его руки. Провожу ладонями по лицу, и мне приходится сделать еще один долгий вдох, чтобы наконец-то признаться. – Зак, я не могу жить с тобой вместе.
Я думал увидеть гнев. Или разочарование. Но ничего, кроме облегчения, в его глазах нет. Он хватает меня в охапку и прижимает к себе так тесно, что я слышу, как у меня в ухе колотится его сердце.
– Господи, Анж, и только? Что же ты не сказал прямо?
Должен признать, я не ожидал встретить такую реакцию. А я-то все это время столько переживал.
– Боялся разочаровать тебя.
Он недолго смеется, но каким-то дрожащим смехом.
– В следующий раз беспокойся не о том, как не разочаровать меня, а как не перепугать до смерти. Я уж было решил, тебя надо везти в больницу, а я даже не знаю, где она тут находится!
Надо же было быть таким идиотом. Думать, будто он не поймет. Я обнимаю его.
– Прости.
– Ш-ш. – Он все еще обнимает меня, баюкает, точно пытаясь утешить, но я не знаю, кому из нас это нужнее. – Анж, это мне нужно просить прощения. Я должен был догадаться. Я должен был сначала спросить.
Теперь он будет казнить себя, а я этого не хочу. Я высвобождаюсь из его объятий, но лишь затем, чтобы заглянуть в его голубые глаза.
– Думаю, мы с тобой оба дали маху.
– Похоже на то.
– Ты сердишься?
– Надо было тебе сказать сразу.
– Я думал, что сумею привыкнуть.
Он качает головой, и я понимаю, что дал неверный ответ.
– Анж, я хочу, чтобы ты был со мной искренним. Даже если это подразумевает за собой говорить мне, когда я веду себя как засранец. Лучше услышать, что ты в чем-то не уверен, чтобы мы могли это обсудить, чем видеть, как из-за моей недогадливости у тебя случается новая паническая атака.
После того, как он так логично все расписал, я, понятно, начинаю чувствовать себя настоящим гадом.
– Прости меня.
Он кладет ладонь мне на затылок и притягивает к себе, чтобы поцеловать.
– Больше никаких извинений, ладно?
– Ладно.
Кончик его языка обводит мою губу, а руки вновь меня обнимают.
– Я возьму дом с двумя спальнями. А ты сделаешь, как сочтешь нужным.
– Хорошо.
Его руки у меня под футболкой. Все никак не привыкну к тому, насколько это приятно, когда он просто меня касается. Мое сердце пускается вскачь. У меня уже стоит, и я начинаю возиться с пуговицами его штанов.
– Я хочу, чтобы ты был со мной, Анж. Когда бы ты ни был готов.
Прежде чем я успеваю ответить, он закрывает мой рот поцелуем и опрокидывает меня на кровать, и мы потом еще долго не разговариваем.
Глава 11
Зак…
В итоге я арендовал на год дом с двумя спальнями, предположив, что Анжело со временем переберется ко мне, если будет знать, что его ждет отдельная комната. А он снял себе маленькую квартиру в доме напротив гостиницы, где по случайному совпадению жил Мэтт до того, как съехаться с Джаредом.
Мы вернулись в Арваду. Магазинчик Руби оказался пуст, и мне было жаль, что мы ее не застали. Она оставила у меня на двери записку со словами: «Мне было видение. Используй хлебные крошки.»
– И что, блин, это значит? – спросил Анжело. Я только и мог, что пожать плечами.
В наш последний день в видеопрокат заглянули все трое наших постоянных клиентов. Мистер Ди дал Анжело свою почту и попросил его время от времени присылать рекомендации насчет кино. Джастин рассыпался в благодарностях, когда Анжело настоял на том, чтобы он забрал себе наш диск с «Хэви-метал». А Кэрри, несмотря на все его попытки увернуться, даже умудрилась обнять его на прощание.
Закрывать прокат в последний раз было странно. Десять лет моей жизни закончились поворотом ключа в замке.
Впервые я оказался в «От A до Z» вместе с Джонатаном. Был вечер субботы, и он захотел посмотреть кино. На окне висело объявление о том, что хозяину нужен помощник. Я заполнил заявку, думая подзаработать немного, пока не подвернется что-нибудь настоящее. Джонатан был против. Он убеждал меня, что настоящая работа не падает с неба, что ее необходимо искать. Тот факт, что он, вероятно, был прав, в то время не волновал меня. Мы весь вечер проспорили и в итоге поссорились. Я ушел и напился, а он остался дома и посмотрел фильм один.
Было так легко расслабиться и дать всему развалиться. Привыкнуть к работе, которая не требовала усилий даже когда я был с похмелья или под кайфом. Впасть в рутину и совсем перестать задумываться о настоящей работе. Джонатана настолько это бесило, что в конце концов я уперся рогом и отказался уходить оттуда просто ему назло. Мы все чаще ложились спать, предварительно разругавшись. А потом наступила ночь – первая из многих, – когда я вообще не пришел ночевать домой.
Незачем говорить, что с этого момента все пошло под откос.
Теперь, когда я оглядывался назад, та заполненная заявка казалась мне первой костяшкой домино, которая, упав, запустила цепную реакцию, повлиявшую на всю мою жизнь: новая работа, разрыв с Джонатаном, выкуп проката, затем размытая череда одинаковых дней до дня, когда я познакомился с Томом. А потом, точно яркий свет в конце темноты тоннеля – встреча с Анжело.
Вдруг он появился передо мной и прислонился к двери, глядя на меня с этой своей кривоватой усмешкой.
– Зак, ты все делаешь правильно.
И я, глядя на него, почувствовал сердцем, что это правда.
– Я знаю.
Мы оставили ключ у Джереми и попрощались с ним и с Сенсеем. Анжело даже пообещал вступить в Либертарианскую партию.
– Когда мне к тебе приехать? – спросил я, когда мы вышли на улицу.
– Что ты имеешь в виду? – отозвался он нетепичным для себя скованным тоном.
– К тебе в квартиру, – сказал я, оборачиваясь к нему. Выражение его лица удивило меня. Его глаза стали огромными, а выглядел он так, словно был готов сорваться с места и убежать. – Когда ты планируешь паковать вещи?
– О, – произнес он, и его взгляд сместился куда-то вбок. – Я сам все сделаю.
– Что, один? – скептически спросил я.
– Ага.
Я подождал более развернутого ответа и, так и не дождавшись – все это время он не смотрел на меня, – сказал:
– Анжело, то есть ты собираешься выносить всю свою мебель и грузить ее в одиночку? – Я старался говорить без сарказма, но не вполне преуспел.
Он покраснел и уставился в землю. Потом поднял на меня настороженный взгляд.
– Наверное, нет.
– Что у тебя там, Анжело? – легким тоном проговорил я. – Какой-то параллельный бойфренд, которого ты от меня прячешь? – Он слабо улыбнулся, и я увидел, что его поза немного расслабилась.
– Нет, ничего такого.
– Тогда что? – спросил я мягко.
Он пожал плечами и опять от меня отвернулся, словно придумывая, как получше ответить. Наконец он встретил мой взгляд и сказал:
– Обычно я не разрешаю парням приходить ко мне.
– Ладно. – Мне пришлось немного поразмыслить над тем, что же он пытается донести до меня. Он никогда и никого не пускал к себе? – Никогда-никогда? – недоверчиво уточнил я.
– Никогда, – подтвердил он – и так решительно, что я не мог ему не поверить.
– Ладно, – повторил я, стараясь не выдать своего разочарования. – Я не пытаюсь давить на тебя, Анж, но, возможно, тебе потребуется сделать исключение. Всего на один раз. – Он посмотрел на меня. В его глазах было сомнение. – Анжело, я не пытаюсь въехать к тебе. Я пытаюсь помочь тебе выехать. Вот и все.
Он вздохнул. Отбросил с лица волосы, отвернулся, и его плечи поникли.
– Зак, я знаю.
– Ну, а когда мы приедем в Коду?
Он снова посмотрел на меня, и по его щекам начала медленно расползаться краска.
– А что в Коде?
Я подозревал, что он прекрасно понимает, о чем я, но тем не менее проговорил это вслух.
– Мне и там придется помочь тебе переносить вещи.
Его лицо стало совсем красным, но он не отвел глаза.
– Нет, – ответил он твердо. – Мне поможет Мэтт.
– Ты уже с ним договорился? – удивился я.
– Да.
– Но почему?
– Я не хочу, чтобы ты туда заходил.
Я не представлял, что на это ответить.
– О, – вот и все, что у меня вышло произнести. Если б он ударил меня, мне и то не было бы так больно. Но я попытался не показать ему, насколько я был расстроен. – Если ты так хочешь.
– Хочу.
Он переезжал в Коду, чтобы быть со мной, и в то же время закрывал между нами дверь, выталкивая меня из своей жизни. Как мне предполагалось на это отреагировать? Я только кивнул и пошел к машине.