– Зак. – Он поймал меня за руку, подождал, пока я повернусь к нему. Взглянул на меня, и я по его глазам понял, что он отчаянно просит меня понять. – Мне нужно, чтобы мое место оставалось моим. Вот и все, Зак. Я не из-за тебя. – Он прислонился ко мне. – Не сердись.
– Я не сержусь, – сказал я, и то была правда. Мне было больно, да. Но я не сердился. – Так мне помочь тебе выехать или нет?
Последовала небольшая заминка, и он кивнул.
– Да.
– Когда?
Он улыбнулся мне.
– Как насчет прямо сейчас?
У меня возникло ощущение, что он сказал так лишь затем, чтобы лишить себя возможности пойти на попятный, но развивать эту мысль я не стал.
– Хорошо, – сказал я, отдавая ему ключи от фургона. – Веди ты. Я даже не знаю, где ты живешь.
Его квартира оказалась расположена на втором этаже четырехквартирного дома. Только мы ступили на лестницу, как одна из дверей внизу отворилась, и оттуда вышел паренек лет тринадцати с плохой кожей и копной светлых волос, которые были тщательно уложены в псевдонебрежную прическу.
– Здорово, Анжело.
– Привет, Джош.
– Тебя ищет какая-то леди. Как ты уехал, заходила сюда раз сто, наверное. Видно, очень хочет тебя увидеть.
– Меня? Ты уверен? Не Фреда? – Фред, очевидно, был еще одним из жильцов.
Джош кивнул.
– Ну, она спрашивала Анжело Грина. – Он усмехнулся. – Это ведь ты?
Вид у Анжело стал озадаченный.
– Да, но… девчонка?
Джош пожал плечами.
– Типа того. В смысле, я бы не назвал ее девчонкой. Она была, ну, типа как старая. Спрашивала, когда ты будешь дома. Я сказал, чтоб зашла попозже сегодня.
По-прежнему непонимающе хмурясь, Анжело поблагодарил парня, и Джош закрыл дверь.
– Тебя ищет женщина? – шутливо спросил я, поднимаясь следом за ним по лестнице. – Я чего-то о тебе не знаю?
– Зак, я думал, ты в курсе, – отозвался он через плечо, – какой я дамский угодник.
– О да, – сказал я, смеясь. – Но она же старая.
– Джош считает старыми всех старше двадцати. Как-то он спросил, был ли у меня в детстве телек, или их еще не изобрели. – Когда мы дошли до его квартиры, он поставил коробки на пол и открыл замок, но прежде чем открыть дверь, строго предупредил меня: – Только никаких там глупостей, ладно?
– Ладно, – ответил я, и, если улыбку мне удалось скрыть, то от шутки я не удержался. – Даже чуть-чуть нельзя?
Моя шутка не показалась ему смешной. Его брови сошлись на переносице, а в глазах появилось уже знакомое мне упрямство.
– Зак, я серьезно. Это мое место. И мне надо, чтобы оно осталось моим, пусть и всего на последние несколько дней.
– Хорошо-хорошо, без глупостей, я все понял!
Он задержал на мне взгляд, точно не зная, верить мне или нет. Потом вздохнул, откинул с лица волосы и открыл, наконец, дверь.
Мебели в квартире было немного: диван родом из семидесятых, несший на себе отпечаток каждого года своей долгой жизни, заваленный рекламным спамом обеденный стол и кухня, которая выглядела так, словно ей никогда не пользовались.
– Это самый уродливый диван, который я когда-либо видел, – сказал я, и Анжело рассмеялся.
– Кому ты рассказываешь? Он уже был тут. И стол тоже.
– Тогда что нужно будет грузить?
– Кровать. Комод. И вот это. – Он указал куда-то мне за спину.
Я оглянулся посмотреть, о чем он, и у меня отвалилась челюсть. На стене позади меня висел огромный плазменный телевизор.
– С объемным звуком? – ошарашенно спросил я, заметив колонки.
– Чувак, ну естественно. Ты, наверное, последний человек в мире, у которого этого нет.
На низенькой тумбе под телевизором стояли видеомагнитофон, DVD-плеер и Blu-ray-плеер.
– И даже Blu-ray? – спросил я.
– Угу. Знаешь, нам надо начать заказывать фильмы в таком формате. Такие плееры сейчас у кучи народу.
– Новые технологии – это моя смерть. – Вообще я не шутил, но он все равно засмеялся. – Так. А где ты держишь все свои фильмы? – спросил я.
Он криво ухмыльнулся мне.
– Я беру их в прокате, забыл?
Тут и я рассмеялся.
– Точно. У тебя в новой квартире найдется место, чтобы повесить эту штуку?
– Нет, – ответил он, и вид у него внезапно стал неуверенный. – Я собирался разместить все это у тебя.
Я был до нелепого счастлив услышать эти слова. Не потому что мне умереть как хотелось обзавестись плазменным телевизором, нет. Просто это значило, что он планировал проводить со мной хотя бы какое-то время.
– Я буду рад.
– Тогда, может, разрешишь мне забрать взамен твой маленький телек?
– Все, что пожелаешь, Анж. – И какие бы сомнения не одолевали меня в последний час, все они были сметены улыбкой, которую он подарил мне. Он подошел ко мне и быстро поцеловал.
– Спасибо, Зак.
Подхватив пустую коробку, он направился к комнате, где, очевидно, была его спальня.
– Я скоро вернусь, – сказал он, потом обернулся и посмотрел на меня. – Только не заходи туда.
– Не буду.
– Я серьезно.
– Хорошо, – сказал я и, сдаваясь, поднял руки. – Не зайду. Честное слово.
Он посмотрел на меня долгим взглядом, потом вздохнул.
– Зак, я не пытаюсь быть придурком, просто…
– Анжело, – остановил его я, – все нормально. Правда. – Я улыбнулся ему и испытал облегчение, когда он немедленно улыбнулся в ответ. – Собирайся. Я буду здесь.
– Хорошо.
На то, чтобы упаковать вещи с кухни, мне потребовалось всего минут двадцать. Затем я оглядел обеденный стол, думая, стоит ли разбирать его почту. Там был в основном всякий мусор – флаеры, купоны на пиццу, листовки с предложением открыть кредитную карту. Один порножурнал. Несколько минут я листал его, потом, когда он начал оказывать на меня положенное воздействие, понял, что лучше остановиться. Было ощущение, что Анжело не шутил насчет «никаких там глупостей», и настаивать мне не хотелось. Я отложил журнал и решил начать разбирать домашний кинотеатр. Когда я снимал колонку, раздался стук в дверь.
– Зак? – окликнул меня Анжело из-за стены.
– Да, я подойду.
Я открыл дверь и увидел за порогом женщину. Миниатюрную, максимум метр шестьдесят. Со смуглой кожей, темно-карими глазами и густыми черными волосами. О ее возрасте судить было сложно. С одинаковым успехом ей могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят. Она выглядела так, словно была перепугана до смерти.
– Я ищу Анжело Грина, – дрожащим голосом сказала она.
И мне моментально стало понятно, что ничего хорошего можно не ждать. Я подумал, не сказать ли, что его нет дома, но не успел.
– Кто там? – выходя из спальни, спросил Анжело. А потом его взгляд остановился на ней.
На секунду он совершенно неподвижно застыл. Воздух в комнате буквально потрескивал от напряжения – как в затишье перед бурей, когда ты видишь молнию и понимаешь, что вот-вот грянет гром.
Затем, не говоря ни слова, он шагнул вперед и захлопнул перед ее лицом дверь.
– Анжело, – сказал я, – это что…
– Анжело, – прервал меня из-за двери ее голос. – Прошу тебя, позволь мне войти.
Он прислонился к двери, точно боялся, что она может попытаться ее выломать.
– Убирайся! – проорал он в ответ.
– Я знаю, прошло много времени, но…
– Много времени? – рявкнул он. – Так это у тебя называется? Много времени? Ты, блин, оставила меня соседей и не вернулась, а через двадцать лет не придумала ничего умнее, кроме как сказать «прошло много времени»?
На несколько секунд стало тихо, и я было подумал, что она ушла. Но потом она почти неслышно проговорила:
– Анжело, пожалуйста. Позволь мне войти. Я просто хочу тебя увидеть.
Он закрыл лицо ладонями, но не двинулся с места.
Целую вечность – хотя едва ли она длилась дольше нескольких мгновений – ничего не происходило. Я не знал, что мне делать. Я ждал какого-то знака, который подсказал бы, что ему нужно.
– Анжело? – наконец сказал я.
Он взглянул на меня. В его глазах было столько смятения, боли и гнева, что у меня обовалось сердце. Я шагнул к нему и завернул его в свои объятья. И он не высвободился, как я ожидал, но прильнул ко мне, словно стоять самому ему было трудно. Он дрожал, и я обнял его покрепче.
– Зак, – прошептал он, – скажи, что мне делать.
– Анжело? – неуверенно позвала она его из-за двери.
– Одну минуту, – крикнул я. Потом тихо обратился к нему: – Не спеши. Она может и подождать.
– Почему, Зак? – спросил он шепотом. – Почему ей именно сейчас понадобилось вернуться?
Ответа у меня не было. Да и вряд ли он рассчитывал на ответ. Я чувствовал, как к нему постепенно возвращается самообладание. Мало-помалу его дыхание выровнялось. Он перестал дрожать и напрягся в моих руках.
– Что мне делать? – повторил он. На этот раз тверже.
– Тебе решать, Анж. Но я думаю, тебе стоит послушать, что у нее есть сказать.
Он кивнул у моей груди, потом сделал глубокий вдох и мягко от меня отодвинулся.
– Мне остаться? – спросил я.
По его лицу было видно, что он колеблется, но потом он твердо сказал:
– Да.
– Хорошо.
Он откинул с лица волосы, выпрямил спину. Зашел за диван, чтобы потом, когда она зайдет, между ними была преграда. Потом взглянул на меня и сказал:
– Я готов. Наверное.
Я открыл дверь, и женщина подняла на меня испуганный взгляд. На ее щеках были слезы.
– Проходите, – сказал я и отошел в сторону.
Она зашла внутрь и остановилась. Пока я закрывал дверь, она так и стояла посреди комнаты, нервно озираясь по сторонам и глядя куда угодно, но не на Анжело. Сразу же стало ясно, что ни он, ни она не знают, с чего начать разговор, и потому я подошел к ней и протянул ей руку.
– Насколько я понимаю, вы его мать?
– Да. – Она пожала мне руку. Ее ладонь была маленькой, а рукопожатие слабым. – Нита.
– Я Зак. Друг Анжело.
– Больше, чем друг. Он мой… – Анжело осекся. Он выглядел встревоженным, словно не собирался этого говорить, и теперь явно не знал, как закончить фразу. Я стоял и гадал, скажет ли он, как есть. Наконец он негромко промолвил: – Он мой босс.
– Что ж, – скованно сказала она, – приятно с вами познакомиться, Зак.
– Взаимно.
Заметив в глазах Анжело немое извинение, я ободряюще ему улыбнулся, и он, явно почувствовав себя лучше, немного расслабился.
– Может, присядем? – предложил я. В гостиной был только диван, на который Нита и Анжело тотчас уставились с нескрываемым страхом. – Вон там. – Я показал в сторону обеденного стола на кухне, и они оба кивнули.
Я пошел впереди них. Сдвинул бумажную кучу в сторону, а журнал убрал в самый ее низ. Если он не хотел говорить матери, что мы не просто друзья, то можно было не сомневаться, что видеть, какие у него есть журналы, ей тоже не полагалось.
– Спасибо, Зак, – сказал он тихо. Обернувшись, я с облегчением увидел, что он усмехается – той самой своей усмешкой, – и был рад тому, как быстро он взял себя в руки.
Мы сели. Я и Анжело с одной стороны маленького стола, Нита напротив.
– Значит, ты так и живешь в Денвере? – спросила она.
– Как видишь, – ответил он холодно.
Она облизнула губы, откашлялась и сделала еще попытку.
– Ты работаешь где-то поблизости?
– У Зака.
Она ждала продолжения, но он все молчал, и она поникла, поняв, что ничего сверх этой информации он не скажет.
– Ты хорошо выглядишь, – сказала она. – И так похож на отца.
– Будто я знаю, кто он.
Она рассеянно кивнула. Огляделась по сторонам, словно тема для разговора могла возникнуть сама собой, и, когда этого не произошло, снова перевела взгляд на Анжело.
– Ты не расскажешь, – осторожно заговорила она, – что случилось, после того, как…? – Конец вопроса повис в воздухе.
– После того, как ты бросила меня у соседей? – зло спросил он. Я взял его под столом за колено, но он сбросил мою ладонь. – А ты сама-то как думаешь? Пришел соцработник и забрал меня. Потом за десять лет я сменил тринадцать приемных семей. – Она прикрыла глаза, втянула в себя воздух, но он не остановился. – Первые держали меня аж по паре лет, прежде чем отправить обратно. Но подростки никому не нужны, и в последних меня выкидывали еще до того, как я успевал распаковать рюкзак. – Он откинулся назад и, скрестив на груди руки, вперил в нее озлобленный взгляд. – Короче, весело было – охереть. Спасибо, что спросила.
Какое-то время она сидела и переваривала его тираду. Затем сделала глубокий вдох и, опасливо глядя на него, произнесла:
– Ты хочешь о чем-нибудь спросить меня?
– Типа какого хера ты меня бросила? Или где тебя носило двадцать гребаных лет? Или почему ты сподобилась найти меня только сейчас? – Он умолк, потом засмеялся резким и злым смехом, пока она сидела, уставившись на руки у себя на коленях. – Не, спасибо. Неинтересно.
Она только кивнула, и я увидел, что в глазах у нее собираются слезы. Ее страдания не смягчили Анжело. Он так и сидел, гневно на нее глядя и не произнося ни слова.
– Нита, – заговорил я, подавшись вперед. – У вас есть еще дети? У Анжело есть братья или сестры?
Она покачала головой.
– У меня была дочь, но…
– Но ты и ее подкинула соседям, да? – спросил Анжело, и его мать вздрогнула.
– Нет, – промолвила она тихо. – Она умерла. Еще малышкой. – Она сделала глубокий, судорожный вдох. – Это было очень давно.
Анжело продолжал сверлить ее взглядом, поэтому отреагировать пришлось мне.
– Сожалею.
Она смотрела на него с таким несчастным лицом, что мне почти стало жаль ее.
– Анжело? – Она потянулась к нему через стол. Он же, взглянув на ее руку, точно это была змея, отодвинулся так стремительно, что ножки стула взвизгнули, скрипнув по полу. Она быстро убрала руку и вернула ее на колени. – Анжело, прости меня. Я была такой…
– Не надо, – перебил ее он. – Мне не нужны ни твои гребаные извинения, ни оправдания.
– Хорошо, – сказала она, кивая. – Я это заслужила. – Она неловко поерзала на стуле. – Анжело, я знаю, что не имею права о чем-либо просить… – Он фыркнул, и она заговорила быстрее, чтобы успеть закончить фразу до того, как он перебьет ее. – Но мне бы очень хотелось получить возможность узнать тебя.
– Похер.
Она моргнула, явно не понимая, значит ли его ответ «да» или «нет». Так и не дождавшись объяснения, она попыталась заговорить с ним снова.
– Отец не связывался с тобой?
– Нет.
Она вздохнула.
– Со мной тоже. Я искала его, но… – Она пожала плечами. – Мои родители умерли, так что, если у тебя и остались бабушка с дедушкой, то только с его стороны.
Анжело просто смотрел на нее с пустым выражением на лице. Тогда она, видимо, решила ненадолго оставить его в покое и повернулась ко мне.
– Значит, Анжело работает на вас?
– Да. – Я улыбнулся ему. – И помощника лучше него у меня еще не было.
Мои слова возымели нужный эффект. В его каменной броне появилась крохотная трещина – неуловимый призрак улыбки во взгляде, когда он посмотрел на меня.
– Это хорошо, – сказала она. Огляделась и заметила на кухонной стойке коробку. – Ты въезжаешь или переезжаешь?
Анжело молчал, глядя на меня так, словно я должен был ответить вместо него. Но я просто продолжал улыбаться, и тогда он вздохнул и сказал:
– Переезжаю.
– Куда?
– В Коду. В горы.
Она нервно улыбнулась.
– Здорово.
– Мы уезжаем через несколько дней.
Я не был уверен, осознал ли он, что именно только что произнес, но, увидев, как глаза его матери распахнулись, понял, что сейчас будет.
– Ты женат? – спросила она с надеждой.
– Практически. Женатей уже не буду.
– Это замечательно! – Она заулыбалась. – У тебя есть дети?
– Черт, нет.
В его резком ответе было столько яда, что ее улыбка в одну секунду исчезла.
– Ясно. – Какое-то время, взвешивая его ответ, она рассматривала свои лежащие на коленях руки. Потом – видимо, решив не развивать эту тему – снова подняла на него взгляд и нервно улыбнулась. – Мне бы хотелось познакомиться с ней.
Секунда тишины – и он с каменным выражением на лице сказал:
– Ты уже познакомилась.
Она смешалась, и было очевидно, что это доставило ему мстительное удовольствие.