Был момент, когда он высказал вождю свое опасение по поводу молодых девушек, — мол, как к этому отнесутся остальные, и не только в роду Волка: ведь фактически едут в чужой лагерь. Но тот только отмахнулся: ничего страшного, потому-то и отправляю с ними Сайну. Еще и хитро так посмотрел, гад такой.
Лагерь воссоздали очень быстро. Пока Дмитрий и Лариса устанавливали свою палатку, девушки поставили рул. Причем, несмотря на то что тот был значительно больше и его установка была куда сложнее, управились они быстрее. Ну да кто бы сомневался, у них в этом практика большая.
После позднего обеда Дмитрий отправился осматривать свое хозяйство. Кирпич просох уже основательно, но, не желая рисковать, Дмитрий решил дать ему еще настояться, уложив в штабель: так он занимал куда меньше места. Да и не до обжига сейчас. Пока есть помощницы, нужно управиться с главным, а тут забот хватит. Также уложил и первую партию самана: нечего место занимать. Тут сейчас такое начнется, что как бы просторного навеса не оказалось мало. Нужно будет озаботиться стеллажами — когда девчата набьют руку, а первые партии подсохнут, чтобы их без опасения можно было поднять с земли.
Когда вернулся, застал интересную картину. Лариса с видом хозяйки объясняла девушкам, как тут и что, а те, не переставая удивляться, все рассматривали, щупали и постукивали. У них с собой была пара кухонных ножей, на которые гостьи смотрели буквально с вожделением. До этого они, конечно, видели ножи у новичков, а Лариса неизменно им пользовалась, помогая новым товаркам, но ими они воспринимались как оружие, а тут такое. Ладно, вот развернет кузню — обязательно сделает несколько в подарок роду. Конечно, кузнец из него никакой, но что-нибудь смастерит.
С кузницей Дмитрий был знаком постольку-поскольку. Приходилось, понятное дело, захаживать в колхозную кузню. Какое же хозяйство без нее? Там, где хватает металла, этот цех будет присутствовать однозначно, причем не один на все хозяйство, а в каждой бригаде. Другое дело, что расцвет был при советах, а он застал как раз только одну. Особым мастерством тот кузнец не отличался, но кое-какие навыки все же имел, и Дмитрий, пока чинил железяки со своей рыбхозовской техники, сумел кое-чего нахвататься, даже ради любопытства сам помахал молотом и молотком поорудовать успел. Интересно же.
Но самый большой ажиотаж вызвали зеркала. Кто бы сомневался. Нет, поначалу они очень даже удивились и даже испугались. Одно дело, когда видишь свое отражение в воде, и совсем другое — когда вот так… Сперва они спешно похватались за свои обереги с такой силой, что очень сильно походили на утопающих, хватающихся за соломинку. Даже электрические фонари и светильник не произвели такого эффекта. Но Ларисе все же удалось их убедить, что в этом нет ничего страшного. А уж когда они наконец приняли тот факт, что зеркало не представляет никакой опасности, а даже наоборот, очень полезное изделие… Ну девки же молодые, чего ты ждал-то.
С появлением помощниц дела пошли гораздо быстрее. Работа кипела. За день они успевали сформовать целую сотню самана. Девчат обули в мокасины, добытые в мертвом поселке, и они их безжалостно стаптывали. Не сказать что все это доставалось легко, уматывались за день так, что не приведи Господи, или великий дух, это уж как кому. Но девчата держались бодрячком.
К концу дня формовка разболталась настолько, что дальше с ее помощью работать не получилось бы. При изготовлении кирпичей, имеющих сравнительно небольшую массу, нагели вполне справлялись со своей задачей и держали доски в нужном порядке. С саманом, имеющим большую в разы массу, такой вариант не прокатил, так как большая масса глины активно распирала изделие в стороны. Самое простое решение лежало на поверхности — им он и воспользовался. Просто взял одну из веревок, добытых в мертвом поселке, и перетянул по периметру. Дешево и сердито: нагели не дадут конструкции сложиться, а веревки — расползтись.
Все же хорошо, что вождь отправил именно девушек. Женщины у местных были куда более привычны к тяжелому повседневному труду, чем мужчины. Последние были несколько ленивы. Иное дело добыть дичь на охоте, а пото́м, обливаясь по́том, доставлять ее в лагерь, наловить рыбы, смастерить или починить пирогу, оружие, ловушки, скребки и ножи из кремня, еще что полезное. Но заниматься ежедневными рутинными занятиями, которые отличались не только тяжестью, но еще и монотонностью… Нет уж, увольте. Так что женщины для его целей подходили куда как лучше.
На третий день стало ясно, что девчата вполне управляются и сами. Поэтому Дмитрий решил заняться стеллажами, переложив работу полностью на их плечи. Работали все, в том числе и Лариса, которая очень быстро нашла общий язык с девчатами и общалась с ними постоянно. Приготовление простой пищи занимало совсем немного времени, остальные дела пустили побоку. Сейчас главное — строительство дома. Тут еще и требование постройки отдельной комнаты, хотя для чего она им теперь-то, когда у них все наладилось, было решительно непонятно. Но с другой стороны, не так уж и много дополнительного материала придется изготовить, так что пусть ее, пойдет навстречу Ларисе.
Нарубить жердей и устроить стеллажи в три яруса ему удалось за день. Правда, ему в этом помогала Сайна. Когда Дмитрий начал рубить деревца, девушка, не скрывая изумления, приблизилась к нему настолько, что он был вынужден временно прекратить работу и объяснить, чтобы она держалась подальше. В стойбище волков местные могли наблюдать его топор, но опять-таки он воспринимался ими как оружие, а на деле оказался на удивление полезным инструментом.
В мертвом поселке им удалось собрать много кожаных ремней, веревки, как сплетенной из растений, так и волосяной. Последние он решил попридержать, а вот первые пользовал почем зря. Немного напрягло то, что помогать вызвалась именно эта девушка, но вскоре это прошло. Она управлялась с вязанием жердей настолько ловко, что было понятно: с Ларисой он провозился бы гораздо дольше и за день нипочем не управился.
Вообще девушка старалась быть предупредительной, всячески выказывала трудолюбие и ловкость, но при этом старалась особо на глаза не лезть и вообще не оставаться с ним наедине. Его обществу она больше предпочитала общество Ларисы, которая, надо заметить, уже начинала по чуть-чуть лопотать на языке аборигенов, заметно опережая в этом плане Дмитрия. С другой стороны, она и общалась с ними куда как больше него. Так вот, Дмитрий не раз и не два наблюдал заинтересованные взгляды Сайны, но, к его облегчению, она не предпринимала никаких шагов. Казалось, что ее больше интересует не он, а Лариса, с которой она всячески старалась подружиться.
Надо заметить, его спутница успела много нахвататься от своих подружек. Так, теперь она щеголяла в кожаном платье, найдя его очень удобным и практичным, а главное — вопреки ее опасениям, в нем не было так жарко. На голове у нее появилась кожаная полоска, разрисованная на местный манер. Вообще эта полоска имела определенный смысл. Рисунок мог быть какой угодно, а вот что касается украшений… Нет, они также были разнообразными, как и вкусы женщин, только располагались в определенном порядке. У незамужних девушек была просто красивая полоска. Замужние женщины привешивали к ней разнообразные бирюльки, в основном это были ракушки или разноцветная слюда, и располагались они спереди. Вдовы имели подобные же украшения, но на висках. Вот так взглянешь на девушку или женщину — и тебе уже все понятно.
В этот день, несмотря на то что их было только трое, девчата умудрились перевыполнить норму, и это послужило сигналом для Дмитрия. Пора приступать непосредственно к строительству, пока его помощницы заняты подготовкой материала. Все же середина лета, глядишь, а там и осень не за горами.
На следующий день, вооружившись лопатой, он принялся за рытье траншеи под фундамент. Девчата поначалу побросали свои дела и бросились смотреть на нечто новое, что учудил новичок. Но потом спокойно вернулись к своим занятиям. Ничего особенного, почти то же самое, как и копать глину. Провозиться с траншеей ему пришлось целых два дня. А что прикажете делать, если лопата одна, а нужно и девчатам глины подбросить и самому копать, да и дело это не такое уж и легкое. Солнышко опять же никуда не делось, а дерева он уж успел порядком повывести, так что от былой тени почти ничего не осталось.
Наконец пришла пора подвоза камня. Тот имелся в большом количестве на дне ручья. Плиты сланца как нельзя лучше подходили под это дело, оставалось только натаскать их. Но тут Дмитрий решил подойти к вопросу радикально: быстро демонтировав задние сиденья и определив их под навесом, где они собирались по вечерам, он запустил двигатель.
Ну нельзя же так, ей-богу. Эти бедолаги и без того уже столько всего насмотрелись, что впечатлений до конца жизни хватит, а тут еще и этот рев непонятного существа. Эдак и обделаться можно. На полуострове поднялся такой ор, что ему срочно пришлось глушить двигатель и идти на пару с Ларисой успокаивать помощниц. Но ничего, управились. Те хотя и продолжали коситься, но откровенного страха больше не выказывали.
Камень он возил два дня, сделав три рейса, умаявшись до последней степени. Поначалу девчат к этой работе он не привлекал принципиально — мало ли, еще надорвутся. Сланец этот, зараза, очень быстро закончился, свободно лежащих на дне ручья или рядом с руслом плит хватило только на один рейс. Раньше ему казалось, что его гораздо больше. Остальной пришлось добывать с помощью кувалды, зубила и известной матери.
Понадобилось привлечь и помощницу. Хм. Ею оказалась Сайна. Нет, он, конечно, не против, только так уж выходило, что они оказались вне поля зрения остальных, и тут уж его бывшая пассия стала вести себя посмелее, порой принимая ну очень эффектные позы. Ой, держите меня трое. Так ведь и до греха недалеко, иди потом объясняйся. Работа у нее была нетяжелой, только надставляй зубило из толстой арматуры, примотанное к палке, туда, куда указывал он, а уже Соловьев орудовал кувалдой — была у него такая в комплекте автомобильного инструмента. Так что ей здесь легче, чем на изготовлении самана. Кстати, теперь девчата там управлялись сами, ну не разорваться же.
Поначалу Дмитрий подумал, что тут имеют место какие-то козни, но потом понял, что все это ерунда. Не позволять же уединяться с посторонним мужчиной невинным девицам. А оставишь без присмотра и личного примера помощников — глядишь, начнут и лодыря справлять. Вот и выбрала Лариса меньшее из зол. Сайна же… А что Сайна, ну куда ей деть свою природную грацию, которой ее наделили духи и матушка-природа. Просто держи себя в руках, и все будет в порядке.
Так в трудах и пролетели три недели, за которые они успели вывести стены, что оказалось самым простым. Девчата подносили саман, по два блока на легких плетеных носилках, а он укладывал их. Есть такая присказка: «Поднять стены — это даже не полдела», — но тут она была не верна. Одно дело, когда берется готовый блок и просто кладутся стены, иное — когда эти самые блоки еще нужно изготовить. Но, как бы то ни было, управились.
Дмитрий долго думал, чем бы таким одарить девчат, чтобы они остались довольными. Понятно, что все делалось ко взаимной выгоде — он им обеспечивает большую охоту, они помогают со строительством, — но личное поощрение никак не помешает. Ситуацию разрулила Лариса.
Дело в том, что его старый УАЗ успел сменить множество хозяев и активно эксплуатировался еще в советские времена. Была тогда фишка у водителей — загонять под резиновый уплотнитель лобового стекла с внутренней стороны двухкопеечные монеты. Так вот, эти стекла были родными, и монеты присутствовали там, куда их запихал еще первый владелец, а вернее, водитель, так как машина когда-то была ведомственной, только потом выкуплена и пущена по рукам.
Лариса предложила каждую девушку одарить десятком монет, предварительно проделав в них дырочки, а потом показать, как эти монеты можно натереть о кусок кожи. А что, дешево и сердито. Это, конечно, медь, а с другой стороны, сколько там той меди? Поработали же девчата на славу. Будет чем украсить свои тесемки, когда выйдут замуж, ни у кого такого нет. Сайна же так и вовсе могла уже начать пользовать их прямо сейчас.
А еще в инструментальном ящике Дмитрий нашел старый нож, который лежал там на случай каких-то ремонтных работ. Этот он решил припарадить вождю. Нож обыкновенный, с неказистой деревянной рукояткой, но сталь хорошая. Не такая, как на его, но все же. Лезвие было изготовлено из ножовочного полотна, так что хотя и было гибким, обладало хорошей упругостью, им при случае и зарезать без труда. В целом хороший нож, жаль с таким расставаться, такой с легкостью заткнет за пояс те кухонные, с которыми управлялась Лариса, да и его метательные по качеству рядом не стояли.
Мелькнула было мысль подсунуть один из метательных, а этот оставить. А что, те с хромированным напылением, нарядные, куда этому, но Дмитрий мужественно надавил себе на жабу. Нечего. А ну как уронит с высоты или неудачно упадет, тот шедевр может и сломаться, а этому ничего не станется, только спружинит. Нет, если по-дурному, то тут уж ничто не выдержит, но с этим ничего не поделаешь.
Деревянную рукоять оплел кожаным ремешком, что и дерево спрятало, и ручку сделало более ухватистой. Из кожи же сделал что-то типа гарды, чтобы, случись нанести колющий удар, кисть не соскользнула на широкое лезвие, а то эдак можно все жилы перерезать и остаться калекой. Гораздо больше пришлось промучиться с лезвием, чтобы счистить налет ржавчины и придать приемлемый вид. С удовольствием отметил, что лезвие под рыжим налетом оказалось без раковин: не успел запороться клинок. Это хорошо.
Рохт с инспекцией появился, как раз когда стены были уже выведены и шла активная заготовка топлива для обжига кирпича. Пока девчата таскали хворост, Дмитрий выкладывал пирамиду, устроив четыре топки по четырем сторонам. Дровня была уже большой, но девчата не останавливаясь продолжали носить топливо. Вся эта гора уйдет в огонь, только успевай подбрасывать, потому как температуру нужно будет поднять солидную.
В связи с появлением гостя работы прекратились, и девчата принялись приводить себя в порядок, а заодно и готовить обильную трапезу. У них как раз имелась свежая косуля. Дмитрий накануне сходил на охоту: рыба и апука успели порядком надоесть. Оказывается, очень даже вовремя.
Вот за обедом он и вручил вождю драгоценный дар, которому тот, разумеется, обрадовался, но как-то сдержанно. Ясное дело, подарок на фоне того же кухонного, который держала в руках Лариса, прямо скажем, не блистал. Понимал бы что. Тяжко вздохнув, а что тут делать, зачем попусту портить вещь, Дмитрий потянул свой метательный нож. Ладно, зазубрина получится не очень глубокой, но зачем это в принципе? Ничего не попишешь, нужно показать, что гостя тут уважают.
Попросив клинок у Рохта, Дмитрий без лишних слов рубанул неказистым по лезвию блестящего ножа. После этого он показал оба вождю, ткнув пальцем в появившуюся на своем ноже зазубрину и отсутствие оной на подаренном. Еще бы. Это не современная поделка не пойми из чего, этот ладился еще в советские времена из старой ножовки еще со знаком качества. Вызывает смех? Напрасно. Сначала попробуйте, а потом хоть описайтесь от смеха.
— Этот красивый. А этот крепкий.
Ага! Дошло! Вон как разулыбался. Ну и слава богу, а то мочит тут кисляки. Потом последовала краткая инструкция на тему, как нужно содержать нож в порядке, и извинения, что не успел подготовить достойные ножа ножны. Он бы обязательно управился, но был настолько занят, а сколько работы еще впереди. Ой-ой-ой. Только успевай поворачиваться.
Потом настал черед девчат хвастать своими подарками. Рохт сохранил полную невозмутимость, только снисходительно улыбался, наблюдая за ликованием родичей. А что, очень даже нарядно, тем более что они уже успели надраить медяшки. Однако сквозь эту маску Дмитрий увидел-таки блеск в глазах вождя. Выходит, друг мой ситный, тебе тоже хочется таких вот монеток, для своей благоверной. Тот, кто ради завоевания сердца любимой в одиночку готов добыть двух медведей, ни за что не смирится с тем, что у его суженой хоть что-то будет хуже. Всему свое время, дорогой, не последний день живем.
Рохт уехал на следующий день. Уехал один. Понял мужик тонкий намек на толстые обстоятельства, оставил девчат, чему Дмитрий был особо благодарен. Будут для твоей Сикайи монетки, сам надраю до зеркального блеска. А чтобы совсем уж отличалась — у Ларисы в кошельке имеется мелочь, оно не медь и со временем слегка потускнеет, но зато цвет серебристый, и вместо серпастого-молоткастого орел двуглавый. Покрасивше будут.