Именно этот факт подготовленного беспорядка делает ситуацию в Нью-Йорке интересной сегодня, поскольку ее направления влияния и престижа распространяются по всей стране.
По этой причине и до описания того, как иудейские организации распространяют большевизм и революцию в Соединенных Штатах, первым шагом будет описание состояния и степени развития иудейского рабочего движения.
Большинство ньюйоркцев помнят движение под названием «Спасите Пятую Авеню». Эта авеню от Четырнадцатой до Тридцать четвертой улицы, за исключением Бродвея, является историческим местом. Она вошла в историю Америки своим особым путем. Немногим более пятнадцати лет назад на ней были дома давнишних семей, резиденции известных издателей, магазины по продаже произведений искусства и известные торговые центры. Это был район, известный во всех Соединенных Штатах и олицетворяющий саму Америку и хороший вкус.
Однако в настоящее время те американцы, которые полагали, что они находятся в безопасности в своем собственном городе, поняли, что надвигается какая-то тень. Стала ощущаться какая-то неуловимая атмосфера разложения. На верхних этажах зданий разместились магазины, которые день и ночь источали на улицы некоторый чуждый поток не от радостного с надеждой в глазах иммигранта, радующегося тому, что он работает в Америке, но более мрачный. Это был русский и польский иудей. Он проник в этот район, наиболее типичный американский район из любых районов вне Бостона и Филадельфии, из первого, упомянутого выше.
Больше нигде такие магазины не могут существовать, кроме как по снисходительности правительства. Имели место протесты и организованные действия; к иудеям обращались от имени города; они только улыбались и давали обещания, однако, как надвигающийся прилив, с каждой неделей вторжение становилось глубже и активнее. Ньюйоркцы не решались ходить в этот торговый район города, а купцы утратили возможности продолжения своей деловой активности. Вследствие этого ценность недвижимости упала, иудеи скупали ценные объекты собственности по низким ценам.
Сегодня в поддень Пятая Авеню от стен домов до бордюрного камня заполнена тысячами темных плотных фигур. Они шествуют плотными группами и делают улицу непроходимой. Они создают странную, неамериканскую атмосферу - славянскую с восточной примесью. Их язык чужой, их отношение мрачное с примесью чувства силы. Нью-Йорк утрачивает признаки Америки всякий раз, когда вы приближаетесь к этой чужой толпе. Они захватили весь этот район полностью, словно они завоевали его штыком и прикладом.
Все это было бы, безусловно, весьма обнадеживающим, если бы мы могли воспринять и сохранять отношение молодого необразованного читателя фантастики и относились бы к этим людям как к «новым американцам». Существует масса занимательных рассказов (в большинстве своем написанных, между прочим, евреями), претендующих на описание пылающих сердец, с которыми эти толпы смотрят на Америку, их сильное стремление стать американцами, их любовь к нашему народу и нашим порядкам. К большому сожалению, деятельность этих людей и слова их лидеров являются живыми по отношению к этой приятной картине, которой мы, как американцы, с радостью поверили бы. Сопротивление по отношению к предложенной американизации, заключавшееся в ограничениях, наложенных на Программу американизации, оказалось достаточно сильным, чтобы убедить всех обозревателей в том, что, насколько это касается вторжения евреев, они не желают идти тем путем, которым идет Америка, но хотят оказать влияние на Америку, чтобы она пошла тем путем, которым идут они. Они много говорят о том, что они принесли Америке, едва ли что-нибудь вообще из всего того, что они нашли здесь. Америка предстала перед ними как большой кусок замазки, который должен быть отформован по их желанию, а не как добрая мать, которая могла и хотела бы заставить этих чужаков полюбить ее собственных детей. Представление о том, что Соединенные Штаты пока не представляют собой ничего определенного, что они являют собою некоторые доступные всем возможности делать все, что заблагорассудится, является наиболее характерным для иудейских политических убеждений. Если это не что иное, как провинциализм, полагать, что наши чужие гости стали американцами и прекратили свои попытки сделать Америку несколько чужой для американцев, то сотни тысяч американцев должны признать свою вину в своем провинциализме.
«Плавильный тигель», термин, который г-н Зэнгвил ввел в употребление, есть не очень уважительное название нашей Республики, но помимо этого он все больше и больше подвергается сомнению в том, что он описывает тот процесс, который происходит здесь. В этом тигле присутствуют вещества, которые не плавятся. Однако еще более существенным является тот факт, вызывающий растущий интерес, что некоторые вещества могут расплавить сам тигель.
Что касается Пятой Авеню, она и представляла собой тот тигель, который расплавился. По меньшей мере, не самый бесстрашный еврейский лидер не очень стал бы кричать об американских качествах самой открытой в мире иудейской колонии, а именно колонии в Нью-Йорке.
Высокие здания в этом районе заполнены ателье по пошиву одежды, которые являются монополией иудеев в Соединенных Штатах. Мастера по пошиву пальто и брюк, портные, мастера по пошиву дамского платья, все эти люди заняты «шитьем», в котором не принимают участия пожилые люди другой расы.
Почему возникла тенденция среди иудеев к «занятию шитьем»?! Это объясняется его отвращением к ручному труду, его неприятием сельской жизни и его стремлением организовать свое собственное дело. Прибывая в город своего назначения, иудей предпочитает не покидать его, кроме как переезжая в другие города. Существует лишь одно иудейское общество, устав которого предписывает, что его задача состоит в том, чтобы расселять иудеев по сельским районам, однако в этом направлении оно не делает почти ничего. Более того, существуют доказательства, что колонизация городов активно продолжается. Широко распространенные иудейские ассоциации осуществляют локаут таких городов, в которых должны поселиться несколько иудеев, которые с течением времени образуют более обширную колонию и через некоторое время захватят это место. В этом нет ничего случайного. Иудей не авантюрист, он не отрывается от своей базы, а все его перемещения осуществляются согласно рекомендациям и указаниям. Нью-Йорк представляет собой большую практическую школу, в которой вновь прибывающий иммигрант получает инструкции, касающиеся «адаптации к обстановке в Америке».
Таким образом, предпочитая любой способ городской жизни и не занимаясь трудом, связанным со значительными физическими усилиями, иудей тянется к иголке не в качестве созидательного художника, каким является конкурентоспособный портной, но для изготовления повседневной одежды в больших количествах.
Помимо того, что такая работа по своему качеству является работой «белых воротничков», «связанные иголкой профессии» привлекают еврея потому, что на такой работе иудей имеет возможности практически распоряжаться своим собственным рабочим временем. По этой причине иудей предпочитает сдельную, а не поденную работу, домашнее производство - фабрикам, поскольку он имеет возможности планировать свое собственное рабочее время. Многие люди удивляются тому, как иудеи Нью-Йорка находят столь много времени на революционные обсуждения, парады, собрания, демонстрации, дебаты в ресторанах и написание радикальных работ. Ни один другой класс трудящихся не в состоянии найти такое количество времени; остальные люди работают довольно постоянно. Объяснение этому находится под рукой: экстремальный социализм и большевизм имеют массу «свободного времени».
Троцкий, теперешний глава России, вел такую жизнь в Нью-Йорке. Его главным занятием была организация досуга для разработки своих планов. Все лидеры Восточной Стороны (Ист-Сайд Нью-Йорка) знали, что Троцкий должен «выполнять работу царя», даже если бы он никогда не истратил бы ни одного лишнего доллара. В этом нет ничего случайного. Это было предопределено, и назначенные люди пришли прямо на свои заранее определенные места. Восточная Сторона и сейчас имеет своих других руководителей, и они живут в среде революционных «связанных с иголкой профессий».
Безусловно, во всем этом следует учитывать один момент, состоящий в том, что «связанные с иголкой профессии» являются исключительно иудейскими, и все злоупотребления в них также являются иудейскими. Это заявление сделано в интересах тех апологетов русского большевизма, которые поясняют, что причиной всего этого является то, как к «бедным русским» относятся в Америке. Если бы американцы научились понимать, что русский - это не иудей и что большевизм не русский, а иудейский, а также и то, что американец никогда не научится помнить, что каждый русско-иудейский труженик в Нью-Йорке вступает в контакт с русско-иудейским работодателем и что каждый русско-иудейский жилец платит необычно высокую квартплату русско-иудейскому владельцу жилья, тогда стало бы ясно, что еще раз Соединенные Штаты вынуждены содержать обманщика, который не принадлежит этой стране.
Было бы неплохо также помнить, что это относится и к тем русским и польским иудеям, которые пока проживают в России, и что Соединенные Штаты разорвали свой торговый договор со страной, которая была страной и имела правительство еще до открытия Америки; а также, имея в виду то, что эти действия оказались рычагом иудейского влияния на Россию через Германию, сейчас предлагается, чтобы Соединенные Штаты под влиянием тех же иудеев заключили торговое соглашение с теперешней российской тиранией. По существу, иудейская дипломатия весьма близко подошла к определению нашей внешней политики. Если бы они были достаточно сильны, несмотря на отказ президента Тафта разорвать отношения с Россией они могли оказаться столь же сильными, чтобы заставить нас пожать руку большевизму.
Иудейский профсоюз является исключительно иудейским по той причине, что профессии, которых он касается, являются исключительно иудейскими. Иными словами, иудейский профсоюз - это не американский профсоюз, это и не смешанный профсоюз, он является иудейским. Как и в отношении всех остальных видов иудейской деятельности, цель этого профсоюза состоит в достижении только иудейских целей. Эти профсоюзы на стороне Объединенного Израиля.
Это следует иметь в виду при упоминании широко распространенных забастовок в швейной промышленности и быстрого роста цен на одежду для 99000000 неевреев в Соединенных Штатах. Несмотря на все забастовки прибыли возрастали в громадном масштабе; можно было утверждать, что забастовки существенно увеличивали прибыли, а страна в целом богатела.
Обратите внимание на цифровые показатели «связанных с иголкой профессий» до войны. В Соединенных Штатах в целом объем производства мужской и женской одежды в J914 г. составлял 932099000 долларов. Только в Нью-Йорке было произведено этой продукции на сумму 542685000 долларов. Остальное было произведено иудейскими центрами по производству одежды в Чикаго, Кливленде, Нью-Джерси и Филадельфии.
Статистические данные за военный и послевоенный периоды бьши беспорядочными. Цены на одежду росли, пока в конце войны в 1918 году их рост составил до 200—300%. До середины 1920-х годов монополия удерживала цены. Это осуществлялось согласно декларации производителей одежды о том, что вся прибыльность производства обеспечивалась за счет производства других товаров, ане одежды. Русско-польские иудеи только в этой стране в течение лишь нескольких месяцев изымали от 50 до 80 долларов в неделю. Угрозы забастовки были использованы для того, чтобы повысить заработную плату на 5%, что привело к росту стоимости одежды на 20%. Все это оплатил американский народ.
Однако если все приведенные выше заявления представляли собой просто попытку вызвать возмущение тем, что рабочие получают больше того, что они зарабатывают, то эта попытка обречена на провал. Довольно трудно найти кого-либо, кто сожалел бы о том, что рабочим досталась такая удача. Как оказалось, высокая зарплата не столь выгодна, как казалось, однако народ получил, по крайней мере, удовлетворение от этого.
Эти заявления приведены для того, чтобы показать, что во время войны иудейские профсоюзы «разжирели», и этот факт сказывается сегодня на их большевистском отношении. Не вся зарплата становилась приобретением человека, который ее зарабатывал, оставался еще профсоюз, которому надо было платить. Девушки в торговле мехом в Нью-Йорке зарабатывали 55 долларов в неделю, из которых они платили 27,5 долларов профсоюзу, так же в неделю, другие рабочие также платили в аналогичной пропорции. Много было разговоров о том, что следовало сделать. В России, безусловно, был в наличии правительственный золотой запас, полученный сразу после успешной революции, однако в Соединенных Штатах предварительный фонд должен был быть создан самими Соединенными Штатами. Планировалось проведение крупного революционного мероприятия, о котором существуют письменные свидетельства.
Существует два отделения по управлению иудейским богатством и властью в Нью-Йорке. Первым является Немецко-Иудейское отделение, представленное Шиффсами, Шпейерами, Варбургами, Канами, Левин-сонами и Гаггенгеймами. Они платят за игру за счет финансовых ресурсов неиудеев. Второе отделение состоит из русских и польских иудеев, которые монополизировали производство шляп, фуражек, мехов, белья и игрушек. (Между прочим, именно русские и польские иудеи контролируют как американскую сцену, так и кино.) Их хватка и влияние далеко не незначительны. Иногда между ними возникают внутренние ссоры относительно деления прибылей, а рьяные публицисты могут ревностно обращать внимание на эти ссоры как свидетельство того, что они указывают на отсутствие единства между иудеями, однако в Кагале и повсюду они понимают друг друга довольно хорошо, а в вопросе о противостоянии иудеев и «гоев» они представляют собой неразрывное единство. В соотношении этих двух сил попытка поддерживать высокие цены продолжалась до конца 1920 г. Главы иудейских ассоциаций по производству одежды объявили о том, что цены на одежду снижены не будут. За ними прочно стояли объединенные еврейские так называемые рабочие профсоюзы, которые угрожали принять соответствующие меры в случае падения цен.
Первым крупным универмагом, который снизил цены в Нью-Йорке, был универмаг Уэйнамэйкера, бывший иудейским. По существу, не было никакого снижения цен иудейскими производителями и торговцами до ноября, когда менее десятка иудеев были вызваны на прием к неиудейскому финансисту, после которого были предприняты запоздавшие усилия по спасению рынка путем сенсационного снижения цен. Иудейские контролеры производства одежды еще до этого заявляли, что цены не только упадут, но в 1921 году вырастут еще больше. Существует различие между тем, что сделала бы и что могла бы сделать иудейская коалиция, однако ее воля и ее власть никогда столь полно не соответствовали одна другой, как тогда, когда неиудейский элемент спал, и никогда иудейская воля и сила не были так широко разделены, как тогда, когда неиудейский разум был насторожен. Когда неиудейский финансовый ум заставил себя почувствовать в ноябре 1920 г., то еврейские торговые планы и политика рухнули на дно. Единственное, чего следовало опасаться, - не возбудить иудеев, не допустить последствий спячки среди христиан. Иудейская программа контролировалась с момента ее выявления и определения.
Простые люди, которые в течение пяти лет платили дань тресту по производству одежды, получили возможность узнать, кто входил в этот трест. Однако это пустяк по сравнению с политическими целями, в которых использовался трест по производству одежды в этой стране. Трест по производству одежды, будучи образован исключительно иудеями, большинство из которых были бывшими главарями иудейства в его борьбе против правительств Старого Мира, сегодня является сердцевиной и центром движения, которое, если ему будет сопутствовать успех, оставит после себя не только ошметки Республики и ее институтов, но не будет далее и свободы, которая принадлежит каждому американцу по наследству.
Какова сила этих людей? Каким образом они связаны вместе? Каковы факты, имеющие отношение к ним?