Форд Генри: Важнейшая проблема мира. том 2 - Форд Генри 23 стр.

«Однако все эти представления ошибочны», - как могли бы Вы возразить... «Посмотрите, куда вы завели мир? Подумайте о том, что они получили после добро­совестных попыток влечения последних 3000 лет суще­ствования. Как долго еще вы собираетесь рекомендовать их нам и навязывать их нам? И как вы предполагаете вытащить нас из болота, в которое вы загнали нас, если вы не измените путь, по которому вы завели мир в ка­тастрофическое положение?» На этот вопрос я могу дать только один ответ, и он заключается в следующем: «Вы правы». Это Ваш подход, который - я ощущаю это на­верняка - лежит на дне Вашего антисемитизма и лишь слишком хорошо обоснован. И на этой общей почве я вполне готов пожать Вашу руку и защитить Вас против обвинения в разжигании расовой ненависти. Если Вы антисемит, то я, будучи семитом, тоже антисемит и го­раздо более горячий, чем даже Вы... Мы (иудеи) ошибались, мой друг, мы весьма жестоко ошибались. И если существует правда в нашей ошибке 3000, 2000 и даже 100 лет назад, то сейчас не осталось ничего, кроме фаль­ши и сумасшествия, того сумасшествия, которое поро­дит еще большее несчастье и еще более распространен­ную анархию. Я признаюсь Вам в этом открыто, откро­венно и с печалью, глубина и боль которой соответству­ет печали древнего Псалмиста, и только он может так простонать в нашей пылающей вселенной... Мы, кото­рые изображаем себя спасителями мира, мы, которые даже хвалимся тем, что дали ему Спасителя, сегодня мы не что иное, как губители мира, его разрушители, его поджигатели, его палачи... Мы, кто, обещая привести вас на Небеса, опустили вас, в конце концов, в новый Ад... Не было никакого прогресса и меньше всего прогресса морального... И это все только наша Мораль, которая воспрепятствовала всему реальному прогрессу и - что еще хуже - которая всегда стоит на пути всякой будущей и естественной перестройки в этом нашем разрушенном мире... Я смотрю на этот мир и содрогаюсь от ужаса. Я содрогаюсь еще больше, поскольку я знаю духовных ав­торов всего этого ужаса...

Однако сами его авторы, не сознавая этого, как и во всем, что они делают, ничего не знают в этом удиви­тельном открытии. В то время когда Европа охвачена пламенем, когда его жертвы стонут, когда ее собаки воют от ожогов, и в то время как дым все темнее и темнее опус­кается на наш континент, иудеи или, по крайней мере, часть из них и, пожалуй, самые недостойные из них, предпринимают попытки покинуть горящее здание и хотят сбежать из Европы в Азию, с темной сцены наше­го бедствия в солнечный угол их Палестины. Их глаза закрыты на несчастья, их уши глухи к значению про­исходящего, их сердца зачерствели от анархии в Евро­пе; они чувствуют только свои печали, заботятся только о своей судьбе, они подписываются только под своими собственными трудностями... Они ничего не знают о своем долге перед Европой, которая напрасно огляды­вается вокруг в ожидании помощи и руководства, они ничего  не  знают  даже  о  своем  великом  предшеетвеннике, призыв к сердцу которого о жалости ни­когда не был напрасен: они стали слишком бедны любо­вью, слишком больны сердцем, слишком уставшими от борьбы, а сыновья тех, что когда-то были самыми храб­рыми солдатами, стараются теперь уйти из траншеи в тыл и сменить грубую музыку свистящих снарядов на звон коровьих колокольчиков и пьянящие звуки песен счастливых равнин Шарона. И, однако, мы не все фи­нансисты, мы не все большевики, мы не все стали сио­нистами. И тем не менее существует надежда, что та же самая раса, которая принесла Зло, одинаково преуспеет в создании противоядия, средства для его лечения - то есть принесет и Добро. Так всегда было в прошлом. Так было и с фатальным либерализмом, который в конце концов привел к большевизму в самой середине темно­го девятнадцатого столетия и которому упорно проти­востояли два просвещенных иудея - Фридрих Шталь, основатель консервативной партии в Германии, и Бен­джамин Дизраэли, лидер партии тори в Англии. И если эти два выдающихся человека не имели никаких подо­зрений в отношении их собственной расы и в том, что ее святое послание было в основе того несчастного взле­та, с которым столкнулся их век; насколько пылко, ре­шительно, насколько страстно действовала бы оппо­зиция Дизраэли в будущем, если бы они четко пред­ставляли себе, что они действительно сражаются с дог­мами своего собственного народа и что их «Добро», их «Любовь», их «Идеал» ввергли мир в этот Ад Зла и Не­нависти. Новое «Добро» как новая любовь, настоящая любовь, разумная любовь, любовь, которая успокаива­ет, исцеляет и смягчает, воспрянет затем в Великом Из­раиле и подавит ту болезненную любовь, ту пресную любовь, ту романтическую любовь, которая до сих пор отравляла всю силу и все благородство этого мира. По­скольку ненависть никогда не преодолевается с помо­щью ненависти, а преодолевается только любовью, и поскольку она требует новой и гигантской любви для подавления той старой и дьявольской ненависти сегод­няшнего дня. Такова наша задача на будущее, задача, от которой, как я уверен, Израиль не будет увиливать, тот самый Израиль, который никогда не увиливал от решения задач, были ли они к добру или во зло.

Да, надежда есть, мой друг, поскольку мы еще здесь, наше последнее слово еще не произнесено, наше после­днее дело еще не сделано, наша последняя революция еще не совершена. Эта последняя Революция, Револю­ция, которая увенчает наших революционеров, будет революцией против революционеров. Она должна прид­ти, и она, возможно, уже с нами. Великий день распла­ты уже близок. Он не подлежит оценке с точки зрения нашей древней веры, и он заложит основы новой рели­гии. И когда этот великий день наступит, когда ценнос­ти смерти и распада будут брошены в плавильный ти­гель, чтобы превратить их в ценности силы и красоты, тогда Вы, мой дорогой Питт Риверс, потомок древней и выдающейся неиудейской семьи, можете быть уверены, что найдете рядом в качестве своего верного союзника, по крайней мере, одного представителя той иудейской расы, которая с таким фатальным успехом сражалась на духовных полях сражений Европы. Ваш, против Рево­люции и за вечно процветающую жизнь, Оскар Леви, Клуб Королевских Обществ, улица Св. Джеймса, Лондон, юго-запад, июль 1920 г.

Публикация 30 апреля 1921 г.

57. ИУДЕЙСКАЯ ИДЕЯ В АМЕРИКАНСКИХ ДЕНЕЖНЫХ ДЕЛАХ

57. ИУДЕЙСКАЯ ИДЕЯ В АМЕРИКАНСКИХ ДЕНЕЖНЫХ ДЕЛАХ

Г-н Брисбэйн говорит, что иудейские банкиры осу­ществляют значительный объем своего контроля, по­скольку они более способны, чем другие банкиры. Со стороны г-на Брисбэйна очень хорошо говорить это, если добавить ко всему тому, что он говорит еженедельно и почти ежедневно, прославляя их у иудейской раки, од­нако это едва ли соответствует действительности. Иудей­ские банкиры пока не контролируют Соединенные Шта­ты, и принципиальная причина этого заключается в том, что они не более способны, чем другие банкиры.

Несомненно, что они стремятся захватить контроль; несомненно, что они почти захватили его в некоторых случаях; но пока не совсем.

Тем не менее они образуют грозную силу, а вместе со своими международными связями создают такую политическую проблему, что тот простой факт, что им не удалось возглавить столп контроля, не является столь убедительным, как он звучит.

Как, вероятно, каждый знает, крупные иудейские банковские дома Соединенных Штатов импортированы из-за рубежа. Большинство из них прибыли в доста­точной степени недавно, чтобы присвоить им иммигра­ционный статус, тогда как отношение к ним как к чужим стимулируется их сохранившимися зарубежными свя­зями. Именно этот международный характер иудейской банковской группы в значительной степени обус­ловливает иудейскую финансовую мощь: имеет место командная игра, взаимопонимание, и хотя существуют границы конкуренции между ними самими (как в игре в гольф), эти границы стираются, когда речь идет о кон­куренции между иудейским и «неиудейским» капиталом. Четырьмя бросающимися в глаза современными фами­лиями в иудейско-американских финансах являются Белмонт, Шифф, Варбург и Кан. Все они, даже самые недавние, иностранного происхождения.

Август Белмонт был самым ранним и прибыл в Аме­рику в 1887 году в качестве представителя Ротшильдов в Америке, в конторах которых он и был взращен. Его родиной был такой крупный центр иудейских между­народных финансов, как г. Франкфурт-на-Майне. Он и стал основателем семьи Белмонтов в Америке, которая в значительной степени забыла о своем иудейском про­исхождении. Политика составляла часть его интересов в этой стране, и в течение критического периода с 1830 по 1872 год он был председателем Национального Демок­ратического Комитета. Его контроль интересов Рот­шильдов был исключительно прибыльным для этого банкирского дома, несмотря на то что операции, кото­рые он осуществлял, были в достаточной степени про­сты в сравнении с операциями сегодняшнего дня.

Джекоб Шифф является еще одним иудейским фи­нансистом, которого миру дал тот же город Франкфурт-на-Майне. Он прибыл в Соединенные Штаты в 1865 г. после прохождения учебной практики в конторе своего отца, который также был агентом Ротшильдов. Фамилия Шифф уходит в глубь веков без изменений в противовес фамилии Ротшильд. Первоначально звучавшая как Бау­эр, эта фамилия финансистов взяла новое свое название по названию красного щита, который украшал их дом в иудейской части Франкфурта, и таким образом стала называться «Ротшильд» («красный щит» в переводе на рус­ский язык). Обычно последний слог произносится на французский манер, как слово, что означает - щит Буду­чи сама по себе семьей, сделавшей эпоху, она подготови­ла сотни агентов и учеников, одним из которых и был Джекоб Г. Шифф. Он стал одним из основных каналов, по которым немецко-иудейский капитал хлынул в американ­ское предпринимательство, а его агентство в этих сферах предоставило ему место во многих важных сферах аме­риканского бизнеса, в особенности в таких, как железные дороги, банки, страховые и телеграфные кампании. Он явился из Терезе Лоуб и через некоторое время стал гла­вой фирмы «Кюн, Лоуб и Компани».

Г-н Шифф был также заинтересован и в политике под иудейским углом зрения и был, вероятно, движущей силой в кампании, которая заставила Конгресс и пре­зидента разорвать договорные отношения с Россией, бывшей тогда дружественной страной, только на осно­ве иудейского вопроса, которому квалифицированно придали американский аспект. Г-н Шифф оказал нео­ценимую помощь Японии в войне против России, но, как полагают, был разочарован проницательностью Японии в предотвращении слишком высокой оплаты за эту ока­занную помощь.

В фирме «Кюн, Лоуб и Компани» с г-ном Шиффом был связан некто Отто Герман Кан, который, вероятно, был большим интернационалистом, чем любой из двух упомянутых выше джентльменов, и был более постоян­но замешан в загадочных делах международного харак­тера. Эта характеристика может быть, однако, обусловлена его опытом работы во многих странах. Он родился в Германии и также окончил финансовую школу во Франкфурте-на-Майне, и также поддерживал связь с иудейским домом Шпейера во Франкфурте.

Гражданином скольких стран был г-н Кан - вопрос, на который трудно ответить здесь из-за сомнения, ко­торому было подвергнуто недавно его американское гражданство в связи с протестом против его участия в выборах в прошлом году вследствие его физической не­способности опустить избирательный бюллетень, как было объявлено. Если г-н Кан является гражданином Соединенных Штатов (статус, который будет объявлен при наличии доказательств этого), то это, вероятно, уве­личит число его гражданств до трех. Он гражданин Гер­мании по рождению и служил в немецкой армии. А в 1914 году, в августе, когда разразилась Европейская Вой­на, были предприняты усилия, которые в конце концов оказались успешными, для назначения Пола М. Варбур-га, сотрудника фирмы «Кюн, Лоуб и Компани», на рабо­ту в федеральное Резервное Управление. Г-н Варбург свидетельствовал, что в то время г-н Кан не был граж­данином Соединенных Штатов, далее следует выписка из Протокола Сенатских Слушаний.

Сенатор Бристоу: «Как много среди этих партнеров американских граждан, или они все американские граж­дане?. ..»Г-н Варбург: «Они все американские граждане, за исключением г-на Кана» (стр. 7, Сенатские Слушания, 1 августа 1914 г.).

Сенатор Бристоу: «Итак, работники вашей фирмы все являются американскими гражданами, за исключе­нием г-на Кана?» Г-н Варбург: «За исключением г-на Кана, да». Сенатор Бристоу: «Был ли он когда-нибудь американским гражданином?» Г-н Варбург: «Нет». Се­натор Бристоу: «И он никогда не был?» Г-н Варбург: «Ни­когда; он британский подданный». Сенатор Бристоу: «Он британский подданный?» Председатель: «Он живет в Англии, не так ли?» Г-н Варбург: «Нет. Одно время он по­лагал, что ему лучше уехать в Европу, и это было тогда, когда был поднят вопрос о выборах иудеев в Парламент; затем он изменил свое решение и возвратился в Соединенные Штаты», Сенатор Бристоу: «Одно время он был кандидатом или перспективным кандидатом в Парла­мент, не так ли?» Г-н Варбург: «Нет, он не был, но разго­вор об этом был; ему это было предложено, и он это обду­мывал. Об этом что-то было написано в газетах» (стр. 76, Сенатские Слушания, 3 августа 1914 г.).

То, что г-н Кан является гражданином Соединенных Штатов, по существу сейчас оспаривается, но он был гражданином трех стран, двумя другими странами яв­ляются Великобритания и Германия.

Между прочим, г-н Кан является одним из тех иуде­ев, принятие которыми другой формы веры не вызыва­ет осуждения, кроме как со стороны самих иудеев. Вот где самое любопытное обстоятельство.

Но, несомненно, не необъяснимое. Г-на Кана не называют «иудеем-ренегатом», ни любыми другими по­зорными прозвищами, которыми награждают иудеев, обращенных в христианство, поскольку он не предал их. Они ему не нужны. Он - не ренегат. И Джекоб Г. Шифф никогда ни на мгновение не думал о нем как о ком-ни­будь, но об иудее, а также о том, что «Принц Израиля» не выбрал бы его, чтобы он оставался в Америке и ру­ководил делами фирмы «Кюн, Лоуб и Компани» в тот пе­риод, когда представлялось нежелательным поручить полностью руководство ею молодому г-ну Шиффу.

Несомненно, этого хотел г-н Кан именно в тот мо­мент, когда Джекоб Шифф объявил о своем желании по­ехать в Англию и принять участие в выборах в Парламент.

Однако из Нью-Йорка он выполнял так же хорошо, как и из Лондона, те загадочные задачи, которые часто приводили его на Континент, когда он принимал, как полагали, некоторые ответственные решения, именно те решения, о которых всегда нельзя было говорить. В частности, в Париже, на самом его востоке, г-н Кан был поставлен в положение, когда он должен был высказать­ся об американской финансовой иерархии, к которой он, безусловно, не относился. Но он, несомненно, является оратором некоторой группы, возможно, той группы, ко­торой удалось протащить иудейскую программу на Мир­ной Конференции, той группы, которая создала впечатление в Восточной Европе о том, что Соединенные Шта­ты Америки являются весьма мощной семитской импе­рией. Поездки г-на Кана обычно не афишируются, но их результаты активно обсуждаются.

Четвертым членом иудейской финансовой группы в Америке (что представляет собой форму заявления, которую санкционировал бы г-н Хаим Вейцман вместо термина «иудейско-американские финансисты») явля­ется г-н Пауль Варбург, на заявление которого мы со­слались выше.

Г-н Варбург является самым последним из всех. Он родился в Германии в 1868 г.; он прибыл в Соединенные Штаты в 1902 г.; он стал американским гражданином в 1911г. Он прибыл в Соединенные Штаты с явным наме­рением реформирования нашей финансовой системы, и едва ли возможно полностью понять функ­ционирование этой системы сегодня без ссылок на Пола Варбурга. Он человек весьма тонкого ума, творец денег, но несколько более упорный исследователь систем, с помощью которых делаются деньги. Существует два типа людей, занятых просто зарабатыванием  денег, ко­торое проще описать как «получение денег» без ссылки на производство; один тип грабит все, что есть в систе­ме, рассматривая это также установленным, как и Сол­нечная система; другой тип достаточно отличен и рас­сматривает систему как нечто созданное, которое мож­но исправить, переделать или полностью заменить. Пол Варбург, выходец из длинной родословной немецко-иудейских банкиров, относится к последнему типу. Он не удовлетворен тем фактом, что кассовый аппарат на­полняется деньгами; он хочет также знать, как кассовый аппарат работает и можно ли им манипулировать. Та­ким образом, он изучает деньги и те многие способы, с помощью которых ими можно манипулировать. Возмож­но, лучше всего было бы позволить ему рассказать его собственную историю в наиболее полном объеме. Когда он рассказал об этом Комитету по банкам и валюте в Сенате Соединенных Штатов на его официальной сес­сии, возник некоторый спор о том, следует ли это обсуж­дение фиксировать с помощью стенографиста. В конечном счете пришли к соглашению о том, что заметки дол­жны быть сделаны, но не должны быть опубликованы. Материалы были опубликованы под грифом «Конфиден­циально» 5 августа 1914 г. и формально «опубликованы» в августе.