Варбурги являются одной из международных семей, значение которых не было реализовано до войны и, возможно, не было бы реализовано, если бы их интернационализм не был бы так ярко выражен. Это был интересный спектакль, когда братья занимали важные места в совете по обе стороны великой борьбы.
Пол Варбург познал основы банковского дела в отцовском банке в Гамбурге, Германия, изучая заморскую торговлю, которая составляла основу деловой активности этого города. Банкирский дом Варбургов в Гамбурге существует с 1796 г.
«После этого я уехал в Англию и оставался там в течение двух лет сначала в банковской и дисконтной фирме «Сэмюэл Монтэгю и Компания», а затем я воспользовался возможностью и остался на два месяца в конторе торговца ценными бумагами с тем, чтобы узнать эту часть деловой деятельности.
Затем я поехал во Францию, где я оставался во французском банке для того, чтобы...»
Председатель: «Какой это был французский банк?»
Г-н Варбург: «Это был Русский банк по внешней торговле, у которого было свое отделение в Париже. После этого я вернулся в Гамбург и проработал там, как я полагаю, в течение года. Затем я отправился в Индию, Китай и Японию. А после этого я прибыл в эту страну первый раз в 1893 году. Я оставался там недолго и затем возвратился в Гамбург и стал партнером фирмы в Гамбурге».
Председатель: «Как долго Вы были в Гамбурге в банковском деле?»
Г-н Варбург: «До 1902 г.... А затем я приехал сюда и стал партнером фирмы «Кюн, Лоуб и Компания.» «В записке, которую я передал Вам, г-н председатель, я пояснил, что по женитьбе я присоединился к руководству фирмы, поскольку покойный г-н Лоуб был моим тестем, что принесло мне часть состояния этой семьи. Я должен сказать, что я женился в том 1895 г. и с тех пор каждый год я проводил несколько месяцев в этой стране... Такова история моего банковского образования».
Следует напомнить, что Джекоб Г. Шифф женился на дочери г-на Лоуба, а г-н Варбург женился на сестре г-жи Джекоб. Г-н Феликс Варбург, брат Пола, который также работает на фирме, женился на дочери г-на Шиффа.
Г-н Варбург незамедлительно бросил критический взгляд на состояние финансовых операций в Соединенных Штатах, и весьма существенно, что он понял существо дела и обнаружил, что страна достаточно далеко отстала от времени. Им овладела амбиция, весьма большая амбиция, взять денежную систему Соединенных Штатов и сделать ее такой, какой она должна быть по его мнению. Только это сделало бы его выдающимся человеком. Это очень хорошо иллюстрирует ту отвлеченную точку зрения, которая больше свойственна иудеям, чем, возможно, другим нациям. Он рассматривает страны и системы с одинаковой свободой от интимных отклонений, которые другой человек рассматривает в совокупности. Большинство людей мира занято своей работой и преследует свои национальные, расовые, домашние и социальные привязанности и склонности; а меньшинство стоит на заднем плане и наблюдает за бессознательными маневрами всей массы и изучает все это, как какой-либо наблюдатель изучает рой пчел. Человек на работе не располагает временем ни на что за исключением своей работы. Человек, стоящий сзади и изучающий 1000 работающих людей, способен увидеть, как он смог бы использовать их труд или завладеть первым результатом их труда. Несомненно, должны быть люди, которые должны находиться на достаточном расстоянии от происходящих явлений, чтобы получить правильное представление об их взаимосвязях, и также несомненно, что подобное отношение могло бы сослужить большую службу соответствующей расе, однако несомненно и то, что это способствует эгоистическому манипулированию естественными и общественными процессами.
Г-н Варбург свидетельствует: «Когда я прибыл сюда, на меня сразу же произвело впечатление отсутствие системы, старомодный характер системы, который превалировал здесь; и я немедленно заинтересовался одним из тех периодов высокой нормы процента, когда спрос на деньги возрос до 25% и 100%; и я написал статью по этому предмету в моих собственных интересах». «Я не был здесь за три недели до этого и пытался объяснить самому себе корни этого зла. Я показал статью нескольким друзьям, но хранил ее в моем письменном столе, поскольку не хотел быть одним из тех, кто пытался информировать и научить народ после того, как он находился в ней в течение месяца или около того; и я хранил эту статью до конца 1906 года, незадолго до паники, когда те же условия возникли снова и когда одна газета, выразила желание в своем последнем в году издании опубликовать статью, касающуюся условий, создавшихся в нашей стране». «Тогда я извлек ту статью, просмотрел ее и привел в соответствие с датой; и это была моя первая статья, которая была опубликована. Она называлась так: «Недостатки и потребности нашей банковской системы»...»
«Однако это было в первый раз, когда я знал о проблемах системы скидок и концентрации резервов, которая действительно возникла, и я получил множество ободряющих писем, требующих, чтобы я пояснил мои идеи».
Г-н Варбург действительно хотел поговорить с соответствующими комитетами о самом себе, но не о сво-«Я не могу обсуждать дела моей фирмы или дела моих партнеров, - сказал он, - я также просил критиковать действия моих партнеров, или одобрять их, или обсуждать их любым другим способом», однако фактически он не высказал ряда положений, которые студенты, изучающие состояние американских финансов, считали интересными. Об этом несколько позже.
На стр. 77 расследования появляются проблемы, носящие более персональный характер:
Сенатор Бристоу: «Когда Вы стали гражданином Соединенных Штатов, г-н Варбург?»
Г-н Варбург: «В 1911 году. Разве я не отвечал на этот вопрос?»
Сенатор Бристоу: «Возможно, это так. Намеревались ли Вы стать гражданином, когда Вы прибыли в Соединенные Штаты в 1902 г.?»
Г-н Варбург: «Тогда у меня не было определенных намерений, поскольку некоторые из причин, приведших меня сюда, были причинами семейного характера... Это имело большое значение, когда я впервые прибыл сюда; и когда я прибыл сюда, я не был уверен в том, что я останусь здесь».
Сенатор Бристоу: «Когда Вы приняли решение стать гражданином Соединенных Штатов?»
Г-н Варбург: «В 1908 году, когда я получил мои бумаги».
Сенатор Бристоу: «Когда Вы получили Ваши первые бумаги? Вторые свои бумаги Вы, следовательно, получили в 1911 году?»
Г-н Варбург: «Да».
Сенатор Бристоу: «Вы заполнили свою декларацию в 1908 году; это когда Вы решили стать американским гражданином?»
Г-н Варбург: «Да».
Сенатор Бристоу: «Почему Вы думали столь долго после того, как прибыли в эту страну, о решении стать гражданином этой страны?»
Г-н Варбург: «Я полагаю, что человек, который прибыл сюда не как иммигрант; человек, который занимал, если Вы можете так сказать, известное положение в своей собственной стране, не откажется от своей национальности столь легко, как человек, который прибывает сюда, зная, что ему совсем нет дела до его собственной страны. Я был весьма лояльным гражданином своей собственной страны; и я полагаю, что человек, который проявляет колебание при отказе от своей собственной национальности и принятии новой, способен стать более лояльным и по отношению к своей новой стране, когда он меняет свою национальность, чем человек, который более легко отказывается от своей прежней страны».
Сенатор Бристоу: «Да».
Г-н Варбург: «Я могу добавить следующее: то, что оказало весьма большое влияние на мое решение остаться в этой стране и работать здесь, а также стать частью этой страны, была работа в проведении денежной реформы, поскольку я чувствовал, что это мой долг - работать здесь; и я полагал, что я могу сделать это; и в действительности я работал в этом направлении с 1906 или 1907 года. Затем я почувствовал, что для меня было целесообразно стать американским гражданином и работать здесь, и я определенно сделал ставку на эту страну».
Сенатор Бристоу: «Когда Вы стали американским гражданином, мотив, который побудил Вас стать американским гражданином, как я понял это, заключался в основном в том, чтобы работать над осуществлением реформы американской денежной системы?»
Г-н Варбург: «Ну, Вы почти угадали, Я полагаю, что любой человек хочет чувствовать, что он выполняет некоторую полезную работу для своей страны; что он обязан выполнять эту работу; и именно это случилось со мной... Более того, я достаточно долго в этой стране, чтобы укорениться здесь и почувствовать, что я являюсь ее частью».
Сенатор Бристоу: «Да. Когда Вы впервые стали проявлять активность в проведении денежной реформы в Соединенных Штатах?»
Г-н Варбург: «В 1906 году».
Сенатор Бристоу: «Каким был Ваш метод продвижения Ваших идей относительно денежных реформ?»
Г-н Варбург: «В основном, написание предложений».
Сенатор Бристоу: «Когда Вы установили связь с Монетарной Комиссией?»
Г-н Варбург: «Нет, не непосредственным образом...»
Сенатор Бристоу: «Консультировались Вы каким-либо образом относительно доклада Монетарной Комиссии?»
Г-н Варбург: «В основном обмен письменными материалами».
Сенатор Бристоу: «Были ли у Вас какие-либо связи с Монетарной Комиссией?»
Г-н Варбург: «Нет, никаких прямых связей...»
Сенатор Бристоу: «Консультировались ли Вы каким-либо образом относительно доклада Монетарной Комиссии?»
Г-н Варбург: «Да, сенатор Олдрич консультировался со мной относительно деталей, и я просто давал ему советы».
Сенатор Бристоу: «А что касается закона, который подготовил сенатор Олдрич в связи с этой комиссией, консультировали ли Вы его в этом отношении?»
Г-н Варбург: «Да».
Сенатор Бристоу: «Какую часть непосредственной или косвенной работы Вы выполняли в подготовке этого законопроекта?»
Г-н Варбург: «Ну, только то, что я давал наилучшие советы, которые я способен был дать».
Большинство читателей может помнить, что фамилия «Олдрич» несколько лет назад означала синоним денежной мощи правительства. Сенатор Олдрич был способным человеком и неутомимым работником. Его склонность к точности и систематичности сделала больше, чем что-либо еще, чтобы ввести в заблуждение людей относительно того, что эти люди были «орудием денежных интересов» или занимались своей работой из жажды выигрыша либо из простого удовольствия заниматься законодательной деятельностью вопреки интересам народа. Сенатор Олдрич занимался налоговыми и финансовыми проблемами и понимал их, тщательно их изучал, вследствие чего он руководил другими людьми, которые не оплатили цену за знания. Однако он понимал эти проблемы только с точки зрения интересов коммерческой деятельности. Он искренне желал процветания своей страны, но это процветание было записано в банковских балансовых отчетах. Пятнадцать лет назад, может быть, и можно бьшо бы оценивать его столь спокойным образом, поскольку тогда он олицетворял представления народа в большей степени, чем любой человек сегодня, относительно концентрированной власти финансовой группы. Их процветание было его первой заботой, вероятно, потому, что он верил в то, что их процветание есть также и процветание страны.
Это был именно такой человек, который пришел к г-ну Варбургу за советом. Работы сенатора Олдрича составляют многие тома сложного материала, а обращение сенатора Олдрича к г-ну Варбургу означало весьма высокий комплимент в отношении качества ума последнего и его опытности в финансовых проблемах - это, безусловно, справедливо при допущении того, что советы г-на Варбурга не были навязаны комитету Олдрича нью-йоркскими денежными интересами.
В своем заявлении г-н Варбург не рассказал всего. Однако то, что было опущено, появилось в статье в еженедельнике «Лесли'з Уикли» в 1916 году, автором статьи был Б.К.Форбес.
Это рассказ, о котором газета «Каррент Оринион» писала: «Это читается как открытие в дешевом издании страшных рассказов».
Представляется таким образом, что разговор между г-ном Варбургом и сенатором Олдричем происходил на отдаленном острове Джекил у берегов штата Джорджия. На этой встрече, кроме сенатора Олдрича и г-на Варбурга, присутствовали два нью-йоркских банкира и тогдашний помощник казначея Соединенных Штатов. Таинственность всего этого была раскрыта г-ном Форбесом:
«Представьте встречу крупнейших банкиров страны, скрывшихся из Нью-Йорка в частном железнодорожном вагоне под покровом темноты на сотни миль на юг, погрузившихся на загадочное судно, высадившихся на пустынном островке, за исключением нескольких слуг, проживших там целую неделю в столь строгой секретности, что имя ни одного из них не было ни разу не упомянуто, кроме того, что обслуживающий персонал узнал некоторых из них и раскрыл миру этот самый странный и наиболее секретный эпизод в истории американских финансов».
«Строгая секретность была наложена на все. Население не должно было знать даже крупицы из того, что там происходило. Сенатор Олдрич напоминал каждому идти спокойно в отдельный вагон, который железная дорога по приказу отвела к редко посещаемой платформе. Опущенные шторы блокировали любые любопытствующие взгляды, которые могли бы появиться вокруг, не относящиеся к определенной группе людей. Вездесущие нью-йоркские репортеры были блокированы.
Чем больше, тем лучше. После быстрой езды по железной дороге в течение нескольких часов в южную часть страны был отдан приказ готовиться к высадке».
«Выходя из вагона, когда станция была надежно очищена от пассажиров, члены экспедиции погрузились на небольшое судно. Царствовало молчание, поскольку матросы не должны были обнаружить, насколько выдающимися лицами были их пассажиры.»
«Через должное время они пришвартовались к другому пустынному пирсу. Они оказались на острове Джеки в штате Джорджия. Остров был полностью безлюден, за исключением полудюжины слуг».
«Слуги ни при каких обстоятельствах не должны знать, кто вы», - предупредил сенатор Олдрич.
«Что мы можем сделать, чтобы одурачить их?» -спросил один член этой группы. Эта проблема была обсуждена.
«Я знаю, - закричал один. - Давайте называть друг друга по имени. Никогда не называйте свои фамилии».
С этим все согласились.
«Почетный ветеран сенатор Олдрич, король Род Ай-ленда и первый человек в Сенате Соединенных Штатов, стал просто Нельсоном; а спокойный образованный работник мощной международной банковской компании «Кюн, Лоуб и Компани» стал Паулем.
«Тем временем Нельсон убедил Гарри, Фрэнка, Пола и Пиатта в том, что он должен их держать на острове Джеки отрезанными от остального мира до тех пор, пока они не разработают и не создадут научно обоснованную валютную систему для Соединенных Штатов, которая воплощала бы в себе все лучшее в Европе, но построенную таким образом, чтобы она могла обслуживать страну, насчитывающую тысячи миль, тогда как европейские страны измеряются всего сотнями миль».
Г-н Форбес не упустил возможности дать следующее описание состояния г-на Варбурга на тот момент времени: «неспособен говорить на идиоматическом английском языке совершенно свободно и без акцента, он чужой, а не натурализованный».
Г-н Форбес написал также: «Это немецко-американский язык, но такого сорта, когда дефис выглядит как символ чести».
Это было в 1916 г. Дефис вышел из моды, хотя и не полностью из употребления. Это был рассказ Пола Варбурга.
Публикация от 18 июня 1921 г.
58. ИУДЕЙСКАЯ ИДЕЯ СФОРМИРОВАЛА ФЕДЕРАЛЬНЫЙ РЕЗЕРВНЫЙ ПЛАН