Форд Генри: Важнейшая проблема мира. том 2 - Форд Генри 25 стр.

58. ИУДЕЙСКАЯ ИДЕЯ СФОРМИРОВАЛА ФЕДЕРАЛЬНЫЙ РЕЗЕРВНЫЙ ПЛАН

Последний взгляд читателя пришелся на Пола М. Варбурга - в предыдущей статье он охарактеризован как «чужой, не натурализованный» и тайно связанный с се­натором Нельсоном У. Олдричем и частично с банкира­ми на отдаленном острове у юго-восточного побережья Соединенных Штатов, все они являются членами партии, скрывающей свое наименование даже от слуг, называя друг друга по именам.

Та конференция по своим конечным результатам имела важнейшее значение для Соединенных Штатов, поскольку тогда и там были сформулированы те финан­совые проекты, те финансовые методы, те «денежные реформы», которые оказали воздействие на каждого гражданина Республики независимо от того, был ли он богатым или бедным.

Значительная часть истории была сформирова­на во время той небольшой поездки. Она неизменно напоминает о той другой поездке, совершенной в 1915 г. - почти за два года до вступления Америки в войну - Бер­нардом М. Барухом. Как читатель газеты « Диарборн Индепендент» от 27 ноября 1920 г. может вспомнить, г-н Барух оказывал финансовую поддержку Платтсбургскому лагерю и в своих свидетельских показаниях зая­вил, что он полагает, что генерал Вуд признает это. «За­тем я отправился в длительную поездку и именно во вре­мя этой поездки почувствовал, что необходима не­которая мобилизация отраслей промышленности, и я обдумывал схемы, которые практически были исполь­зованы и осуществлялись, когда я был председателем управления. Когда я вернулся из той поездки, я попро­сил аудиенции у президента... Президент выслушал меня очень внимательно и доброжелательно, как дела­ет это всегда». Г-н Барух был ответственным за дела президента и в течение длительного периода в 1917 и 1918 годах он посещал Белый Дом каждый день после обеда. В нашей недавней истории имели место две краткосрочные поездки, которые обе сигнализируют и указывают на их принципиальное значение благодаря присутствию иудеев. Не то что иудеев не должно быть в любом случае; требование об их полном исключении завело бы слишком далеко. Иудей как гражданин, несу­щий свою долю обязанностей, это одно; иудей как спе­циалист, дирижирующий национальным представлени­ем, это совсем другое дело. Это никак не согласуется с тем, что Барни Барух был единственным человеком в Соединенных Штатах, который мог управлять военной промышленностью этой страны. Существует объясне­ние, что он занял столь высокий пост, поскольку он был единственным человеком, который мог сделать это. Вздор! Если бы это было так, тогда давайте закроем на­цию и отдадим ключи нью-йоркскому Кагалу. Г-н Барух мог бы сказать: «У меня, по-видимому, было больше вла­сти, чем у любого другого человека во время войны.»Не­сомненно, это правда, однако у него была эта власть, поскольку на тот момент времени он был главой и фрон­том иудейской группы, преследующей военные цели.

Если объяснением иудейского мастерства в крити­ческие моменты были бы «мозги», это хорошо, но если бы они были, то это было бы более очевидно людям; мозги не нуждаются в рекламе, они сами себя рекламируют. Существует и еще одна причина. Недавно британский народ с удивлением узнал тот факт, что не Ллойд Джордж, а г-н Монтэгю и сэр Альфред Монд руководили недавни­ми переговорами по немецким компенсациям. Оба эти джентльмена иудеи, один из них- выходец из Германии. Разве только эти два человека по всей Британской Импе­рии способны давать советы премьеру во время большого кризиса? Если да, то почему это так? Как мы знаем, г-да Монтэгю контролируют серебро мира; как мы знаем, сэр Альфред Монд сделал весьма тонкий трюк, сохранив символ Креста военных мемориалов для солдат империи; их иудейский характер всегда столь очевиден. Оба они финансисты, оба близкие советники премьера; Барух для Вильсона, они оба для Ллойда Джорджа.

Очевидно, по обе стороны океана нет англосаксов, способных управлять этими глубокими проблемами, если мы должны судить по военным администрациям, которые ушли со сцены и которые все еще действуют. Ллойд Джордж однажды подвергался критике со сторо­ны британского народа за эту тенденцию к сближению с иудеями, когда сталкивался с важным вопросом, и с горечью возражал - чем? Древним избитым иудейским пропагандистским хвастовством, что они станут наро­дом, который пел иудейские псалмы в церкви, прослав­ляя расу, которая написала их! Наиболее блестящая за­щита! Мир многое бы дал за действительно псалом от сэра Альфреда Монда, г-на Монтэгю или даже сэра Фи­липа Сасуна, который скоро станет племянником пре­мьер-министра.

В нашей собственной истории Барни Барух реши­тельно требует своего места, он, не колеблясь, утверж­дает, что он обладает большей властью, чем любой чело­век во время войны. Если Алленби в Палестине нужен локомотив, американцам в России нужна одежда, если фабрикам по производству военной формы нужна медь, - то это был Барух, который давал слово или воздер­живался от него при принятии решения.

Г-н Варбург, будучи несколько более тонким чело­веком, вероятно, по той причине, что обладал мень­шим, чем г-н Барух, грубым опытом «улицы», не утвер­ждал, что он являлся основным фактором в тепереш­ней денежной системе Соединенных Штатов, и изда­тельство «Диарборн Индепендент» также не делало это для него, если бы крик «антисемитизм!» снова не уси­лился; однако к счастью этот факт бьш в достаточной степени подтвержден одним иудеем, чье знание пробле­мы неоспоримо.

К этому времени, несомненно, узнали, что для не-иудея сказать, что тот или иной иудей является важной персоной в любой области, означает быть обвиненным в антисемитизме, тогда как для иудея или представите­ля «неиудейского фронта», если он так скажет, это впол­не правильно. Это довольно странный этикет, который смущает иногда некоторых простых людей.

Профессор Е.А.Селигмэн из Колумбийского Универ­ситета содействовал высокому почету г-на Варбурга. То, что говорит профессор Селигмэн, настолько важно для его источника и его предмета, что заслуживает цитиро­вания:

«Населению, в общем, известно, что г-н Варбург был некоторым образом связан с принятием Закона о Феде­ральных Резервах, а его назначение на его теперешний ответственный пост в Управлении Федеральными Резер­вами было одобрено всеми с редкой степенью одобрения и поздравлениями; однако я представляю, что только очень немногим известно, насколько велика за­долженность Соединенных Штатов г-ну Варбургу. Мож­но заявить, не опасаясь возражений, что в своих фун­даментальных особенностях Закон о Федеральных Ре­зервах является творением г-на Варбурга в большей сте­пени, чем творением любого другого человека в стране...»

«Когда была назначена Комиссия Олдрича, это было незадолго до того, как сенатор Олдрич - надо отдать ему должное - бьш побежден г-ном Варбургом в принятии этих двух фундаментальных актов. В некоторых имею­щих большое значение особенностях Законопроект Ол­дрича отличался от действующего закона... Уступка в форме двенадцати региональных банков, которая дол­жна была быть сделана по политическим причинам, являлась, по мнению г-на Варбурга, а также и автора настоящего введения, ошибкой, поскольку она, вероят­но, ослабит, по крайней мере в некоторой степени, бла­гоприятные результаты, которые последовали бы в про­тивном случае. С другой стороны, существование Управ­ления Федеральными Резервами во всех отношениях, кроме наименования, создает некоторый реальный центральный банк; и это зависит в основном от мудрости, с которой это Управление будет осуществлять свою большую власть, сможем ли мы обеспечить большинство преимуществ Центрального банка без создания каких-либо опасностей для него...»

«Во многих менее важных отношениях Закон о Фе­деральных Резервах отличается от Законопроекта Олд­рича; однако в двух фундаментальных положениях об объединенных резервах и о политике скидок Закон о Федеральных Резервах откровенно использует принци­пы законопроекта Олдрича; и эти принципы, как было отмечено, были творением г-на Варбурга и только г-на Варбурга».

«... Не следует забывать, что г-н Варбург имел в виду некоторую практическую цель. При формулировании своих планов и выдвижении несколько отличающихся предложений он время от времени напоминал, что обу­чение страны должно быть постепенным и что в значи­тельной степени задача состояла в том, чтобы уничто­жить предрассудки и устранить подозрения. Следова­тельно, в его планах содержались все виды выработан­ных предложений, предназначенных для того, чтобы оградить население от фактических опасностей и убе­дить страну в том, что общая схема мероприятий впол­не практична. Г-н Варбург надеялся, что с течением вре­мени можно было бы исключить из закона немало пун­ктов, которые были включены в основном по его пред­ложению в целях обучения».

«Поскольку, как он говорил, это была моя привиле­гия - сказать президенту Вильсону, когда впервые было предложено назначить г-на Варбурга на работу в Управ­ление Федеральных Резервов в тот момент, когда полити­ческое предубеждение против нью-йоркских банкиров было весьма значительным. Три четверти века тому на­зад в Англии тоже был один практичный банкир, кото­рый практически был ответственен за идею, содержав­шуюся в Законе о банках 1840 года, разработанном г-ном Пилом. Вследствие этого г-н Сэмюэл Джоунс Ллойд бьш отмечен Британским правительством и назван Лордом Оуверстоуном. Соединенные Штаты в равной степени удачливы, поскольку имеют своего Лорда Оуверстоуна...»

«Закон о Федеральных Резервах связан в истории с именем Пола М. Варбурга...» (стр. 387—390. Том № 4, № 14 Труда Академии Политических Наук, Колумбийский Университет).

«Безусловно, не следует обвинять издательство «Ди-арборн Индепендент», что оно так представило народу Соединенных Штатов человека, влияние которого в стране имело столь большое значение. Насколько важ­ным было это влияние, могут понять только те, кто изу­чал загадку страны, наполненной столь нужными веща­ми для жизни и все еще неспособной использовать их или поделиться ими из-за затора в трубопроводе, назы­ваемом «деньги».

«Однако то, что г-н Варбург сам полностью не пони­мал своего положения, указано на стр. 56 его заявления, упомянутого на прошлой неделе. Именно г-н Варбург заявил Сенатскому Комитету о том, что он принес круп­ную финансовую жертву, приняв пост в Управлении Федеральных Резервов, предложенный ему президентом Вильсоном, и в соответствии с этим назначением Сенат провел тщательное расследование:

Сенатор Рид: «Могу я спросить, каков Ваш мотив или Ваша причина принесения такой жертвы?»

Г-н Варбург: «Мой мотив состоит в том, что я, как Вы знаете, проявил большой интерес к этой денежной реформе, поскольку я был в этой стране. Я добился ус­пеха, который приходит к иудейскому народу при реа­лизации некоторой идеи и реализации ее таким обра­зом, что ее принимает вся страна, а сама идея обретает некоторую осязаемую форму».

Профессор Сэлигмен рекомендует нам стратегию, которая была использована для того, чтобы заставить всю страну принять идею г-на Варбурга, и тот факт, что некоторые пункты внесены для того, чтобы успокоить народ, могли бы быть легко исключены, когда народ при­выкнет к идее г-на Варбурга и Управления Федеральных Резервов; однако г-н Варбург добавляет еще одно пред­ложение, с тем чтобы некоторые меры могли бы быть осуществлены административным путем, если их невоз­можно выполнить через организации.

Например: г-н Варбург предлагал, чтобы только один центральный банк был единственной решающей организацией в финансах в Соединенных Штатах. Пра­вительство Соединенных Штатов не должно делать по­чти ничего, кроме выпуска денег и поддержания их ценности; банкиры и народ Соединенных Штатов в этом смысле ничего не должны делать, кроме того, что им ска­жут; только центральный банк должен быть реальным финансовым управляющим ведомством.

Когда сенатор Бристоу попросил указать фундамен­тальное различие между планом Олдрича и данным пла­ном Управления Федеральных Резервов, г-н Варбург отве­тил: «Ну, Законопроект Олдрича сводит всю систему в одно целое, тогда как она имеет отношение к 12 органам и объе­диняет их в рамках Управления Федеральных Резервов. Это несколько сложно, однако это противоречие может быть преодолено административным путем; и в этом от­ношении я открыто критиковал закон до того, как он был принят». Очевидно, именно тогда был принят метод адми­нистрирования, в отношении которого суровые критики могли бы даже использовать слово «манипуляция», с помо­щью которой (какой бы она ни была, ее невозможно было избежать) и был принят этот простой закон о банках. Эта мысль приходит на ум на основе более характерного выражения г-на Варбурга, которое содержится в его выступлении на «открытии банка», произнесенном в 1919 г.: «В этой связи я вспоминаю рассказ, который я как-то слыхал, о человеке, который принадлежал к субъектам, ко­торые скоро вымрут и которых наши дети смогут найти в словаре Уэбстера, которых называли «подавальщики вина». В доисторические времена человек этой профессии, уходя с работы, передавал свой кассовый аппарат своему преемнику. «Это показывает мне, как это происходило», -скажет приезжий. «Я покажу вам, как это происходит, -скажет другой, - но я не покажу вам, как это делать».

Политические принципы г-на Варбурга и фирмы «Кюн, Лоуб и Компани» составляют часть опроса, и г-н Варбург сделал некоторые интересные открытия, кото­рые иллюстрируют упомянутое выше заявление о том, что частью иудейской политики - и, возможно, крупных финансовых фирм вообще - является вступление в обе партии, в результате чего могут быть достигнуты неко­торые интересы независимо от того, какая партия по­терпит поражение.

Сенатор Помирин: «Каковы Ваши политические взгляды?»

Сенатор Нельсон: «Нет; мы не поднимали этот воп­рос на этом комитете». Сенатор Рид: «Он здесь не под­нимался, но я хотел бы это знать».

Сенатор Помирин: «Он поднимался ранее Сенатом».

Сенатор Рид: «Я скажу, почему я хотел бы знать это». Сенатор Помирин: «Хорошо, у меня нет возражений про­тив того, чтобы высказать то, что у меня на

уме».

Председатель: «Я бы сказал, что я не знаю какова политика г-на Варбурга».

Сенатор Помирин: «Ну, я тоже не знаю».

Сенатор Шафрот: «Я не знаю и не хочу знать».

Сенатор Помирин: «Я слышал заявление о том, что все управление является демократическим, и я понял, что г-н Варбург республиканец или был им по принад­лежности».

Г-н Варбург: «Ну, я был; и мои симпатии были пол­ностью в первой кампании на стороне г-на Тафта про­тив Рузвельта в первой кампании. Когда позже Рузвельт, оппонент Вильсона, стал президентом, мои симпатии были обращены к Вильсону...»

Сенатор Рид: «Ну, вообще говоря, я причислил бы себя к республиканцам». Г-н Варбург: «Я тоже».

Сенатор Бристоу: «В газетах много разного сообща­лось о том, что Вы и Ваши партнеры непосредственно и косвенно внесли весьма крупные суммы в фонд кампа­нии г-на Вильсона».

Г-н Варбург: «Ну, мои партнеры, - поскольку суще­ствует весьма пикантное положение, - нет; я не думаю, что кто-нибудь вообще внес крупную сумму; могут быть скромные вложения. Мой брат, например, сделал вложе­ние в кампанию г-на Тафта».

Сенатор Бристоу: «А что Вы считаете скромным вло­жением в президентскую кампанию?»

Г-н Варбург: «Ну, это зависит от того, кто вносит вклад; но я полагаю, что что-то меньше 10000 или 5000 долларов не представляли бы собой некоторого экстра­вагантного вклада, насколько он должен быть». (Рассле­дование было возобновлено на следующий день.)

Сенатор Бристоу: «Итак, г-н Варбург, когда мы зак­рывали заседание в субботу, один сенатор задал Вам воп­рос относительно политических вложений, и, как я по­нял, Вы сделали вклад в кампанию г-на Вильсона».

Г-н Варбург: «Нет; в моем письме сказано, что я предложил внести свой вклад; но было слишком поздно. Я прибыл в эту страну всего за несколько дней до завер­шения кампании».

Сенатор Бристоу: «Это означает, что Вы не внесли никакого вклада?»

Г-н Варбург: «Я не сделал никакого вклада; нет».