Ашер плакал. Он плакал, шутил и умирал изнутри – и в этот миг я поняла, что я не могла рассказать ему всю правду о том, что произошло в школе.
Я не могла рассказать ему о Генри.
Я не рассказала ФБР. Не рассказала Айви. И не расскажу Ашеру. Если я произнесу эти слова вслух, они станут правдой. Если я скажу, что Генри работал с террористами, обратного пути не будет.
Его руки на моих. Его губы на моих. Эта лёгкая полуулыбка.
В глубине души я знала, что обратного пути уже нет. И никогда не будет. Не для меня.
— Что я могу сделать? – спросил Ашер. Я услышала в его голосе знакомую беспомощность. С моей стороны было несправедливо рассказывать ему, что я должна буду снова сдаться террористам. Было несправедливо думать, что он станет сидеть здесь и бездействовать.
— Вообще-то, — сказала я, — ты можешь помочь.
— Всё что угодно, — прямо произнёс Ашер.
Я опустила взгляд на свои часы.
Два часа и четырнадцать минут.
— Мне нужно, чтобы ты передал сообщение, — сказала я, — тёте Вивви.
ГЛАВА 57
— Насколько я понимаю, Айви не знает о том, какую игру ты затеяла, — такими словами Прия Бхарани поприветствовала меня, когда я ответила на её звонок. Она звонила со скрытого номера, вероятно, с одноразового телефона.
— Вы получили моё сообщение, — ответила я, понижая голос и закрывая дверь своей комнаты. Если бы Боди узнал, что я планировала – если бы он рассказал Адаму и Айви – они бы никогда не позволили мне это сделать.
А если они не позволят мне это сделать, кто-то умрёт. А затем ещё кто-то. И ещё. Пока террористы не получат то, чего хотят, или ФБР не рискнет взять Хардвик силой, что могло привести к многочисленным потерям.
— Я получила ещё одно сообщение.
Эти слова вернули меня к настоящему. Я не знала, о чём террористы попросили тётю Вивви, или как они передали свои указания. Я знала лишь то, что мне нужно было подождать два часа, после того, как Айви уйдёт, прежде чем связаться с ней.
— Судя по всему, я должна помочь тебе связаться с Даниэлой Николае перед тем, как её отпустят, — продолжила Прия. – Если кто-то обеспечит безопасность её освобождения.
— Айви над этим работает, — сказала я.
Один час и двадцать одна минута.
— Это всё, о чём они вас попросили? – спросила я у Прии, стараясь сосредоточиться на тёте Вивви, а не на тикающих часах. – Организовать мою встречу с Даниэлой?
— Нет, — коротко ответила Прия. – Я должна убедиться в том, чтобы вас с Даниэлой доставили к ним, — она сделала паузу. – И, конечно, я должна сдаться им вместе с вами.
Я запнулась.
— Чего они от вас хотят?
— Прежде чем я приехала сюда, я нажила много врагов.
Она приехала сюда ради Вивви, оставила свою прошлую жизнь – в чём бы она ни заключалась – позади ради Вивви. Мне не нужно было спрашивать, сдастся ли она ради неё террористам.
— Что они с вами сделают? – спросила я у Прии, облокачиваясь на дверь своей комнаты. Моё сердце стучало в груди, когда я вспомнила о том, как Доктор Кларк убила телохранителя Анны, а миссис Перкинс бесцеремонно всадила пулю в голову директора Рэлей.
На другом конце провода Прия ответила на мой вопрос молчанием.
Я соскользнула вниз по двери, опускаясь на пол и прижимая колени к груди.
— Что они сделают со мной?
Я старалась не задаваться этим вопросом. Старалась не думать об облегчении, которое испытывала Айви, зная, что я была дома и в безопасности. О том, как Адам просил, чтобы со мной больше никогда не случалось ничего плохого.
— Если они получат то, чего хотят? – не спеша ответила Прия. – Они ничего с тобой не сделают. Они тебя отпустят.
А если они получат только часть того, чего они хотели? Если они догадаются, что программа, которую Айви собиралась им отдать, была подделкой? Если создатель королей не сможет организовать перевод двадцати миллионов долларов? Если секретарь штата не захочет договариваться об освобождении агентов «Senza Nome» за границей?
— Ты не обязана это делать, Тэсс.
Я чувствовала, что для Прии произнести эти слова было сложнее, чем я могла себе представить.
— Они попросили вас привезти меня, — сказала я.
Если Прия не сделает то, о чём её попросили, Вивви придётся заплатить. Я не могла позволить, чтобы это случилось, какой бы холодок не бежал по моей коже от одной мысли о том, чтобы вернуться туда.
— Женщины вроде этой Клариссы Перкинс, — мягко произнесла Прия, — они прекрасно знают, на что нужно надавить, чтобы сделать очень больно.
Вивви была слабым местом Прии – и моим.
— Значит, Айви не знает…
— Если бы она знала, она бы не выпускала меня из поля зрения, — сказала я. Я была слабым местом Айви. Всегда была. – Меня бы отправили в отключку и посадили на самолёт в Арубу, прежде чем я успела оказаться в пяти милях от школы.
Когда Айви позволила своим родителям растить меня, она думала, что должна солгать. Она считала это правильным поступком.
Теперь я гадала о том, было ли ей больно лгать. Ведь мне было больно позволять ей верить, что я была в безопасности и что я останусь здесь. Если я пойду в Хардвик и не вернусь, она будет знать, что это был мой выбор.
Она будет знать, что я лгала ей и решила уйти.
Мне так жаль, Айви. Я не хочу уходить. Не хочу бросать тебя.
Впервые мне захотелось быть дочерью, которую она хотела. Которую она заслуживала.
Стук в дверь вырвал меня из моих размышлений.
— Секунду, — ответила я.
Судя по всему, Прия услышала стук и мои слова. Она закончила разговор.
— Я буду на связи.
Звонок оборвался. За пару секунд я стерла со своего лица остатки нашего разговора, а затем открыла дверь и увидела стоящего за ней Боди. На его беззаботном лице застыло серьезное выражение.
— Появились новости, — произнесла я.
Боди фыркнул, как он делал каждый раз, когда мои предположения оказывались правдивы.
— Да, котёнок, появились новости.
Я подумала о том, что пыталась сделать Айви. О том, что мне было от неё нужно.
— Хорошие или плохие?
— Смотря у кого спросить, — сказал мне Боди. – Мне только что позвонила Айви. Ей звонила Джорджия Нолан.
Первая Леди. Мой мозг попытался собрать из этого осколка информации единое целое. Боди опередил меня.
— Президент Нолан только что очнулся.
ГЛАВА 58
Три минуты. Через три минуты кто-то умрёт.
То, что президент Нолан очнулся, было хорошей новостью. Но ещё это было и плохой новостью, потому что у президента Нолана не было дочери, которая училась в Хардвике. У него не было личных причин вести переговоры с «Senza Nome», особенно учитывая то, что они требовали освободить террористку, мишенью которой стал его сын. Террористку, по его мнению, носившую под сердцем его внучку.
Две минуты.
Я ничего не слышала от Прии с тех пор, как она повесила трубку. А вот Айви связалась со мной и сказала, что у неё был план.
Я глядела на часы на моём телефоне и надеялась, что он зазвонит. Что кто-то скажет мне, что ситуация была под контролем.
Минута.
Часы уставились на меня в ответ, напоминая мне о данном мной обещании. Каждый час я буду приставлять пистолет к голове одного из твоих одноклассников. И, Тэсс? Я с удовольствием нажму на курок.
Телефон зазвонил. Я подняла трубку.
— Прия?
— Нет, — мой желудок извернулся, стоило миссис Перкинс произнести одно единственное слово.
Я должна была убедить её, что мне нужно было больше времени.
— Президент очнулся… — начала я.
— Ещё одна причина поспешить, — ответила террористка. – Как только врач Нолана решит, что он физически и психологически готов вернуться к правлению, правила игры изменяться – и не в твою пользу.
Но и не в вашу, — подумала я.
— Я жду, — выпалила я, прежде чем она успела снова меня перебить. – Я сделала всё, что вы просили. Айви, Кейс, Прия Бхарани – все делают то, что вы попросили.
— И я это ценю, — ответила миссис Перкинс. В её голосе слышался странный тон, гул энергии, врезавшийся в меня, словно скрежет ногтей по классной доске. – Но важно, чтобы ты понимала, — продолжила она, — что я из тех, кто держит слово.
Нет. Мне не удалось выдавить это слово. Когда у меня наконец получилось, на другом конце провода никого не оказалось.
Она повесила трубку.
Я крепче сжала телефон и ударила рукой о стену.
Моё время вышло.
Я закрыла глаза. Они горели под моими веками. Дрожа, я заставила себя вдохнуть и выдохнуть.
Мой телефон завибрировал.
Я заставила себя открыть глаза и посмотреть на экран. Всё моё тело дрожало, каждый вздох обжигал мои лёгкие. Я открыла полученное сообщение.
Видео.
У меня пересохло во рту. Я чувствовала моё сердцебиение в кончиках моих пальцев. Дрожащей рукой я включила видео.
— Опустите меня!
Две пары рук заставили сопротивляющегося парня на колени. Когда я видела его в последний раз, Мэтт Беннинг излучал спокойную силу. Осторожный. Сдержанный. Защитник.
Теперь никто не мог защитить Мэтта.
— Я сделаю всё, что вы скажете, — пообещал он. Его от природы негромкий голос повысился до визга, который было больно слушать.
— Передай привет Тэсс, — сказал кто-то за кадром. Женский голос. Две пары рук, сжимающие Мэтта принадлежали мужчинам.
— Привет, Тэсс.
Он рыдал. Часть его думала, что, если он сделает то, что они скажут, они отпустят его. Другая часть знала правду.
— Скажи ей помочь тебе, — приказала миссис Перкинс за кадром.
Мэтт сглотнул. Его кадык дёрнулся. Он перестал сопротивляться и замер.
— Помоги мне.
Теперь его голос был тише. Он звучал, как парень, с которым я говорила на вечеринке. Парень, который не вмешивался.
— Ещё раз, — шагая в кадр, сказала миссис Перкинс. Она опустилась на колени рядом с Мэттом и прижала к его голове пистолет.
— Помоги мне! Тэсс…
Как только он произнёс моё имя, миссис Перкинс нажала на курок. Пистолет выстрелил. Ещё несколько секунд охранники держали тело Мэтта, а затем они отпустили его. У меня на глазах оно упало на пол.
Не Мэтт. Больше нет.
Миссис Перкинс обратилась к камере.
— У тебя есть час.
Видео оборвалось. Я уронила телефон. Он с грохотом упал на пол, а я замерла на месте. Я не могла пошевелиться.
Помоги мне.
Мой желудок взбунтовался, и я бросилась к мусорному ведру.
Помоги мне, Тэсс…
Меня стошнило. Меня продолжало тошнить до тех пор, пока мой желудок не опустел. Всё моё тело содрогалось. Рядом со мной, на полу, зазвонил мой телефон.
Возьми трубку. Моему мозгу удалось сформировать слова. Подними его. Они хотят узнать, посмотрела ли ты. Если ты не ответишь, они…
Каким-то образом моей руке удалось нащупать телефон. Каким-то образом мне удалось ответить.
— Вы – чудовище.
— Тэсс, — на каком-то уровне я осознавала, что голос не принадлежал миссис Перкинс, но я не могла остановиться.
— Я убью вас, — мой голос был также пуст, как и мой желудок. – Я найду способ и я…
— Тэсс, — резко повторила Прия.
Помоги мне. Тэсс…
Моё тело содрогнулась, но мой желудок был пуст. Я не плакала.
— Нам нужно действовать, — сказала я Прии.
Пятьдесят девять минут. Пятьдесят восемь. Отсчёт начался сначала.
— Когда я сказала, что ты не обязана это делать, я не шутила, — я почти не уловила слова Прии.
— Мы это уже проходили, — ответила я. – Я обязана, и я это сделаю. Вы тратите время, которого у нас нет.
Повисла пауза. Тётя Вивви явно задавалась вопросом – могла ли она так поступить? Позволить мне это сделать?
— Я снаружи, — слова Прии ответили нам обеим. – Если ты сможешь выбраться из дома незамеченной, я могу организовать тебе встречу с Даниэлой.
Я поднялась на ноги, повесила трубку и утерла рот рукой.
Для Мэтта было слишком поздно – но не для остальных учеников моей школы.
Помоги мне.
Я помогу им. И, если мне придётся умереть, пытаясь, пусть будет так.
ГЛАВА 59
Я не знала, как Прия нашла место, где держали Даниэлу Николае. Не знала, о каких услугах ей пришлось просить или кого ей пришлось убить – возможно, буквально – чтобы мы попали внутрь. Каким-то образом нам удалось пройти сканирование отпечатков пальцев и радужной оболочки глаз. Когда мы прибыли на место, вооруженные охранники отошли от двери.
В камере сидела невысокая женщина. Её руки заботливо покоились на её выпуклом животе. Её темные волосы были слабыми и безжизненными. Они обрамляли её лицо, словно тень.
Не поворачивая головы, она перевела взгляд на Прию.
— Я тебя ждала, — хрипло произнесла она. – Но, признаюсь, я удивлена увидеть девочку.
Даниэла Николае – женщина, проникнувшая в жизнь Уолкера Нолана самыми интимными способами – осталась сидеть на скамейке. Она не повела взглядом, когда Прия шагнула к ней.
— Твои люди захватили школу Хардвика.
Даниэла подняла голову, словно слова Прии ударили её с физической силой.
— Они дали нам ультиматум, — продолжила Прия. – Либо мы передадим им тебя, либо они начнут убивать учеников.
Они уже начали, — подумала я. Я не могла выбросить из головы лицо Мэтта в его последние секунды.
Левая рука Даниэлы опустилась на её живот. В этом жесте читался смысл: теперь она думала не только о себе, но и о ребенке.
К лучшему это или нет…
Я должна была узнать.
— Можете дать нам минутку? – спросила я у Прии.
Тётя Вивви и террористка посмотрели на меня.
— Мне сказали, что я должна поговорить с Даниэлой одна, — сказала я.
С каждой секундой я всё больше осознавала, что я не должна была здесь находиться. Что бы ни сделала Прия, стоило кому-то узнать, что мы здесь, и мы можем оказаться запертыми в такой же тюрьме.
Двадцать семь минут. У нас не было времени на сложности, мы не могли попасться.
— Ты не можешь вытащить меня отсюда, да? – Даниэла продолжила изучать Прию. – Если бы ты могла, мы бы уже уехали.
Тётя Вивви взглянула на неё.
— Ты не выйдешь отсюда без распоряжения президента, — тон Прии ничем не выдавал то, под каким давлением мы находились. Но я думала о том, что произойдёт, если распоряжение не будет дано.
Двадцать шесть минут.
— Я должна поговорить с Даниэлой одна, — повторила я. Я должна была поверить, что у Айви получится. Она организует освобождение Даниэлы. Она должна. Но прежде чем это произойдёт, прежде чем Даниэла выйдет из этой комнаты, я должна была передать послание террористов.
И своё.
— Пусть девочка передаст сообщение, — сказала Прие Даниэла. – Я не причиню ей вреда.
Прия не пошевелилась.
Я одарила её взглядом.
— Она беременна, — сказала я. – Уверенна, что я смогу с ней справиться.
Прия фыркнула.
— Уверенна, что это не так.
Тем не менее, окинув Даниэлу ещё одним оценивающим взглядом, Прия обернулась и сказала нам, что она будет ждать за дверью. Эти слова явно должны были прозвучать, как угроза.
Я подождала, пока за Прией закроется дверь, думая о том, что я собиралась сказать – и о том, стоило ли это говорить.
— Уолкер Нолан – не сын президента.
Скорее всего, эти слова – как и все следующие – ничего не будут для неё значить. Скорее всего, то, что я скажу, никак на неё не повлияет.
— У Джорджии Нолан был роман, — продолжила я, — с мужчиной по имени Уильям Кейс.
Плевать, что, скорее всего, это не сработает. Я должна была рискнуть и поверить в то, что Уолкер Нолан был не безразличен сидящей передо мной женщине.
— Тебя попросили мне это передать? – спросила Даниэла, поднимая бровь.
— Нет, — сказала я. – Не это. Я говорю это не ради них, а ради меня. Уолкер не знает. Как и президент.
— Но ты знаешь? – в голосе Даниэлы звучал вызов.