— Мой отец умер ещё до моего рождения. Его звали Томми Кейс, — я шагнула вперед. – Он был братом Уолкера.
Даниэла молчала. Я сделала ещё несколько шагов вперед. После долгой паузы я повернулась и села рядом с ней на скамью. Она внимательно наблюдала за моими движениями. Я уставилась прямо перед собой – на стену, на которую Даниэла наверняка глядела много дней.
— Зачем ты мне это рассказываешь? – наконец, спросила Даниэла, нарушая тяжелую тишину. – Чего ты добиваешься?
Я не стала к ней оборачиваться.
— Меня зовут Тэсс.
Она не спрашивала. Наверное, она не хотела знать.
— Мою мать зовут Айви. У неё нет ни братьев, ни сестер. А у Адама, другого брата Уолкера, нет детей, — я не запнулась, назвав Айви своей матерью. Слишком много стояло на кону. – Ваша дочь, — медленно поднося руку к животу Даниэлы, произнесла я. – Мы одной крови.
Мы семья.
Я хотела, чтобы она увидела это во мне, хотя бы на миг.
— И, если ты не врешь, и вы с моей дочерью одной крови, то кем это делает меня? – спросила Даниэла.
Террористкой. Преступницей.
— Женщиной, которая хочет защитить свою дочь, — мой тихий голос прорезал воздух, словно нож. – Надеюсь, вы можете поверить, что я тоже этого хочу.
Даниэла уставилась на мою руку на своём животе. Она смотрела туда, пока я не убрала её.
Я хотела, чтобы она мне доверилась. Хотела, чтобы она хотя бы попыталась убедить меня довериться ей.
Девятнадцать минут.
В глубине души я знала, что мы не успеем вернуться в Хардвик до истечения часа. Я знала, что произойдёт, если мы этого не сделаем.
Перестань, — сказала я себе. Я должна была верить, что у Айви получится и Даниэлу выпустят. Если я смогу заставить себя поверить в это, то мне нужно было знать, что произойдёт после.
А для этого мне нужен было кто-то, кто знал, как работали «Senza Nome». Мне нужно было, чтобы Даниэла была на моей стороне.
— Ты сказала, что у тебя есть для меня послание, — ровно произнесла Даниэла. Я понятия не имела о том, поверила ли она истории о родителях Уолкера, и было ли ей плевать. Я не знала, видела ли она во мне хоть намек на него. – Для тебя будет лучше, — тем же неумолимым, ровным тоном произнесла Даниэла, — его передать.
Что, если люди, которые допрашивали её, ошибались? – подумала я. По моей спине пробежал холодок. – Что, если Даниэла не поддалась эмоциям? Что, если она была одной из них во всех смыслах? Что, если они не собирались заставить её замолчать?
Впервые я по-настоящему осознала, что эта женщина была членом «Senza Nome». Как миссис Перкинс. Как Доктор Кларк.
— Хотите сообщение? – спросила я. – Голубка всегда хотела полететь в Мадрид.
Я увидела, как женщина осознала смысл этих слов.
Голубка всегда хотела полететь в Мадрид. Что это значило? Что это могло значить?
Даниэла поднялась на ноги. Я осталась сидеть, наблюдая за её движениями. Она обернулась ко мне, и я посмотрела ей в глаза.
— Ты молчаливая, — наконец сказала Даниэла, после минуты тишины.
Я пожала плечами. Мышцы моих ног были напряжены. Я была готова вскочить на ноги в любой момент.
— Я сказала вам всё, ради чего пришла.
Женщина едва заметно улыбнулась. Я не знала, стоит мне радоваться этому или бояться.
— Если бы я попросила тебя, — с ритмичным акцентом произнесла Даниэла, — ты бы сказала мне, о чём ещё тебя попросили мои люди? Их требования? Кроме послания для меня.
Я не знала, было ли это проверкой, трюком или просто вопросом. Но я была здесь, а она спрашивала. Если всё пойдёт по плану, Прия доставит нас обеих к воротам Хардвика. Мне придется рискнуть и быть честной.
— Они хотят получить вас, Прию и меня, — это было только началом их требований. Я коротко пересказала ей остальные. Даниэла молча выслушала их. Одна её рука покоилась у неё на спине, пока она усваивала мои слова.
— Я могу спросить, кто отдавал тебе приказы? – спросила Даниэла, когда я закончила.
Я рассказала ей о миссис Перкинс. О вооруженных мужчинах в коридорах. Я показала ей видео, которое мне прислала миссис Перкинс. Я не смотрела его. Не могла. Но даже когда я отвернулась, я всё ещё слышала. Я закрыла глаза и оттолкнула воспоминания.
Помоги мне!
Я опустила голову, приобнимая себя руками.
Даниэла досмотрела видео до конца. Когда она подняла глаза, в них не было слёз, но я разглядела в них эмоции.
Чувство вины? Скорбь? Ярость?
— Почему ты? – всё также спокойно спросила у меня Даниэла, шагая в дальний угол комнаты. – Почему они отпустили тебя? Почему отправили тебе видео? Почему они прислали тебя сюда?
Я дала ей единственный ответ, который у меня был.
— Я – изобретательная девушка, и у меня есть связи с очень влиятельными людьми.
Даниэла посмотрела на меня так, словно я была часами, а она – часовым мастером, готовящимся разобрать меня на части.
— Тебе не всё равно.
Так и есть. Почему-то я не могла произнести это вслух.
— Уолкеру тоже не всё равно, — Даниэла склонила голову на бок, позволяя своим волосам упасть ей на лицо. – Он всегда слишком сильно заботится о людях.
О тебе, — подумала я. – Он слишком сильно заботился о тебе.
Я ждала этого момента – мой единственный шанс.
— Я бы умерла, чтобы защитить тех, кого люблю, — сказала я. Я опустила взгляд к её животу и задала вопрос. – А вы?
Даниэла медленно подошла ко мне.
— Конгрессмена Уилкокса убили под арестом, — сказала ей я. – Он был помехой, — террористка остановилась прямо передо мной. – А вы? – спросила у неё я. – Вы – помеха для «Senza Nome»?
Когда правительство отдаст вас, что сделают террористы? С вами? С вашим ребенком?
Вы верны им?
А они вам?
Я так и не задала этих вопросов вслух.
— Помеха? – после долгой паузы повторила Даниэла. – Для людей, с которыми ты имела дело, я скорее забота.
Она знает, что она угроза, — подумала я. – И она знает, как они поступают с угрозами.
Когда-то Даниэла Николае по-настоящему верила в идеи «Senza Nome». Но сейчас, в этой камере, она искала способ контролировать собственных людей, ведь она была ещё и матерью.
Я знала – от Айви – насколько сильной могла быть подобная мотивация.
— Сообщение, которое ты мне передала: «Голубка всегда хотела полететь в Мадрид». Это приказ убить женщину, которая привела тебя сюда, — Даниэла Николае стояла рядом со мной. – Прия Бхарани. Она – голубка.
Я поднялась на ноги, пытаясь осмыслить эти слова.
— А Мадрид? – спросила я. Мой язык напоминал наждачную бумагу.
— У меня есть знакомые, — ответила Даниэла, — которые бывали в Мадриде. Я знаю, что они имеют в виду.
— Убийство, — произнесла я.
— Казнь, — поправила она. – Они не просто хотят смерти голубки. Они хотят, чтобы это произошло внезапно и на публике. И чтобы это сделала я.
Прие приказали сдаться, привезти Даниэлу и меня. Она почти наверняка знала, что ей придется пожертвовать своей жизнью.
— Когда мы вернёмся в Хардвик, — сказала я, пытаясь осмыслить реальность происходящего. – Когда мы зайдём туда…
— Я должна буду сделать из неё пример.
— На глазах у ФБР и штурмовой группы?
Даниэла коротко кивнула.
— Разве они вас не застрелят? – спросила я.
Даниэла посмотрела на меня с выражением, граничащим между беспристрастием и жалостью.
Тогда я осознала.
— Они не застрелят вас, если у вас буду я.
Я видела, как бы всё прошло, если бы Даниэла не рассказала мне о значении послания. Я бы ждала нападения, но не ожидала бы, что нападёт она. Как не ожидала бы и Прия, — подумала я.
Голубка всегда хотела полететь в Мадрид.
— Зачем вы мне это рассказываете? – спросила я у женщины, которую любил Уолкер Нолан. У террористки, которую он никогда по-настоящему не знал.
— Ты рассказала мне правду, — ответила Даниэла Николае. – Ты хотела, чтобы я тебе доверилась. Ты говоришь, что мы, в каком-то смысле, семья, — эта мысль повисла в воздухе. – Мои люди – организация, на которую я работаю – они были моей семьей. Меня учили – ещё с колыбели – защищать свою семью, — она опустила руку на свой живот. – Я бы умерла ради них. Но я не позволю, чтобы ради них умерла моя дочь.
В коридоре послышались шаги, а затем – крик.
— У вас есть план? – спросила я у Даниэлы.
Она снова улыбнулась всё той же проницательной, жутковатой улыбкой.
— А у тебя?
ГЛАВА 60
Через две минуты дверь камеры распахнулась.
Прия шагнула внутрь и закрыла за собой дверь.
— У нас гости, — сказала она. – Тэсс, нам с тобой нужно уходить. Сейчас же.
— Что за гости? – спросила я.
Прия схватила меня за руку, и потянула меня прочь из камеры. По пути она взглянула на Даниэлу.
— Ты останешься здесь.
Я знала, что вытащить Даниэлу должна была не я, и не Прия. Но после этих пятнадцати минут – особенно двух последних – я не хотела бросать Даниэлу и надеяться на то, что всё пойдёт по плану.
Нам нужна Даниэла. Без неё, у нас нет шансов.
— Держись позади меня, — мягко произнесла Прия, направляя меня по коридору. – И делай всё, что я скажу.
Двое охранников, которые были здесь, когда мы приехали, всё ещё были у двери. Но к ним присоединился третий, и все они лежали на полу. Без сознания.
Что произошло? – я проглотила слова, внезапно осознав, что я не хотела рисковать и шуметь.
Прия заметила выражение моего лица и мельком взглянула на мужчин. В её взгляде читалось: «не спрашивай».
Быстро шагая, мы свернули за угол и продолжили идти, пока из-за угла не появилась группа мужчин. Она зашагали к нам.
Плохо.
Мужчин было четверо. Трое из них были вооружены.
Очень плохо.
— Опусти голову и не останавливайся, — прошептала Прия. Она замедлила шаг, и я последовала её примеру.
— Ты! – произнёс кто-то слева от меня.
Прия напряглась, готовясь броситься в действие.
— Тэсс.
Моё имя заставило Прию остановиться, и я впервые перевела взгляд с пистолетов мужчин на их лица. Трое из них походили на охрану. А четвертым был вице-президент Соединенных Штатов.
Где его телохранители?
— Тэсс, правильно? – спросил вице-президент. Рука одного из мужчин замерла над пистолетом.
— Да, — ответила я, поворачиваясь к вице-президенту. – Правильно.
— Мне сказали, что ты видела мою дочь. Ты видела Анну, — вице-президент не стал говорить о том, что я здесь делала. Кажется, он был не способен чувствовать удивление или подозрение – или что-нибудь кроме смеси печали и страха. – Она в порядке?
— Она кричала, — не сдержав воспоминание, выпалила я. – Я видела, как они вырубили её, но они не пытались её ранить. Она нужна им невредимой.
Она нужна была им, чтобы добраться до вас.
— Ненадолго, — выдавил вице-президент.
Тогда я осознала, почему он был здесь.
Он обернулся к Прие.
— Я вас не видел, — сухо произнёс он.
— Как и мы – вас, — ответила Прия. Она быстро зашагала по коридору. Через миг я последовала за ней.
Он здесь ради Даниэлы, — подумала я. – Как и мы.
Разница лишь в том, что у вице-президента – исполняющего обязанности президента – были полномочия её отпустить.
Мы с Прией выбрались на поверхность. Почему-то я не удивилась, когда увидела снаружи Айви. За ней стоял Адам.
Они были очень удивлены увидеть меня.
— Что… — начала Айви, но затем она передумала. Вместо того чтобы спросить у меня, что я здесь делала, она обернулась к Прие. Выражение её лица обещало катастрофические последствия.
— У неё было сообщение, — сказала Айви Прия. – Для заключенной. Уверяю вас…
— Уверяю вас, — парировал Адам, шагая вперед, — что вы не хотите заканчивать это предложение.
Адам с Айви были не рады, когда Прия использовала меня, чтобы передать им сообщение. А теперь она привезла меня к террористке? Оставила меня с ней в комнате?
Это закончится плохо.
— У неё не было выбора, — я попыталась привлечь внимание Адама и Айви. – Как и у меня.
У них Вивви.
Я хотела, чтобы Айви вспомнила об этом, а Адам подумал о том, что бы сделала Айви, если бы у террористов была я.
— Уведи отсюда Тэсс, — коротко сказала Айви Адаму.
— Всё сделано? – спросила я, делая шаг назад, прежде чем Адам успел подойти ко мне. – Даниэла? Файлы? Иностранные заключенные?
Всё, о чём просили «Senza Nome» — всё сделано?
Айви подняла флешку.
— Мои файлы, — сказала она.
Та версия, которую она могла отдать «Senza Nome».
Она слегка склонила голову.
— Всё сделано.
За нами открылась дверь. Мы четверо обернулись. Даниэла Николае шагнула на улицу. Её руки были скованы наручниками, а по обе стороны от неё стояли вооруженные охранники.
— Президент Нолан вернется к присяге меньше, чем через час, — сказал Айви один из охранников. – Вам нужно идти.
Прия выслушала эти указания и шагнула вперед, чтобы забрать у Айви флешку.
— Я получила свой ультиматум, — спокойно произнесла она. – Я должна доставить их требования. Я пойду туда.
— Ты не вернешься, — сказала Прие Айви. Прия промолчала, показывая, что она слышала в словах Айви правду и неизбежность.
С каменным лицом Айви кивнула охранникам. Они передали Даниэлу Николае Прие. Через несколько секунд охранники ушли.
Их здесь никогда не было. Как и вице-президента Хейдена. Этот обмен не происходил.
— Пойдём, Тэсс, — шагая ко мне, спросил Адам.
Я сглотнула.
— Я не могу.
Айви поняла раньше, чем Адам. Она всегда была на три шага впереди.
— Нет, — яростно произнесла она. – Тэсси. Тереза. Нет…
Мелькнуло движение. Айви упала. Адам поймал её за миг до того, как она коснулась земли. Над ними стояла Прия. Она отправила Айви в отключку, а теперь в её руке появился пистолет.
— Мне жаль, — сказала она Адаму. – Правда. Но Тэсс пойдёт со мной.
Адам опустил Айви на землю. Он поднялся на ноги. Прия выстрелила в сторону, в качестве предупреждения.
— Тэсс, — сказал мне Адам. Он проигнорировал Прию и её пистолет. – Подойди ко мне.
Моё горло сжалось.
— Я не могу.
Теперь Адам увидел то, что Айви увидела мгновенно: Прия не собиралась забирать меня против моей воли. Он увидел, что я с самого начала знала, чем всё кончится.
— Прости, — сказала я Адаму. – Если бы был другой выход… — я отрывисто дышала. – Я бы хотела, чтобы он был, Адам, но я не могу просто отойти в сторону и смотреть, как умирают люди. Скажи Айви…
— Тэсс…
Я перебила его возражение.
— Скажи Айви, что я прощаю её. За то, что она бросила меня в Монтане. За то, что она мне врала. За всё. Скажи, что мне жаль. Что я должна была это сделать. Ладно? Скажи ей…
Я люблю её.
Он слышал это в моём голосе. Все они. Я уставилась на Айви, ничком лежавшую на земле. Её лицо выглядело умиротворённым.
— Скажи ей, — произнесла я, — что я – дочь своей матери.
Я кивнула Прие, и она шагнула вперед. Её пистолет всё ещё был направлен на Адама. Я развернулась, чтобы уйти, и услышала, как Адам шагнул вперед.
— Ты не станешь в меня стрелять, — сказал он Прие.
Через секунду я услышала, как его тело упало на землю.
Я обернулась. Я не слышала выстрела, — лихорадочно сказала себе я. Прия не стреляла в него. Над Адамом стояла Даниэла. Её руки всё ещё сковывали наручники.
— Он был прав, — сказала она Прие. – Ты бы в него не выстрелила.
Как она…
Прия перевела свой пистолет на Даниэлу, и я вспомнила, как тётя Вивви сказала, что Даниэла Николае могла справиться со мной, даже будучи беременной.
— Он будет в порядке, — сказала Даниэла, переступая тело Адама. – Мы сделаем это, или нет?
В этот момент я попыталась не думать о том, что Прия не до конца знала о том, что произойдёт.
Голубка. Мадрид.
Я не могла позволить себе думать об этом. Не могла думать о плане – моём плане.
Прия опустила пистолет, не сводя глаз с Даниэлы.
— Пойдёмте.