— Поняла, — Мэри удаляется.
Одеваюсь, попутно выслушиваю восторги Дэна. Да, а когда-то все началось с одной единственной тату…
Делаю снимок получившейся татуировки с двух ракурсов.
— Готово, какое-то время будешь видеть ее редко, но ты выдержишь это! — Насухо вытираю область, наклеиваю заживляющий пластырь и даю с собой расходник, подробно рассказывая, как ухаживать за татуировкой в период носки и смены пластыря, а также после него.
— Полезная штука, — смотрит на упаковку.
— Лучше пеленок!
После оплаты возвращается уже одетый, прощается повторно, еще раз одаривая меня довольной и теплой улыбкой — вот она, награда.
— Удачи, быть может, не последний раз видимся, — подразумеваю, если на одной татуировке все для него не закончится. — Жду фото через две недели.
— Обязательно!
========== Глава 2 ==========
Общение с амбициозными целеустремленными людьми с большими планами на свою жизнь — это топливо для меня. В свое время мне повезло познакомиться с Леоном. После двух лет работы и приема клиентов у себя дома, я решил, что так больше продолжаться не может: терпение родителей плавно подходило к концу — они претендовали на личное пространство, а в нашей двушке у них было на это абсолютное право. Поэтому я запланировал арендовать помещение в частной студии. Плата относительно моего заработка прилично бы ударила по карману, если бы я занял одиночный кабинет. И сама судьба натолкнула меня на объявление в группе тату-мастеров, в которой Леон искал замену на место ушедшего мастера.
Мы быстро притерлись друг к другу. Через какое-то время Леон рассказал мне о своих планах по открытию студии. В той, что мы работали, были существенные минусы, и они сильно влияли на мнение клиентов, приходивших забиваться. В соседних помещениях располагались парикмахерские, косметологические и маникюрные салоны, вся атмосфера, которую мы пытались создать для своей работы, рушилась посторонними химозными запахами, какофонией музыки, голосов и рабочих инструментов. Мы объединили силы и мозги, накидали бизнес-план, который бы позволил все это дело не только окупить, но и заработать на нем. На поиск подходящего помещения ушло полтора месяца, на то, чтобы воплотить простой и лаконичный для тату-студии дизайн в жизнь — еще два. Но когда мы открылись, а кабинеты заполнились мастерами — все изменилось. Каждый приходивший к любому из мастеров клиент сарафанным радио разнес слухи о нашем появлении, мы даже толком рекламную акцию запустить не успели. За нами стали следить куда пристальней. И мы с Леоном за этот шанс ухватились…
Через два года на одном из заграничных слетов тату-мастеров, мы закорешились со Стэфаном — старпером в мире татуировки. Он и его супруга на тот момент уже пятнадцать лет держали в Мюнхене — город на юге Германии — свою студию. Достаточно популярную и востребованную по сей день из-за своей фишки: помимо работы «домашних» мастеров, они предоставляли услуги заграничных ребят, которых Стэфан находил на подобных мероприятиях и завлекал в свою команду. Условия были просты и абсолютно прозрачны: на два месяца в году он предоставлял тебе жилье и кабинет в единоличное пользование, а также самих клиентов, и к назначенному тобою ценнику за каждую отдельную работу плюсовал на свое усмотрение определенную сумму и получившийся излишек забирал. Нас с Леоном такие условия вполне устроили, и мы на это дело подписались.
Моя четвертая поездка в Мюнхен пришлась на февраль. Неплохой уровень владения немецким и ведение постов на двух языках одновременно позволило самостоятельно расширить аудиторию за пределами России. И Стэфан, как связующее звено между мной и клиентами, постепенно перестал играть главенствующую роль в моей карьере в Германии.
***
Идея не перестает крутиться в голове и зудеть в подсознании до тех пор, пока не рисую эскиз: в туманности Киля в космическом пространстве огромный огненный осьминог своими щупальцами обнимает Нептун, и забрасываю его в сеть с подписью «Набьем? /Stopfen?» Ответ прилетает в директ достаточно быстро: «Stopfen!» Нетерпение не дает отложить сеанс на ближайшее свободное и в то же время самое дальнее число — конец марта. Сходимся в цене и договариваемся на самый разгруженный день: с утра лишь трехчасовой завершающий сеанс и время на проработку эскизов — вот его то и можно сдвинуть.
Каково же мое удивление, когда в назначенный день из приоткрытой двери доносится идеальная, без акцента, немецкая речь, переговоры со Стэфаном заканчиваются, а в кабинет входит уже знакомый ранее парень.
— Привет, и ведь, действительно, не последний раз видимся, — улыбается Денис.
На моем лице ничем не скрыть замешательство, и оно, кажется, доставляет ему небывалый восторг. Пока залипаю, выдавив из себя только удивленное «Вот это да», раздевается и, плотно прикрыв за собой дверь, проходит вглубь помещения.
Ну не каждый же день меня так застают врасплох.
— Вообще, я был записан к тебе на середину марта, — ходит сразу с козырей Дэн. — А тут твое заманчивое предложение и более ранняя дата, приятное удивление.
Перезагружаюсь, окончательно избавившись от шока. Это он так хочет меня упрекнуть? Не понимаю.
— Я специально освободил время для этой работы, у нее индивидуальные привилегии.
— Да я уже понял, — улыбается и пытается растрепать примятые на макушке волосы. Снял шапку перед тем, как войти? На улице плюс шесть, не жарко, но вроде и не холодно до такой степени, чтобы так запаковываться.
Уже не терпится унять любопытство, но стоически выжидаю, у нас еще будет время, а пока нужно определиться с местом и перенести на него эскиз.
— Где решил бить?
— Вот здесь, — указывает на икру на левой ноге.
Честно говоря, больше всего боялся, что он решит забивать несуществующий (или очень маленький) бицепс.
— Отличный выбор, будет хорошо смотреться.
Кивает, избавляется от обуви, оставляя ее под диваном, и начинает подворачивать штанину до колена.
— Так, стоп, — в задумчивости поглаживаю подушечками указательного и большого пальцев бороду, за прошедшее время не изменившую своей длины и формы из-за пары визитов в барбершоп, — снимай, ни к чему пережимать вены.
Пожимает плечами, мол, ладно, выпрямляется и почему-то все это время не сводит с меня взгляда, пока расстегивает ремень и ширинку. Любопытно. Подкатываю стул на колесиках к кушетке:
— Запрыгивай.
Ложится на живот и опирается на локти. В помещении достаточно тепло для того, чтобы с голыми ногами ощущать себя комфортно, но на всякий случай предлагаю тонкое покрывало, и он от него не отказывается, укрываю, подворачивая чуть ниже колен.
— Спасибо, скину, как только станет пожарче.
— Не переживай, еще как станет! После пятнадцати минут непрерывной работы захочешь и джемпер с себя стянуть.
Отворачивается и утыкается носом в валик для шеи. Интересно, этот парень с любой фразы лишь отдаленно напоминающую пошлую так сыпется? И ведь даже не скрывает свою реакцию, будто бы специально старается, чтобы заметили.
Эскиз на теле. Машинка в работе. Необходимые вещи под рукой.
— Может, расскажешь, как тебя занесло в Мюнхен?
— Я здесь живу.
Ответ более чем неожиданный. Чувствую, будто мы поменялись местами: в первый сеанс его было практически не остановить, и теперь мне кажется, со мной произойдет тоже самое.
— И как давно?
— Семь лет уже. Мы с родителями переехали, когда я учился в восьмом классе.
Плавно веду иглой, прорисовывая окружность Нептуна.
— Теперь понятно, почему ты так бегло и легко шпаришь на немецком.
— И да, и нет.
— И как это понимать?
— У меня интернациональная семья: мама — русская, папа — немец. Меня и малых с детства обучали двум языкам. Родители установили между собой одно правило: отец должен общаться с нами только на родном языке, за исключением редких ситуаций, например, когда помимо нас ему одновременно нужно донести ту же информацию до человека не понимающего по-немецки.
— Интересный подход к образованию детей, а самое главное — действенный.
— Бесспорно.
— И как тебе здесь живется? По идее с самого рождения для тебя Германия — второй дом.
— Получается так. Ну поначалу я очень тосковал по друзьям, привычному окружению, даже менталитету, но…
— Втянулся?
— Достаточно быстро.
После Нептуна пришло время контура осьминога. Щупальца всегда отнимают много времени, мелкие детали требуют большой концентрации. Мои вопросы становятся более короткими, но при этом не теряют своей содержательности и позволяют унять мое любопытство, а ответы — односложными. Но это не означает, что внимательность к его словам спадает.
— Часто приезжаешь в Россию?
— Раньше приезжал чаще.
— И когда был крайний раз?
— В ноябре.
Отковыриваю в памяти месяц нашего с ним сеанса, вроде, ничего не путаю.
— Мм, вот оно как, значит, решил совместить с визитом в тату-салон? — наивно предполагаю.
— Скорее наоборот. Я приезжал, чтобы попасть к тебе.
— Серьезно? — бросаю взгляд в зеркало на стене, вся кушетка попадает в обзор, и в отражении хорошо видно его лицо. Этот парень не шутит?!
— Когда ты был в Мюнхене в прошлый раз, — имеет в виду июль–август минувшего года, — я не смог попасть к тебе, слишком поздно спохватился, и свободных дат не осталось.
— Да уж. У меня были клиенты, что приезжали из других городов, но чтобы из других стран. Поставлю плюсик своей карме, — встречаемся взглядами в зеркале. — Хотя, — закрадывается подозрение, — у Стэфана же полно крутых мастеров, не только приезжих. Почему именно я?
— Знаешь, от человека, который весь прошлый сеанс доказывал, что клиент выбирает мастера по энергетике и идет к нему именно из-за уникальности его стиля, твой вопрос звучит странно, не находишь?
— Уделал.
— Но помимо этого я еще хотел познакомиться с тобой.
— И как, не жалеешь?
— Более чем. Твои посты было интересно читать, но вживую в общении ты тоже не подкачал, — смеется и падает лицом на руки, обнимающие вытянутый кожаный валик.
— Порицание следует сразу за комплиментом, а я только начал верить в себя!
Выглядывает из-за волос, занавесивших лицо, и хитро улыбается. Почему меня не отпускает мысль, что с его стороны эти жесты все больше похожи на флирт?
— Правильно, в себе сомневаться из-за чужих слов не стоит.
Щупальца осьминога постепенно проявляются поверх блеклых контуров переводки, захватывают один сантиметр кожи за другим, грозясь больше никогда не смыться. Тело в любом случае запомнит этот рисунок, что бы с ним не случилось.
В этот раз беседа происходит не в одни ворота: футболим вопросы друг другу. Дэн расспрашивает про мое окружение в Мюнхене. Чем занимаюсь, когда появляется свободное время. Ведь не могу же я сутками торчать в студии, да и город привлекательный, живописный и наполнен духом своей собственной истории, как ни крути, в XII веке основан. Я же не отрицаю, я не затворник, но и не шастаю ночи напролет, любуясь достопримечательностями. Пара местных друзей и ассимилировавшихся приезжих из России изредка устраивают мне вылазки. О некоторых, носящих более личный характер, умалчиваю… В ответ расспрашиваю его о любимых местах, мысленно ставя галочки на будущее, куда бы стоило сходить. На вопросе про его увлечения и хобби — его телефон начинает медленно содрогаться в вибрациях.
— Ты можешь взять трубку, работе это не помешает, если пытаешься быть вежливым.
Кивает и отвечает на звонок.
Немецкая речь вылетает из динамика, не все слова разбираю, но тон паникующий. Эмоционально собеседник с той стороны напряжен, вот-вот гляди и сорвется. Дэн внимательно слушает и, кажется, сам начинает закипать. Отвечает быстро. Бегло, не все слова для меня обретают смысл, но общий уловить все же получается. Матерится, не стесняясь в выражениях. И правильно, ведь это ни к чему. Отрицать живописность что русского, что немецкого Королевского не получается. Слишком жизненно звучит ругань на обоих языках.
— Какие-то проблемы? — спрашиваю, когда Дэн возвращает телефон на кушетку.
— Ja Fotze (Йа фотце)! *
— Это все объясняет, — заканчиваю с щупальцами, стираю излишки краски и начинаю бить осьминожью голову.
Грузится и смотрит прицельно в одну точку, активный мозговой процесс передает его стеклянный взгляд. Какое-то время не трогаю его, продолжаю работу, а когда отвисает, спрашиваю:
— Это хоть поправимо?
— Кто знает… — начинает насиловать зубами кожу на подушечке большего пальца — нервничает.
— Если хочешь, можешь поделиться со мной подробностями, иногда бывает, что в процессе пересказа запутанной ситуации, мозг выстреливает решение, — ведь именно об этом надрывным тоном «Что будем делать?» спрашивал его собеседник.
Решается не сразу, предупреждает, что может случайно углубиться в лишние для меня детали и уплыть в дебри, но не вижу в этом ничего страшного. Мы ведь никуда не спешим?
— Мы с друзьями занимаемся разработкой игр для смартфонов. Два года назад мы загрузили в сеть свой первый проект, игрушка привлекла к себе внимание, однако некоторые технические недоработки не позволили ей добраться до более высоких строчек в топе. Klei Entertainment** — независимая студия по разработке видео игр в Ванкувере предложила нам свою помощь в доработке. Выкупила исключительное право на распространение от своего имени и «посадила» на процент от продаж. И в общем, после того, как в сеть перезалили Don’t Starve*** — она бомбанула. Многим позже мы вплотную занялись разработкой второй части. Идея себя не исчерпала. Да и людям зашло, многие просили продолжения. И в общем… Сейчас компания анонсировала предстоящий выход игры в конце февраля один в один похожей на наш второй выпуск: графика, локации и задумка, как под копирку слизали. До выхода нашей DSS2 еще месяца полтора остается, там есть моменты, которым стоит уделить внимание. И вот что теперь делать, без понятия.
— Ваша компания вас кинула?
— Оу, нет. Я неправильно выразился, анонсировала другая студия-разработчик. Руди от наших узнал эту новость, в Клее сейчас все в ахуе просто. Да и мне-то он позвонил больше эмоциями поделиться, чем реально требовал придумать какое-то решение. У студии юристы свои есть, вот пусть они и разбираются.
Вот это выдержка. Узнал о том, что его детище несправедливо пострадало, но продолжает сохранять относительный контроль над эмоциями. Я бы на его месте вскочил на ноги еще во время звонка, и стал отыгрываться на мебели, конечно, нанес бы больше себе урон, нежели причинил существенный ей. Отбил бы пару конечностей и потом, гляди, успокоился.
— Так значит, программист, — подытоживаю спустя какое-то время.
— Программист-разработчик, — аккуратно поправляет меня Денис.
Наблюдаю за его отражением в зеркале, а потом предлагаю:
— Покурим?
Время размяться как раз подошло.
— Естественно, — подрывается с места, но не обнаруживает балкона в комнате — да, это вам не наша студия. — В окно?
— Прыгай. Если очень хочешь, — услужливо отступаю назад. Смотрит на меня, хмурится, но ничего не отвечает. Неудачный момент для шутки?! — Стэфан голову открутит, нужно вниз спускаться.
Понимающе кивает, прыгает в обувь и стремительно направляется к выходу.
— Погоди, ничего не забыл?
Замирает и выдает растерянное:
— Ой.
— То-то и оно.
Поднимаю с пола упавшее флисовое покрывало, подхожу к Дэну и оборачиваю его вокруг груди, чтобы края не достали пола, но точно прикрыли ноги. Сверху набрасываю его пальто.
— Красавчик! Вот теперь можешь идти.
Стоим на первом этаже, курим. В желании отвлечь его от спизженной игры, задаю самый тупой вопрос на тему напрямую с нею связанную. Такой способ еще хоть кого-то отвлекал?
— Расскажи хоть концепцию этой своей DSS, я не особо шарю в этом всем.
Затягивается. Мне кажется, или начинает дрожать? Кладу ладонь на его бедро под покрывалом — легкая рябь обнаруживает себя быстро.