– Боже мой, ничего смешнее за весь день не слышал.
Мы забрались в машину, и Эндрю явно пребывал в замешательстве.
– В одной из постелей твоего отца?
– Сетью отелей «Атолл», – отозвался я, – владеет мой отец.
Рот Эндрю распахнулся, и он охнул.
Льюис фыркнул и втиснулся в поток машин.
– Если б ему было известно, что ты остановишься с парнем в «Атолле» в Бонди, у него случился бы удар.
Я засмеялся и поднес руку Эндрю к губам.
– Именно по этой причине я так и поступил.
Глава 12
Выбранный Либби ресторан располагался в северной части пляжа Бонди. Льюис припарковался возле отеля, и мы отправились как были, переодеваться не стали. Одежда наша была повседневной, практичной и вполне подходящей.
Мы выпивали и смеялись. Витавшее в воздухе настроение было смесью облегчения и счастья. Появилось ощущение, что Льюис давненько не испытывал подобных эмоций. И если хоть на миг мне показалось, что мое отлучение от семьи никак не повлияло на братьев, то я ошибался. Арчер столь рьяно сражался со своими собственными тайнами, что больше не смог выносить их тяжесть, а Льюис страдал в одиночестве.
Да, мой мир перевернулся с ног на голову, и меня, точно мусор, не принимали во внимание. Но у меня была тетя Марви. У меня был человек, который меня забрал и показал, что такое любовь безо всяких условностей. У моих братьев ничего подобного не было.
Я начал подумывать, что, по сути, мне повезло больше.
Льюис поднял бокал.
– За новое начало.
Мы чокнулись бокалами и повторили тост:
– За новое начало.
Льюис сделал глоток.
– Знаешь, вернувшись домой после похорон Арчи, я позвонил твоему адвокату. Пришлось набирать несколько раз, потому что не удавалось вспомнить его имя. Помню, что из–за завещания тети Марви отца чуть не хватил удар, и он привлек целую кучу адвокатов. Но я его все–таки отыскал и попросил передать новости об Арчи. По прошествии двух дней я позвонил снова, и он сказал, что говорил с тобой и передал мои контакты. Мне казалось, ты давно уже плюнул на эту семью. Я ни на секунду не осудил бы тебя, но должен был попробовать.
– Эти два дня длились бесконечно, – с любовью посмотрев на Льюиса, произнесла Либби. – Стоило телефону зазвонить, он тут же подскакивал.
– Спэнсер лежал в больнице, – не дав мне шанса пояснить самостоятельно, выпалил Эндрю.
– Чего? – Льюис улыбался, но смотрел озабоченно.
Я попытался снизить значимость произошедшего.
– Да… э–э… случилась неожиданная стычка с крабовым мясом.
Эндрю не стал мне подыгрывать.
– Он почти умер. Доктор сказал, что аллергические реакции становятся хуже, и следующая может стать последней. Ничего страшнее в жизни не видел.
– Ты был там? – спросил Льюис.
– К счастью, – ответил я. – Мы были дома у его родителей. Я танцевал с его матерью рок–н–ролл в стиле пятидесятых, а потом мы, – я махнул на Эндрю, затем указал на себя, – танцевали медленный танец под Рэя Чарльза. Как вдруг я рухнул на пол в их гостиной. Эндрю и его отец спасли мне жизнь.
– Это было в воскресенье? – прошептал Льюис. Я кивнул. – Боже. Я практически тебя потерял в день похорон Арчи. – Льюис несколько раз моргнул, словно не мог разложить в голове только что сказанные слова.
– И вы прилетели спустя всего несколько дней? – спросила Либби. Казалось, она была ошеломлена ничуть не меньше Льюиса.
– Конечно. Меня же позвал Льюис. – Я пожал плечами и послал ей улыбку. Я чувствовал на себе взгляд Льюиса, но посмотреть на него не мог. День и без того прошел эмоционально, и, честно говоря, от слез уже тошнило.
– Я рада, что вы приехали, – произнесла Либби.
– Я тоже рад своему приезду, – отозвался Эндрю и сжал мою лежавшую на бедре руку.
Я приподнял наши соединенные руки, опустил их на стол и переплел наши пальцы.
– И я.
Льюис обнял Либби.
– Эндрю, Спэнсер рассказывал, что твои родители руководят фондом для нуждающихся в помощи людей?
– Да. Фонд «Акация» – третий ребенок моей матери.
Льюис пересказал наш разговор насчет возможного основания центра для детей из ЛГБТКИ–сообщества, который будет финансироваться из наших с Льюисом дивидендов от компании отца.
Мы пообедали и выпили вина, и безостановочно болтали обо всем на свете. И сидя вместе с братом и Либби, и Эндрю, я не мог не размышлять о том, насколько все было сюрреалистично. Если б можно было остановить время и посмотреть на этот момент со стороны, впитать его в себя, я бы отметил, что все было идеально. Мой брат, которого я никак не ожидал вновь увидеть, не говоря уже о том, чтоб заслужить полнейшее одобрение и дружелюбие, и Эндрю, мой любимый мужчина… Как уже было сказано: все было идеально.
Мы решили закруглиться и вернуться в отель, попрощались, и Льюис пообещал увидеться с нами завтра. Когда мы с Эндрю добрались до нашего номера, он драматично рухнул на постель.
– Я выдохся.
Я поднял его левую ногу и стянул ботинок, потом сделал то же самое с правой ногой, после чего забрался на него и нежно поцеловал.
– Насколько выдохся?
Улыбка неспешно растянула его губы.
– Не настолько.
– Прекрасно. – Я поцеловал его глубже, основательнее. Дождался стона, оторвался от него и, присев, стащил с него кофту. Швырнул ее на пол, а он уложил меня на спину, головой на подушки, словно я ничего не весил, и разместился у меня между ног. Он углубил поцелуй, склонил голову для удобного ракурса, и его язык ворвался в мой рот.
Ну, ясно.
Командир Эндрю вернулся.
Он прервал поцелуй лишь для того, чтоб меня раздеть, и даже это длилось слишком долго. Мои опухшие губы нуждались в нем, как в воздухе. Когда мы оба были обнажены, он лег на меня сверху, и наши члены соприкоснулись. И он взял нас обоих в руку. Но хотелось мне не этого… Не это мне требовалось.
Я обхватил его лицо руками и прошептал:
– Займись со мной любовью.
Его закрытые глаза затрепетали, и я почувствовал, как по нему пробежала дрожь. Но он выполнил мою просьбу. Медленно и уверенно он подготавливал меня до тех пор, пока я не начал умолять.
– Эндрю, пожалуйста. Хочу, чтоб ты был во мне.
Комнату освещал лунный свет. Его зрачки расширились от страсти, губы распухли от поцелуев. Прекраснее он еще не выглядел. Он сел на корточки и раскатал презерватив, добавил еще смазки и направил свой член к моему входу. Оперся на руку и протолкнулся внутрь. Его глаза зажмурились, но я вынудил его смотреть на меня. Двигался он не спеша, наполнял меня, растягивал меня, а я наблюдал за каждой промелькнувшей в его глазах эмоцией.
Мы занимались любовью. Ленивые движения, нежнейшие прикосновения, сладчайшие поцелуи.
Он полностью меня дополнил. Идеальнейший пазл, недостающая частичка меня самого. Я его любил. А когда слова уже вертелись на кончике языка, он меня поцеловал.
Я не произнес их вслух, но не сомневаюсь, он сумел попробовать их на вкус.
Уснули мы в объятиях друг друга. Эмоциональное окончание эмоционального дня.
***
Проснулся я, когда Эндрю вошел в балконные стеклянные двери–купе. Он уже успел принять душ и одеться и выглядел довольно бодрым.
– Привет, – сонно прохрипел я.
Он лучезарно улыбнулся.
– Привет, соня.
– Чем занимаешься?
– Фотографирую пляж. Хочу отправить Лоле и Саре. Я заказал завтрак. Шуруй в душ и одевайся. Уже почти девять.
Я перекатился на спину и протер глаза.
– Черт. Должно быть, я переутомился. Наверняка, даже не шевелился.
Эндрю улыбнулся.
– Вчерашний день был трудным. Я не удивлен.
В чем мать родила я присел на краешек кровати, почесал голову и проигнорировал ноющую боль в заднице.
– А еще ты и твой Членомонстр.
Эндрю зашелся хохотом, раскраснелся ото лба до воротника и указал на ванную.
– В душ.
Я хмыкнул и направился в ванную комнату. Вода была горячей, что мышцы шеи и плеч приняли на ура. Я даже не заметил, что, должно быть, в какой–то момент заходил Эндрю. Но когда я вышел из душевой, дверь была закрыта, а мои вещи аккуратно лежали на тумбочке. Я надел джинсовые шорты длиной до колен и футболку, уложил волосы и, распахнув дверь, смог лицезреть причину, по которой Эндрю закрыл дверь.
На постели сидел Льюис и просматривал варианты завтрака. Эндрю сидел за столом и пил кофе. Они оба чему–то улыбались. Я явно что–то пропустил.
Я многозначительно глянул на поднос с едой, а потом на Льюиса.
– Привет. Наслаждаетесь завтраком?
Он вытер пальцы о салфетку.
– Да. Нужно больше бекона.
Я фыркнул, налил себе зеленый чай и разместился на стуле напротив Эндрю.
– Чай неплох. Спасибо.
Он разломил тост и откусил.
– На здоровье.
Льюис налил себе стакан воды.
– Ну что, какие планы на сегодня?
– Я подумывал отвести Эндрю на пляж. Но на Бонди пойти не могу. Ноги моей там не будет. А у тебя?
Льюис пожал плечами.
– Я взял отпуск на неделю. Еще до того, как узнал о твоем приезде. Могу побыть вашим такси, если хотите.
– Здорово. – Я отпил чаю, съел половину тоста и натянул ботинки. Учитывая, что на мне была футболка, Льюис мог видеть мои татуированные руки. Я поймал его за разглядыванием отдельных картинок, но вопросов он задавать не стал. А я вроде как даже порадовался. Весь вчерашний день был посвящен прошлому и моментам, которые хотелось бы изменить. Мне хотелось, чтоб день сегодняшний стал началом движения вперед, и меня посетила мысль, что он думал о том же.
– Можем выдвигаться?
Оставив поднос возле двери, мы вошли в лифт. Льюис нажал кнопку первого этажа.
– Не знаю, может, в этом будет чересчур много информации, и это действительно не мое дело, но я искренне надеюсь, что вы покрестили одну из любимейших отцовским кроватей старым гейским способом, о котором она никогда не позабудет.
Я захохотал, и двери лифта открылись.
– Поверь, если б существовала пена с эффектом памяти, следующих посетителей ждало бы неимоверное удовольствие.
Эндрю простонал.
– Спэнсер!
Льюис разразился смехом, и мы вышли в теплое сиднейское утро. Я пожал плечами и ухмыльнулся.
– Нам будто бы снова четырнадцать и шестнадцать. – Льюис захохотал, и мне стало гораздо легче, чем было за последние годы. Я обнял Эндрю за плечи. – Идем к воде. Давай проверим, умеет ли Членомонстр плавать.
Льюис фыркнул.
– Кто?
– Не важно, – ответил Эндрю и, сильно толкнув, прижал меня к стене. – Не смешно.
Я так бурно хохотал, что даже не сумел остроумно ответить, поэтому вместо этого схватил его за руку и пересек улицу. Льюис покачал головой, явно не уловив смысл шутки, но по–прежнему улыбался.
Мы здесь выросли. Правда, чаще мы посещали пляж Бронте, но и на Бонди провели немало летних деньков. Вполне символично, что из всевозможных мест в Сиднее, где мы с Льюисом могли бы наверстать упущенное, было выбрано именно это место. Мы направились в северную часть, где прогуливались местные жители. Большинство туристов обретались в южной части, но мы отправились прямиком к Флэт Рок12. Сняли ботинки и прошлись по каменному выступу, где волны встречались с землей.
– Теперь ясно, почему название именно Флэт Рок, – сказал Эндрю и окинул взглядом огромную территорию, по иронии судьбы заваленную плоскими камнями.
– Да, мы не особо напрягаемся с названиями, – ответил Льюис.
Эндрю прыснул, и я мельком увидел, как его поглотили легкий ветерок и морская дымка. Позади нас дети прыгали в воду, смеялись и испарялись в океане, солнце припекало, небо было ярко–голубым.
– Неплохой вид, – глядя на Тихий океан, произнес Эндрю.
– Очень даже неплохой, – шепотом согласился я, но смотрел только на него. От смущения он разрумянился.
– Пойдемте туда, – крикнул Льюис. Он стоял на длинной лестнице, что опоясывала скалистый утес. – Помнишь? – указывая путь, спросил он.
Разве можно было забыть? Я так быстро взлетел по чрезмерно крутой лестнице, что, оказавшись наверху, с трудом мог перевести дыхание. Льюис был не лучше, зато Эндрю дышал вполне ровно. Он хлопнул меня по плечу.
– Тебе пора начинать ходить со мной в зал.
Я усадил свой зад на перила и от него отмахнулся. Льюис сел рядом со мной, и мы наблюдали, как Эндрю шагал к открытому тренажёрному залу. Среди местных он был очень популярен, это была открытая площадка для тренировок с видом на пляж Бонди, хотя больше было похоже на соревнование между качками–спортивными наркоманами, которые изо всех сил пытались смотреться как можно выгоднее, стать больше и быть в лучшей форме, чем сосед.
Несколько парней посмотрели на Эндрю, и я заметил, как они хохотнули, решив, что ботанского вида паренек подходил лишь для насмешек. Все они стояли с голым торсом, такие загорелые и мускулистые, а Эндрю был бледным и одет был в кофту и жилет с ромбиками. Но потом Эндрю подпрыгнул, схватился за турник, и, скрестив ступни, с легкостью начал подтягиваться. И не какие–то пару раз и медленно. Потянулся он, должно быть, раз двадцать и довольно быстро. Казалось, для него это было раз плюнуть. Теперь парни смотрели на него с выражением, говорившим «о, черт», но Эндрю совершенно не обращал внимания. Он отпустил турник, ухмыльнулся и вытер руки о шорты. Затем закатал рукава до плеч и встал между двумя параллельными брусьями. Мастерски подпрыгнул, бицепсы взбугрились, поднял ноги на девяносто градусов и удерживал. Около минуты. Мышцы плеч натягивали кофту, руки были напряжены, а потом, засмеявшись, он спрыгнул и встряхнулся. И подошел к нам, словно не сделал ничего выдающегося.
– Будем считать это сегодняшней тренировкой.
Льюис пихнул меня под ребра.
– Закрой рот.
Я хмыкнул.
– Боже, Эндрю. Мне действительно стоит пойти с тобой в зал. – Потом я кивнул туда, где стояли наблюдавшие за ним парни. – Ты просто обязан снять кофту и продемонстрировать парням, что скрывается под этим жилетом.
Эндрю обернулся и очень быстро отвернулся. И полностью раскраснелся.
– Они смотрели?
Я фыркнул.
– О, Эндрю. Ты даже не представляешь.
И тут зазвонил телефон Льюиса. Он достал его из кармана и застонал. Независимо от того, хотел он или нет, мне было видно имя на экране.
«Отец».
Льюис вздохнул.
– Простите. – Он принял вызов, и, к счастью, я слышал беседу только с его стороны. – Я же говорил, что на этой неделе меня не будет… На пляже… А Крис сам не в состоянии разобраться? – Он вновь застонал. – Ладно. Подъеду через двадцать минут.
Он сбросил звонок, и его ноздри раздулись.
– Извините. Придется ехать на работу.
– Без проблем, – отозвался я. – Пересечемся вечером?
Льюис кивнул.
– Звучит отлично. – Он поднялся, а затем замер и вынул ключи. – Вот. Возьмите мою машину. Покажи Эндрю достопримечательности Сиднея.
– У меня больше нет прав. Истек срок действия, – пояснил я.
Он бросил мне ключи.
– Тогда не попадайтесь. – Он зашагал по Кэмпбелл–Параду13, поймал такси и уехал.
Я звякнул ключами.
– Ну, ладно. Куда сначала?
Он едва сдерживался, чтоб не поежиться.
– Ты собираешься сесть за руль новенькой «ауди» брата? Ты не водил несколько лет.
Я протянул ключи.
– Хочешь попробовать?
– Боже, нет.
Я расхохотался над его выражением лица, и мы отправились обратно к отелю. От мысли снова сесть за руль меня охватило глупое волнение. Я не водил машину несколько лет. Я никогда не водил в Штатах. А когда сел за руль и завел двигатель, он замурлыкал, как котенок, а я, словно идиот, ухмыльнулся.
– Думаю, по возвращении в ЛА мне стоит получить права.
Он прыснул.
– Только не задень никого.
– Доверься мне хоть чуточку. – Я дал задний ход и аккуратно выехал с парковки.
Вел я себя осмотрительно и нервно, но в основном пребывал в восторге. Ведь правду говорят: подобные умения не забываются. Я влился в поток машин на Кэмпбелл–Параде и направился в сторону города. Доехав до знакомого перекрестка, я осознал: мне было необходимо кое–что увидеть.