Томасу это категорически не нравилось. Но делать с этим он, конечно, ничего не собирался.
Его голову занимали совсем другие мысли, Томасу они тоже не нравились, а избавиться от них он не мог. Оливер так прочно засел в голове, что даже иногда снился. И это при том, что Томасу вообще сны снились категорически редко.
Попрощались они как-то сумбурно и неясно. Томас пришёл к дому Оливера, где отец грузил вещи в машину, и пожал руку, потому что странно было бы прощаться как-то по-другому. Не обниматься же, обливаясь слезами и давая друг другу обещания в вечной верности. Глупо это. Но Томас не удержался и инстинктивно погладил большим пальцем тыльную сторону ладони Оливера, перед тем как выпустить. Оливер тогда глянул на него из-под ресниц и слабо улыбнулся, а Томас так и стоял на обочине, глядя вслед уже давно исчезнувшей за поворотом машине.
Он не чувствовал той вязкой пустоты, о которой слышал. Но внутри всё равно что-то надломилось. Может, потому что Томас впервые почувствовал что-то кроме интереса и азарта по отношению к другому человеку, и равнодушие не накатывало сразу после первого же секса, когда цель, казалось, была достигнута.
— Да ты влюбился, — резюмировала Райли, когда они, спустя пару недель после начала учебного года, сидели в небольшом кафе недалеко от школы после учебного дня. Райли ковырялась десертной ложечкой в шарике мороженого, а Томас тянул через трубочку колу, морщась почти на каждое слово подруги.
— Бабский бред, — сказал он, глядя на неё со скепсисом.
— Серьёзно? Тогда, может, ты знаешь объяснение получше?
Томас не знал, но признавать очевидное не хотел. Как не хотел чувствовать себя одним из тех идиотов, на которых до этого смотрел с недоумением. Он не отрицал, но не видел в своём отношении к Оливеру влюблённости. Это было всё что угодно, но не розово-ванильная херня, которой так любили страдать девчонки, романтизируя всё подряд.
— Что планируешь делать дальше? — спросила Райли, когда они уже выходили из кафе. — Это типа отношения на расстоянии?
— Мы ничего друг другу не обещали, — Томас задумался, потому что вопрос был очень правильный. А что дальше-то? Они с Оливером вообще встречались, или это просто для обоих было развлечением с приятным досугом?
— Так может, тебе стоит позвонить и спросить? Странные вы, ребята, — Райли непонимающе покачала головой и дёрнула плечом. — Ну ладно, до завтра, — махнув рукой, она пошла к месту, где припарковала машину, а Томас остался стоять, замешкавшись в поисках сигарет.
Так просто позвонить Оливеру он не мог. Тот сразу объяснил, что школа, в которую он поступает, вроде как очень закрытая, с фиксированными звонками и другими контактами. Даже связь по интернету очень ограниченная, не дающая выход к социальным сетям и банальной электронной почте. Томас удивлялся и не понимал, говорил, что Оливер едет в монастырь, а не в школу, на что тот просто хмурился и соглашался.
Настроение у них обоих в последние дни перед отъездом было не особо хорошим. Оливер огрызался больше обычного, ёршился и зачастую не подпускал к себе, а Томас просто постоянно обдумывал ситуацию и никак не мог прийти ни к какому выводу. Что они будут делать потом, они не обсуждали, каждый находился в собственных мыслях и о «потом» совсем не задумывался. А стоило бы. Томас понимал это сейчас, когда Райли обычным вопросом поставила его в тупик.
Что ему делать-то сейчас? Возвращаться к прежнему образу жизни или же ждать, когда Оливер выйдет на связь, чтобы расставить все точки над «i»? В любой другой ситуации Томас просто забил бы и не стал слишком долго думать, жил бы дальше, продолжал тусоваться по выходным и цеплять кого-то на вечеринках. Но сейчас постоянно ловил себя на том, что не может даже просто расслабиться. И это конкретно раздражало.
Оливер позвонил только к концу января. Томас как раз возвращался из школы, когда услышал звонок, и несколько секунд просто смотрел в экран телефона, не зная, стоит ли брать. К этому времени он уже решил, что даже если они продолжат общение — отношения? — то это ни к чему не приведёт. Ну, приедет Оливер на каникулы, ну, потусят они неделю вместе, а дальше что? Потом лето, да. Но не факт, что Оливер вернётся к отцу, а не уедет жить к матери. А после ещё один учебный год и колледж, в который Томас вряд ли поступит, потому что на стипендию ему не приходилось рассчитывать, а денег на обучение у его семьи не было.
Они всё равно рано или поздно разбегутся. Так Томас и говорил Райли пару дней назад, когда они снова засели в кафе. Райли только качала головой и говорила, что так можно прогнозировать вообще все отношения, включая дружеские. Томас соглашался и пришёл к выводу, что в таком случае и отношений заводить не стоит.
Но несмотря на всё это, на звонок он всё же ответил, ловя себя на лёгком уколе радости при звуке голоса Оливера. И от этого стало так противно, что он поморщился и вместо хоть немного дружелюбного, ответил:
— Привет. Не думал, что ты позвонишь.
— Я тоже, — Оливер, судя по голосу, был спокоен, но говорил негромко. — Думал, что вообще никому не позвоню.
— Что, жизнь, как в пансионе для благородных девиц? — Томас опустился на высокий бордюр. Улица была немноголюдной, поэтому он смело закурил, разглядывая знак запрета парковки перед собой. — Всё по расписанию, даже звонки?
— Типа того, — Оливер на том конце провода то ли вздохнул, то ли зевнул.
— Тебе хоть нравится?
— Не особо, не люблю, когда меня со всех сторон контролируют. Тут есть тип один…
— Опять влез в какое-то дерьмище? — Томас даже не удивился.
— Нет, это херня. Я про препода по немецкому, — Оливер снова выдохнул в трубку, и Томас смог вполне живо представить его выражение лица. — Заёбывает постоянно какой-то хренью, взъелся, что я подумываю учить французский со следующего года, если останусь тут.
— Если? — зацепился Томас.
Оливер помолчал пару мгновений:
— Ты ведь знаешь, что не я решаю.
— Тебя ведь сплавили туда, чтобы решить свои проблемы, а не для лучшего образования. Иначе тебя бы отправили туда с начала года, — сказал Томас то, что они и так оба знали.
— Я знаю, — коротко ответил Оливер.
Они оба замолчали. Томас почёсывал коленку и вслушивался в дыхание с другой стороны провода, пытаясь угадать, о чём Оливер думает, но ничего не выходило. Он затушил сигарету об асфальт и всё-таки спросил:
— Что будем делать?
— О чём ты?
— Ты понял, — объяснять Томас совсем не хотел. Они всё-таки не в мыльном девчачьем сериале, чтобы что-то разжёвывать.
На заднем фоне со стороны Оливера послышались какие-то голоса. Томас успел лишь нахмуриться, а Оливер уже быстро пробормотал в трубку:
— Мне пора…
— Что? А как же…
Томас хотел получить ответ на вопрос. Это было необходимо, потому что Оливеру-то плевать в своей закрытой школе со строгими правилами и расписанием, а Томас здесь, на свободе, с развязанными руками и отсутствием понимания, что с этими руками ему делать.
— Слушай, — Оливер говорил уже гораздо тише и явно спеша, — приезжай как-нибудь ко мне. Нас выпускают к посетителям, поговорим здесь. Я тебе писал адрес, помнишь?
Томас помнил, только ещё и знал, что школа Оливера находится чёрт знает где, что сначала до неё нужно добраться, проехав почти тысячу миль, а денег у Томаса на это не было совершенно. Но его язык жил собственной жизнью, соглашаясь раньше, чем Томас успел всё обдумать. А через мгновение в трубке послышались короткие гудки.
Томас вздохнул — на одну проблему стало больше. Поездка к Оливеру не казалась такой уж плохой идеей, но вместе с этим он понимал, что просто подойти к родителям и попросить несколько сотен баксов на дорогу он не может себе позволить. Те его просто не поймут, да и вряд ли кто-то из них располагал подобной суммой, чтобы её просто так отдать Томасу.
Вариант оставался один, и Томас набрал номер Райли.
Устроиться работать в одну из мастерских её отца было не таким уж и плохим решением. Томас пришёл к нему внезапно быстро, но, в принципе, обговорив все условия с мистером Холландом, понял, что не промахнулся. Он раздумывал над этим вариантом довольно давно — подзаработать никогда не было лишним, тем более его карманных денег хватало разве что на сигареты и ланч в школе. Но он никогда и подумать не мог, что придёт к этому решению окончательно из-за Оливера и возможности встретиться с ним.
Томас сам от себя закатывал глаза и старался не реагировать на по-дружески насмешливые комментарии Райли.
Дела шли неплохо. Томас почти каждый день после школы шёл в мастерскую, где проводил время до вечера, и домой шёл со сразу выданными деньгами, большую часть из которых откладывал, ведя подсчёт, сколько дней ему ещё стоит отработать и вообще стоит ли, потому что весенние каникулы неумолимо приближались.
Оливер звонил ещё пару раз, оба раза они говорили совсем недолго, но при обоих разговорах Томас вполне уверенно заявлял, что приедет. А если не успеет до каникул, то приедет на них и сам заберёт Оливера. Тот хмыкал в трубку и уточнял, насколько сильно Томас любит достигать своих целей.
— А если не успеешь приехать и на каникулы? — спросил он с едва слышимой смешинкой в голосе.
— Тогда отвезу обратно, — ответил Томас, намекая, что лучше не спорить.
Было неплохо. Лучше, чем Томас представлял себе это. Без тошнотворных обещаний или признаний в любви, просто такие же разговоры, какими они были во время проживания Оливера под боком. Томаса неожиданно устраивало. Он даже не засматривался ни на кого особо среди окружающих его, хотя на некоторых тусовках кое-кто откровенно пытался подваливать с намёками. Где-то внутри Томас и соглашался на ни к чему не обязывающий перепих, привычки требовали своё, но стоило вспомнить, как тогда, в их первый и последний раз, выгибался Оливер, и всё желание сразу улетучивалось. Оливера таким хотелось увидеть ещё раз, кого-то другого — нет.
За неделю до каникул, так и не заработав достаточную сумму, Томас возвращался с работы, мысленно сетуя, что из-за своей смены не попал на футбольной матч их школы с соседним штатом. Не то чтобы он особо увлекался футболом, но матчи любил смотреть. Этот пришлось пропустить — деньги ему сейчас были важнее, тем более что каникулы приближались вместе с приездом Оливера, а значит, и отъезд тоже. Забрать по своим подсчётам Томас его не смог, а вот отвезти обратно — вполне. Родители только удивлялись и смотрели с лёгким подозрением, но вопросов понимающе не задавали, видимо, решив отложить на потом. К тому же Томас перестал попадать в неприятности, чаще по вечерам сидел дома, устав, а по выходным иногда выходил на помощь в закусочную, где работала мать, чтобы заработать ещё пару десятков долларов.
На улице уже стемнело, когда Томас шёл домой, по привычке сунув одну руку в карман, а второй держа сигарету. И он бы шёл дальше, если бы не услышал громкие крики вперемешку с ругательствами со стороны парка. Томас покачался на пятках туда-сюда, разглядывая в тусклом свете фонарей компанию из нескольких парней в форменных толстовках той самой школы, с которой они играли сегодня, избивающих кого-то у них под ногами. Томас догадывался, кто это мог быть — кто-то из их команды, никак иначе. В конце концов, эти матчи всегда заканчивались подобным образом, если команда их школы побеждала. Кто-то совсем не умел проигрывать, особенно пропустив после игры по бутылочке пива.
Влезать не хотелось, Томас ненавидел конфликты и особенно чужие конфликты, благородством он до сих пор не обзавёлся, но парня били сильно, а Томас уже по его возгласам и мату понял, кто именно попался этим ребятам.
Вздохнув, он кинул сигарету под ноги, неспешно затушил её подошвой кроссовка и вразвалочку направился к компании, небрежно присвистнув.
— Как дела? — спросил он таким тоном, словно подошёл к приятелям, раскуривающих марихуану. Невзначай окинул взглядом всех присутствующих и зацепился за лежащего на земле Маркуса с разбитым носом и наливающимся синяком на скуле, видимым даже в полутьме. — У тебя, как я смотрю, не очень, — сделал он вывод.
— Чего тебе? — один из парней повернулся в его сторону и недовольно зыркнул. — Пиздуй куда шёл.
— Да я к вам как раз шёл, — Томас пожал плечами, доставая руки из карманов и жалея, что с собой нет какой-нибудь бутылки или бейсбольной биты. Правда, оба варианта могли закончить этот вечер плачевно и снова в полицейском участке. Их было пятеро, а он один. Марк, валяющийся под ногами, не считался за дельного союзника.
Если бы Томаса спросили, зачем он лезет, когда никогда не лез, он бы не смог ответить так, чтобы его поняли. Да, он терпеть не мог влезать в чужие разборки и тем более заступаться за кого-то, кто сам не в состоянии постоять за себя. По той же причине он никогда не пытался защитить ни Оливера, ни кого-то вроде него. Но Марк-то мог за себя постоять и в помощи не нуждался, Томас знал это лучше остальных, получив от него по морде. И вот в подобном случае Томас никак не мог остаться в стороне. Райли бы не поняла логики, никто бы не понял, но Томаса это мало волновало. Он всегда делал то, что считал нужным. И сейчас нужным считал отпихнуть Маркуса ногой в сторону, чтобы не мешался, и сходу врезать одному из парней кулаком в живот.
Напряжения за прошедшие месяцы в нём скопилось немало, и снять его требовалось хоть каким-то образом. Драка — не самый худший вариант, Томас не привык упускать выпадающие шансы.
Одному справиться ему бы не удалось, подключился поднявшийся Марк, вломивший кому-то из противников со спины, ставя ему подножку и с силой ударяя в живот, а пока тот повалился на землю, и остальные отвлеклись на него, Марк с силой ухватил Томаса за плечо, потащив за собой вглубь парка, где фонари уже не работали, чтобы скрыться в темноте.
Они остановились только когда воздуха в лёгких перестало окончательно хватать. Маркус упал прямо на землю возле чёрной глади местного пруда и потрогал окровавленное лицо руками. Томас сел рядом с ним, чувствуя, как сильно болит челюсть, по которой ему зарядили, и рука, которой он не рассчитал силу и траекторию удара.
С Маркусом они не общались с той памятной драки в прошлом семестре. Марк продолжал его игнорировать, Томасу, занятому своими проблемами, и дела до него не было. Сейчас, когда они внезапно оказались по одну сторону баррикад, молчание стало каким-то неловким. Маркус угрюмо смотрел впереди себя и наконец буркнул:
— Совсем придурок, что ли? Их пятеро было. Мы бы всё равно не справились.
Томас вытянул ноги, а после и вовсе лёг на траву спиной и посмотрел в тёмное пасмурное небо, доставая из кармана сигареты и протягивая вперёд:
— Курить будешь?
Марк перевёл взгляд на него, помолчал ещё немного и взял пачку из чужих рук, через мгновение глубоко затягиваясь табачным дымом. Молчание в один момент утратило неловкость, позволяя вдохнуть чуть-чуть свободнее.
С Оливером Томас встретился на второй день каникул. Они пересеклись вечером в парке, когда уже стемнело, на ставшей уже привычной скамейке, и несколько минут вообще не разговаривали. Томас просто курил, Оливер смотрел прямо перед собой и жевал нижнюю губу. Первым тишину нарушил Томас, туша сигарету о край скамейки.
— Как в школе?
— Нормально. Но в старой мне нравилось больше.
— Тебя же все терпеть не могли.
— Да, но там от меня не требовали невозможного, — Оливер пожал плечами и скосил взгляд на Томаса. — Повезёшь меня обратно?
— Ага, — коротко ответил Томас.
Они ещё немного помолчали, и Томас вновь спросил:
— Что с тем преподом по немецкому? Доёбывается?
— Типа того. Оставляет постоянно на дополнительные занятия.
— Зато будешь знать немецкий.
— Ага, — отзеркалил прошлый ответ Томаса Оливер, едва усмехнувшись.
Неловкости не было, но Томас чувствовал себя не в своей тарелке. Примерно подобного он и ожидал, когда говорил, что у них вряд ли что-то получится со встречами раз в несколько месяцев. Всё-таки они толком друг друга не знали, чтобы действительно скучать и не отрываться друг от друга, стоит увидеться.
Вздохнув, Томас подвинулся ближе, поддаваясь неясному внутреннему порыву, и положил руку на чужое колено, совсем как тогда, на вечеринке, перед их первыми обжиманиями. Оливер чуть дёрнулся, вскинул голову, чем заставил Томаса слегка нахмуриться:
— Что не так-то?
Оливер покачал головой и даже улыбнулся, что с ним по наблюдениям Томаса случалось редко.