Мэрфи посмотрел в белые от злости глаза альфы и промолчал, вопрос был явно риторическим. Зато теперь он смог рассмотреть грудь альфы. Здесь тоже были рубцы вместо сгоревшей кожи. Рука невольно потянулась прикоснуться к округлой грудной мышце, она выглядела, как кусок мяса, завернутый в целлофан, а на ощупь была сухая и горячая. Капельки воды скатывались по ней как по пергаменту. Рич вздрогнул от прикосновения, как будто от удара.
- Противно? - альфа смотрел исподлобья, как будто примеряясь куда укусить. - Жалеешь меня, калеку?
- Придурок! - Мэрфи резко толкнул самца в грудь двумя руками. - Ты просто счастливчик, выжил, пусть и с таким… с такими… Не всем так повезло, как тебе!
- Да уж, счастливчик, как ни посмотри! - Рич толкнул Мэрфи к дереву и прижал своим телом, зло зашипев в ухо. - Безрукий инвалид, с военной пенсией, не разбирающийся в жизни ни в чем, кроме оружия. Да я просто мечта любого омеги! - Мэрфи промолчал, закрыв глаза, у него почему-то кружилась голова и ослабли ноги. Организм нашел самое неподходящее время напомнить о своей омежьей сущности. Рич, будто это почувствовав, усилил давление и, жадно принюхиваясь, провел носом по шее Мэрфи. - Еще скажи, что тебя заводят безрукие инвалиды…
- Идиот, лучше быть с безруким, чем с безмозглым, - Мэрфи уперся руками в альфу, пытаясь отодвинуться, но в ответ Рич обнял его правой рукой, проведя по боку обрубком левой. Мэрфи вдруг стало жарко. Его раньше никто вот так откровенно не домогался. Ну, не было у них в городе идиота, который попытался бы зажать его в укромном уголке. Ни раньше, ни теперь! У всех альф срабатывал инстинкт самосохранения, если не жизни, то, по крайней мере, своих ценных яиц. Мэрфи слабо забарахтался, совершенно растерявшись от подобного. Ему было жарко, томно и почему-то страшно. Страшно посмотреть в глаза Ричу, который тыкался в его лицо носом, как слепой щенок.
- Если бы Логан вернулся хоть каким, без рук, без ног, - Мэрфи сказал то, что всегда вертелось в голове. - Я бы все отдал, лишь бы он вернулся…
Рич замер. Он будто очнулся от какого-то сна или наваждения, горько хмыкнув, отстранился от своего истинного омеги. Хотя руку с пояса так и не убрал. Он сам не понимал, но вот так просто отпустить его он не мог.
- Я - не он.
Рич отстранился и, приподняв омежье лицо, наконец, заглянул в омут глаз цвета крепкого кофе. Глаза выражали смущение и еще тоску. Такую звериную, просто нечеловеческую тоску, когда хочется обнять себя руками и повыть на луну. Потому что в целом мире не найдется таких слов, чтобы выразить все то, что скрывается в глубинах одинокого сердца. И не найдется человека, с которым можно было бы разделить эту тоску. Только луна может понять, ведь она тоже бесконечно одинока в ночном небе. Рич растерялся от такого, ведь он точно знал, что у омеги есть ребенок. Разве можно быть одиноким, если у тебя есть сын? Тем более, такой замечательный, как Берд. Он бы отдал и вторую руку за возможность иметь такого ребенка.
Тогда почему Мэрфи дрожит мелкой дрожью в его руках, будто промерз до мозга костей? И почему дрожь Мэрфи рождает в его теле огонь? Почему так горячо под ребрами? И тяжело дышать? А этот запах… Почему от этого несносного омеги раньше не пахло так сильно и искренне? И это глупое колечко на губе, в которое хочется вцепиться зубами, как в спасательный круг? И россыпь сережек на ушах, и каждую хочется облизать, как конфетку? Рич постарался задержать дыхание, чтобы не слететь с катушек окончательно. Надо взять себя в руки, пока не наделал глупостей…
- И почему я тебя раньше не видел? - Рич отодвинулся и посмотрел на растерянного Мэрфи.
Тот был сам на себя не похож. Куда делся языкастый задира, к которому он уже привык? Мэрфи сейчас выглядел, как смущенный невинный омежка, который случайно оказался в баре среди подвыпивших альф. Розовый и смущенный донельзя, он мелко и неглубоко дышал, казалось, если сейчас громко щелкнуть пальцами, то он или в обморок упадет, или с визгом умчится, не разбирая дороги, куда угодно, лишь бы подальше от этого страшного места. Альфа остался доволен, произведенным эффектом. Он уже и забыл, как это здорово охмурять омежек. А увидеть несносного Мэрфи в таком состоянии - это вообще фантастика. Стоит, пожалуй, дожать, пока он не очнулся. Поэтому Рич наклонился к розовому уху и спросил с придыханием:
- И что же нам теперь делать?
- А помнишь, как нам было хорошо друг без друга? - Мэрфи с усилием взял себя в руки. - Может, повторим? Будем опять тихо ненавидеть друг друга и делать вид, что нас все это не касается?
- Ну что ты? - Рич насмешливо поднял брови и самодовольно ухмыльнулся. - Как можно ненавидеть такую лапочку?
- Кто лапочка? Я?! - Мэрфи вначале растерялся от подобной наглости, так его еще никто не обзывал. - Я - лапочка? У меня настолько дурной характер, что даже монстр, живший под кроватью, от меня ушёл. Да если бы меня заперли в башне, то спасать пришлось бы дракона. Он бы сам улетел с воем и оторванным хвостом, а потом бы рыцарям приплатил, чтобы они меня из его пещеры выгнали!
- Нет, - Рич показал головой. - Не верю! Ты наговариваешь на себя, потому что стесняешься быть нежным котенком. Ну, ничего, ничего, я помогу тебе преодолеть робость. Ты станешь симпатичным обаяшкой, все тебя полюбят и будут носить на руках!
- Пошел ты на хрен! - Мэрфи зло оттолкнул альфу. - И прикройся, эксгибиционист хренов! Здесь дети могут гулять, а ты сверкаешь своим голым задом на весь лес!
- Только не говори, что мой зад тебе глаза слепит! - заржал Рич. - А что еще кроме моей задницы ты успел разглядеть? Дети спят. Побудка будет только через пять минут! Сейчас по лесу только озабоченные омеги носятся в поисках приключений. Так что, это не я эксгибиционист, а ты - вуайерист!
- Да пошёл ты! - Мэрфи рыкнул и на крейсерской скорости рванул домой. Его просто трясло от злости. А еще этот Рич, скотина, ржал за спиной как конь на конюшне.
========== Мост ==========
С этого дня жизнь Мэрфи превратилась в ад. Эта рыжая сволочь начала преследовать его по всему лагерю. И при этом, если он начинал возмущаться, то Рич делал такое удивленное лицо, что омега опять, раз за разом попадал в смешную ситуацию. Может, все было и не так, как казалось Мэрфи, но в его воспаленном мозгу Рич теперь был виноват даже, если он случайно спотыкался. Однажды омега ворвался на собрание-посиделки с воспитателями младшей группы и швырнул Ричу в лицо букет полевых цветов.
- Это мне? - удивился альфа. - Я заболел или уже умер? С чего это ты даришь мне цветы, тем более таким изысканным способом?
- Не смей ко мне подкатывать! - Мэрфи трясло от ярости. - И цветочки свои дурацкие забирай!
- Дорогой, ну забыл я в этот раз купить тебе киндер, прости, - Рич покаянно сложил руки на груди, будто раскаивался.
- Что б ты сдох! - Мэрфи едва сдерживал себя, чтобы не врезать по наглой рыжей морде.
- Звучит как тост! - Рич понюхал цветочки. - Непременно, дорогой, но попозже, не сейчас.
Мэрфи умчался, его трясло не на шутку. Он понимал, что с ним творится нечто необычное, но остановиться уже не получалось. Последней каплей стало то, что вечером перед сном его нашел сын и спросил, понравился ли ему букет цветов, который он собрал для него во время прогулки в лесу. Мэрфи молча кивнул. Он боялся в тот момент разрыдаться от досады и обиды на весь мир. Ему никогда еще не было так стыдно, как в тот вечер. Он даже решил не ходить на вечерние посиделки, чтобы не видеть, как рыжий прохвост будет ехидно улыбаться.
Мэрфи достал свою коробку с лекарствами и выдавил из блистера три таблетки подавителя вместо положенной одной. Признаки предтечного синдрома были налицо, и он не понимал, почему подавитель на него в этот раз не действует. Может, почуяв истинную половину, организм не хочет впадать в привычное забытье? Скорее всего, это из-за того, что он давно не был с альфой, и тело на этот раз саботирует химию, пытаясь найти спасение от одиночества.
Мэрфи вышел из своего домика и уселся на край дорожки, свесив ноги. Отсюда был прекрасно виден вечерний костер. Дети собирались и рассаживались по отрядам, в ожидании вечернего разговора. Рич, как всегда начнет с расспросов о том, как прошел день, потом все вместе будут петь песни. Когда все угомонятся и успокоятся, кто-нибудь расскажет сказку или легенду, а потом дети пойдут спать. Старшие дети уложат малышей, а потом воспитатели уложат старших, зорко приглядывая, чтобы тех не потянуло на приключения. Хотя бывало, что старшие, набегавшись за день, засыпали быстрее малышни.
Но в этот раз что-то пошло не так. Воспитатели были взволнованы и метались по вечернему лагерю. Рич привычно начал разговор с ребятами, подкалывая и дразня, втягивал в общий разговор. Но при этом он сидел не расслабленно, как обычно, а стоял возле костра и зорко наблюдал за мельтешащими воспитателями. При всем этом он старался выглядеть беззаботным, но Мэрфи уже успел выучить все его повадки и поэтому легко читал его язык тела. Альфа был явно обеспокоен, но старался не показывать этого остальным.
Мэрфи попытался предположить, что же такое могло случиться в лагере, что воспитатели стоят на ушах. Может дело в прогнозе погоды? В небе над лагерем с обеда повисли грозовые тучи, но дождем шотландца не напугаешь. Это порой даже подстегивало жизнь в лагере. Рич любил уводить альф на полосу препятствий и устраивал там пробежку в экстремальных условиях. А потом все возвращались вывалянные в грязи, как поросята, но довольные и гордые. Когда еще городской ребенок имел возможность побегать и полазить по всем лужам по-пластунски на пузе?
А может, что-то случилось в городе и воспитатели не хотят нервировать детей раньше времени? Мэрфи с сомнением посмотрел на свой коммуникатор. Если бы случилось хоть что-нибудь серьезное, Манро обязательно бы позвонил. И, конечно, на помощь из клана уже прилетел бы отряд альф во главе с Кэлумом. Когда дело касается безопасности детей, то любой омега способен дать фору любому крутому альфе. А раз нет ни звонка, ни отряда, ни Кэлума, значит, что-то произошло в самом лагере.
Мэрфи стремительно сбежал по поскрипывающиму подвесному мостику. Спустившись вниз, он встретил шушукающихся омег. Оказывается, пропали двое воспитанников. Подростков никто не видел с утра. Они исчезли после завтрака. Это были молодые альфа из четвертого отряда и омега из пятнадцатого. При этом их отсутствие упорно скрывали от воспитателей. Пятнадцатый отряд был сегодня дежурным по уборке территории, и дети, как могли, весь день отвлекали воспитателей. А четвертый отряд отвечал за вечерний костер. В этом отряде почти не было малышни, и ребята были серьезными и дружными, так что не было необходимости смотреть за ними каждую минуту, что позволило воспитателю отвлечься на собственный роман с другим воспитателем. И когда двое подростков пропали из поля зрения, то выяснилось, что никто толком не знает, когда именно они пропали и как это произошло.
Посиделки у вечернего костра закончились едва начавшись. Похоже, даже дети поняли, что произошло нечто экстраординарное. Рич дал команду расходиться и все, недоуменно переглядываясь, отправились по своим домикам. Вскоре все воспитатели и работники собрались в штабе для общего разговора. Для начала Рич устроил форменный допрос воспитателям отрядов, потом в штаб привели подростков из провинившихся отрядов. Молодые люди вначале упирались, но когда им пригрозили вызовом родителей и исключением из лагеря раз и навсегда, сдались.
Оказывается, молодые люди унюхали друг в друге истинную пару и с самого начала летних каникул у этих, так сказать, Ромео и Джульетты начался настоящий роман. Оба отряда отчаянно соревновались друг с другом, то выигрывая, то проигрывая, а в это время парочка упрямо строила глазки и тайно встречалась на общих занятиях. Оба отряда вскоре узнали о том, что они истинные и, как все подростки, напридумав себе всяких страшилок, упрямо прикрывали юных влюбленных от «жестоких» взрослых. Сегодня с утра у «Джульетты», похоже, началась течка и как результат, страстно влюбленная парочка сбежала из лагеря, чтобы провести ее вместе и «быть до конца жизни вместе в любви и согласии, а не так, как хотят эти злые взрослые»!
Рич, как ни странно, был спокоен и сдержан. Мэрфи даже представить не мог, что лично он сделал бы, если бы все это было на его ответственности. Но в лагере пропали дети - альфа из клана, а омега приезжий из другой страны - и это значило, что оставаться в стороне он не мог. Мэрфи с интересом наблюдал, как в штабе стремительно организовывается поисковый центр и решаются вопросы по выходу из форс-мажорной ситуации. Достали и разложили большую и подробную карту. Все альфы были бывшими военными, и поэтому сходу стали решать, куда и с какой скоростью могли отправиться влюбленные. Они пытались определить квадраты леса и гор, которые надо было прочесать для обнаружения пропажи.
Омеги тоже не сидели без дела. Они позвонили родителям и в клан с сообщением о
произошедшем. Другая группа готовила снаряжение для поисков. Ведь уже начиналась ночь, пусть она и летняя, но небо было затянуто тяжелыми тучами, а следовательно, дождь мог начаться в любой момент. Надо было найти молодых людей до того, как они переохладятся и заболеют. Собирались фонарики, веревки с карабинами на случай если придется осматривать горы и обрывы. Готовились термосы с горячим чаем и бутерброды, ведь поиски, скорее всего, затянутся до утра, в лучшем случае. В каждый рюкзак уложили скатку одеял на случай, если детей найдут и их надо будет обогреть.
Позвонившие из клана Кайри и Тайсон сообщили, что к ним едет группа альф для организации поисковых работ, и они будут на месте в течение двух часов. Омеги в лагере при этом переглянулись и опять отправились на кухню делать бутерброды.
- Надо проверить все убежища, - Рич посмотрел на альф. - Будет глупо, если дети нашли убежище где-то неподалеку, а мы устроим прочесывание всего периметра. Предлагаю разбиться по парам и проверить убежища до приезда спасателей. Хотя бы для того, чтобы быть уверенными, что не заставим людей шляться по горам и буеракам без толку.
Омеги горячо поддержали начальника и сразу же вызвались показать некоторые из убежищ. По крайней мере, те, в которых бывали сами. Рич сразу разбил желающих на пары и отправил для проверки. Оставались еще две дальние пещеры, приспособленные для ночевок. Они находились по разные стороны от лагеря. Одну пещеру хорошо знал Кристи, он как-то водил туда детей. Поэтому он взял с собой проверенного скалолаза, и они, вооружившись фонариками и горноспасательным снаряжением, отправились туда.
- Вторую пещеру я проверю сам, - Рич с сомнением посмотрел на оставшихся. Наиболее опытные ушли, а новичков брать в ночь не хотелось. - Там подвесной мост, дорога мне хорошо знакома и по скалам карабкаться не придется. Я быстро смотаюсь сам. Пока приедут спасатели, пока поговорят, наметят, кто куда идет и что проверяет, я уже и вернусь.
- Я пойду с тобой! - вырвалось у Мэрфи раньше, чем он прикусил язык. - Я знаю здешние горы и леса. Не стоит ходить по лесу ночью в одиночку.
Рич вначале хмыкнул, но потом кивнул головой. Ходить ночью по лесу одному действительно не стоило. А то, что Мэрфи в лесу не новичок, он уже и сам понял. Они быстро оделись, взяли рюкзаки и, включив фонарики, отправились на поиски. Когда они дошли до опушки, первые тяжелые капли с неба зашелестели по верхушкам елей. Мэрфи застегнул куртку и накинул капюшон. Рич быстро шел первым, по еле заметной тропе, не оборачиваясь, но Мэрфи почему-то твердо знал, что тот прислушивается к шагам за спиной. И это вселяло уверенность в свои силы.
Лес ночью был совершенно другим, чем днем. Он и пах иначе, и звуки были другие. Хотя Мэрфи точно знал, что возле лагеря хищников быть не может, но порой от резких криков невидимых зверей по спине пробегали мурашки от страха. Казалось, что в спину им кто-то смотрит, и очень тянуло обернуться и посмотреть. Но в то же время очень не хотелось выглядеть в глазах Рича истеричкой. Поэтому Мэрфи внимательно светил фонариком под ноги, чтобы не споткнуться и не подвернуть случайно ногу, зацепившись за ветку. Он уговаривал себя, что они с Ричем в лесу вдвоем, а во всех страхах виноват проклятый ПТС.