Чарльз повел плечом и принялся рассеянно теребить один из выбившихся из прически локонов Сеты.
– Я планировал уехать с женой за границу и пожить там немного в спокойствии, – он мягко улыбнулся. – Но Сета забеременела, и о путешествии не могло быть и речи, – его лицо на мгновение помрачнело. – Роды были тяжелыми, и Сета до сих пор набирается сил. Поэтому, по крайней мере, еще несколько месяцев мы никуда не поедем. Я надеюсь, нас не раскроют, – герцог в тревоге взглянул на Уордингтона. – Вы никому не скажете? Даже Марианне?
– Не скажу, – заверил его Джосс, решив, учитывая обстоятельства, не обижаться на то, что Чарльз сомневается в нем. – Я обещал молчать. Однако советую вам поговорить с Ее Величеством. Она – ваш друг и королева и поможет вам.
Бутби горько рассмеялся.
– Моя жена работала в хорошо известном публичном доме, господин сват. Именно там мы познакомились. Сейчас Сета оставила ту профессию, но, думаю, немало людей узнают ее лицо, и поэтому ей никогда не обрести покоя и уважения, которых она заслуживает. Моя дружба с королевой этого не изменит. Люди не настолько великодушны.
Джосс понимал: политическая репутация Чарльза будет разрушена. Политика – жестокая и кровавая игра, и конкуренты герцога не станут колебаться и уничтожат его, указывая на то, что его жена была продажной женщиной. Не станут колебаться и для того, чтобы оклеветать обоих, утверждая, что Сета хотела лишь обзавестись деньгами, титулом и престижем, которые сопутствовали положению герцогини.
Собственно говоря, это именно то, что сказал бы Соррель.
Джосс бы подумал то же самое, только видя их, было очевидно – они любят друг друга.
Сват проанализировал Марианну так же тщательно, как и остальных, поэтому произнес:
– Думаю, вы недооцениваете вашу королеву, но это ваше решение.
Герцог начал что-то говорить, но его прервал резкий стук в дверь. Нахмурившись, он громко попросил стучащего войти.
В проеме двери появился лакей, которого держали за шиворот, и вид у него был более чем перепуганный.
Джосс понимал его чувства, учитывая, каким грозным стало выражение лица маркиза, когда он заметил Сету и Кима.
– Соррель, – придушенно выдавил Чарльз, – что, во имя всего святого, ты здесь делаешь?
– Преследую определенный источник неприятностей, – ответил тот, отпуская лакея и без церемоний выталкивая его из комнаты. Данкирк устремил свой взгляд на Джосса. – Господин сват, господин сват, – пропел он, – что вы натворили на этот раз?
Уордингтон решительно выдержал столь пристальное внимание, игнорируя то, как затрепетало сердце при виде маркиза.
– Ничего, милорд, только имел честь познакомиться с Ее светлостью герцогиней Коронской.
У Сорреля засверкали глаза, и на мгновение показалось, что они почти серебристые, а не серые. Потом Данкирк посмотрел на Сету.
К всеобщему удивлению она поднялась, осторожно передала Кима Чарльзу, с опаской принявшему маленький сверток, и подошла к Соррелю.
– Вы – маркиз, о котором я столько слышала.
– Да, – подтвердил он удивленно и позабавлено, – он самый. Надеюсь, вы слышали обо мне хорошее, хотя, подозреваю, ничего хорошего там не было. А вы?..
– Сета Бутби, любящая жена Чарльза.
– Любящая жена, – повторил Данкирк с недоверием, – но замалчиваемая, как непристойный секрет.
– Все потому, что я была проституткой, – прямо пояснила она, – но я не позволю марать имя мужа из-за того, что у меня недостойная репутация.
– В глазах общества герцогство поможет ее улучшить, – бросил вызов Соррель, имея в виду, что она хотела титул и деньги, как Джосс и ожидал.
Сета рассмеялась, вновь поразив всех, и вскинула голову.
– Милорд, при всем должном уважении, с моей стороны было бы глупо выходить замуж за герцога, если все, что я хочу, это деньги и власть. Очевидно, вы ничего не знаете о проститутках, хотя мне известно, что вы довольно щедро раздариваете свои чары.
Чарльз застонал.
Джосс едва сдержал смех.
Соррель же открыто рассмеялся.
– Ладно, мы оба проститутки. Хорошо сказано, Ваша светлость. Что знаете вы, чего я, по-вашему, не знаю?
– Мудрая женщина, занимающаяся моей прошлой профессией, находит себе либо мужа, либо покровителя. Из титулованных господ получаются великолепные покровители, но плохие мужья, потому что нет ничего хуже положения, когда половина знакомых супруга знает, чем ты зарабатывала на жизнь. В мужья, милорд, лучше взять тихого скромного дворянина с приличным доходом. Я вышла замуж за Чарльза, что создало больше проблем, чем если бы он просто сделал меня своей любовницей.
– Хмм, – протянул Соррель, но спорить не стал. Лишь небольшое напряжение в плечах выдавало, что он не так безразличен, как хочет казаться. Маркиз резко повернулся к Джоссу. – Что ж, господин сват, трое вышли, двое остались. Будете внушать мне, я безумно влюблен в Майкла? – с насмешкой спросил он. – Или что я тайно люблю мою дорогую кузину?
– В данном случае я ничего не делал, – ответил Джосс, с трудом справляясь с желанием закатить глаза. – Его светлость лишь поделился со мной своей тайной, – подразумевая то, что Чарльз доверился незнакомцу – к тому же свату – а не друзьям.
Как Уордингтон и подозревал, его намек привел Сорреля в бешенство. Джосс ненавидел то, как от этих стычек с Данкирком вскипала кровь, как тяжело было дышать, встречаясь взглядом с серыми глазами.
– Что касается Ее Величества, – сказал он, отвечая на последний вопрос маркиза, – полагаю, она бы вас задушила на второй день после свадьбы.
Соррель молча согласился, кивнув, хотя было заметно: ему есть многое, что сказать. Вместо этого он развернулся к Чарльзу.
– Я все расскажу.
– Нет! – выкрикнул герцог, но тут же осекся, потому что Ким заворочался и заплакал.
Закатив глаза, Сета забрала ребенка и села обратно в кресло, начав напевать вполголоса, успокаивая сына.
– Ты не можешь, – с отчаянием произнес Бутби. – Сета все еще отходит после родов, и она никак не готова противостоять своре волков… А что скажет Марианна? Мать твою, Соррель, ты вообще не должен был здесь быть.
– В следующий раз, – высокомерно сказал маркиз, – не убегай с моим господином сватом до того, как я закончу с ним свои дела. Так тебе и надо – больше не будешь скрывать что-то от друзей. Чарльз, если ты собрался устроить скандал, мог бы быть так любезен и посвятить меня в подробности.
– Ты… – произнес герцог, а потом вскинул руки. – Почему я вообще тебя терплю? Почему все терпят?
– Потому что никто не может противостоять моим чарам, – ответил Соррель своим лучшим надменным тоном, но Джоссу подумалось, что он услышал горечь в голосе. – Готов поехать во дворец, чтобы ответить за то, что натворил? Или мне привести Марианну сюда, в твой милый домик?
Джосс закатил глаза.
Чарльз рассеянно потянутся, чтобы погладить жену по волосам, и вид у него был еще несчастнее, чем когда Уордингтон наткнулся на него сегодня ранее. Джосс сдержал порыв запустить чем-то в голову Данкирка.
– Позволите мне заняться этим вопросом, – предложил он, пока Соррель не сказал что-то оскорбительное. – Я согласен с тем, что Ее Величество необходимо поставить в известность, потому что, если вы хотите жить мирно и счастливо, она – ваш лучший союзник. Основываясь на моей оценке ее характера, полагаю, что она вас полностью поддержит.
– Моя оценка, – насмешливо повторил маркиз. – Интересно, что бы вы делали, не направляй вас ваши чертовы оценки?
Джосс не обратил на него внимания, сосредоточившись на Чарльзе.
– Открывшиеся сегодня сведения ставят точку в выполнении моего задания. Если хотите, я упомяну их в заключительном отчете. Королева – только королева – его прочтет и будет решать, как действовать.
У герцога поникли плечи.
– Наверное, молчать больше нельзя, – сказал он, вздыхая. – Хорошо, господин сват. Предоставляю вам свободу действий. Спасибо за все.
– Я счастлив за вас обоих, – ответил Джосс, – и надеюсь, что все пройдет легче, чем вы думаете, – он поклонился, а потом проскочил мимо Сорреля и быстрым шагом покинул комнату.
Кивнув дворецкому, сват вышел во двор и увидел свою лошадь, рядом стоял каурый жеребец.
Он услышал, что кто-то идет следом, и внутренне собрался, хотя сердце вновь начало колотиться в груди.
– Полагаю, вы считаете, что это любовь, господин сват? – спросил маркиз позади него.
Джосс оседлал лошадь и лишь затем посмотрел на Данкирка.
– Да, – уверенно сказал он. – Как еще это можно назвать?
– Катастрофа, которая вот-вот разразиться, – прямо ответил тот. – Но дело сделано, каким бы сумасбродством оно ни было. Пусть Марианна все решает – это ее работа. Если Чарльз хочет быть дураком, то кто вправе ему мешать? Это его жизнь.
– Почему вам так тяжело поверить, что ваши друзья могут быть влюблены? – поинтересовался Джосс. – Так озлоблены собственным опытом, что просто отказываетесь допустить существование любви?
Соррель пристально посмотрел на него.
– А как насчет вас, господин сват? Почему вы в нее верите? Вы помогли заключить, наверное, сотни браков, но сами ни с кем жизнь не связали? Может быть, установленная вами цена непомерно высока? Потому что любовь, которую вы с такой стойкостью защищаете, явно не опускается до подобных вам.
Джосс вздрогнул, не в состоянии скрыть боль, скрыть то, как сильно и глубоко ударило это замечание. Его участью было находить любовь для других, но не для себя. Он это знал. Но зачем кидать ему в лицо жестокие слова? Горло перехватило от горечи, и хриплым голосом Уордингтон сказал:
– Тогда, думаю, ни один из нас не имеет права критиковать другого, милорд, – прорычал он. – Мы оба не предназначены для любви: я, потому что даю ее другим, и вы, потому что отвергаете ее. Я довольствуюсь своими бесчисленными отчетами, вы – вашими бесчисленными кроватями. Патовая ситуация. Тем не менее, положительный момент в том, что мне осталось только написать заключительный отчет. Через несколько дней я уже буду плыть домой. И вам, милорд, больше не придется терпеть мое присутствие. Это, наверное, наш последний разговор. Прощайте.
Он повернул лошадь и ударил пятками ей в бока, заставляя переходить на галоп. Джосс надеялся, что Соррель за ним не последует, очень этого боялся, но… ощутил немалое разочарование, когда беспрепятственно достиг дворца.
***
– Признаться, господин сват, я даже представить не могу, что здесь написано, – сказала Марианна, проводя пальцами по папке, но не делая попытки ее открыть. – Вы уже говорили мне, что Соррель точно выбывает из числа возможных кандидатов, – она усмехнулась. – Очевидно, Лайл и Юстас тоже вне списка. Остается один Чарльз, если только вы не передумали по поводу Сорреля.
– Нет, Ваше Величество, – тихо ответил Джосс. – Его светлость не является возможным вариантом, – он взглядом указал на папку. – Есть кандидат, которого я сам добавил. Мне оставить вас, чтобы вы ознакомились с отчетом в одиночестве?
– Еще один кандидат? – спросила королева и покачала головой. – Нет, останьтесь. Все равно я вновь вас позову, чтобы все обсудить, – она взяла чашку с чаем и сделала большой глоток. Затем поставила ее на стол, глубоко вздохнула и открыла папку.
Несколько долгих минут Марианна читала, изредка улыбаясь и посмеиваясь. Джосс первыми описал Юстаса и Лайла, за ними следовал Чарльз, потом Соррель, а уже в конце Майкл.
– О, бог мой… – она резко подняла голову. – Это правда? То, что вы написали о Чарльзе?
– Да, Ваше Величество. Вам следует с ним поговорить.
– У него жена, – прошептала королева. – Его родственников удар хватит. Теперь Чарльзу будет очень тяжело продвигать его драгоценные законопроекты, – она нахмурилась. – Им, должно быть, пришлось венчаться тайно, бедные… Май… – Марианна осеклась, а потом рассмеялась. – Надо будет не забыть сказать ему начать организацию надлежащего свадебного торжества. Это в корне пресечет большинство сплетен, хотя ей все равно придется тяжело.
Она перевернула страницу и тут же замерла. С выражением сочувствия на лице королева посмотрела на Джосса.
Тот опустил голову.
– Прошу прощения, Ваше Величество. Я не сумел написать отчет, и это в высшей степени непрофессионально.
Она погладила его сомкнутые руки.
– Дорогой, никто не в состоянии быть профессиональным с Соррелем. Знаю, он сделал ваше пребывание здесь невыносимым, и мне очень жаль. Если вас это утешит, он так же недоволен вами, как и вы им. Никто с ним так не спорил, как вы. Даже я.
Джосс пожал плечами.
– Это не имеет значения, Ваше Величество. Меня наняли выполнить анализ, а я не справился.
– Неправда, – ответила Марианна. – Когда-то давно я поклялась, что больше никогда не выйду замуж. Я любила мужа, а он любил меня, и я считала, что будет неправильно связать жизнь с другим мужчиной после того, как я познала такую любовь. Время и опыт показали мне – это вздор. Несмотря на то, что я – королева и у меня есть друзья, я одинока. К тому же меня вынуждают вновь выйти замуж. Я не хотела пустого брака и не хотела огорчать друзей, вступив в брак с человеком, который им ненавистен. Я думала, что он из них станет лучшим шансом для компромисса. Без любви, но и без вражды. Вы сказали мне, который из них может подойти, и объяснили, почему некоторые из них не подходят, – она состроила рожицу. – По сути, все не подходят. Неужели ни один из четверых не годится?
– Не из четверых, Ваше Величество… а один из пяти.
Марианна вновь обратила внимание на папку. И резко вздохнула.
– Майкл? – спросила она и посмотрела на свата.
– Неужели это действительно вас удивляет? – поинтересовался Джосс. – Он предан вам. Я считаю, он вас любит.
– Но… он всегда держит дистанцию. Всегда так себя пристойно ведет, «Ваше Величество» то, «моя королева» это. Майкл даже со мной не танцует, – она пожала плечами, смерив взглядом лист с отчетом, будто он был отсутствующим предметом разговора. – Он – барон, я – королева. И Майкл четко хранит это разделение.
Уордингтон улыбнулся.
– Ваше Величество, это разделение или защитный барьер? Он к вам не обращается по имени потому, что очень бы хотел. Не танцует с вами потому, что желает этого больше всего на свете. Могу себе представить, что единицы позволят ему забыть его место, а барон, возвеличенный до секретаря, и вдруг еще становится королем? Сомневаюсь, что Майкл даже смеет об этом задумываться, если мое мнение о нем верно.
– Ваш король говорил, что вы никогда не ошибаетесь, – ответила Марианна и покачала головой. – Как я могла быть такой слепой? – прошептала она.
– Получилось так, что вы все что-то умело скрывали друг от друга, – сухо сказал Джосс. – Ваше Величество, отчет я вам отдал. Со сведениями, содержащимися в нем, можете поступать по своему усмотрению.
Она кивнула.
– Спасибо большое, господин сват. Знаю, вам было нелегко, и это не те трудности, которые можно возместить материально. Не сомневаюсь, вы жаждете вернуться на родину, но здесь вы – желанный гость, и можете оставаться столько, сколько хотите. Я бы хотела, чтобы вы остались на некоторое время. Может, хотя бы до помолвки?
Джосс улыбнулся, несмотря на боль при мысли, что еще на неопределенный срок будет обречен находиться рядом с Соррелем.
– Конечно, Ваше Величество. Для меня это большая честь, благодарю вас за оказанную щедрость. Значит, вы выйдете за Майкла?
– Думаю, мне с ним предстоит долгий разговор, – произнесла Марианна, но сват видел, что ответ был положительный.
По крайней мере, задание он выполнил. Если в конце это принесло ему головную боль, что ж, кроме себя, больше винить некого. Разве не он сам сказал, что знает, как опасно играть с огнем?
Конечно, теперь он знал еще лучше.
– Я могу показать отчет Майклу? – спросила королева, вырывая его из раздумий.
Джосс нахмурился.
– Это ваш отчет, и вы можете поступать, как вам заблагорассудится, Ваше Величество. Тем не менее, обычно показывать подобные вещи объекту анализа – плохая идея.
Марианна кивнула.
– Знаю, но будет лучше, если я ему покажу. Ведь я рассматриваю его в качестве будущего мужа.