Можешь его забрать, если нравится…
Он посмотрел на меня через толстые линзы очков, будто пытаясь решить, говорю я правду или нет.
Тебе нравится? — спросил я.
Он опустил взгляд на грузовик, с лёгким выражением надежды на лице, но затем распрямил плечи, протянул игрушку и отдал обратно мне.
Он покачал головой, не глядя на меня.
Я вернул грузовик на письменный стол, нахмурившись.
Могу я тебе что-нибудь принести? — спросил я.
Он не ответил.
Я присел на корточки, посмотрел на его лицо, пытаясь уловить его ответный взгляд.
Страшно, мистер, — прожестикулировал он, закусив губу.
Не бойся, — побуждал я. — Но если тебе страшно, то это нормально. Мы рядом. Мы поможем тебе. Я обещаю. Если испугаешься, то скажи мне. Хорошо? И мы сделаем, что придётся, чтобы ты чувствовал себя лучше. Хорошо? Я обещаю. Я не хочу, чтобы ты боялся.
Мгновение он смотрел на меня мрачными, печальными глазами, будто пытаясь решить, может ли верить мне. Там внутри был маленький мальчик. Я увидел его всего на мгновение. Маленький мальчик заблудился в шторме, ища безопасную гавань.
Затем он опустил глаза и отвернул лицо, прерывая наш диалог.
Глава 6
Выкладывай
— Ну, расскажите нам о нем, — велела миссис Ледбеттер за ланчем. — Конечно же, у него СПИД.
— Конечно же, — с улыбкой ответил я.
— На самом деле, у него ВИЧ, — отметил Джексон.
— Отец был убийцей с топором наперевес? — спросила миссис Ледбеттер.
— Не знаю, — сказал я. — Хотя мать была наркоторговкой. Это считается?
— Барыга. Интересно! Вши?
— О них мы не знаем.
— Сексуальное насилие?
— Надеюсь, нет.
— Эмоциональные проблемы?
— Я бы не ожидал меньшего.
— Вайлис, должна сказать, ты умеешь выбирать. Он кажется достаточно милым. Тихим. Но помимо Фу-Фу, не уверена, что он осознаёт, что остальные из нас существуют. Не думаю, что он посмотрел на меня хотя бы раз. Тот ещё способ отнестись к своей хозяйке на выходные. Он знает, кто я такая, так ведь? Я не привыкла, чтобы меня игнорировали в моём собственном доме.
— Мам! — воскликнул Джексон.
— Он просто собирается с духом, — сказал я.
— Ну, я думаю, мы должны поговорить об этом, — сказала она. — Выкладывай. Начистоту. Знай, с чем имеешь дело. Не ходи вокруг да около. И ты говоришь о моём будущем внуке, так что, конечно, я хочу знать все детали. Мы не принимаем в эту семью всех подряд, знаешь ли. Я могу смириться со СПИДом и матерью-барыгой, и могу даже справиться с зятем-южанином, но у меня есть свои стандарты. На самом деле, он кажется тихим милашкой.
— Он милый, — согласился я. — Выглядит заучкой с этими очками, но, думаю, это очаровательно. Видимо, он слепой, как крот.
— Эволюция выбрала его для вымирания, — заметил мистер Ледбеттер.
— Стивен! — ахнула миссис Ледбеттер.
— Так работает естественный отбор, дорогая.
— Папа, пожалуйста, — натянутым голосом произнёс Джексон.
— Прости, но если твоя мать наркоторговка, шлюха и Бог знает кто ещё, возможно, ты и есть следующий кандидат на вымирание, хватит одних только микробов, опасного заболевания и общей точкой зрения на здоровый образ жизни. У потомства, воспитанного в таком окружении, будет неблагоприятный исход. Я не говорю, что это правильно. Я просто отмечаю, как работает эволюция. В конце концов, выживают наиболее приспособленные, а не самые повреждённые.
— Что ж, вот оно как, — со скрытой злостью в голосе произнёс Джексон.
Мистер Ледбеттер знал, как убить разговор на корню.
— Этот суп из моллюсков — просто бомба, — сказал я, поднимая глаза, чтобы взглянуть через стол на мать Джексона. — Воняет невероятно, конечно, но это вполне нормально. Конечно, то же самое говорят об Энн Коултер*, но это просто куча лошадиного навоза.
*Энн Коултер — американская консервативная журналистка, политический комментатор, писательница. Имеет репутацию крайнего консерватора и известна довольно агрессивным стилем полемики. Член Республиканской партии.
— Что именно, что она воняет? — спросил Джексон. — Или что она нормальная?
— В ней нет ничего нормального. Единственная ценность ее жизни — стать донором органов, но я думаю, что лучше бы умер, чем ходил с одной из почек Энн Коултер у себя в кишках. Не то чтобы она могла позволить себе потерять почку, не с этим цунами желчи, которое вылетает у неё изо рта.
— Что у вас с Энн Коултер? — надавил Джексон.
— Я считаю её подход к жизни освежающим, — сказал мистер Ледбеттер. — Нам нужны люди, желающие говорить о вещах правду.
— Ну, если она хочет быть донором органов, то может начать со своего кадыка, — сказал я.
— Мы действительно должны сделать из тебя любителя морепродуктов, — сказала миссис Ледбеттер. — Ты не можешь приезжать в Бостон и отводить нос от супа из моллюсков. Так не делается.
— Последний раз, когда мы здесь были, Джексон отвёл меня в ресторан, и там принесли рыбу, и я должен был сидеть и смотреть ей в лицо всё время, пока ел. Если хочешь её приготовить, хотя бы отрежь ей голову.
— Твой маленький друг подозрительно выглядит, — сказала она.
Тони погружал свою ложку в суп и выглядел неуверенно. Не думаю, что его беспокоил суп, скорее фарфор, в котором был этот суп, и три ложки и две вилки, окружающие дорогую чашу.
— Он, наверное, не в курсе тонкостей высокой кухни, — сказал я. — И он может слишком нервничать, чтобы есть.
— Он не обязан есть, если не голоден. Мы оставим немного, и он может поесть позже.
Я передал эту информацию жестами.
Тони облегчённо вздохнул.
Почему бы тебе не поиграть с Ф—у—Ф—у? — предложил я.
Он довольно сковано поднялся со своего стула, будто боялся, что может что-нибудь опрокинуть. Он посмотрел на меня с вопросом в глазах.
Иди, — сказал я. — Всё нормально.
Мальчик сел на пол, и Фу-Фу сразу же запрыгнула к нему на колени. Он одарил её счастливой улыбкой и тихо крякнул.
— Не думаю, что у нас в этом доме когда-нибудь был кто-то со СПИДом, — сказал мистер Ледбеттер, не трудясь поднять взгляд от своего супа из моллюсков.
— Папа! — воскликнул Джексон.
— Я просто отмечаю, что есть риск для здоровья, когда приводишь кого-то такого.
— Пока ты не собираешься обмениваться с ним физиологическими жидкостями, никакого риска нет, — парировал Джексон. — И у него не СПИД, папа. У него ВИЧ. Есть разница, знаешь ли.
— Нам нужно быть осторожными, вот и всё, о чём я говорю, — продолжал мистер Ледбеттер. — Если ты настаиваешь на том, чтобы спасать каждую бродячую собаку на улице, не удивляйся, когда она развернётся и укусит тебя.
— Ты недоволен.
— Честно говоря, сын, нет, я не доволен. Есть множество здоровых детей, которых вы могли бы усыновить. Не нужно сходить с пути, чтобы повесить на себя кучу проблем и множество излишних трат.
— Мне жаль, что вы так к этому относитесь, — сказал я, пытаясь быть тактичным.
— Я считаю, что он идеальный, — сказал Джексон с вызовом, что было совсем не тем, что говорил мне его язык тела всё утро. — В любом случае, есть куча людей, которые хотят усыновить милых, здоровых детей. Мы хотели найти того, кого больше никто не хочет.
— Его не хотели по очевидной причине, — тихо сказал мистер Ледбеттер.
— Папа, тебе обязательно это делать?
— А когда ты потратишь всё состояние на медицинский уход и всё остальное, и он умрёт через три года или через пять лет, тогда что?
— Продолжительность его жизни не проблема, папа. СПИД не приговор, как было раньше. Нет причин, по которым он не может жить полной, здоровой, нормальной жизнью.
— В его иммунной системе есть отклонения, он может умереть от простуды. Ты медбрат, Джеки. Ты это знаешь. Я просто хотел, чтобы вы, мальчики, были более практичными, но я уверен, вы то у нас самые умные.
— Ты никогда не одобряешь ничего, что я делаю, так какая разница? — требовательно спросил Джексон, его голос повышался от злости.
— Не говори мне, что ты всё ещё переживаешь о том, одобряю ли я тебя.
— Такие слова, как «холодный бессердечный ублюдок», тебе что-нибудь говорят, папа? Господи Иисусе!
— Давайте не будем снова ругаться, — сказала миссис Ледбеттер. — У нас гости. В любом случае, я согласна с Джеки. Тони идеален. Он маленький, так что не разорит их. Он слепой, так что не сбежит — а если попытается, то далеко не уйдёт. Возможно, врежется в ближайший знак остановки и потеряет сознание. И если он не говорит, то они даже не узнают, что он рядом. О чём ещё можно просить ребёнка? Ты едва ли поймёшь, что он вообще здесь.
— Было очень мило с вашей стороны позволить нам провести это посещение в вашем доме, — сказал я, пытаясь сменить тему и сгладить углы.
— Ерунда, — ответила миссис Ледбеттер. — Вы делаете нам одолжение. Я хочу узнать своего будущего внука, знаешь ли. В любом случае, я скучаю по тому твоему милому мальчику, Вилли. Нам было так весело вместе, когда он был здесь. Хотела бы я узнать его гораздо раньше, чем удалось. Я так скучаю по нему.
— Я тоже по нему скучаю, — сказал я.
— Знаешь, он был звездой вашей свадьбы, пока шёл к алтарю в смокинге и нёс ваши обручальные кольца. Мои друзья были совершенно им очарованы. В любом случае, ты один из тех людей, которые жить не могут без слезливой истории или пары щенячьих глазок. Иначе у моего Джеки не было бы шанса на отношения с тобой.
— Спасибо, мама, — сказал Джексон.
— Пожалуйста, дорогой. Надеюсь, ты в настроении для гостей.
— Почему это?
— Давай просто скажем, что у меня для тебя запланирован сюрприз.
— Мама, нет!
— Ох, будь ко мне снисходителен, Джеки. Прошёл почти год с тех пор, как ты был дома. Я хотела сделать что-нибудь особенное.
— Я говорил тебе, что эти выходные не лучшее для этого время. У нас посещение.
— Это будет очень тихое мероприятие, — заверила она его. — Так много людей хотят тебя увидеть. Вас обоих. Ты должен это знать. Ты не можешь просто заскочить на выходные, дорогуша, и ни с кем не повидаться. Так не делается. Кроме того, ты знаешь, что мои друзья тебя обожают. И наш мистер Вилли — знаменитый писатель. Он не может прятаться вечно, знаешь ли. У него есть новая книга, которую нужно рекламировать. Знаешь, эта штука сама себя не продаст. И только то, что я пригласила журналистку из «Бостон Геральд», не значит, что он обязан с ней разговаривать, хотя она обожает твои книги, Вилли, и, конечно же, хорошей рецензией в «Геральд» не пренебрегают.
Джексон закатил глаза.
Глава 7
Проверяя воду
Ты любишь плавать? — спросил я, разбирая одежду Тони и раскладывая её на кровати, ища плавки, которые мы ему купили.
Я… не знаю.
Ты не умеешь плавать?
Он покачал головой.
Хочешь научиться?
Страшно.
Я тебе покажу. Это весело. Ты никогда не плавал?
Нет.
Это очень весело. Почему бы тебе не переодеться? Я подожду тебя в другой комнате.
Я положил его плавки на кровать, пошёл к двери, но он просто стоял на месте, будто не понимал, что я имею в виду, или не знал, что делать.
Хочешь, чтобы я тебе помог? — спросил я.
Он довольно тяжело вздохнул, оглядел комнату, будто ища что-то.
Ты в порядке?
Он не ответил.
Я подошёл к кровати, взял его плавки и протянул ему.
Хизер сказала, что он очень стыдится шрамов на своём теле. Без сомнений, другие дети издевались над ним.
Всё нормально, — сказал я. — Не нужно стыдиться.
Он закусил губу.
Хочешь, чтобы я тебе помог? — снова спросил я.
Он сделал глубокий вдох и слегка кивнул.
Судя по отчётам в его досье, около сорока процентов его тела, включая большую часть поясницы, правое бедро и его гениталии, были существенно обожжены, когда ему было четыре года. Его мать одновременно готовила и курила мет, была до безумия под кайфом, когда что-то взорвалось, но она чудесным образом выбралась без единого ожога. Потребовался сосед, чтобы указать приехавшим работникам службы экстренной помощи на то, что в квартире остался ребёнок, о котором она забыла. Тони провёл шесть месяцев в больнице, получая первую из многих пересадку кожи. Его мать получила длительный тюремный срок.
Я помог Тони переодеться в плавки и попытался не реагировать на его шрамы, не желая, чтобы он стеснялся ещё больше, чем уже было.
Но… чёрт возьми.
Ты готов? — спросил я, когда мы закончили.
Страшно.
Не бойся, милый. Если тебе не понравится, мы не пойдём плавать. Хорошо?
Правда?
Правда.
Он снова, казалось, стал чуть выше, распрямив плечи и сделав глубокий вдох, будто принимая решение.
На удивление, он взял меня за руку.
Мы прошли по покрытому ковром полу и через дверной проём в комнату, где жили я и Джексон. Джексон уже был одет, с полотенцем на плече и ещё одним полотенцем для Тони.
Ты готов пойти плавать? — спросил Джексон.
Страшно, мистер.
Оу? Почему?
Я не знаю.
Бассейн подогреваемый. Вода тёплая. Тебе понравится. Можно потренироваться.
Тони держал меня за руку, пока мы шли по просторному коридору в сторону крыла с бассейном.
— Твой дом вызывает у меня такое чувство, будто я приезжаю в гости в музей, — сказал я Джексону.
— Просто представь, каково было здесь расти, — ответил он. — Каждый раз, как я пердел, горничная брызгала освежителем воздуха.
Я рассмеялся.
— Думаешь, я шучу?
— Бедный маленький богатый мальчик, — сказал я. — Ты, должно быть, ужасно травмирован.
— Не настолько, как он, — ответил Джексон, бросая взгляд на Тони. — Кажется, ты ему приглянулся.
— Я похож на Иисуса. Чего ты ждал?
— Ты похож на стареющего хиппи, который перепробовал слишком много кислоты в семидесятых.
— И это тоже.
— Но раз ты знаменитый романист, полагаю, ты можешь делать то, что хочешь.
— И не забывай этого. Я мог бы пойти и найти себе музу, кого-нибудь хорошенького и молодого, кто…
— Ох, серьёзно?
— Все по-настоящему знаменитые творческие люди так делают. Чем моложе, тем лучше, хотя я не уверен, что хотел бы кого-то, кто нуждался бы в объяснении того, что такое диско.
— Я убью тебя намертво, Кантрелл.
— Ты и какая армия Севера, Ледбеттер?
— Мне не нужна армия. Я подсыплю стрихнина в твою сахарницу, и не думай, что я этого не сделаю.
— Ты знаешь, как это звучит? — спросил я.
— Что?
— Звучит так, будто ты трепло из Миссисипи.
— Должно быть, ты так на меня влияешь.
— Ох, это жестоко. Это очень, очень жестоко, Ледбеттер.
— Я учился у лучших, — с коварной улыбкой сказал он.
Дорога привела нас к крылу с бассейном. Бассейн, на первом этаже, был окружён балконами, которые вели в гостевые спальни на втором этаже. Всё это было очень вычурно, но мистер и миссис Ледбеттер плавали каждый день и проводили чрезмерное количество времени в джакузи. На втором этаже была даже сауна и комната с массажными столами. Я пытался не быть субъективным, но не мог ничего поделать и задавался вопросом, как много сирот можно было бы кормить всю жизнь за деньги, отваленные на эту роскошь.
Мы ополоснулись в душе и прошли к мелкой части бассейна.
Тони обхватил руками свою грудь, пока смотрел на открывшийся вид, возможно, думая, как и я, не убьют ли его золотые кирпичи, если свалятся с потолка.
Тебе нравится? — прожестикулировал Джексон, глядя на него с улыбкой.
Он пожал плечами.
Джексон встал на край бассейна. Он притворился, что потерял равновесие, устроил большое шоу, пытаясь выпрямиться, прежде чем упал спиной в воду. В этом смысле он был актёром на публику.
Глаза Тони расширились.
Я жестом попросил Тони отдать мне его очки, которые я положил на деревянный настил с нашими полотенцами. Я умостился на мелком краю, повернулся посмотреть на него.
Страшно, мистер, — прожестикулировал он, сжимая губы, пока его руки по-прежнему обнимали его тощую грудь. Я видел рубец, протянувшийся вокруг его бока и покрывающий его правое бедро.