- Да.
- Думал, ты скажешь, что вы не разговаривали, - все-таки подколол Баки. – Тогда зови его на свидание. Если мифы не врут, Радужный мост работает без выходных.
С этими словами он хлопнул Стива по плечу и, насвистывая, забрался обратно в их квартиру. Стив еще раз посмотрел на тонкий серп молодой Луны и пообещал себе, что подумает.
***
«Хеймдалль! Прости, что отвлекаю, даже не уверен, выполнишь ли ты мою просьбу, но передай, пожалуйста, начальнику личной охраны Локи, что я буду ждать его здесь каждую пятницу с восьми до полуночи в течение земного месяца!»
Стив чувствовал себя идиотом, когда проорал это в звездное небо, стоя на небольшой залысине в одном из прибрежных лесопарков Лонг-Айленда. Но другого выхода у него не было – приходилось рассчитывать на то, что великому Хеймдаллю достаточно скучно для того, чтобы выполнить просьбу мидгардца, которым, без сомнения, для него являлся Стив.
Баки к вопросу личной жизни Стива не возвращался, тем более что с обретением относительной свободы у него появилась своя: частенько он являлся под утро, сыто улыбаясь, готовил завтрак себе и Стиву и заваливался спать до обеда.
ЩИТ оставлял крайне мало места для мыслей, сожалений и бесцельного хождения из угла в угол, но однажды вечером Стив понял, что времени ехать через полгорода в привычный зал около дома нет, а тело требует разминки после выносящего мозг обсуждения нового устава ЩИТа. И Тони тут ни при чем. Почти.
Поэтому он решил сходить в тренажерный зал для персонала и, лишь оказавшись перед дверью с надписью «Страйк», понял, что всегда связывал это место с одним-единственным человеком. С Броком Рамлоу.
Именно ему негласно принадлежала когда-то территория, лежащая за этой дверью. Это были его угодья, в которых посторонним запрещалось диктовать условия. Здесь тягали железо, матерились и обсуждали женщин, даже если Стив, слывший поборником чистоты английского языка, находился тут же, у боксерской груши или в ринге.
Уняв занывшее сердце, Стив толкнул тяжелую дверь и вошел. Внутри на первый взгляд ничего не изменилось: в голубоватом освещении огромный зал без единого окна казался еще больше. Кондиционеры исправно гоняли безвкусный воздух, слышался характерный лязг железа и тяжелые выдохи тех, кто приседал со штангой. И вместе с тем стояла оглушительная тишина. Не слышался задорный ржач, ужасно раздражавший когда-то Стива, никто приветственно не засвистел, стоило ему переступить порог и опустить спортивную сумку с формой на низкую скамейку у входа в раздевалку.
На него, казалось, вообще никто не обратил внимания. Еще года полтора назад, до всей этой истории с ГИДРой, Стив бы выдохнул с облегчением. Но сейчас он кивнул в ответ на сдержанное приветствие незнакомой женщины в военной форме, которая, заложив руки за спину, контролировала работу пятнадцати здоровенных мужиков, и молча прошел в раздевалку, убеждая себя, что поставить даму во главе группы огневой поддержки – хорошая идея. Эй, двадцать первый век на дворе, кого вообще волнует пол, если работа выполнена профессионально?
Переодеваясь, он ловил себя на том, что прислушивается. Будто каждое мгновение может услышать хриплый голос, сочно матерящий «ленивые задницы» ребят из Страйка. Голос того, кого давно не было в этом мире. И быть не могло.
После тренировки Стив исчеркал толстую пачку бумаги, на которой «лично для тебя, ископаемое» был распечатан проект нового Устава, выпил три чашки кофе и, понимая, что сдался еще тогда, стоя на холодном металле лестницы рядом с Баки, придвинул к себе блокнот. Ему нужно было подумать.
Остановился он лишь тогда, когда детально прорисовал мельчайшие штрихи знакомой татуировки, покрывавшей всю поверхность мощной спины, лишь наметив несколькими линиями свободный разворот плеч. Зато задница вышла очень натурально. Слишком натурально, как на вкус Стива.
Он был слегка на взводе с того самого момента, как смог остаться один на один с мыслью: Брок вот так, походя, разворошил в нем что-то такое, чему не было внятного названия, что-то сдвинул, стронул в нем. Что-то такое, отчего необычайно чуткий к Стиву Баки, настроенный на него, как самый чувствительный приемник, лишь вздыхал и трепал по плечу. Молча. Потому что говорить-то было особо не о чем.
И вот, промучившись две очень долгие недели, Стив стоял на чертовом Лонг-Айленде и орал в ночное небо, практически признавая перед ним очевидное: он не может забыть.
Плохо это или хорошо, но не может просто выкинуть из головы длинную ночь, превратившую его в перманентно возбужденное, жадное существо, желающее своего человека. Под собой, в себе, все равно как, но рядом. Желательно – в безраздельное пользование.
Ответа, конечно, не было, но Стив знал: легендарный Страж его услышал. Что дальше будет делать Хеймдалль, было неизвестно, и, выждав до полуночи, Стив завел мотоцикл и поехал домой.
Конечно, он не ждал, что Брок свалится ему на голову в тот же миг, как он об этом попросит. Конечно, он понимал, что вырваться из одного мира в другой даже заручившись поддержкой Стража – далеко не самая простая задача, да и служебных обязанностей никто не отменял. Наверняка в Асгарде понятия не имели о трудовом кодексе и предусмотренных им выходных и отпусках.
Но когда и в третью пятницу ничего не произошло, хотя на часах была почти полночь, он начал отчаиваться. Только сейчас он понял, насколько сильно надеялся, что у него получится еще раз увидеть Брока.
Выждав после полуночи еще минут пятнадцать, Стив встал с земли и покатил мотоцикл, о который опирался спиной, в сторону дороги. Он проделал уже половину пути до относительно ровного участка, с которого можно было стартануть, но тут за его спиной неожиданно так ярко полыхнула молния, что темный то ли лес, то ли парк, осветился насквозь, как в нереальном кошмарном сне.
Выставив подножку, Стив бросил мотоцикл прямо там, в негустом подлеске и со всех ног бросился обратно. Сердце колотилось, как бешеное, и когда он ворвался на слабо освещенную луной залысину, то сначала от волнения ему показалось, что там никого нет. Но потом темное пятно в самом центре поляны пошевелилось и уже через мгновение Стив прижимал к себе медленно приходящего в себя Брока.
- Ебанный пиздец, - хрипло выговорил тот, - мной будто из базуки выстрелили.
- Тошнит? – тихо спросил Стив, прижимая его голову к своему плечу.
- Переживу, - был ответ, а потом Брок жадно втянул воздух, коснулся губами шеи Стива и их обоих будто током ударило: ничего толком не видя, они вцепились друг в друга, так, что трещали кости. Ночной воздух раскалился, как летом, тело Брока под тонкой тканью простой темной футболки было горячим, от него знакомо пахло травами и сигаретным дымом, и Стив все никак не мог оторваться от его губ, шеи, плавной линии плеч.
Темные глаза в тусклом свете казались просто огромными, и Стив, проклиная себя за сентиментальность, коснулся губами острых коротких ресниц, скулы и снова поцеловал в губы – жадно, голодно, не в силах произнести ни слова.
- Ну что ты, - как-то непривычно мягко произнес Брок. - Что ты, - повторил он и добавил какое-то длинное слово на незнакомом языке.
Стив еще раз вжал его в себя, будто боялся потерять, и поднялся, протягивая руку.
- Пойдем. Сейчас сюда сбежится половина Нью-Йорка, поглазеть, куда ударила молния. Лучше нам…
- Да, - Брок легко поднялся и отряхнул плотные черные штаны, заправленные в высокие ботинки. – Куда?
- Поужинаем для начала. Потом, - Стив так и держал его за руку, чувствуя себя влюбленным подростком, - ко мне?
Брок иронично хмыкнул и огляделся.
- Лонг-Айленд? Давай сразу к тебе. Барнс?
- Баки отправился на какой-то рок-концерт и будет утром. К завтраку. Ты?… – «надолго?» - хотелось закончить Стиву, но он не стал.
- На сутки. На твои сутки, - уточнил он.
- Хорошо. Я на мотоцикле, надо только найти его, - Стив, не удержавшись, снова его поцеловал, нежно оглаживая высокие скулы и млея от ощущения колкого ежика волос под пальцами.
- Зеваки, - в губы ему напомнил Брок, но, обхватив ладонями за задницу, прижал к себе.
- Да, - отозвался Стив, толкая его к ближайшему дереву. – Хочу тебя. Что ты… как тебе это удается?
- Животный магнетизм, - хмыкнул Брок, но Стив не понял отсылку, если она была. – Я готов дать тебе прямо тут – под звездами и на голой земле, один хрен не простужусь. Но хотелось бы в постели и со смазкой.
Стива от его слов бросило в жар, но он еще раз коротко, до боли впился в его губы и отступил.
- Идем. Через час все будет так, как захочешь.
Мотоцикл нашелся на удивление быстро, все-таки толкать через заросли тяжеленную махину – совсем не то, что идти налегке, но планам за час добраться до удобной постели не суждено было сбыться. Только Стив развернулся к Броку, протягивая запасной шлем, как тот, прохрипев что-то похожее на «не могу больше», опустился перед ним на колени одним рывком, будто ноги его больше не держали.
- Дай мне, - он притянул Стива за бедра, крепко обхватил задницу и с силой вжался лицом в пах, потом прихватил губами член, безошибочно находя головку прямо через джинсы и белье, и жадно посмотрел снизу вверх и расстегнул ремень. – Хочу тебя, - со странной интонацией произнес он, а Стив застонал, нашаривая позади себя мотоцикл, как единственную точку опоры.
- Да. И я тебя хочу. Знал бы ты… я скоро на людей бросаться начну, - признался Стив. – Думать ни о чем не могу, кроме… - Брок выбрал именно этот момент, чтобы сдернуть с него джинсы и оттянуть вниз белье. Прохладный воздух коснулся разгоряченной, влажной кожи, заставляя снова застонать, теряя мысль. – Да, черт, я…
Мысли кончились. Совсем. Если до этого момента Стив еще испытывал некоторые сомнения относительно того, не приснилось ли ему то ослепляющее желание, которое он испытывал, просто прикасаясь к другому, то теперь осознание накрыло его с головой: он попал. Крепко, основательно подсел на одного-единственного человека.
Брок сосал с таким смаком, с такой искренней жадностью, что Стиву казалось – нельзя чувствовать острее, полнее и ярче, чем с ним, да он и не мог себе представить такое безумие с кем-то еще. И не хотел представлять. Хотелось запустить пальцы в более длинные у висков и на макушке волосы, натянуть этот жадный, горячий рот, вбиваться – бездумно, мощно, ощущая членом горловые стоны Брока, толкаться в него до упора, делая своим, помечая. Хотелось выжечь на нем свое клеймо.
- Брок, господи… я сейчас…
Все-таки он не удержался, ухватился за отросшие темные пряди и с силой толкнулся в тесное горло, ослепнув на несколько сладостных, острых мгновений, ощущая мягкую вибрацию ответных стонов. Брок, быстро облизав так и не опавший член, позволил вздернуть себя на ноги, жадно ответил на поцелуй, выгнулся от первого же прикосновения к паху и обессилено уткнулся Стиву в плечо, расслабляясь.
- Теперь я смогу сидеть. Наверное, - хрипло заметил он, касаясь губами шеи, отчего Стиву было щекотно, весело и странно спокойно. Будто он вдруг оказался на своем месте. – И даже постараюсь не сильно отвлекать тебя от дороги.
- Наверное, - с усмешкой закончил за него Стив и снова поймал его губы. – Поехали, пока я еще в состоянии хоть как-то контролировать себя.
Брок нехотя отодвинулся, и Стив вытащил из рюкзака кожаную куртку.
- Накинь. Ночи еще холодные.
- Заботник, - хмыкнул на это Брок, но натянул и куртку, и шлем. – Поехали, я слышу вертолеты.
Действительно где-то в отдалении послышался характерный стрекот рассекающих воздух лопастей, и Стив, убрав подножку, сел на мотоцикл и скомандовал:
- Садись и держись крепче.
Брок, насмешливо фыркнув, пристроился сзади и намеренно прижался всем собой, отчетливо давая почувствовать вновь накатившее возбуждение. Стив еще никогда не ездил так быстро. Баки, далеко обгоняя его, вечно смеялся над его аккуратной манерой езды, говоря, что в двадцать первом веке скорости на порядок выше, чем было в сороковых, и пора бы научиться разгоняться больше, чем до сорока километров в час.
Баки был адреналинщиком. Стив – нет. Во всяком случае, до того самого момента, пока Брок не уперся ему в поясницу членом и, подняв шлем, не прикусил загривок, будто делая аванс, обещая. Уличные фонари слились в одну сплошную яркую полосу, и Стив порадовался, что надел шлем – напор набегающего потока был просто чудовищным. Он затормозил у своего парковочного места буквально через полчаса, преодолев за это время расстояние, на которое обычно требовалось вдвое больше времени. И нет, он не водил с черепашьей скоростью, просто старался не нарушать правил без веской причины. Что ж, сейчас она, эта причина, как раз снимала шлем и дергала его на себя, жадно целуя.
- У тебя три минуты, Роджерс, - предупредила эта причина, облизывая губы, - на то, чтобы найти укромное место, потому что ровно через три минуты и тридцать секунд я трахну тебя там, где нас застанет этот момент.
- Тогда побежали, - Стив ухмыльнулся, повесил оба шлема на руль и, ухватив Брока за рукав, потащил к подъезду. – Лифта нет. Заодно проверим, не растерял ли ты форму, - поддел он.
Что ж, по лестнице он тоже еще никогда так быстро не поднимался – до двери они добрались через две минуты и двадцать секунд, и то потому, что Брок зажал его у высокого стрельчатого окна между лестничными пролетами и не отпускал, пока не украсил шею болезненно приятно ощущающимся засосом.
Едва за ними закрылась дверь, как Брок содрал со Стива куртку и запустил под футболку горячие ладони.
- Ч-черт, хочу тебя, как же я… до кровавых разводов перед глазами…
- Никакой крови, - жарко выдохнул Стив, ощущая, как мешает одежда, и, оттолкнувшись от стены, потащил Брока в спальню. Попутно они сильно сдвинули диван, перевернули подставку с дисками, рассыпали журналы Баки о мотоспорте и едва не снесли с петель довольно крепкую дверь.
Часть одежды, наверное, осталась в гостиной. Один кроссовок точно был там, как и обе футболки. Думать об учиненном беспорядке не было ни времени, ни сил, а потому, толкнув Брока в грудь, Стив быстро расшнуровал на нем вполне земные берцы, одним движением заправского фокусника сдернул их вместе со штанами и навалился сверху.
- Не пущу в душ, - предупредил он. – Трахаться в душевой кабинке неудобно. Наверное.
- Наверное, - эхом повторил Брок и, просунув ладони под ремень и джинсы, сжал его задницу. – Будешь трахать, или обсудим погоду?
- Буду. Можешь не сомневаться, - Стив с азартом вывернулся из остатков одежды и застонал от первого долгожданного прикосновения кожи к коже. – Всю ночь. С короткими перерывами на еду.
Брок, хрипло рассмеявшись, обхватил его ногами и с намеком повел бедрами.
- Ну же, - поторопил он. – Имей совесть, два месяца дрочил на тебя до кровавых мозолей.
Стив, приподнявшись, вытащил из-под подушки заготовленный тюбик и ухмыльнулся.
- Не асгардская чудо-мазь, но, может, сойдет.
- Да хоть по слюне, только… ч-черт… только быстро. Хочу быстро и жестко, слышишь?
Стив не ответил. Дрожащими пальцами он отщелкнул крышку, щедро плеснув лубриканта на член, и мягко надавил на плотно сжатый вход.
- Господи, - простонал он, умоляя себя не спешить. - Потерпи, я…
Брок лишь надавил пятками ему на поясницу, выгнулся, принимая до самого конца и, зажмурившись, выдохнул.
- Не спеши, - простонал Стив, - а то я сейчас… сделаю что-то, о чем буду жалеть.
Брок чуть ослабил хватку крепких бедер и требовательно потерся пахом.
- Стив, еби уже. Или пусти меня сверху.
- Да, - полубессознательно прошептал Стив, - я… да…
Знакомый омут затягивал с головой, оглушая, прогибая, выправляя под одного-единственного человека, лишая рассудка, не давая усталости, голоду и здравому смыслу ни единого шанса. Все остальное было лишь серым фоном. Кажется, звонил телефон. Но Стиву было так хорошо, что он забыл об этом, едва отзвучала последняя нота рингтона.
Кажется, в прихожей звенели ключи, но он видел только глаза Брока, черные, широко распахнутые, чувствовал его твердый член, упирающийся в живот, его горячую тесноту и твердые ягодицы в ладонях. Он приподнимал его, раз за разом насаживая на свой член, и смотрел, смотрел на то, как он выгибается, подставляясь, слышал его хриплые, длинные стоны, и больше ничего. Он раньше никогда не пробовал так – сидя, лицом к лицу, глаза в глаза. Ему нравилось. Безумно нравилось все, что Брок мог дать ему. И что давал безо всяких условий и сложных взаимозачетов. Просто потому что мог.