Порывшись в сарае, Лерка нашел ржавые грабли. После пробного размахивания ими он счел, что это довольно грозное оружие и в случае чего отбиться он успеет, главное — не подходить уж совсем близко к воде.
К мосткам он подкрался, как настоящий шпион, поминутно замирая на месте и подозрительно косясь на реку. Лерка думал, что ждать появления того, кто живет в реке, придется долго, но тот показался спустя несколько минут, словно все это время караулил его.
С тихим всплеском из воды высунулись руки, цепко впившись острыми когтями в доски, а потом появилось само создание. Оно высунулось из воды и без страха уселось на нижнюю затопленную ступеньку мостков, демонстрируя блестящий на солнце золотисто-рыжий хвост. Лерка замер на месте, настороженно уставившись на… русалку. Пожалуй, речная тварь была все-таки ею.
Положив перед собой грабли, как преграду, Лерка присел на траву в нескольких метрах от него и неуверенно улыбнулся. Русалка, словно этого и дожидался, широко улыбнулся в ответ, демонстрируя целый набор слегка заостренных зубов. Лерку передернуло, стоило только представить, с какой легкостью эта хвостатая гадость его сожрет.
— Привет… — произнес Лерка и поморщился от того, насколько жалко и испуганно это прозвучало. Но русалка, кажется, обрадовался и закивал. Даже рот открыл и что-то проквакал, но Лерка так и не смог разобрать, что именно. Однозначно, если его и собирались есть, то не прямо сразу, а предварительно пообщавшись. Может, удастся его убедить, что он не съедобный?!
Что еще сказать неожиданному собеседнику, Лерка не знал, поэтому решил придерживаться правил вежливости. Он перехватил грабли поудобнее, но под цепким, с насмешливыми искрами взглядом русалки смутился и без сомнения отложил грозное оружие в сторону.
— Меня зовут Валера, — представился он, чувствуя себя донельзя глупо.
Русалка на минуту задумался, нахмурился, а потом что-то булькнул. Склонив голову набок и поводив в воде хвостом, распугивая мальков, он вновь произнес что-то, сопровождая в этот раз свою речь жестами. В невнятном бормотании Лерка уловил несколько раз «Вел», а потом и «Лера», звучащее немного странно из-за того, что буква «р» частично проглатывалась, будто он ужасно картавил.
— Тебя зовут Вел? — догадался Лерка, и русалка чересчур счастливо заулыбался и дернул хвостом, орошая их обоих веером брызг. — О, ну… приятно познакомиться. Наверное. Ты хочешь меня… съесть?
На это вопрос русалка гневно зашипел и с силой шлепнул хвостом по речной глади, окатив водой, словно из ковшика. Как он скрылся в реке, Лерка не успел заметить, просто отвлекся на мгновение, а на мостках уже никого не оказалось. Это и пугало, и восхищало одновременно.
Впрочем, в одиночестве Лерка пробыл недолго. Буквально через несколько минут Вел объявился вновь и, заняв прежнее место, вытянул в сторону Лерки ладонь с блестящим на ней росчерком утерянного кулона. Сомнений не возникало, подвеска точно его. Только вот здравый смысл верещал благим матом, настоятельно рекомендуя не приближаться: слишком уж похоже это было на приманку. Русалка нетерпеливо дернул рукой, и Лерка все-таки решился. С тоской покосившись на грабли, он сделал осторожный, крохотный шаг в сторону обиженно поджавшего губы Вела. Подобравшись к русалке на расстояние вытянутой руки, он быстро схватил с ладони кулон и тут же шарахнулся назад.
Вел даже не предпринял попытки податься навстречу или схватить его, лишь улыбнулся уголками губ, будто насмехаясь, отчего Лерка жарко покраснел и почувствовал себя настоящим придурком. Со стороны это и впрямь должно было выглядеть комично.
— Ле-ра, — по слогам, членораздельно произнес Вел и довольно зажмурился. Лерке этот жест показался каким-то мечтательным, словно он пробовал его имя на вкус, как необычную сладость. Лерку передернуло. Все-таки ощущалось во взгляде русалки что-то хищное, голодное.
— Спасибо.
Поднявшись на ноги, Лерка направился прочь от реки, уговаривая себя не оборачиваться. Он и так знал, что русалка следил за ним до тех пор, пока он не скрылся из виду.
***
Охапка кубышек, лимонно-желтых и одуряюще пахнущих, пачкала пижонски-белые шорты. Длинные и скользкие стебли зелеными змеями лежали на бедрах. Лерка вздохнул терпеливо и перевел взгляд с подношения на русалку, светящегося так, словно он проглотил елочную гирлянду.
— Это довольно… мило, — пришлось тщательно подбирать слова, чтобы ненароком не обидеть Вела, находящегося в опасной близости. В том, что русалка легко утянет его на дно при случае, Лерка не сомневался. Впрочем, каким-то внутренним чутьем он осознавал, что опасность ему не грозит.
Привык, что ли, за последнюю неделю?!
Вообще, до этого они общались исключительно на расстоянии, это сегодня Лерка осмелел настолько, что выбрался на мостки.
Вел воспринял похвалу как приглашение и легко и бесшумно выскользнул из воды, усаживаясь совсем рядом и почти соприкасаясь руками.
Рассматривали Лерку беззастенчиво, в упор, не пропуская ни миллиметра, в то время как сам он старался не слишком явно коситься на русалку. Больше всего Лерку занимал вопрос, как крепится хвост, а затем уже шли жабры и перепонки. Четкой границы разделения человеческой и рыбьей части у Вела не обнаружилось, чешуя — сначала тонкая и прозрачная, а затем темнее и толще — появлялась внизу живота, на несколько пальцев ниже пупка. Сам хвост был длинным, едва заметно сужающимся и заканчивающимся резным, отливающим радугой гребнем. В остальном он выглядел совсем обычно: человеческие черты лица с мутно-зелеными, со звериной желтизной глазищами и черные, короткие волосы.
— Вел?.. — неуверенно позвал Лерка и, когда русалка с готовностью вскинул голову, оторвавшись от изучения его ног, все-таки спросил: — А в реке еще есть другие русалки?
Недовольно нахмурившись, Вел согласно и с неохотой кивнул. Лерка удивился такой открытой неприязни к собственным собратьям и мысленно поставил себе галочку узнать об этом побольше в другой раз.
— И много вас… плавает тут?
В ответ ему неоднозначно помахали руками, из чего пришлось сделать вывод, что вовсе не много, но и отнюдь не мало.
— У вас что-то вроде подводного государства? Нет? Стая? Косяк? Ох, ладно-ладно, не сердись. Я просто предположил.
Вел вздохнул громко и удрученно, всплеснул руками, прикусил губу, а потом все-таки открыл рот и по слогам произнес: «О-дин».
— Вы одиночки, — догадался Лерка. — И как…
Прервала его куча брызг, поднятая взмахнувшим хвостом Велом.
— Что? — Лерка вопросительно вскинул брови, пытаясь угадать причину раздражения русалки. Понять что-то из его жестов и отдельных слов оказалось тяжело и, судя по рассерженному колыханию хвоста, Вел терял терпение. — Подожди… Ты хочешь задать вопрос, так? Нет?! Прикоснуться к… Эй-эй, куда руки тянешь?! Фу, мокро! А, тебе интересны ноги! О, боже, я уж подумал!..
Чтобы утолить любопытство русалки, пришлось встать и закатать шорты повыше. Больше всего внимание Вела привлекли ступни, которые он тщательно ощупал, а затем — колени. Лишенный комплексов, русалка попытался сунуть свой нос и в пах, но Лерка вовремя отполз подальше от воды, прикрывая самое дорогое букетом кубышек.
Вел расстроенно скривил губы, но настаивать не стал.
— Теперь, наверное, моя очередь трогать?
Ему снисходительно, как маленькому ребенку, кивнули и вытащили хвост на мостки, давая полюбоваться на него во всей красе.
Чешуя на ощупь была гладкой, теплой и совсем немного влажной. По бокам имелись узкие, полупрозрачные плавники, которые Лерке великодушно продемонстрировали. Гладить хвост оказалось необычно, но совсем не противно. Чешуя переливалась под пальцами золотыми монетками, бликующими на солнце.
— А как вы… О, вопрос отпал, — жарко вспыхнув, Лерка отдернул руку, быстро сообразив, что заметное только на ощупь уплотнение в предполагаемой области паха и есть тот отличительный признак.
Над ухом насмешливо фыркнули.
— Лера, — едва слышно выдохнули, ткнувшись холодным носом в щеку.
Возмутиться Лерка не успел, русалка уже скрылся под водой, только круги расходились по глади реки.
— Вот и пообщались.
***
Солнце припекало в спину, а вода приятно охлаждала голые ступни.
Лерка, наклонившись вперед, всматривался в гладь воды. Юркую тень, мелькнувшую среди зарослей водорослей, он заметил сразу, но все равно вздрогнул, когда холодные пальцы цепко обвили щиколотки. Лерка лихорадочно вцепился в доски мостка, но Вел дергать не стал. Высунувшись из воды, он улыбнулся и совсем по-кошачьи потерся щекой о ногу.
— Ты опоздал, — буркнул Лерка, постаравшись скрыть смущение за грубостью. Попытка вытащить конечность из плена провалилась, хватка у русалки оказалась сильной.
— Лера, — требовательно произнес Вел и, легко подтянувшись на руках, мазнул губами по щеке и снова ушел под воду.
Лерка вздохнул.
Проводить полдня на речке вошло у Лерки в привычку. И если первое время он еще на подсознательном уровне ожидал от русалки какого-нибудь подвоха, то спустя две недели окончательно успокоился. Разве что не получалось привыкнуть к тяге Вела постоянно касаться его. Прикосновения не были неприятными, скорее — слишком откровенными, что неизменно вгоняло в краску. О смущении Вел и не слышал. А уж то, как он произносил его имя — бархатным полушепотом, с придыханием, — звучало как приглашение.
Говорил русалка все так же плохо и непонятно, единственное, что ему удавалось просто блестяще — пресловутое «Лера», будто репетировал, засранец.
Вот и сейчас Вел нарезал круги в воде, то уходя на глубину, то снова выныривая и окатывая Лерку водой.
— Что такое? — озадаченно спросил Лерка, покосившись на нетерпеливого русалку, Лерка на всякий случай вытащил ноги из воды. — Хочешь, чтобы я присоединился к тебе?
Вел снова оказался рядом с мостками и коротко кивнул.
Когда-нибудь это должно было случиться. Лерка так и не рискнул залезть в реку, и если сначала Вел не настаивал, словно понимал его страхи, то теперь, видимо, решил, что время адаптации прошло.
В конце концов, жрет он рыбу, а вот чтобы увлекался человечиной, Лерка не видел.
Раздевшись, Лерка подошел к самому краю и, зажмурившись, прыгнул — совсем не грациозно, подняв тучу брызг и небольшую волну.
Вода обожгла кожу, а ноги едва-едва коснулись дна. В следующую секунду его обвили цепкие руки и вытолкнули на поверхность. Отфыркавшись от воды и откинув с лица прилипшие волосы, Лерка жадно вздохнул и открыл глаза, встречаясь с довольным взглядом темно-зеленых, с колдовской желтизной глаз.
В прохладной воде русалка казался почти горячим, поэтому Лерка был совсем не против, когда ладони огладили его спину и задержались на талии, легко удерживая на плаву. Хвост прошелся по ногам, вызвав странное ощущение: вроде и противно, и щекотно.
Губы русалки тронула неуверенная улыбка, выдавая нервозность Вела.
— Покатай меня, большая черепаха, — почему-то шепотом произнес Лерка, и тут же услышал в ответ смешок.
Плавать с русалкой было здорово, тот легко двигался в воде и балласт в виде человека за спиной совсем не мешал ему. Лерке показали тихую заводь, где, видимо, предприимчивый русалка и нарвал букет. Вызывающе торчащие на поверхности желтые бутоны создавали настоящий ковер. Но лезть в это болото Лерка наотрез отказался, опасаясь всякой плавающей там дряни.
Затем Лерку отбуксировали к небольшому островку, где на берегу обитало семейство выдр. Присутствие Вела их ничуть не смутило.
Конечным этапом стало знакомство с другой русалкой, которую, к своему стыду, Лерка принял за девушку. В заблуждение его ввела шикарная шевелюра до пояса, ее-то русалка сосредоточенно и расчесывал. А ещё у русалки имелась не менее роскошная борода.
Звали русалку Алек, изъяснялся он так же паршиво, как и Вел, больше жестами, чем словами. На Лерку он посмотрел с любопытством, но спрашивать ни о чем не стал, лишь понятливо ухмыльнулся и как-то подозрительно понимающе переглянулся с Велом.
Лерка зябко клацнул зубами, с удивлением понимая, что замерз как собака и почти не чувствует ног. Обеспокоенно всплеснув руками и махнув на прощание рукой Алеку, Вел вернул Лерку обратно к мосткам, где взял.
— Лера, — выдохнул Вел и виновато улыбнулся. Пальцы скользнули вдоль позвоночника, и Лерке показалось, что на коже остался след от ожога. Придерживая одной рукой за бок, вторую ладонь он приложил к животу. Лерка невольно вздрогнул то ли от холода, то ли от щекочущей волны, рожденной под кожей.
Вел приблизился медленно, давая шанс отстраниться, пока не прижался к его губам в легком, в противовес прикосновениям, целомудренном поцелуе. Колебался Лерка всего секунду, а потом приоткрыл рот, впуская горячий язык, изучающе прошедший по кромке зубов и нёбу. Мимоходом отметил, что Вел сильнее вцепился в него пальцами, отчего явно останутся синяки, но и эти мысли канули в Лету, когда между ног настойчиво протиснулся хвост. Все, что оставалось — обхватить Вела ногами, прижимаясь к нему еще ближе. Лизнув в губы, Вел отстранился, и Лерка осознал, что его успели посадить на нижнюю часть мостков. Он с трудом заставил себя отцепиться от Вела. Тот понимающе улыбнулся, провел ладонью по его горящей щеке и скрылся под водой.
В голове шумело, в паху болезненно пульсировало, а губы горели.
В мозгу у Лерки поселилась одна единственная внятная мысль: он попал.
***
Злосчастная трава росла как на дрожжах. К концу третьей недели пребывания на огороде у деда с бабкой у Лерки сложилось стойкое ощущение, что стоило ему только отвернуться, как сорняки начинали стремительно вытягиваться вверх, образуя ровный газон вместо грядки, в котором чахлые кустики морковки попросту терялись. Кинув очередную охапку колючей травы в ведро, Лерка перебрался на новое место и вновь принялся искать следы борозды. У них с бабулей четкий уговор: до обеда он всячески помогает ей, роясь в земле кверху задницей и галлонами таская ведра для полива, а вот после — свободен, как «трусы без резинки», если цитировать деда. Вообще развлечений у стариков было не очень много: огород, соседи — в качестве главного источника новостей и сплетен, да старенький, всего с двумя каналами телевизор. Дед еще вытащил внука в лес, но по жаре и при полной амуниции Лерка уже через час пришел к выводу, что грибы — это прямо совсем не его. Виной тому то ли надоедливые комары, дружной стайкой летающие за ним, то ли полное отсутствие грибов с такой засухой, то ли неожиданное падение в заросший крапивой овражек. Лерка лишь чудом себе ничего не сломал. Со сборкой ягод вышел тот же ад — к комарам прибавилось пекло. С рыбалкой у Лерки тоже не срослось как-то. Виной тому был Вел, который решил помочь из благородных порывов. В итоге у Лерки оказалось целое ведро оглушенной рыбы, горящие от поцелуев губы, полные воды и тины резиновые сапоги и две сломанные случайным, если верить Велу, ударом хвоста удочки.
Поэтому неугомонный русалка привносил в деревенский отпуск Лерки прямо-таки незабываемые ощущения.
Выдернув очередную метелку лебеды, Лерка украдкой бросил взгляд на часы. До свободы оставалось чуть больше часа.
Бабушка, выковыривающая что-то в соседней грядке клубники, вдруг обратилась к нему и вернула с небес на землю:
— Валерочка, а ты когда возвращаться должен?
— А какое сегодня число? — Лерка мысленно пытался представить календарь, чувствуя, как внутри разливается противный холод.
— Семнадцатое уже.
— Завтра.
— Как быстро время летит, — всплеснула зажатым в руке пучком травы бабушка, окатив Лерку комьями земли. — Надо же тебя собрать в дорогу! Варенья достать! Пирожков испечь!
Дальнейшие причитания бабули Лерка не слушал. Во рту появился противный, металлический привкус, и Лерка с удивлением понял, что до крови прокусил губу.
Надо срочно увидеть Вела и… объяснить?
Лерка зажмурился, чувствуя, как от волнения перед глазами закружились в хороводе цветастые мушки.
— …Из погреба достань, старый! — вывел его из транса голос бабушки, которая препиралась с дедом.