Доковыляв до прикопанного землей и спрятанного под гнилой листвой кострища, Кирх осторожно нагнулся и опустил анатиай на землю. Она все еще была без сознания, дышала тяжело и натужно, но пока еще была жива. А это означало, что действовать нужно как можно скорее.
Стащив со спины сумку с лекарствами и ни на что не обращая внимания, Кирх присел возле анатиай на колени и запустил руки внутрь сумки. Из-за полета, беготни и тряски все его колбы и пакетики с травами изрядно перемешались, а света, чтобы найти нужную, не хватало.
- Разожги огонь, – бросил он через плечо Тьярду, подводившему макто к лагерю сквозь негустой лес. – Мне нужен свет и тепло.
- Похоже, мы первые. Надеюсь, они все-таки додумаются искать нас здесь, – проворчал в ответ Тьярд, но Кирх уже не слушал его, целиком сосредоточившись на травах.
Мази от ожогов у него было совсем немного; учитывая, что нимфа практически сварилась в кипятке, ей этой мази хватит, разве что, на грудь и живот, а этого было недостаточно. Пока Тьярд возился с пламенем, Кирх быстро высыпал на мокрые листья содержимое своей сумки и принялся отбирать необходимые травы.
Сначала обезболивающее. Торопясь, больше на ощупь, он смешал в своей ступке семена мака, луноцвета и Иртановой милости, щедро залил все это водой и, осторожно разжав обожженные губы нимфы, влил микстуру тонкой струйкой ей в горло, следя за тем, чтобы она не подавилась. Нимфа закашлялась, но проглотила добрую часть настоя, не приходя в сознание. К тому моменту, как Кирх осторожно опустил ее голову обратно на траву, Тьярду уже удалось разжечь пока еще маленький, но быстро начавший крепчать огонек.
- Вскипяти воды, как можно больше, – сосредоточено скомандовал Кирх, быстро перебирая пакетики с лечебными травами в поисках нужного. – И дай мне перевязочное полотно.
Тьярд отошел, а потом быстро вернулся, протягивая Кирху связку тонких кусков материи, которую он возил в привязанных к седлу Вильхе узлах. На нимфу, скорее всего, уйдет весь его запас, но зато она останется жива.
- Ты вытащишь ее? – раздался за плечом голос Тьярда. Кирх в ответ невольно улыбнулся.
- Это будет самое сложное, что я в жизни делал, но да, я вытащу ее.
Он быстро и методично разложил полотно и принялся обмазывать его мазью против ожогов, поглядывая на нимфу. Дыхание у нее было тяжелое и прерывистое, но лицо оставалось спокойным: обезболивающий настой действовал, а это уже кое-что. Во всяком случае, если продержится достаточно долго, пока мазь не начнет заживлять раны, то сердце выдержит нагрузку.
- Больше света, – потребовал Кирх не оборачиваясь.
За спиной что-то зашуршало, а потом громко затрещало: это Тьярд подбросил в костер целую вязанку хвороста. Костер зашипел, задымил, но занялся. Сразу же стало светлее, и Кирх принялся за дело. Очень осторожно он расстегнул на нимфе пояс с волнистым кинжалом в ножнах и отложил его в сторону. Потом взялся за одежду, двигаясь так медленно и аккуратно, как только мог. Кожа от ожога размякла и могла лоскутами сойти с тела. Если это произойдет, будут нарушены дополнительные дыхательные каналы, и нимфа задохнется, даже не приходя в себя.
- Помоги, – проворчал Кирх. Рядом сразу же показались сапоги Тьярда. – Подержи ее под плечи.
Вдвоем они приподняли нимфу и придали ей сидячее положение. Голова ее безвольно откинулась назад, потрескалась обожженная кожа на шее, но Тьярд осторожно придержал ее рукой в вертикальном положении. Кирх так же медленно и аккуратно принялся развязывать ворот рубахи. Под одеждой кожа была чуть-чуть лучше: ткань смогла немного уберечь нимфу, но разница была слишком незначительна для ее состояния.
Кирх очень осторожно и медленно стянул с нимфы рубашку, пока Тьярд придерживал ее под спину, отстраненно отметив, что у нее очень мягкая кожа. Он никогда еще не лечил женщин, да и обнаженными их тоже никогда не видел, поэтому теперь к научному интересу примешивалось еще и любопытство.
Торс у нимфы был жесткий, на плоском животе выступали бугорки мышц, хорошо развитые грудные пластины виднелись прямо под ключицами. Вот только тело все равно было более изящным, более плавным, чем у мужчин. На вкус Кирха, даже чересчур плавным. Впрочем, ему до этого никакого дела не было. Осторожно подцепив скрепленные застежки грудной обмотки на боку, он принялся разматывать бинты, следя за тем, чтобы вместе с ними не сошла кожа.
- Странно, да? – вдруг хмыкнул над его головой Тьярд. – Мы с тобой вдвоем раздеваем женщину. Да не просто женщину, а одну из анатиай!
- Ну, не о таком совместном времяпрепровождении я мечтал, честно говоря, – позволил себе скупую улыбку Кирх.
Тьярд ухмыльнулся в ответ, как мальчишка, и что-то внутри Кирха незаметно расслабилось. Он знал, что рано или поздно для них обоих придет время, когда им придется переспать с женщиной для продолжения рода. И царь, и Хранитель Памяти обязаны были иметь сыновей, чтобы передать им свои знания и власть для дальнейшего выживания народа вельдов. И старому обычаю не было никакого дела до того, хотелось этого самим царю и Хранителю Памяти, или нет.
Эти мысли натолкнули Кирха на кое-какие слова Тьярда, прозвучавшие еще в Небесной Башне, как только они с Лэйк получили крылья. Он искоса взглянул на Тьярда и осторожно спросил его:
- По поводу твоих слов о женщинах, Тьярд. – Сын Неба кивнул, вопросительно глядя на Кирха. – Ты помянул, что наши матери должны находиться рядом с нами, что ты будешь добиваться этого. Что ты имел в виду?
Осторожно сняв последние бинты, Кирх оглядел нимфу. У нее была большая выпуклая круглая грудь с маленькими сосками, совсем не такая, как у мужчин. Кожа на ней была в хорошем состоянии – лишь немного покраснела, и это было к лучшему. Если та часть тела, где находятся жизненно важные органы, будет меньше обожжена, тем лучше. Отложив прочь мокрые обмотки, Кирх осторожно наложил свежее полотно, пропитанное мазью от ожогов, и принялся наматывать слой за слоем.
- Я тогда вспомнил о твоей матери, да и вообще обо всех женщинах нашего народа. Почему все эти годы вельды отдавали своих женщин кортам? Раньше я этого не понимал, но теперь все становится яснее, – Тьярд говорил спокойно и уверено, голос у него был ровный. – Наши предки прокляли всех женщин за то, что натворила всего одна обезумевшая Крол, обвинили их во всем и постарались спихнуть с глаз долой. И что в итоге из этого вышло?
- Ты считаешь, что два отца не могут достаточно хорошо воспитать ребенка? – осторожно уточнил Кирх, закрепляя первый слой бинта и берясь за второй.
- Не в этом дело, – покачал головой Тьярд. – Дело даже не в том, что мы выгнали прочь всех женщин. Видишь ли, я считаю, что проблема в головах самих вельдов. Мы продолжаем ненавидеть женщин за то, что когда-то случилось. Мы виним их за это. Если бы мы попробовали не отдавать наших дочерей кортам, а растить их внутри города, воспитывать так же, как сыновей, возможно из этого что-нибудь и вышло бы. Возможно, мы бы изжили собственную вину за ненависть к ним.
- Ты думаешь, эта ненависть до сих пор есть среди вельдов? – изогнул бровь Кирх. – При том, что никто из них даже не помнит о прошлом народа гринальд?
- Есть. Именно поэтому в Эрнальде так мало любви. – Тьярд тяжело вздохнул и покачал головой. – Дело не в том, будут ли в городе женщины, или нет. Дело в том, что вельды состоят из ненависти, живут ей, и из-за этого они почти что забыли, что такое любовь и покой. Из-за этого любовь среди нас встречается так редко.
- Ты собираешься разрешить разнополые браки? – уточнил Кирх.
- Вряд ли в ближайшие несколько лет это будет актуальной проблемой, – пожал плечами Тьярд. – Пока не вырастет хотя бы одно поколение детей, мальчиков и девочек, которые будут расти вместе, мы не сможем понять, нужно оно или нет. Если кто-то из вельдов захочет заключить брак с женщиной, а не с мужчиной, я не буду этому противиться.
- Ты понимаешь, что это подрывает все наши обычаи и традиции? Что знать на это никогда не согласится? – Кирх все же взглянул на Тьярда, пытаясь рассмотреть выражение его лица. Причудливый блеск костра выхватывал из темноты абрис его прямого носа и тяжелого отцовского подбородка. Тьярд был очень красив, и Кирх поспешно отвернулся, чтобы не выдать своих чувств. – Это примерно то же самое, как если бы анатиай согласились связывать себя узами брака с вельдами.
- Ну, этого-то никогда не будет! – рассмеялся Тьярд. – Они – совершенно другое дело. У них есть какой-то способ размножаться, которого не знаем мы. И им мужчины вообще не нужны. Если можно так выразиться, они гораздо сильнее мутировали после эксперимента Крол, чем мы!
Кирх кивнул. В этом Тьярд был совершенно прав. Если вельды еще держались своих обычаев и традиций, которые во многом соответствовали обычаям и традициям народа гринальд, о которых он читал в старых пыльных фолиантах, то анатиай в этом плане ушли от предков очень далеко. Возможно, дело было в культурной изоляции и отсутствии контактов, даже торговых, с другими народами, не в пример вельдам, у которых были торговые договора с эльфами и кортами. Возможно, дело было в чем-то другом, чего он пока понять не мог. Только линия преемственности анатиай от гринальд истончилась до тонкой-тонкой ниточки, держащейся на двух-трех символах и слепой вере. Достаточно ли было этой ниточки для того, чтобы между ними и вельдами мог быть возможен союз? Кирху оставалось только гадать.
Он закончил перевязку торса нимфы и довольно оглядел свою работу. Бинты легли ровно, мазь пропитала их почти насквозь, а это означало, что по крайней мере жизненно важные органы нимфы в безопасности. Естественно, она все еще могла умереть от болевого шока, но этого тоже можно избежать: трав для обезболивающего настоя у него было в избытке.
- Так, клади ее аккуратно, – кивнул он Тьярду, – и накрой чем-нибудь, чтобы большого перепада температур не было, иначе кожа начнет сходить. А я пока приготовлю еще мази.
- Что здесь происходит? – раздался из-за их спин знакомый низкий голос, и Кирх обернулся через плечо.
На краю светового круга от костра стояла Волчица, слегка нагнув голову и исподлобья глядя на них. Даже без оружия, мокрая и грязная, она выглядела угрожающей и опасной. За ее спиной стояла вторая анатиай, та носатая и черноволосая, что вечно цеплялась к Лейву. В руках у нее был короткий пехотный меч, на остром лезвии играли отблески языков огня. За их спинами в траве навзничь лежала та самая эльфийка, с которой все и началось. Голова ее откинулась в сторону. Без сознания, – решил Кирх. Да оно и немудрено. Он скорее был удивлен тому, почему, сотворив такое, она все еще осталась жива.
- Не беспокойся, Дочь Огня, – опережая реплику Тьярда, проговорил Кирх. – Мы просто пытаемся помочь ей.
- Помочь? – вздернула одну бровь Волчица. Лицо ее окаменело. – А что с ней?
- Ее обварило кипятком, – отозвался Тьярд, крайне осторожно укладывая нимфу на заранее подстеленное ей под спину Кирхом одеяло. – Видимо, морская вода плеснула в каверну с огнем, и в воздух выбросило целый столб кипятка. Мы случайно наткнулись на нее, когда она падала, и успели поймать.
Кирх даже не понял как, но в два шага Лэйк оказалась рядом с ними и присела на корточки, тревожно вглядываясь в обожженное лицо нимфы. Несколько раз втянув носом воздух, она нахмурилась, но плечи ее при этом слегка расслабились.
- Вы сможете помочь ей?
Синие глаза впились в Кирха, и от ее взгляда ему стало не по себе. Лэйк смотрела, словно с трудом сохраняющий остатки разума бешеный зверь. В этой женщине было что-то дикое, необузданное и сильное. Недаром же ее так звали.
- Я сделаю все, что в моих силах, – кивнул Кирх. – Но ей все равно понадобится исцеление Анкана. Сама она может выкарабкаться, уж больно упрямая, но гарантий я дать не могу.
Несколько мгновений Лэйк пристально смотрела на него, словно пытаясь дырку глазами протереть, потом кивнула и хрипло спросила:
- Я могу чем-то помочь тебе? Может, нужны какие-то травы или особые корни. Только скажи, что нужно, я сразу же принесу.
- Поищи вот это, – Кирх извлек из промасленного свертка слегка пожухлый лист веретницы и протянул его Лэйк. – Он должен расти в этих лесах. Это растение очень хорошо заживляет раны.
Вместо того, чтобы оглядеть лист, Лэйк поднесла его к носу и несколько раз втянула его запах всей грудью, потом вернула обратно Кирху и кивнула. Взгляд у нее был напряженный и тяжелый.
- Спаси ее, чего бы это ни стоило, – хрипло проговорила она, потом взглянула на стоящего рядом Тьярда. – И я верну долг, что ты задолжал мне.
Тьярд кивнул ей, а внутри у Кирха что-то звякнуло, словно туго натянутая струна расслабилась. Все это время осознание того, что Тьярд должен одной из анатиай, исподволь тянуло жилы Кирха, не предвещая ничего хорошего. Если сейчас он поднимет нимфу и этим послужит освобождению Тьярда от обязательств перед отступницами, то договориться им будет гораздо, гораздо легче.
Вместо того, чтобы сразу же идти в лес, Лэйк принялась быстро раздеваться. Кирх отвернулся, чтобы не мешать ей: анатиай довольно трепетно относились к тому, чтобы кто-то видел их голыми. Лэйк долго ругалась, стягивая с себя форму: здоровенные крылья за спиной мешались ей, и в итоге рубашку она изодрала почти что в клочья, протаскивая крылья сквозь дыры в спине.
- Ты уверена, что получится? – донесся до Кирха голос носатой анатиай.
- Должно получиться, – проворчала в ответ Лэйк.
- Но у тебя же теперь крылья.
- У меня и раньше были крылья.
- Да, но теперь они здоровенные, как брюхатая двойней Ремесленница! – в голосе носатой анатиай зазвучал смех. – И что получится, если ты перекинешься? Пернатый волк?
- Вот и посмотрим, – раздалось недовольное бурчание Лэйк в ответ.
Кирху стало крайне любопытно, о чем же они говорят, и он слегка нагнул голову, краем глаза наблюдая за анатиай. Глубоко вздохнув, Лэйк разбежалась, выпрыгнула высоко вверх и с силой обрушилась на землю.
Кирху осталось лишь, широко раскрыв глаза, наблюдать, как меняется ее тело. Лопнула кожа, вывернувшись едва ли не на изнанку, сверкнули обнаженные кости, меняя форму и увеличиваясь в размере. Что-то среднее, не человек и не волк, отчаянно рычало и скулило в ворохе из промокших листьев, а из спины его торчали два огромных крыла, подрагивающие на кончиках. Потом оно издало низкий басовитый рев и тяжело выгнуло спину. Обнаженное мясо, перевитое жгутами мышц, начало молниеносно обрастать кожей, из нее полезла густая черная шерсть. Кирх заморгал, глядя на то, как с мокрых листьев поднимается огромная черная волчица, на спине которой подрагивали гигантские орлиные крылья.
- Аленна Милосердная, наплодила же Ты уродов!.. – в сердцах проворчала носатая анатиай, но во взгляде ее на Лэйк мешалось восхищение и удивление.
Моргнув небесно-синими глазами, волчица осторожно сложила крылья за спиной, почти прижав их к позвоночнику, а потом тенью метнулась в сторону деревьев и растворилась в ночных тенях.
- Так их двое!.. – выдохнул Тьярд, глядя ей вслед.
- Двое-двое, – отозвалась с другой стороны поляны носатая черноволосая анатиай, приходя в себя после пережитого удивления и вновь недобро глядя на вельдов. – А теперь давай-ка, не отвлекайся и лечи девочку. Если с ней что случится, вам обоим не поздоровится, обещаю.
- Я дал слово, анатиай, – выпрямился Тьярд, и взгляд его похолодел. – А я слово свое держу.
- Вот и проверим, корт, – намеренно подчеркнув интонацией это слово, нехорошо оскалилась носатая. – Может, Лэйк и верит во все это, да только Каэрос всегда были слишком простодушны, потому мы их и поваляли хорошенько в свое время. А меня ты своими басенками не проведешь. Так что делай свое дело, а я посмотрю.
Тьярд только проворчал что-то себе под нос и направился к костру, чтобы подбросить в огонь побольше дров. Анатиай проводила его острым взглядом и посмотрела на Кирха, изогнув дугой бровь. Тот заворчал и отвернулся, вернувшись к своим припаркам. Да, некоторые из анатиай действительно заслуживали только одного: ножа в глотку. В этом он с Лейвом был абсолютно согласен.
====== Глава 5. Молитва ======
Изредка издали еще долетал утробный гул земли на развалинах Кренена. Теперь-то это действительно были развалины, а не тот поврежденный, но еще более-менее целый город, в который они вошли вчера утром. Ветер уже почти унялся, во всяком случае, здесь, среди деревьев, дуло уже не так сильно, как до этого.