Питер хватался за спину Дрейка, впиваясь пальцами в белую ткань, и будь у него ногти, давно бы располосовал ее. Он не мог понять — быль это или реальность, потому что происходящее было слишком великолепным. Но при этом та острота эмоций, что хлестались в его теле настоящим океаном, не могла быть одной лишь иллюзией. Ощущая жар дыхания Дрейка на своей коже, Питер вздрагивал при каждом прикосновении горячих губ к своей шее и, внезапным порывом, одной ногой обвел талию мужчины, сильнее прижимая того к себе. Капитан на это лишь сильнее впился губами в нежную кожу, чуть прикусывая ее… оставляя отметины.
Сначала Дрейк было попытался расстегнуть хлопковую рубашку Питера, но спустя пару мгновений, пока он старался параллельно целовать юношу и раздевать того… Он просто порвал мешающую его планам ткань. Питер разве что успел очень удивиться этому шагу, резко открыв глаза на рваный звук, прежде чем тяжело задышал, почувствовав теперь уже и горячие руки на своем теле.
— Ты очень худой, — заметил Дрейк, большим пальцем обводя сосок юноши. Поэтому Питер на это заявление лишь уткнулся в плечо мужчины, прикусывая его через ткань одежды.
Лоуренс лизнул мочку уха Питера, добившись слабого стона, и заставил юношу взглянуть на него, вновь впиваясь в сладкие и такие желанные губы.
Питер не знал, куда деть свои руки, и стал просто крутить в сжатых кулаках рубашку на капитане, бессильно отвечая на жаркий поцелуй мужчины. Из его головы выпорхнули все мысли, оставив лишь сладкую негу пустоты, и любая эмоция, захватывающая над ним верх, чувствовалась так остро, что у него не оставалось никаких сил на более или менее быстрые действия.
Дрейк рвал, кусал, брал. Он полностью властвовал над юношей, впиваясь в сладкие и такие развязные уста, трогая податливое тело.
Первым оторвался Питер от мужчины, резко почувствовав, как к его внутреннего бедру прижимается что–то твердое в брюках капитана, и тяжело задышал. Его словно окатило холодной водой.
— Тебе пора идти спать, — спас Питера Дрейк, прекрасно понимая, что если этот дьяволенок потянется к нему за поцелуем еще раз, то у него сорвет последние оковы и тогда уже мальчику не избежать куда более интересной близости, чем то, что между ними было мгновение назад.
— Да. Пора, — кивнул Питер, облизав губы. И этот жест выглядел так невинно, что Лоуренс замер, не до конца понимая, случайно ли это вышло у этого мелкого монстра. Или же он просто издевается над возбужденным донельзя капитаном?
— Сладких снов, Лоуренс, — сказал юноша, выскользнув из объятий несколько заторможенного после увиденного капитана, и Дрейк услышал, как у Питера сорвался голос в писк.
Питер покраснел до кончиков ушей, выскальзывая в общий коридор, при этом стараясь привести свою одежду в порядок (ничего не вышло, конечно же). А Лоуренс подумал, что у маленького дьяволенка ломается голос.
— Интересно, каким он станет, когда полностью повзрослеет? — спросил мужчина сам у себя и тяжело выдохнул, запуская руку в темные волосы.
У него впереди была целая ночь, чтобы хоть как–то успокоиться после случившегося.
27. Разрушение
Утро наступило невозмутимо, несмотря на все желания Дрейка вовсе не открывать глаза и дальше находясь в приятной тишине безмолвия мира Морфея. «Будильник» в лице Била получил от капитана полет подушки по вполне объяснимой траектории — в успевшую закрыться дверь. Но рыжеволосый корсар был не так прост и вернулся спустя пару мгновений, все же напоминая своему капитану, что солнце в зените, а дел по горло.
Лоуренс умылся, приоделся и вышел на главную палубу, где уже во всю работали его люди, снуя туда–сюда. Но взгляд капитана тут же наткнулся на стоящего в кругу юных пиратов Питера. Демон, что ворвался в сердце и жизнь мужчины, выглядел счастливым, как никогда. Он что–то рассказывал Виктории, похлопывая девушку по плечу, и та в ответ улыбалась, смотря на Питера если не влюбленным взглядом, то с благоговением точно.
Настроение Дрейка упало ниже дна «Подкидыша». Он прошел мимо группы Питера, что состояла из новичков и парочки старых пиратов.
— Он ребенок. Это нелепо, — проговорил мужчина, положив ладони на борт галеона.
— Что именно «нелепо», капитан? — поинтересовался взявшийся из ниоткуда Уилл. Он приподнял одну бровь и смотрел на Лоуренса не без привычного скептицизма, сейчас бьющего по самолюбию сильнее, чем в иные дни.
— Этот… корабль.
— Вы выглядите разбито, несмотря на прямую спину и строгий голос. Но… — парень замялся, ведь он не привык быть тем, кто успокаивает, и не знал, какие именно стоит сказать слова в такой ситуации. — Мы верим в вас, капитан. Что бы ни было.
Лоуренс удивленно взглянул на самого необычного своего человека в команде пиратов. Он взял этого темноволосого парня к себе на «Ласточку» пять лет назад и ни разу не усомнился в том, что сделал это сгоряча. Уилльям оказался нечист на руку, был готов обмануть своих в любое мгновение, но все же умело орудовал шпагой и разве что в бою всегда прикрывал чужую спину. Но именно сейчас, в столь трудное для всей команды время, Уилл показал свою истинную природу, из–за которой он и вступил в ряды корсаров Дрейка.
— Спасибо, Уилльям, — ответил на это Лоуренс, слабо улыбнувшись.
— Не пристало капитану появляться ближе к обеду и выглядеть как убитая чайка, — закончил в привычной ему манере парень, подмигнув капитану и скрывшись как можно скорее из виду, чтобы не получить за дерзость парочку веских слов.
— По–моему, я развел тут полную анархию, — устало заметил Дрейк. Он повернулся лицом к открывшемуся взору любого корсара представлению: Питер в очередной раз что–то рассказывал, бурно жестикулируя.
— А никто не должен обучать нашего достопочтенного Питера Августеннейшего? — спросил громко Лоуренс, сложив руки на груди.
Все замерли на месте, и кто–то в толпе его людей даже икнул от удивления.
— Крот и Дрог, я хочу видеть результаты — их нет, — обратился на мгновение к близнецам капитан и взмахнул рукой, поманив пальчиками. — Дайте мне оружие, я сам проведу экспресс–обучение для Питера.
— Капитан… Слишком рано ожидать великих свершений от нашего сказочника Пэна, — заметил Дрог, выйдя вперед и выглядя при этом очень озадаченным просьбой Дрейка подать ему шпагу, ведь та висела у него на бедрах. Не иначе как очередная игра?
— Вы требуете слишком многого, капитан, — встряла в разговор мужчин Виктория, не понимая, что этим только злит Лоуренса. Ревность могла перекрыть в нем разум за считанные мгновения. Особенно после вчерашнего.
— Вы так считаете? — усмехнулся Дрейк и, не встретив должного понимания со стороны своих людей, добавил: — Хорошо. Я дам срок — до завтрашнего вечера. Тогда–то мы и проверим возможности нашего славного Питера Пэна, который, если судить по его второму имени, обязан летать, а не просто разить.
— Шкодник, за что он к тебе так? — удивилась Виктория, обратившись к Питеру.
— «Шкодник»? — с сарказмом повторил кличку капитан, внутренне вскипая. — Я запомню это имя. Ладно. Я буду ждать завтрашней проверки ваших возможностей, Шкодник.
Последнее слово он выделил особой интонацией. На этом разговор был закончен, а прежняя и без того не веселая атмосфера сменилась даже некой апатией. Хотя власть на корабле вновь вернулась в руки капитана, что тоже было немаловажным фактом.
Монстр. Демон, пробравшийся в самое сердце капитана — вот кого видел на месте Питера Дрейк этим утром. Он прокрутил в голове события последних дней, и огромной проблемой всплыл возраст юноши с пьянящим взором карих глаз. Питер не просто слишком юн для Лоуренса Дрейка, он еще и из богатой семьи, которая знакома с великобританскими царственными особами. А все это, все эти пиратские выходки и побег из дома — лишь детская блажь.
На месте Дрейка нелепо было бы ожидать, что столь несерьезный юноша, как Питер, может относиться к капитану иначе, чем к очередной интересной и забавной главе в своей бурной жизни корсара. Иначе бы он не давал Лоуренсу причин для ревности, столь мило общаясь с влюбленной в него Викторией… Правда ведь?
Мужчина сжал руки в кулаки и, следуя за неуемным в последнее время Билом по галеону, изучал имеющийся на борту «Подкидыша» военный арсенал, а также количество бочек с засоленной солониной. Как выяснилось, на дне корабля оказалась разве что квашеная капуста и немного вина 1673 года. Под общее улюлюканье Дрейк открыл пару бутылок красного, распив их в кругу своих самых близких друзей и соратников — корсаров. Пираты приняли такой подарок от своего капитана с уважением и благодарностью, слушая его грустные истории и засыпая под размеренный голос Лоуренса ближе к полуночи.
— Неужто в этом есть какая–то прелесть? Запивать собственное горе? — заметил Питер, цокая языком.
Дрейк ему ничего на это не ответил, надеясь, что утром все проблемы и правда рассосутся сами собой — алкоголь делал свое темное дело.
Обычно имеющий иммунитет на воздействие напитков под градусом, Лоуренс еле открыл глаза, когда очнулся на следующий день в своей новой каюте.
— Да чтоб тебя… — высказал он вслух все, что думает насчет таких вот попоек со своей же командой. — Стоит прекращать спаивать самого себя и остальных — не оберусь проблем.
С этого дня негласный закон об алкоголе вновь вступил в силу, но добродушные беседы Дрейк зарекся проводить чаще, чем раз в неделю.
В заботах о новом корабле и расчетах того, где находится судно в Тихом океане, день пролетел незаметно, и ближе к вечеру Лоуренс вовсе позабыл о том, что желал проверить способности грустного и хмурого, как грузные тучи на темном небосклоне, Питера. Виктория хотела было напомнить Лоуренсу Дрейку о том, что он обещал провести личный урок с юношей, но ее вовремя остановил Бэсфорд. Лишь на следующий день капитан поймал себя на мысли, что пропустил нечто важное вчера…
— Питер, — позвал разминающего плечи юношу капитан, привлекая к себе всеобщее внимание, потому что в последние дни словно бы забыл о существовании Питера на корабле, — по–моему, я упустил то время, когда нам следовало скрестить шпаги. Никто не напомнил мне.
— Я с удовольствием займусь вами, капитан, прямо сейчас же, — оскалился уже явно изголодавшийся по общению с Лоуренсом Питер.
Не раздумывая и секунды, юноша выхватил у своего зазевавшегося учителя короткую рапиру и направился на своего капитана. Атмосфера на «Подкидыше» вмиг изменилась…
Дрейк усмехнулся такой прыти Питера и с удовольствием оголил свою шпагу, выставляя оружие вперед и тут же отбивая первый колющий удар юноши. Но почти тут же улыбка пропала с лица мужчины, так как, несмотря на некоторое незнание боя, Питер оказался как всегда юрок и быстр, так что почти тут же напал вновь, уже в самый последний момент изменяя направление своего клинка. Лоуренсу понадобилось все его умение владения шпагой, чтобы и в этот раз успеть поставить блок от удара юноши.
Скрежет метала и тяжелые вздохи. Поздно до Дрейка стало доходить, что он постоянно отбивается от ловких атак юноши, с каждым взмахом рапиры Питера отступая назад. Капитан нахмурился, замечая боковым зрением, что остальная часть команды с нескрываемым интересом следит за разворачивающимися событиями.
Плохо дело… Лоуренс резко сделал выпад вперед, схватил Питера за кисть правой руки, почти выбивая из нее рапиру, и тут же оттолкнул юношу от себя, так что тот еле удержался на ногах. Кареглазый мальчишка на мгновение замер, ошарашенный внезапным порывом Дрейка, а потом быстро перекинул свое оружие в другую ладонь, скрестив рапиру со шпагой. Лоуренс невольно засмотрелся на то, как Питер разминал свою кисть после небольшого поражения в пылу битвы, что дал ему время на восстановление сил.
Силы были на стороне Дрейка, как и трезвость разума вместе с опытом, но дерзость и пыл не давали Питеру отступать, делая его если и не равным Лоуренсу противником, то хотя бы достойным.
Питер двигался не как обычный пират, он разил не с подковыркой или обманом, а словно выбирая лучший ракурс и пути удара, предопределяя возможные действия своего противника. Капитан успевал отбиваться и нападать разве что из–за быстроты реакции и того, что он успевал за считанные мгновения замечать изменения в еле уловимых движениях юноши.
— Ну, что? Не так плох? — привычная дерзкая и даже злая улыбка коснулась губ Питера, когда он уклонился в сторону, избежав укола кончиком клинка в грудь, и… контратаковал.
Оружие Питера было короче, как и рост… Явное слабое звено при большой дистанции, когда Дрейк мог ударить и разить с большей возможностью попасть по юноше, но... Огромный плюс, если при близком «общении», так как небольшая рапира куда маневренней.