Это мера предосторожности для случая дачи ложных показаний.
То есть, свидетель будет подвержен эксперименту для доказательства свидетельств уличения или факта их опровержения.
Это вовсе не издевательство, а вынужденная судом мера, к тому же не противоречащая даже настоящему законодательству, предусматривающего такую сторону вопроса.
Но свидетели - это еще не весь список изменений или удалений из зала заседания суда.
Там же не должно быть представителей общественности любого порядка вплоть до родственно-интимных связей.
Суд - это только число судовых исполнителей, к которым относится сам обвиняемый и его защищающая сторона.
Из того же зала суда должны быть удалены все формы заключительного характера и представленный суду обвиняемый не должен лишаться своих прав обычного гражданина.
То есть, должен быть освобожден в присуще законном порядке, как и все иные сограждане, представляющие сам суд.
Из того же суда должна быть удалена вся предметная необходимость, включая сюда одежду судовых исполнителей.
Суд должен иметь вид и форму человеческого суда.
Потому, какие-либо выходящие за рамки этого определения конфигурации должны быть исчерпаны, а сам состав суда представлен в виде обычных людей - членов сообщества.
Нерушимым должно оставаться лишь одно - месторасположение всех сторон и сторона обвинительного окружения.
Неизменным должно остаться и требование оглашения приговора стоя, как мера определения государственного значения.
Все иное должно быть почерпнуто из самой жизни и ничем не превосходить по смыслу.
Судовая палата - это обычное рабочее помещение, в составе которого имеются вполне определенные места занятости для рабочих профессий ведения дела суда.
Символика излишня и не должна заострять внимания.
Таким образом, суд не будет издержкой условности времени и будет соответствовать самому факту действительности, а заодно не будет дополнительно унижать человека, подвергающегося такому следствию.
Итак, мы выяснили основную "противозаконную" суть существа всех настоящих процессов.
Нельзя сказать, что все они действуют неверно в отношении как самого закона, так и его мер воздействия.
Но во многом суды ведутся неправильно и оставляют за собой право оставаться в желаниях лучшего.
Как бы то ни было, участники суда подразделены на категории. К одной из них и принадлежат указанные свидетели.
Это свидетели очевидности факта преступления и их показания соответствующе зарегистрированы.
Таким образом, вынесение приговора или ход самого рассмотрения дела мало нуждается в присутствии их самих или в присутствии иных лиц, представляющих заседание присяжных, или тому подобных.
В этом случае, воздвигается роль еще одного судьи или мирового судьи, что вносит контроль за соблюдением факта процесса рассмотрения всех сторон дела.
Это обязательно избирательная величина из состава обычных судей, не привлекающихся по факту дела и равнозначно к нему относящегося, то есть не имеющему личной заинтересованности.
Если такой факт выявляется, то суд объявляется незаконным, а все судовые органы распускаются до нового хода следствия, перезаключающегося в избрании нового лица мирового судьи.
К тому же лицу применяются самые строгие меры взысканий вплоть до увольнения и принуждения к ответственности за содеянное.
Но это уже отдельная строка закона, а потому пока не требует пояснения.
Итак, фактом избрания мирового судьи мы заключаем все формы представления общественности на суде и вносим саму суть справедливого решения по факту того или иного совершенного деяния.
Нет нужды привлекать еще кого-то со стороны и искажать деятельность судового законодательства.
Этой мерой исключается давление на судейских исполнителей и вносится элемент определяемо логической социальной справедливости в отношении обвиняемого.
Факт освещения судебной практики может быть продемонстрирован в средствах массовой информации.
Но без привлечения комментариев или чего-нибудь определяющего сам ход ведения следствия.
То есть, может быть вынесен только факт дела или судебного разбирательства по его совершению.
В противном случае, освещаемые средства массовой информации сами нарушают судовое разбирательство, внося в него свой или иной смысл содержания или косвенно-свидетельские показания.
Это карается законом, что предусматривает соответствующую статью.
Итак, мы выяснили суть всех тех изменений, что должны привести суды к иному исполнению в ведении каких-либо разбирательств.
Их окончательное утверждение принадлежит самому обществу в лице того, что существует и окружает нас самих реально.
Не внесение подобных изменений будет так или иначе искажать факт действительной справедливости суда, и оскорблять достоинство всякого гражданина, привлекающегося к суду или ходу его следствия.
О самих правах граждан в соблюдении достоинств и чести сказано просто.
Они должны соблюдаться.
А как - нигде толком не определено. А если такое имеется, то его база сырьевая и пока основы закона не имеет.
Потому, факт защиты прав гражданина явно на сегодня утерян, не говоря уже о других, исходящих из того величинах порядка судебно-правового исполнения.
Так вот.
Права и достоинства граждан, включающие такое понятие, как честь - есть не что иное, как соблюдение законности в отношении граждан в любых случаях их жизненного пребывания в той среде, что именуется конституционно законной.
Можно ли расценивать таковой ту среду, что является заключенной?
Вряд ли это возможно, хотя выдвигается она вполне законно.
Ни в каком государстве эта вынужденная мера не соблюдена правильно.
Суть ее сводится лишь к демонстрационному исключению элемента опасности из среды сообщества.
Настояще же излагающая суть правового характера с соблюдением всех прав и достоинств гласит иное и так.
Для достижения мер воздействия закона об ответственности граждан /не таковых, но действующих в условиях его соблюдения/ необходимы те средства, что будут способны осуществить реконструкцию сознания с целью недопущения подобного в последующем.
Каковы эти средства - даст факт соблюдения новых тенденций в науке, которая и определит степень какого-либо реконструкционного изменения сознания.
То есть, определит меру его переоценки и докажет фактически.
Простому человеку или даже суду судить о том сложно, да и вообще, нельзя.
Только наука способна доказать что-либо и осуществить вклад в дело правового юридического соблюдения всех прав и достоинств.
В любом случае, заключение, как вид содержания в среде, будет отсутствовать, а вся налагаемая дисциплинарная действительность по ходу судебных разбирательств и по составу приговора определится мерой непересечения границ установленного законом территориального промежутка.
Это может быть линия дома, в целом города, области, государства и т.д. Все зависит от заявлений самого суда и его представителя - судебного следователя.
Орган правопорядка - это тот орган, который должен следить за соблюдением указанных судебных постановлений и решительно пресекать все меры противоборствующего характера.
Таким образом, мера пресечения становится реальной мерой пресечения границ в устанавливаемом законом порядке.
Не соблюдение такового будет расценено, как чрезмерное противодействие и наложит какие-либо дополнительные взыскания вплоть до самого простого - уничтожения источника всех неправомерных действий.
Вместе с тем, это дает право или создает особую возможность для преступления черты закона иным лицом, то есть лицом, насильно подталкивающим к такого характера нарушению.
Или создается особая возможность какого-либо отмщения либо возможного издевательства над временно пресеченным.
Это серьезная угроза вновь заходящему законодательству с указанной мерой пресечения и она исполнима в случае явного соприкасания носителей закона с самой уголовностью действий.
To eсть, факт может иметь место, если к закону будет привлечен человек, способный на подобное и вынуждающий к такому нарушению. То же касается и других лиц.
И в этом деле особой сложности самой сложности не имеется.
Подбор кандидатов - единичный выбор и присутствие голосовых свидетельств по тому факту, а также реальная медэкспертиза и определение возможных способностей.
Все это входит в определение науки и самой общественности.
И в этом случае, ошибок быть не должно. В случае же какого-либо выявления подобного, не зависимо от целей и их характера, к преступившему закон применяется право исключения.
Право исключения - это единственно возможная мера приостановления факта любого вида преступления.
По всем понятиям - это смертная казнь.
Таким образом, все деяния определяемы кругом преступлений, попадающих в разряд умышленных либо не таковых.
Первое - определяет исключение, второе - определяет меру пресечения за его доказательством так же, как и в первом случае.
Сокрытие карается тем же, любое фактическое отступление от закона формулирует умышленное понятие, если оно совершено лицом законоведческого характера.
Это подчеркиваемо особо и обсуждению не подлежит.
Если в этом моменте осуществить сноску, то закон превратится в такую же сноску закона, а это значит, что он исчезнет и повлечет вновь преступность в особом размахе.
Что же касается иных лиц, то их вина будет также определена и по существу доказана, если имеется.
Так что, закон не освобождает никого и не дает права привилегий.
Оно одно - это исключительная мера в случае преступления закона самим законосодержащим лицом.
Это то единственное исключение, что не дает право ошибаться в жизни законнику любого порядка, ибо в том случае будет ошибаться сам закон.
А это уже недопустимо, ибо влечет последствия особо тяжкого характера.
Итак, думаю, характер новой судебной практики всем уже ясен и не составит особого труда довести дело до исполнения.
Конечно, оно способно претерпеть некоторые изменения, но отнюдь не выглядеть особо сурово.
Всякий закон суров по своему содержанию.
Даже закон жизни предполагает смерть, ибо она - это движение вперед, что соответствующе будет доказано наукой.
Но не стоит понимать эти слова как законоидущие в последовательности изложения всех мыслей.
Это просто пример и доказательство того, что смерть имеет свое определенное значение в деле достижения самих жизней.
Иначе говоря, после смерти образуется иная жизнь или жизнь другого значения в праве родства с предыдущей.
Но не будем вдаваться в эти деликатные подробности и осуществим реальный переход из одного вопроса в другой, который будет не менее интересен по своему содержанию и факту самого бытования людей.
Речь идет о несколько ином виде и духе существующего закона в рамках его содержания вне среды основного сосредоточения.
Естественно, разговор пойдет об уже осужденных или приговоренных к какому-либо заключению.
Это особая тема и требует своего подхода.
В существе нашего судебно-исполнительного законодательства присутствует такая величина, как территориальное содержание под стражей.
Что она под собой подразумевает, известно всем.
Это тюрьмы, зоны и т.д., т.п. Всецело это понятие присутствует в общеприводном смысле - заключение.
Сам объект называется заключенным и обоснует свои действия, прежде всего, исходя из этого.
Лишен ли он элементарных прав в свободе своего заключения и соблюдены ли все меры законности в его содержании?
Конечно же, нет, хотя внешне это выглядит так, сочетая букву закона с его реальным применением.
Но та же реальность доказывает, что это не так, а потому требует изменений и внесения перемен по факту самого содержания в заключении.
Это не мера предосторожности, а обычная мера соблюдения всякого гражданского права.
Ибо, человек осужденный не должен его терять, даже находясь за решеткой или в заключении, отбывая срок наказания.
Таким образом, свобода заключения организуема условно и мало выражающа сам фактор подобного рода применения воздействия.
Если говорить в целом о самой свободе, то она решительно ограничивается самим сроком лишения свободы.
Это одна из вынужденных мер социальной защиты населения, которая противоречит смыслу созидающего себя конституционного права, в котором участие человека независимо и практически полностью свободно, исключая состав самого общества в его виде.
Так вот, разработанная мера закона о не пересечении границ в установленном порядке практически не лишает свободы, а лишь ограничивает ее до каких-то пределов, что нельзя толковать, как ее полное отсутствие.
Само же ограничение - это право государства в отношении своего члена сообщества в согласии с законом о нарушении правопорядка, не отрицающим факт конституционного права и осуществляющим комплекс мероприятий по защите свобод иного населения, соблюдающего режим правопорядка.
Таким образом, все укладывается в рамки одного закона, что констатирует собой конституцию соблюдения самого права, а именно права свободы и права ответственности за вносимый в сообщество поступок-деяние, согласующееся с самим законом общественного порядка.
Иначе говоря, нет больше прецедента для развития несогласия законных прав и обязанностей каждой согласующей всякие действия стороны.
То есть, государство предоставляет право и оно может быть использовано как в большем, так и в меньшем числе согласно определяемого поступка какой-либо личности или структуры общественного строя населения.
Именно большее или меньшее право использования Закона Конституции и определяет сам статус свободного человека.
А он гласит следующее:
всякий человек, согражданин свободен в своих поступках, мыслях, деяниях, если они не влекут собой противозаконность и не составляют опасность для основного конституционного закона.
А также, отсюда вытекает все право свобод, демонстрируемых в сообществе.