Что такое планета? И почему память четко связывает с этим термином другой: колония.
Шевцов словно окаменел. Боковым зрением он видел, как поднялся на ноги ничего не понимающий Шашир, как исподлобья коситься на него Дилиан Ортега – бесстрашный и столь же равнодушный воин.
Неужели и для него кричащая острота поступков давно притупилась, как поржавевшее, бессильное быть оружием лезвие неухоженного клинка?
Какие странные слова и мысли. Сравнения, в которых мало смысла… Или я просто забыл их значение?
Экзобиолог.
Планета. Колонии. Звезды…
Окровавленный кристалл на холодеющей ладони.
Ему вдруг захотелось закричать так, чтобы мертвая реальность вновь взъярилась волнами искажений. Чтобы вокруг происходило что-то, отличное от обыденности или…
Или я сойду с ума?
Он ощущал возвращающуюся ярость, но не мог назвать по имени своего чувства.
– Господин. – Рука Ортеги легла на плечо. – Что с вами?
– Я не знаю… – Хрипло ответил Антон, с трудом удерживая себя от резкого движения.
– Мы собирались идти по руслу реки. Вот оно перед нами. Зачем ждать?
– Ты… – Шевцов резко повернулся посмотрев в глаза воина. – Ты то же забыл, что означает "чувствовать"?
Дилиан непонимающе уставился на Антона.
– Я привык исполнять приказы. – Наконец произнес он. – Или, на худой конец, слушать голос здравого смысла. – Добавил Ортега.
– И что тебе подсказывает здравый смысл?
– Ничего хорошего. Наш мир разрушен. Если не восстановить его – превратимся в бездомных.
Шевцов криво усмехнулся. Что-то незримо изменилось в нем за эти минуты.
– Допустим мы восстановим мир. И что потом? Станем жить как раньше, не задумываясь, кто мы и зачем? Только не выйдет… – Внезапно добавил он, понизив голос. – Они, – Шевцов красноречиво кивнул в сторону застывшей на откосе машины, – они вернуться. И вновь лишат нас всего.
Дилиан задумался, и когда его чуть хрипловатый голос зазвучал вновь, в нем уже не было раздражающей рассудительности, а звучали слабые нотки эмоций:
– К чему ты клонишь? Если не восстановить мир, нам придется скитаться по чуждым пространствам!
– Я хочу знать, что произошло. – Сухо ответил ему Шевцов. – Мы должны добраться до логова машин, пока существует тоннель, ведущий через преграды межмирья.
– Хорошая идея. – Глаза Ортеги холодно блеснули. – Я всегда считал что лучший способ защиты – это нападение. Вот только мне кажется, что из подобной затеи ничего не выйдет. Нам предстоит двигаться по чужим пространствам, преодолевая сопротивление. Машины двигались быстро. В них заключена непонятная сила.
– Ты к тому, что бреши затянутся прежде чем мы пройдем через них?
– Да.
– Тогда воспользуемся вот этим, – Шевцов указал на механизм.
На миг в глазах Дилиана холодный блеск сменился выражением безграничного удивления. Антону казалось что воин смотрит на него, как на сумасшедшего.
Не было смысла препираться тем более что он не мог ни втолковать, ни внушить Ортеге или Шаширу того чувства подспудной уверенности в собственных силах, которая сидела на постоянной подпитке у очнувшихся воспоминаний.
В мире нет ничего невозможного. Все созданное одним разумным существом, при определенных усилиях, может быть успешно понято и использовано другим.
Кто-то в далеком прошлом говорил ему эти слова, вот только Антон сколько не силился, не мог вспомнить – кто именно?
Ему оставалось лишь одно: на деле проверить их справедливость.
* * *
Ортега и Шашир не спешили присоединиться к нему, молча наблюдая как Шевцов направляется к остановившейся машине, перешагивая через тела павших в бою инсектов.
"Наверное они думают, что я рехнулся, и иду навстречу собственной гибели". – Подумал он.
Нет. Чем ближе подходил Антон к непонятному механизму, тем сильнее становилось чувство уверенности: никто не станет причинять ему вред. Как соизмерялись подобные ощущения с окружающей обстановкой и событиям последних часов, он не мог объяснить даже самому себе, однако останавливаться на пол пути не собирался.
Мешала та самая вспышка травматической памяти, что вырвалась на простор сознания, – он не хотел возвращения в состояние покоя, его тянула опасность, рассудок умолкал когда сердце вдруг начинало выбиваться из ритма ударов, и ощущалось в груди.
С ним происходило что-то необыкновенное. Словно вся благополучная бесконечность существования являлась противоестественным сном, а сейчас пробуждалась явь, острая, страшная, но влекущая…
За этими мыслями он едва заметил, как подошел к машине.
Остановившись Шевцов внимательно осмотрел ее, убеждаясь, что не все так страшно, как рисовало воображение. По некоторым характерным признаком он без труда определил, что конструкция создана человеком, – логриане и инсекты мыслили несколько иначе, и создаваемая ими техника отличалась рядом характерных особенностей. Хараммины предпочитали не создавать собственных машин, а пользоваться чужими наработками.
Рука Антона коснулась брони.
Ответом послужил тупой, ноющий холод. Он не знал что последует дальше, каждый нерв был напряжен до предела, все чувства обострились, словно произошло внезапное внутреннее перерождение его внутреннего "я", он был готов к чему угодно… но только не к тому, что произошло в следующий миг.
Расположенный в борту машины овальный люк бесшумно скользнул в сторону, открывая взору внутренний отсек, освещенный мягким желтоватым светом.
Он не отшатнулся, не отнял ладони от прохладной брони, лишь в голове промелькнула мысль… или фраза? принадлежащая той холодной, расчетливой силе что управляла данным механизмом:
«Вы опознаны как существо человеческой расы. Добро пожаловать на борт, пилот».
* * *
Нет, все-таки, при здравом размышлении, происходящее походило на нереальный мистический сон.
Он ведь совсем недавно сражался с подобными механизмами, и вдруг в его рассудке звучит недвусмысленное, доброжелательное приглашение войти внутрь, сопровождаемое непонятным термином "пилот".
Возможно так звали прежнего, отсутствующего сейчас, либо погибшего хозяина этого грозного механизма?
Узнать правду можно было лишь одним образом – принять приглашение.
Антон вдруг резко ощутил, что испытывает такие же острые, режущие чувства, как те, что присутствовали в его жутком воспоминании.
Что произойдет когда я перешагну порог?
Стану я пленником или обрету власть над неведомой, но доказавшей свое разрушительное могущество силой?
Он шагнул в мягкое желтоватое сияние с таким чувством, будто делал шаг в пропасть.
…
Ничего непоправимого не случилось.
Внутри машины располагались три отсека. Тот, куда попал Шевцов, был расположен посередине, и представлял собой длинный узкий проход, вдоль стен которого располагались наклонные капсулы, забранные в конструкции, очевидно предназначенные не только для крепления, но и катапультирования двухметровых цилиндров в случае критических повреждений несущей их машины.
Он огляделся.
Все цилиндры были пусты, проход с обоих сторон оканчивался одинаковыми овальными люками в человеческий рост.
Не смотря на оторопь, он заставил себя обернуться и пройти по проходу до одного из них.
Шевцов ожидал что люк откроется, но ошибся. Не помогла и ладонь которую он приложил к выделяющейся среди пластиковой облицовки металлической пластине.
Вход в кормовой отсек был закрыт.
Тогда он развернулся и пошел в обратном направлении.
На этот раз его желание проникнуть в следующее помещение не встретило препятствий. Люк услужливо скользнул в сторону, скрывшись в переборке, как только он приблизился к преграде.
Антон увидел два кресла, расположенные перед непонятными приборными панелями, несколько плотно состыкованных друг с другом экранов, дающих хороший обзор, и еще много непривычных взгляду деталей, образующих некое логически завершенное пространство тесного помещения.
Не зная что предпринять Шевцов некоторое время напряженно рассматривал отсек, а затем, подчинившись интуитивному позыву, сделал шаг вперед и сел в кресло.
Оно моментально пришло в движение, словно старалось обнять его, пластично деформируясь, настраиваясь на анатомию и вес человеческого тела.
– Датчики обратной связи подключены. Система функционирует в автоматическом режиме. У вас есть возможность прервать действие активных программ.
Шевцов слушал спокойный, приятный голос, не зная, как отреагировать на него?
– Что произойдет если я прерву действие программ?
– Автопилот в автоматическом режиме проложит обратный курс. Мы вернемся к месту постоянной дислокации. – Осведомил его голос.
"То есть – машина будет двигаться в обратном направлении? Туда, откуда пришли сонмища подобных ей механизмов"? – Обожгла разум Антона справедливая догадка.
– Я могу позвать своих друзей? – С некоторым опасением спросил он.
– Внешняя аудиосистема включена. Говорите.
– Дилиан, Шашир, идите сюда! Забирайтесь внутрь механизма!
На экранах обзора было видно, как человек и инсект, после некоторого колебания с опаской приблизились к люку и заглянули внутрь.
– Господин, ты жив? – раздался хриплый, взволнованный шепот Ортеги.
– Жив. Залезайте!
* * *
Машина скользила в полуметре от поверхности земли, в автоматическом режиме повторяя все неровности рельефа, ни разу не сбившись с курса, не натолкнувшись на препятствие, придерживаясь наикратчайшего расстояния между пробитыми в метрике межмирья брешами.
Неведомые… или прочно позабытые чувства, мысли тревожили рассудок, порождая вопросы, ответ на которые, как надеялся Антон, откроется в конечном пункте их пути.
Только где он? Тонкая курсовая нить, проложенная по замысловатой и малопонятной схеме, вела через десятки миров, уходя в такие глубины мироздания, где возможно никогда не бывал ни один человек.
А как же тогда машины? Они ведь созданы людьми?
Ортега, которым владели схожие чувства, пробрался по узкому проходу между двумя рядами наклонных капсул, и сел во второе кресло рядом с Шевцовым. Посмотрев на приборные панели, он перевел взгляд на обзорные экраны, где простиралась панорама очередной искаженной реальности.
– Как ты думаешь, кого мы встретим в конце пути?
Антон пожал плечами. Он мысленно задавался тем же вопросом.
– Надеюсь, что людей. Только не знаю какими они будут.
– В смысле?
– Тот, кто отправил машины на разрушение миров и захват их обитателей, преследовал определенную цель. Не думаю, что это доброе побуждение.
– Верно. Ты хочешь вступить с ним в бой?
– Я хочу понять, что происходит. Глупо верить в догмы об абсолютных злодеях. Я кое-что вспомнил, Дилиан, и могу поклясться – их не бывает. Но у любого явления есть породившая его причина и смысл.
– Ты так странно рассуждаешь, что мне непонятны твои слова… Что ты вспомнил? Я никогда не видел тебя таким.
– Смерть Дилиан. Собственную смерть.
– Ты умирал?
– Если верить воспоминаниям – да. Это произошло очень давно, в абсолютно ином мире. Могу рассказать, если хочешь…
– Пожалуй не нужно. Хотя я не понимаю, разве можно умереть, а затем воскреснуть?
– Я сам многого не понимаю. Но сила тех эмоций… – Антон говорил задумчиво, уже не обращаясь к Дилиану а скорее высказывая вслух терзавшие его мысли. – Я пережил за несколько минут столько, что хватило бы на целую жизнь. Ты можешь поверить, что когда-то я жил, не имея даже представления о том, как следует обращаться с оружием?
– Нет. – Покачал головой Ортега. – Не верю. Ты прирожденный воин.
– Боюсь меня необратимо изменила смерть.
– Боишься? Разве быть воином, защищать свой дом, своих людей – это зазорно?
– Ты не понимаешь меня. Я не о том. Почему воспоминания никогда не приходили раньше, а вернулись именно сейчас, после вторжения машин? В чем причина? Я больше не могу оставаться прежним. Вся наша долгая жизнь кажется мне какой-то глупой насмешкой, прозябанием.
Дилиан лишь сокрушенно покачал головой.
– Поэтому ты не захотел восстанавливать разрушенный мир?
– Какой в этом смысл? – Снова спросил Антон. – Какой смысл строить, зная: может быть завтра они вернуться и вновь разрушат созданное. Да и не спроста все это…
– Хорошо, господин. – Привычное обращение прозвучало в устах преданного воина с неожиданной резкостью. – Я встану рядом с тобой и буду драться, куда бы не завезла нас эта машина…
Он внезапно осекся, – на обзорных экранах хмарь межмирья в очередной раз просветлела, но взгляду вдруг предстала совершенно необычная картина, непохожая на монотонные, приевшиеся пейзажи мертвых миров.
Они оказались среди сумеречного пространства по которому, заключенная в знакомые берега пологих откосов, текла тоненькая река… нет, скорее ручеек, состоявший не из воды, как то следовало предполагать, а из необъяснимого радужного сияния, словно по дну высохшего русла бежал ручеек света…
Механизм, починяясь заложенной в него воле, свернул к руслу.
* * *
– Антон, тебе не кажется, что мы заходим слишком далеко?
– Дилиан, повернуть назад я не смогу.
– Почему?
– Ты же видишь, машиной управляет автоматика. Я понятия не имею, есть ли тут вообще ручное управление.
– А остановить ты ее можешь?
– Не знаю. Хочешь попробовать?
Ортега мрачно промолчал в ответ. Некоторое время он смотрел на экраны, а затем произнес:
– Выходит вторжение было организовано отсюда? Это ведь явно не человеческий мир?
– Не человеческий, точно. – Кивнул Шевцов. – Не психуй. Думаю, мы почти прибыли.
Он старался не выдать растущего внутри беспокойства. Ему то же не нравилось окружающее пространство, которое само по себе казалось сродни той коварной, труднопреодолимой субстанции, что составляла ткань межмирья.
Куда ни глянь, везде черные или серые тона, мгла, которая источает тусклый свет, клубиться над руслом, принимая очертания непонятных объемных фигур, находящихся в постоянных медленных метаморфозах.
Угнетающее и таинственное зрелище.
В тесную кабину управления вошел Шашир.
– Приготовься к бою, друг. – Мрачно посоветовал ему Ортега.
Выпуклые глаза инсекта, лишенные зрачков не позволяли узнать куда именно направлен его взгляд.
– Господин, ты больше не сердишься на меня? – Обратился он к Шевцову.
– Нет, не сержусь. Извини Шашир, я сорвался. Ты никогда не причинял мне зла.
– Тогда можно задать вопрос?
– Конечно.
– Откуда здесь русло реки, господин? Я много странствовал, прежде чем попал в ваш мир, и точно знаю – высохшая река идет по цепочке миров, нигде не ответвляясь в сторону. Древние путешественники моей расы прошли ее всю.
– Откуда ты знаешь? – Недоверчиво хмыкнул Ортега.
– Любой член семьи обладает памятью предыдущих поколений. – Спокойно ответил Шашир. – Мои сородичи, появлявшиеся в Данасии, приносили с собой память и делились ею со мной. Русло реки образует огромное кольцо. Если идти по нему очень долго попадешь в ту же точку, откуда начал путешествие.
– Я понимаю о чем ты говоришь. – Шевцов покосился на экраны и добавил:
– Думаю, это другое русло. Мы прошли через бреши межмирья и оказались там, где не бывал ни один путешественник.
– Другое русло? – Переспросил Шашир.
– Да, и как видишь оно не пересохло до конца. Только я не могу понять, что означает этот радужный ручеек.
В этот момент машина плавно притормозила и остановилась.
– Приехали. – Мрачно констатировал Дилиан.
– Давайте договоримся. – Произнес Антон, не отрывая напряженного взгляда от экранов. – Держите себя в руках. Что бы мы не увидели – оружие применяем только для обороны.
– Я должен ждать пока меня…
– Ты должен держать себя в руках. – Оборвал его Шевцов. – И ты, Шашир. – Обратился он к инсекту. Мы в чужом мире, не забывайте. Иногда, прежде чем стрелять, стоит хотя бы попытаться поговорить.