— Точно, — подтвердил командир.
Денис глубоко вздохнул и сказал:
— Ну, еще я дружил с лучницей Эвремар. Она тоже эльфийка. Лучница. Про нее говорили, будто характер у нее скверный, ну, что она придирается к людям и вообще сварливая, а я вот был ее напарником — и ничего. Только она мрачноватая. Но вполне надежная… С ней-то все в порядке?
— Эвремар — да, знаю такую, — кивнул командир и пристально посмотрел на Дениса. — Вот не пойму, ты дурак или нарочно меня дразнишь.
— О чем вы? — уныло протянул Денис. Сердце у него упало. — Эвремар-то что натворила?
— Воспользовалась потайным ходом, хотя это было настрого запрещено. Хуже того, она открыла существование этого хода посторонним.
— Наверное, у нее имелись какие-то причины, — предположил Денис.
— Причины имелись, и внешне они выглядели довольно благородно, — сказал командир. — Но ее действия угрожали безопасности замка. Поэтому Эвремар находится сейчас под постоянным надзором. Ингильвар оставила ее в замке только потому, что сейчас здесь каждый воин на счету… Думай еще.
Денис кивнул:
— Назвать еще кого-нибудь, кто поручится за меня?
— Верно.
— Роселидис. Он был моим командиром.
— Роселидис убит.
Денис ошеломленно замолчал.
Его собеседник сжалился и прибавил несколько подробностей:
— Погиб четыре дня назад. Поехал в деревню забирать зерно и сено для гарнизона. Его ранили стрелой, а когда он упал — добили ножом.
Денис покачал головой:
— Тролли? Так близко от замка?
— Может быть, и не тролли, — неопределенно откликнулся командир.
Денис вздохнул.
— Здесь еще была женщина-ученый. Махонне.
— Она уехала из замка с полгода назад. Забрала свои книги и отбыла в неизвестном направлении. Говорит, здесь слишком холодно.
— Проклятье, — сказал Денис. — Слушайте, а нельзя меня просто отвести к защитнице Ингильвар?
— Хорошо, — ответил человек с проседью в черных волосах. — Попробуй поговорить с ней.
Он проводил Дениса странным взглядом, как будто хотел о чем-то предостеречь. Денис решил не обращать внимания на все эти зловещие намеки. Что может грозить ему в замке, среди своих? Не превратилась же Ингильвар в какого-то монстра!
Денис прошел через двор и на миг остановился перед входом в башню. Задрал голову, выискивая окна личных апартаментов защитницы, но определить их не смог…
Ингильвар встретила его в просторном зале с низким потолком, где не было ничего, кроме ржавого доспеха и старого кресла. Помещение казалось совершенно нежилым. Ингильвар стояла спиной к большому стрельчатому окну. Тень от оконной рамы создавала в пятне света причудливый узор. При звуке шагов Ингильвар обернулась к вошедшему, но ничего не сказала.
Денис остановился у порога, потоптался неловко, потом проговорил:
— Ну, в общем, это я. Денис.
— Да, мне сообщили, что ты вернулся.
Он не видел ее лица, только ощущал на себе ее тяжелый взгляд.
— Я не мог прийти раньше. Пришел, как только сумел, — сказал Денис.
— Ты из Калимегдана? — Это были первые слова, которые она к нему обратила. Ни здрасьте, ни привет.
«Ей уже доложили», — подумал он.
А вслух проговорил:
— Ну, да.
— Что там происходит?
— Гномы, — ответил Денис, — вот что там происходит.
— Ты видел кхачковяра?
— Да.
— Какой он?
— Умный, — сказал Денис.
— Это правда, что он применил смертную казнь к одному из калимегданских Мастеров?
— Да, — сказал Денис и поморщился.
— Ты этого не одобряешь, кажется? — осведомилась Ингильвар. Холодный, даже злой голос, лица по-прежнему не видать, одно темное пятно — и свет вокруг волос, как нимб.
— Ну, на самом деле не знаю, — Денис дернул углом рта. — Для меня это происходило так, теоретически. Я ведь не видел, как его вешают.
Ингильвар хмыкнула.
— Чем ты занимался в Калимегдане?
— Служил подопытным животным, — сказал Денис. И взмолился: — Слушай, Ингильвар, это же я, Денис! Ты меня помнишь?
— Да, — сказала она безразлично. — Конечно, помню.
Она отошла от окна и села в кресло. По-прежнему молодое, ее лицо выглядело помятым, как после попойки, и очень злым. Ингильвар глянула на Дениса так, словно хотела о чем-то попросить, но затем поджала губы и ничего не сказала.
Денис прибавил, очень искренне:
— Я так хотел вернуться в замок! Все сделал, чтобы это случилось.
— Твоя мечта исполнилась, — сухо проговорила Ингильвар.
И опять замолчала. Денис смотрел на нее, ощущая, как в нем растет досада. Чего она от него хочет? Чтобы он пришел и мановением руки все вернул? Чтобы жизнь стала опять прежней? За что она так злится на него?
— Послушай, Ингильвар, я действительно вернулся, как только смог, — сказал Денис.
— Верю, — откликнулась она с таким видом, словно совершенно ему не верила.
— Ну, я не мог! — с отчаянием повторил Денис. — Понимаешь? Я застрял. А тут еще реки крови… Я бродил в темноте, как слепой котенок. Все думал о тебе. А ты…
Она подняла брови:
— Я же сказала, что верю тебе. Ты столько всего пережил. Реки крови, слепой котенок. — Она махнула рукой. — Все это не имеет значения. Роселидис убит, а ты уже побывал в сражении, и я тебе доверяю… Я хочу, чтобы ты взял отряд. Полсотни.
Наверное, Денис побледнел, потому что Ингильвар усмехнулась:
— Тебя что-то не устраивает?
— Скорее, пугает, — признался он. — Я еще никогда не командовал… ну, никем.
— Привыкай, — молвила она равнодушно и знаком показала ему, что аудиенция окончена.
Но Денис никак не мог отделаться от мысли, что привыкнуть к такому невозможно. Многие солдаты были старше него. Ну вот как он будет отдавать им приказы? Поначалу он вообще очень смущался, а потом… да, привык. Как и предсказывала Ингильвар. Но близко ни с кем не сходился, ни со своими солдатами, ни с другими полусотниками и сотниками.
Пару раз они отгоняли летучие отряды троллей от замка, а потом Ингильвар отправила Дениса усмирять крестьянский мятеж.
Денис вдруг вспомнил, каких трудов ему стоило разбить окно на даче у соседки. Переступить через себя, через внушенный в детстве запрет, через внутреннее нежелание что-либо разрушать.
Интересно, как поступил бы в подобном случае Гай Гисборн или любой другой средневековый угнетатель?
— Сожгите здесь все, — сказал Денис и показал на дома.
Горящие факелы влетали в окна. Из некоторых домов их выбрасывали, и приходилось бросать снова. Двери оставляли не запертыми, чтобы люди могли спастись из огня. Сам Денис факелами не кидался. Привилегия командира. Можно просто сидеть в седле и с безопасного расстояния наблюдать происходящее.
Не так-то просто спалить большой дом, выстроенный из тяжелых бревен. Между бревнами очень медленно просачивается дым и вдруг занимаются и начинают тлеть куски пакли или мха, которым заткнуты щели. Поднимается гудение — и это означает, что конец близок, вот-вот рухнет крыша.
Из очередного дома выбежала женщина, волоча за руки детей, потом из-за сарая выскочил мужчина, швырнул полено в сторону Дениса — просто от бессильной ярости, не добросив на десяток шагов. Крестьянин крикнул что-то неслышное в реве пожара и бросился догонять женщину. Денис даже не повернул головы, чтобы посмотреть, куда они скрылись.
— Все, пора! — крикнул Денис своим солдатам, и они помчались через деревню.
На выезде их действительно пытались остановить, даже перегородили дорогу какими-то козлами, но солдаты поехали прямо по чьим-то огородам. Один из крестьян выскочил прямо перед конем Дениса и тотчас был сбит на землю. Тот, который говорил от имени всей деревни, предводитель бунта, больше не показывался. Денис не знал, погиб ли он или же счел свою жизнь слишком драгоценной, чтобы рисковать ею попусту, и сейчас где-то скрывался.
— Вот здесь это было, — сказал Денису один из его солдат. И показал на овраг, мимо которого они сейчас проезжали.
Денис придержал коня.
— Что именно было? — не понял Денис.
— Здесь погиб Роселидис, — объяснил солдат.
«Сняли стрелой, а потом добили ножом», — вспомнил Денис. И вдруг ему стало ясно, кто это сделал. Разумеется, никаких троллей здесь не было в тот день и в помине. Денис оглянулся на пылающую деревню, но не сказал ни слова.
* * *
Денис вынул из сундука бутылку. Вина оставалось еще на четверть бутыли. Наследство Роселидиса — равно как теплый меховой плащ, меч в ножнах и хороший пояс с медными пряжками. Денис допил вино прямо из горлышка и улегся на койку. Он жил в этой комнате один. Еще одна командирская привилегия. Некоторые сочли бы ее сомнительной.
Он приказал сжечь деревню. Несколько человек погибли. Не тролли, не враги, а крестьяне, самые обычные люди. Денис думал об этом отвлеченно, как о чем-то, что практически не имело к нему отношения.
Ему не хватало Арилье. Ему вообще не хватало прошлой жизни. Той, что была в замке до того, как сместилась граница и вообще все пошло не так…
В дверь резко стукнули, раз, другой. Стучали рукоятью ножа, не иначе.
Денис поднял голову.
— Что?
— Тебя зовет Ингильвар, — ответили ему из-за двери. По голосу Денис не распознал, кто именно из солдат его отряда это был. Да это и не имело значения. Солдат сразу ушел.
Денис плеснул себе в лицо тепловатой водой из кувшина для умывания, пригладил волосы и выбрался во двор. Уже смеркалось; быстро же закончился день! Из замка отряд выступил, едва рассвело; возвращались еще засветло… И отдыхал Денис, вроде бы, совсем недолго, а вот уже скоро наступит ночь.
Ингильвар ждала его у входа в башню. Не хотела, чтобы он поднимался к ней. Собиралась, очевидно, сказать пару слов и уйти.
Он смотрел на нее издалека. На Ингильвар было белое платье с белым мехом по рукавам и вороту; темные волосы она распустила, прихватив их на лбу полоской того же пушистого белого меха.
Эта непорочная белизна странным образом показалась Денису зловещей. Как будто женщина в одеянии, похожем на невестино, на самом деле о ком-то скорбела. Или вообще готовилась лечь в могилу.
Он тряхнул головой и скорым шагом приблизился к Ингильвар.
— Ты не спешил, — сказала она.
— Я спешил, — огрызнулся он. Он так и знал, что она будет им недовольна.
— Ладно, — Ингильвар оборвала все дальнейшие возражения. — Смотри. — Она махнула рукой в сторону ворот.
Денис глянул в указанном направлении. Там стоял какой-то человек, с виду вполне обычный, и что-то горячо втолковывал страже.
— Знаешь его? — поинтересовалась Ингильвар.
— Кого? — удивился Денис. — Этого парня?
Она кивнула нетерпеливо.
— Да. Знаешь его?
— В первый раз вижу, — ответил Денис. — Ты для этого меня позвала? Показать какого-то чужака?
— Да, — подтвердила Ингильвар. — Присмотрись повнимательнее. Если хочешь, я его подзову. Издалека и не разберешь, ты прав.
И она сделала знак одному из стражников. Человек посмотрел на Ингильвар, потом обернулся, увидел, что стражник ему кивает, и побежал к защитнице.
— Это он! — кричал человек на ходу. — Он! Накажи его! Покарай его!
— Он о тебе говорит, — заметила Ингильвар, слегка повернув голову к Денису. — Тебя просят покарать. Слышишь?
Денис пожал плечами и ничего не ответил.
Человек добежал до Ингильвар и рухнул перед ней на колени.
— Он сжег нашу деревню! Он — враг! — захлебывался человек.
— Это правда? — Ингильвар не отрываясь смотрела на Дениса.
Денис сказал:
— Ты послала меня разобраться с мятежом.
— Ты разобрался?
— Я убил нескольких человек и сжег дома, — сказал Денис. — Я поступил неправильно?
— Шестерых! — вопил человек, не вставая с колен. — Шестеро погибли! Шестеро! И все дома… Огороды потоптали…
— Встань, — приказала Ингильвар.
И когда он поднялся, не сводя с защитницы настороженного взгляда, Ингильвар ему сказала: — Вы отказались помогать вашим собратьям, людям, которых постигла большая беда. Вы не дали им зерна на посев. Вы не пустили их в свои дома, а ведь они не успели построить свои собственные. Вы не позволяли им пахать землю.
— Но ведь это наша земля, — оправдывался человек. — Наше зерно, наши дома. Почему мы должны отдавать их?
— В самом деле? — переспросила Ингильвар.
— Эти люди, — жалобщик доверительно понизил голос, — они пришли из-за Серой границы. Они все больные.
— Тем более вы обязаны были позаботиться о них, — настаивала Ингильвар. — Почему вы этого не сделали?
— Они болели, — повторил жалобщик. — Мы сочли, что их хвори могут оказаться заразными. Вот ты говоришь, мы обязаны заботиться о них… А разве не обязаны мы в первую очередь позаботиться о собственных детях? Ты видела, что сделала с теми людьми граница? Их трясет в лихорадке, их кожа вечно покрыта липким потом, и они так слабы, что едва могут удержать в руках топор или пилу… А если эта болезнь передастся нашим детям? Нашим детям!
Ингильвар молчала.
Тогда крестьянин с ненавистью посмотрел на Дениса.
— Я уверен, — сказал крестьянин, — что ты не приказывала ему так поступать с нами. Ты не могла распорядиться убивать мирных жителей. Ты не могла…
Ингильвар перебила:
— Вы остались без домов, ваши огороды растоптаны… Правда, кое у кого еще сохранились в целости грядки, да и ваши поля не сожжены. Я еще раз повторяю мой приказ: примите к себе беженцев и отнеситесь к ним как к братьям. Иначе все будет гораздо хуже.
Крестьянин долго, не мигая смотрел на Ингильвар, как будто хотел запомнить ее навсегда — вот такой, холодной, в белом платье, девичья шея обласкана снежным мехом, руки в мозолях от меча сложены на поясе. Хозяйка замка, защитница.
— Ступай, — сказала ему Ингильвар.
Крестьянин повернулся, сгорбился и, спотыкаясь, пошел прочь. Ингильвар не предложила ему переночевать в замке.
— Как-то это… слишком сурово, — вырвалось у Дениса.
Ингильвар посмотрела на него с любопытством.
— А жечь дома — не сурово?
Он криво пожал плечами.
— Что я могу тебе ответить, Ингильвар? Ты все знаешь сама…
— Если такие мятежи не подавлять сразу, они разрастаются, — сказала Ингильвар. — Ты выполнял мой приказ.
— Я видел место, где был убит Роселидис, — неожиданно вымолвил Денис.
Прохладный твердый палец Ингильвар лег ему на губы.
— Тише, — прошептала защитница. — Ни слова о Роселидисе.
— Почему? — Денис взял Ингильвар за запястье, отвел ее руку от своего лица.
— Потому что эта смерть связана с бунтом, а мне придется рано или поздно простить этих неразумных людей… Шестеро погибших при разгоне бунта — это много для такой деревеньки, Денис. Следует быть осторожнее.
— Я старался, — буркнул он. — Я же говорил, что не умею командовать.
— Научишься, — ответила Ингильвар.
Денис вздохнул.
— Мне нужен хороший лучник, — сказал он.
— Да? — Ингильвар подняла брови.
— Да, — Денис кивнул. — Желательно эльф.
— Да? Почему именно эльф?
— Потому что эльфы лучше видят в темноте.
— Резонно…
— А еще лучше — женщина, — прибавил Денис, решившись.
— Назови сразу имя.
— Эвремар.
— Она ненадежна, — сказала защитница. — Эвремар может предать тебя.
— Об этом я уже слышал, — возразил Денис. — Но все же рискну.
— Это… не та Эвремар, которую ты знал, — добавила, поколебавшись, защитница. — Она изменилась.
— Кажется, мы все изменились, — заметил Денис. — Сейчас это не имеет значения. Мне нужен хороший лучник, и Эвремар подходит. Я буду приглядывать за ней.
— Что ж, — сказала Ингильвар, — это твое решение. Лично мне удобнее поручить надзор за этой особой кому-то, кому я доверяю. А ты — существо немудрящее и потому не склонен к интригам. Забирай Эвремар в свой отряд и под свою ответственность, а когда она обманет тебя — что ж, вспомни мои предостережения… и знай, что я тебя не повешу.
Денис поблагодарил коротким кивком и уже повернулся, чтобы уйти, когда неожиданная мысль пришла ему в голову. Он остановился и спросил: