— Я помогу тебе…
— Не надо! — прервал ее Нэвил. Он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на нее, нахмурился. — Даже не думай об этом, слышишь? Санрия меня не любит, может, я уже и надоел ей — стал слишком старым! Но она ни за что не отпустит меня, потому что для нее это будет позор.
— Может, рассказать кому-то, попросить о помощи?
— Кому? Немногие сильнее Санрии, и я для них недостаточно важен, чтобы ссориться с влиятельной колдуньей. Я в принципе не особо-то важен! Я рассказал тебе не для того, чтобы ты помогала мне или рисковала. Я даже не знаю, почему… Наверно, мне просто очень давно хотелось кому-то рассказать. Прости, что свалил на тебя все это, но, прошу, ничего не делай. Это просто моя судьба, тут уж ничего не изменишь.
Марана кивнула, зная, что он примет это за согласие и успокоится. На самом деле, она не собиралась ему ничего обещать. Да, пока она не представляла, что тут можно сделать. Но с тех пор, как она научилась пользоваться своим даром, ясновидящая твердо усвоила: будущее можно изменить, шанс есть, пока оно не превратилось в настоящее.
* * *
— Дамы и господа, у меня для вас две новости, — объявила Анэко. — Хорошая и плохая. Хорошая: мы все живы. Плохая: это, возможно, ненадолго.
Спорить с ней было сложно, хотя бы потому, что Анэко оказалась чуть ли не в большей опасности, чем остальные. Как ни странно, лучше всех побег от морского чудовища перенесли Айви и Эсме, и только они сейчас оставались на ногах. Каридан, отдавший все силы защите Айви, храбрился и делал вид, что все в порядке, но чувствовалось, что ему нужен нормальный отдых: чистая постель, еда и вода. Итерниал пока не пришел в себя, он сидел на песке, привалившись спиной к камню, и смотрел на мир раздраженным и откровенно больным взглядом — взглядом того, кто поддался лихорадке. Анэко, убегая, получила ранение — не серьезное, но неожиданно ставшее опасным. Щупальца сумели содрать лоскут кожи с ее руки, в рану попала их гнилая кровь, и началось сильнейшее воспаление.
Анэко срочно нужны были лекарства, остальным — крыша над головой. А у них не было ровным счетом ничего, даже пары жалких медных монет. Оставаться здесь тоже было опасно: участок возле скалы хорошо просматривался со стороны порта. Людей там пока не было, но Айви догадывалась, что это лишь вопрос времени.
Ей снова пришлось брать на себя роль главы их маленького отряда, потому что больше никто к этому не был готов.
— Мы с Эсме осмотрим город, — тихо сказала она. — Подберем дом, где мы сможем остановиться.
— Я иду с вами, — решительно заявил Каридан.
— Ни в коем случае.
— Но вам нужна защита!
— Им нужна защита! — Айви указала на Итерниала и Анэко. — Они оба могут в любой момент отключиться, и что тогда? Нет уж, сиди здесь, позаботишься о них, если понадобится. Мы с Эсме справимся. Ты прекрасно знаешь, что если станет слишком опасно, Антара не даст мне умереть.
— Знаю…
— Давайте я вам хотя бы денег наколдую, — предложил Итерниал.
— Не нужно, — покачала головой Айви. — Никакой магии без острой необходимости! Просто дождитесь нас, мы скоро вернемся.
Эсме, ожидавшая ее в стороне, согласно кивнула. Она тоже устала, но не так сильно, как остальные, и готова была помочь. Вот только и она, и Айви понимали, что это будет далеко не безопасная вылазка.
Они ведь сразу привлекут к себе внимание! Одежда на них была неплохая, но грязная после заплыва в море. Две одинокие женщины, похожие на нищенок, внезапно появляются на городских улицах — разве это не достойно подозрений?
Оказалось, что нет. Синх-Атэ был городом, в котором всем на все плевать. Айви поняла это, когда они прошли по первой же грязной улице. Дома здесь были старыми, обшарпанными, многие готовы были поддаться первому же шторму и окончательно превратиться в руины. Возле некоторых окон еще сохранились покосившиеся ставни из потрескавшегося дерева, но на большинстве стен их не было. Похоже, когда-то глиняные здания были не грязно-рыжими, а какого-то другого цвета, но какого — уже и не угадаешь.
Многие дома пустовали, об этом можно было догадаться по стеклам. Там, где жили хозяева, стекла еще оставались — а вернее, не стекла даже, а мутные пластины из дешевого, но крепкого и надежного кварца. В покинутых домах окна зияли пустотой, за которой притаилось забвение.
— Похоже, найти убежище будет несложно, — заметила Эсме.
— Как бы нам не стало хуже в таком убежище! — вздохнула Айви.
На мостовых не хватало многих камней, и от этого образовывались ямы, доверху заполненные мусором. С причала долетал запах гнили: недавний шторм выбросил на берег кучи водорослей, дохлой рыбы и моллюсков, которых никто не спешил убирать, и теперь они разлагались под палящим солнцем. Сложная система помостов была наполовину разрушена, и остатки старых причалов даже мешали, создавая не меньшую угрозу, чем камни. Те корабли, что все же становились на якорь в порту, не оставались без охраны: рядом с ними постоянно дежурил кто-то из команды.
Моряки не покидали свои корабли по одному. В Синх-Атэ вообще мало кто ходил по одному. Даже мужчины предпочитали перемещаться небольшими группами, воровато оглядываясь по сторонам. Среди горожан Айви не увидела ни одного безоружного, а еще здесь было очень мало женщин, детей и стариков.
Раньше это, может, и был величественный город, но теперь над ним, ставшим последними вратами перед пустыней, хищной птицей кружило отчаяние.
— Колдовать тут и правда нельзя, — прошептала Эсме. — Смотри!
Но Айви и без нее успела заметить, что на всех улицах были установлены крупные серые кристаллы. Она не была уверена, как именно они работают, но подозревала, что при любом призыве магии тут поднимется такой шум, что и на Ариоре услышат.
Вот, значит, как. В городе воров и убийц магии боялись настолько, что никто и не думал красть довольно дорогие кристаллы. Но почему? Что могло так напугать этих людей?
— Какое-то мы странное убежище выбрали! — поежилась Эсме. — Почему мы здесь?
— Сейчас не об этом надо думать, а об укрытии и о лекарстве для Анэко, — отозвалась Айви. — Нам нужен какой-нибудь рынок.
Рынок тут был, и даже не какой-нибудь, а роскошный, но — много лет назад. Теперь от него, как и от самого города, остались угасающие руины. Кое-где просматривались ржавые металлические колья, на которых устанавливали шатры, но от шатров ничего не осталось. Деревянные прилавки догнивали грудами черных досок. От каменных кое-что еще осталось — не столы даже, а просто плоские валуны. Вот на них как раз торговали, но торговцев было мало, да и товар они привезли нехитрый: сушеные яблоки, мелкий картофель, соленое мясо, недавно выловленная рыба, которая на палящем солнце быстро переставала быть свежей. Все! То ли день выдался неудачный, то ли Синх-Атэ просто нечего было им предложить. Айви, конечно, понимала, что им пришлось бы постараться, чтобы получить лекарственные травы без денег. Так ведь здесь и трав не было!
Они не могли искать и дальше: время работало против них, народу на улицах становилось все больше. Айви пришлось идти на отчаянные меры; они с Эсме спустились к пропахшему гнилью пляжу.
Именно зловонные кучи мусора и могли им помочь. Анэко скорее умереть согласилась бы, чем приняла бы такое лекарство, но кто ж ее спрашивает? Замотав лицо обрывком платья, Айви переборола брезгливость и принялась перебирать водоросли.
Это, конечно, было куда хуже, чем лекарственные травы. Но в Синх-Атэ выбирать не приходится: огромный город был развит слабее, чем маленькая деревушка. Пару подходящих водорослей целительница все же нашла, человека они бы не спасли, а вот Анэко, с ее крепким здоровьем зверолюда, должно было хватить.
Вернулись они только к полудню, без еды и воды, с несколькими буро-зелеными лентами водорослей. Совсем не тот улов, на который они рассчитывали.
К этому моменту Анэко все же поддалась лихорадке и потеряла сознание, а вот Итерниал и Каридан держались неплохо.
— Там совсем все паршиво? — равнодушно поинтересовался Итерниал.
— Даже хуже. Но повсюду защитные кристаллы, так что не вздумай колдовать!
— Да понял я, понял…
На обратном пути Айви успела выбрать для них укрытие, поэтому теперь она могла уверенно повести своих спутников за собой. Их временным домом предстояло стать большому зданию под разрушенной крышей из желтой черепицы. Похоже, раньше тут жил кто-то важный, а теперь от него и следа не осталось. Айви предпочла этот дом, потому что он меньше остальных напоминал ей загнивший зуб, оттуда хотя бы не воняло сыростью и нечистотами, как из других заброшенных хижин.
Но и он был давно оставлен: обвалилась не только крыша, но и часть стен, стекла из высоких окон бесследно исчезли, дорогую мебель или растащили, или разбили, и для того, чтобы найти место для отдыха, пришло кое-как восстанавливать эти обломки. Зато здесь обнаружился внутренний дворик, который когда-то использовали как домашний сад. Конечно, от растений теперь осталась разве что труха, Айви даже не бралась определить, целебные они были или нет. Для нее важнее было то, что в фонтане скопилось немало мутноватой, но вполне пригодной для питья воды, подарок морских штормов.
Этой водой она и поспешила промыть руку Анэко, а потом перемотала рану водорослями. Должно быть достаточно… Айви не представляла, что будет делать, если ошиблась.
— Как она? — спросил Каридан, подходя к ней.
— Плохо. А ты должен отдыхать.
— Как и ты. Но я хотя бы сижу на месте, а ты носишься по городу.
— Сейчас все отдыхать будем, — улыбнулась Айви. — Идея такая: отсыпаемся до темноты, а там уже думаем, где получить еду, да и одежду не мешало бы сменить. Я понимаю, что магическим формам жизни непривычно действовать на уровне обычной человеческой силы, но… придется вспоминать, кем вы были раньше!
— Я и не забывал, — отозвался Каридан. — Меня не это волнует. Эсме уже рассказала нам, что город — жуткая дыра.
— О да, просто ночной кошмар.
— Ей здесь не нравится.
Айви вспомнила гниющие на жаре отходы и вздрогнула от отвращения.
— Мне тоже! Не знаю, сколько еще этот город продержится, прежде чем пустыня окончательно его сожрет.
— Думаешь, было ошибкой приплывать именно сюда? Может, нам следовало выбрать другой порт?
Айви на секунду задумалась, потом отрицательно покачала головой.
— Нет. Антара хотела попасть именно сюда.
— Но почему? Зачем ей эта груда камней на границе с пустыней? Да еще такая, где мы все вместе умереть можем?
— Вряд ли мы умрем. Что же до причин Антары… Если бы она со мной объяснялась, я была бы просто счастлива! Но из нее слова лишнего не вытянешь. Когда я думаю о Синх-Атэ и о том, почему мы здесь, в нашей с ней общей памяти мелькает только одно слово.
— Какое? — оживился Каридан.
— Кажется, это имя: Марана.
— Ты знаешь, кто это?
— А разве еще не очевидно, что не знаю? Может, это не имя, а название какого-нибудь другого города, или корабля, или еще чего. Понятия не имею. Но, думаю, когда мы придем в себя, Антара будет настаивать, чтобы мы нашли эту Марану, если она еще здесь, или узнали, куда она направилась, если она уже покинула город.
— Возможно, она умерла.
— Если умерла, попытаемся выяснить, кем она была и что ее связывало с городом, — ответила Айви. — Но для начала давай переживем этот день, а? Я пытаюсь быть жизнерадостным лидером, который всегда верит в лучшее, честно. Но чем жарче тут становится, тем сложнее мне не верить в нелепую версию Эсме о том, что этот город пытается нас убить.
* * *
Марана не знала, что тут можно сделать, поэтому решила не делать ничего. А что ей оставалось? Устроить войну с Санрией Дельоро на ее же территории? Колдунья просто закопала бы ее где-нибудь в песках! Да и потом, Нэвил настаивал, что ей не нужно вмешиваться. Он клялся, что рассказал ей об этом лишь потому, что ему нужно было с кем-то поговорить, он не хочет помощи.
Не хочет — ну и ладно. Маране нужно было собраться и уплыть из этого города, но она почему-то не могла. Она и сама не хотела задумываться, почему.
Чтобы хоть ненадолго отстраниться от этого, она покинула Синх-Атэ и направилась к гротам, расположенным неподалеку от города. Там местные обычно плавали: вода была лазурной, дно — ровным, пологий склон позволял устроиться у самой линии прибоя, а изгибы берега надежно закрывали от посторонних глаз. Как раз это и было нужно Маране: время наедине с природой.
Она пришла сюда утром, а днем собиралась уходить. Тогда Нэвил и нашел ее.
Увидев, что она в одной лишь рубашке, да еще и мокрой, молодой маг смутился и поспешил отвернуться.
— Прости, не хотел показаться грубым. Просто тебя давно не было, и я начал беспокоиться о тебе.
— Я сказала Санрии, что буду здесь.
— Мне она не передавала.
— Ты мог бы сам спросить, — указала Марана, кутаясь в чистую ткань, которой она обычно вытиралась.
— Я не спрашиваю ее о тебе, просто на всякий случай. Поэтому важные для меня вопросы я лучше задам тебе лично.
— Это какие же, например?
— Например, когда ты уезжаешь.
Может, такого вопроса и следовало ожидать, Марана задержалась здесь непростительно долго, но ей все равно стало обидно.
— Что, я настолько тебе надоела?
— Нет. Дело в другом: я пока не знаю, как буду жить дальше, и мне, думаю, лучше подготовиться к твоему отъезду заранее.
Вот теперь он застал ее врасплох. Хотя Марана и сама не знала, почему удивлена: она ведь тоже старалась не привыкать к нему, чтобы потом было легче. Они во многом были похожи.
— Нэвил, я…
— Я ничего у тебя не прошу, — поспешно прервал ее маг. — И ничего не буду делать. Но я вот подумал… Если мне удастся освободиться, не сейчас, но, может, позже… Я бы хотел найти тебя. Ты не возражаешь?
Он бросил на нее быстрый взгляд через плечо и, убедившись, что она не переодевается и даже закрыта тканью, снова обернулся к ней. Лазурные глаза горели решимостью, Нэвил действительно пришел сюда не жаловаться.
— Освободиться? — эхом повторила Марана.
— Да. Рано или поздно я должен ей надоесть. А что обычно делают с надоевшими игрушками? Передают другим детям, или оставляют где-нибудь на улице, чтобы их нашли, или выбрасывают, или уничтожают. Меня устраивает любой вариант, кроме последнего. Даже если Санрия вышвырнет меня на улицу, без денег и без имени, я справлюсь. Если я буду жив, я тебя найду, только позволь мне.
И они оба знали, что до этого момента еще много-много лет. Да, Нэвил перестал быть мальчиком с золотыми кудряшками, но он оставался красивым молодым мужчиной. Санрии выгодно было держать при себе такого мужа, да и потом, развод принес бы ей немало проблем — неслыханное дело в магическом сообществе.
Получается, ей гораздо выгодней стать скорбящей вдовой, которую все жалеют, а потому готовы простить ей что угодно. Даже быстрый новый брак с юношей, едва пожелавшим женщину. Несчастная просто противится горю, ничего особенного! А уж при контрасте сил между ней и Нэвилом, устроить это будет до смешного легко.
Нэвил наверняка знал это. Понимал он и другое: шансы на то, что Санрия будет к нему милосердна, не слишком велики. Его судьба, скорее всего, уже была предрешена, но уныние и отчаяние просто противоречили его природе. Поэтому он цеплялся за надежду до конца, какой бы призрачной она ни была.
И глядя на него, такого сильного, отчаянно смелого, Марана вдруг почувствовала, что не хочет его терять. Не должна!
— Тебе нельзя здесь оставаться, — уверенно сказала она.
— Почему это?
— Потому что если ты останешься, это до твоей смерти, какой бы она ни была, или смерти Санрии, что вряд ли.
— Я предпочитаю думать, что у меня все не так плохо.
— А зря! Я знаю ее гораздо хуже, чем ты, но и я вижу, что она своего не упустит. Она как охотничья собака: если она вцепилась в лисицу, то ее челюсти не разжать, пока добыча жива.