Куча вопросов и ни одного ответа. А тот, кто мог бы дать ответ на все эти вопросы, лежал сейчас без сознания на медицинском столе и собирался умирать.
Проклиная и себя и того, кто ударил псионика, Кэйл буквально влетел в свой кабинет и вызвал Несерити. И понял, что у него дрожат руки только тогда, когда нажимал на сенсорной панели нужные комбинации для связи.
Глубоко вдохнув, он постарался взять себя в руки. Вероятность того, что один из глав АиДа ответит, была весьма мала, но как ни странно, нари принял вызов почти сразу же. А узнав, что случилось, пообещал немедленно выслать одного из своих поверенных.
И только после этого капитан смог немного успокоиться. Несерити не позволит, чтобы один из его псиоников погиб так глупо. Он сделает все возможное, но Райнэ встанет на ноги, черт бы его побрал. Только бы дождался завтрашнего дня.
Нарэш поспешил вернуться в медотсек и как раз вовремя – оказалось, что Нир уже очнулся. И, наверное, не избежать было бы очередного приступа паники, если бы Кэйл не пришел именно в этот момент.
– Кэйл… Где Кэйл? – судорожно спрашивал Нирэн.
Кэйл не видел выражения лица псионика, так как его загораживал Сейли, но от едва ли не истерических ноток в голосе Райнэ, в груди у него что-то сжалось. Нир звал так отчаянно, как будто только появление Нарэша могло спасти его, по меньшей мере, от смерти.
От облегчения у капитана почти подкосились ноги. Очнулся, и слава азари. Кажется, вполне в здравом уме: помнит кто он и где он, и речь связная, значит, мозг не поврежден. Для псионика это самое главное.
Не обратив внимания на то, что не очень-то вежливо отпихнул Сейли с дороги, Кэйл взял псионика за руку, сразу же вливая через это прикосновение около ста альтов, и нисколько не заботясь о том, как этот жест смотрится со стороны.
– Я здесь, Нир, все нормально.
– С ним все будет в порядке, рана не очень глубокая, мозг не поврежден, – подтвердил Сейли. – Я продезинфицировал рану и наложил повязку…
– Спасибо, – поблагодарил его Кэйл, на что медик удивленно приподнял брови и даже приоткрыл рот. Капитан же обратился к Эйриму: – Завтра должен прибыть азари. Он осмотрит Райнэ и поставит точный диагноз. И найди того, кто это сделал и слил топливо.
Нарэш осторожно сгреб хрупкого псишку в охапку и направился к двери, бормоча сам себе:
– Все, черт возьми, может обстоять куда хуже, чем выглядит. Ведь Нир…
Не договорив, он остановился у выхода, и, будто вспомнив что-то малозначительное и досадное, обернулся.
– Передайте коммандеру Лему, чтобы собрал экстренный совет завтра к девяти часам утра, – попросил он Эйрима.
И не дожидаясь ответа, стремительно зашагал в сторону отсека, в котором располагались каюты членов экипажа и его в том числе. Псионик у него на руках совсем затих – то ли снова потерял сознание, то ли просто обессилел.
В каюте Кэйл осторожно уложил его на кровать и сам присел рядом.
– Как ты?
– Как будто меня ударили по затылку железным ломом, – хмыкнул Райнэ в ответ. Но как-то слабо.
Язвит – уже хорошо. Еще одна волна облегчения затопила капитана.
– Я связался с нари. Утром прибудет азарийский медик и нормально осмотрит тебя. Сможешь протянуть до завтра?
– Кэйл, я пока не собираюсь умирать, – фыркнул Нирэн.
– Очень на это надеюсь.
– Почему? – неожиданно спросил псионик. – Разве тебе не было бы легче, если бы…
– Твою мать, Райнэ, – устало вздохнул Кэйл, прислонившись затылком к стене.
– Нет у меня матери, и ты прекрасно это знаешь. Кэйл, я серьезно спрашиваю.
– Серьезно спрашиваешь, не было бы мне легче, если бы ты все-таки сдох? – раздраженно прорычал капитан.
– Да, именно это я и спрашиваю! – попытавшись приподняться на локтях и настойчиво заглянуть ему в глаза, упрямо сказал псионик, но тут же охнул и осторожно улегся обратно на подушки.
Нарэш внимательно посмотрел на него и неожиданно даже для самого себя, честно попытался ответить:
– Нет, мне не было бы легче. Прошло всего двое неполных суток, но между нами уже установилась пусть слабая, но связь, и… Я чувствую ответственность за тебя. Я хочу сказать… То есть… Ты бы не был рад, если бы твоего танка грохнули, правда?
– Его уже грохнули, – не без скепсиса пробормотал Райнэ, но тут же удивленно распахнул глаза. – Хочешь сказать, что все-таки признаешь меня своим напарником, да?
Нарэш мученически вздохнул и возвел глаза к потолку.
– А у меня есть выбор?
Псионик хмыкнул.
Они недолго помолчали. Кэйл продолжал пялиться в потолок, ощущая, как страх и ярость наконец-то окончательно улеглись, уступив место другому, не менее сильному чувству – вине. Какой из него танк, если он не углядел за собственным псиоником и не смог его защитить? Неужели он будет настолько идиотом, что потеряет и еще одного? Долгие годы Нарэш запрещал себе думать об обстоятельствах смерти Эйла, но сейчас непрошенные воспоминания снова всплыли. Невольно рука потянулась к груди, где под форменной рубашкой на кожаном шнурке висел пробитый жетон, который когда-то принадлежал Эйлу.
– Ты не можешь быть серьезен, – внезапно резко сказал Нирэн.
– О чем ты? – вынырнув из своих мыслей, спросил Кэйл.
– Я не он.
Нарэш понял, о чем говорил псионик, но все равно промолчал, по-прежнему глядя в потолок. Смотреть на лежавшего совсем рядом Райнэ почему-то не хотелось.
– Знаешь, это серое пятно в твоих эмоциях, которое не дает тебе покоя… Ты действительно так не хочешь думать о нем?
Кэйл вздохнул и помотал головой.
– Ладно, ты можешь не говорить со мной о нем, я понимаю. Но это глупо. Слушай, я не собираюсь подыхать и не надо винить себя в произошедшем. Сам вляпался, ты ведь понимаешь? Меня никто не просил совать нос в техотдел, извини. В следующий раз я буду осмотрительнее…
– Неужели я слышу это от тебя, Райнэ? – Кэйл наконец перевел на него взгляд. Уголки его губ сами собой приподнялись в насмешливой улыбке. – Ты обещаешь мне, что постараешься меньше влипать в неприятности?
– Ну-у-у-у… Не обещаю, но я честно попытаюсь.
Тут Нарэш не сдержался и рассмеялся, не замечая удивленного взгляда псионика.
– И ты даже не будешь против, если я посажу тебя под домашний арест на следующие два дня?
– Чего?? – возмущенно зашипел Нир, вызвав новый приступ смеха у капитана.
– С пробитой головой я тебя никуда не пущу, ты же сам понимаешь.
Райнэ обиженно засопел. Но как-то неубедительно. Скорее даже задумчиво.
– И что мне делать в этих четырех стенах следующие два дня? – раздраженно поинтересовался он.
– Почитай книжки. Доступ в межгалактическую сеть тут есть.
– Ты издеваешься, Нарэш. Ты же понимаешь, что ни за какие альты я не останусь тут, даже если…
– А если я пообещаю, что когда мы прибудем на Исталан, то я возьму тебя с собой в порт проветриться, останешься? – перебил Кэйл.
Нир задумчиво заткнулся, и спустя несколько секунд неохотно протянул:
– Какая же ты все-таки хитрюга, Нарэш…
Вспомнив о своей идее, Кэйл попросил Райнэ передать ему точную схему расположения своих внутренних каналов, а чтобы тот мог это сделать, ему пришлось немного опустить свои щиты. Оставив псионика спать, он ушел в купальный отсек. После долгого дня жутко хотелось наконец смыть накопившееся напряжение.
Вернувшись спустя полчаса и застав Нирэна сладко посапывающим в его подушку (с чем капитан уже в общем-то смирился), Кэйл приступил к трудоемкой и кропотливой работе. Раньше ему никогда ещё не приходилось создавать такие сложные энергетические конструкции, в основном только щиты различных форм. Но учиться никогда не поздно.
Работа была осложнена еще и тем, что приходилось постоянно сверяться с переданной Ниром схемой. Сам рисунок представлял собой хаотичное переплетение множества каналов – они беспрестанно пересекались друг с другом, накладывались поверх и даже шли параллельно.
Кэйл принялся за наиболее поврежденные. Как он и думал – просто передача энергии псионику бы ничем не помогла, так как большинство его каналов было практически обезвожено, некоторые оказались вообще порваны или же настолько истончились, что почти исчезли, так как энергетический поток уже давно через них не проходил.
Сначала у Нарэша ни черта не получалось. Он нервничал, кусал губы, хмурился, убирал руки, ходил по комнате, возвращался и снова смотрел на изможденного осунувшегося псионика, словно тот мог прямо сейчас проснуться и дать ему подсказку для решения непосильной задачи, но не бросал начатого.
Самые крупные основные каналы, которые проходили через все главные органы, Кэйл снова наполнил под завязку, а потом принялся оплетать их нитями своей энергии, как плющ обвивает побегами колонну. От напряжения у него дрожали пальцы, а над верхней губой выступили капли пота.
Потом работа пошла чуть легче, танк наловчился и вскоре вообще сплел для всех каналов один шаблон – своего рода энергетический протез, который моделировал по размерам в зависимости от длины и толщины внутреннего канала псионика.
К тому моменту, как капитан закончил, уже почти наступило утро. В глазах не проходила резь, руки крупно дрожали, рубашку он давно сбросил, так как было очень жарко. Он так вымотался, потому что потратил почти шестьдесят процентов собственной энергии. Такого не случалось со времен Академии.
И, несмотря на все это, Нарэш оплел лишь часть каналов, но оставалось ещё множество мелких. Он не стал их трогать, решив, что они сами восстановятся или это сделает Нир, ведь главное – излечить основные, проходившие через жизненно-важные органы, такие как желудок, сердце, мозг, печень и другие. Теперь, когда его энергетический каркас поддерживал каждый главный канал, постоянно подпитывая и не давая деформироваться, пересохнуть или истончиться, и постепенно стабилизируя, можно было не беспокоиться, что Нир хлопнется в обморок от слабости и истощения. К тому же Кэйл мог в любое время одним толчком наполнить свои плетения новой энергией, а не мучиться, снова и снова зря вливая альты в дырявые каналы.
У него уже не хватило сил полюбоваться результатами своих трудов. Благодаря его усилиям псионик больше не напоминал оживший труп, к нему почти вернулся здоровый цвет кожи, и глубокие синяки под глазами проступали менее явственно.
Едва закончив, Нарэш растянулся на краю кровати и крепко заснул.
Комментарий к Глава 6
**Улукханка*** – гуманоидная раса краснокожих «амазонок». Женщины этой расы отличаются воинственным нравом, решительностью и физической силой, а также владеют посредственной телепатией. Мужчин у них нет.
**Аусулианец*** – гуманоидная раса существ, чей менталитет весьма схож с земным арабским. Предпочитают носить полностью закрытые одежды, очень скрытны. По природе своей довольно ворчливы и раздражительны.
**Ханар*** – гуманоидная раса, похожая на каменных великанов. Добродушны, шутливы, правда, немного заторможенные.
========== Глава 7 ==========
Эйрим пошел вместе с капитаном в медотсек, чтобы, если новый офицер очнется, задать ему пару вопросов. Вдруг тот все-таки что-то видел или может быть даже учуял? Кто знает. Но это дало бы ему хоть какую-то зацепку, с которой можно начать поиск на крейсере.
Парня уложили на кушетку в одном отгороженном от всего остального пространства уголке. Эйрим встал у изголовья, следя за состоянием пострадавшего так внимательно, словно собирался лично проводить операцию. Сейли стоял справа, водя над ним маленьким продолговатым сканером, чтобы поставить точный диагноз. Красный луч неторопливо скользил вдоль тела от самых ног до макушки.
– Ничего страшного, – проворчал главный медик себе под нос, закончив со сканированием.
Результаты проверки тут же появились на небольшом голограммном мониторе, висевшем над кушеткой.
Зарядив маленький медицинский пистолет ампулой, полной кровемодулятора, Сейли воткнул иглу в шею парня и нажал на курок. Раздался короткий пшик, ампула медленно опустела. Эйриму показалось, что медику эта коротенькая процедура весьма понравилась.
К пострадавшему офицеру, выглядевшему так, словно вот-вот протянет ноги – в лице ни кровиночки, постепенно вернулся более или менее нормальный цвет лица.
– Я не компетентен, – продолжал шипеть себе под нос Сейли, не обращая никакого внимания на ханара. – Я, потративший десять лет на то, чтобы стать дипломированным хирургом межрасовой квалификации с идеальным послужным списком и огромным опытом за плечами, я – некомпетентен?!
Сверившись с данными на мониторе, показывавшими, сколько крови потерял пациент, Сейли зарядил пистолет второй ампулой кровемодулятора и с особым удовольствием вонзил шприц в то же место, да так, что безвольное тело по инерции дернулось.
– Сейли, – в голосе Эйрима послышалось предостережение. – Я слежу за тобой. Не навреди ему.
В ответ хирург только раздраженно фыркнул на него и, вооружившись специальным лазером, все с тем же маниакальным наслаждением сбрил с головы пациента клок волос вокруг раны. Потом распылил на нее дезинфицирующий раствор. Все его действия были полны отнюдь не желания помочь пострадавшему, а какой-то отталкивающей злости.
– Кто тут врач, вы или я? – злобно рявкнул медик. – Ты еще будешь меня учить тому, как делать мою работу?
– Просто будь поаккуратнее. Парню и так досталось.
– Подумаешь, он все равно без пяти минут труп, – пренебрежительно фыркнул Сейли, размахивая футляром, в котором лежали пластинки жидкого бинта. – Все, что я могу для него сделать – это наложить повязку, – тут он достал из футляра одну из обеззараживающих пластинок и наложил на рану.
Пластинка мгновенно затянула ее, превратившись в жидкий гель, выполнявший сразу три функции: поглощение гнойных выделений из раны, защита от возможных инфекций и ускорение регенерации.
– Ну а остальное, – ядовито закончил медик, сложив руки на груди, – не в моей компетенции, как сказал наш драгоценный капитан.
– Я думал, все врачи дают присягу Тиренса*.
– Нарэш считает, что я недостаточно опытен, чтобы лечить этого дохляка, – в голосе аманди послышалась гневная обида, – вот сам пусть и носится с этим сученышем. Не собираюсь переводить лекарства на того, кто и так скоро отдаст концы.
И он демонстративно сунул руки в белых перчатках в карманы своего халата. Красивые черты полукровки исказила ревнивая ярость. Полные губы презрительно поджались, вытянувшись в тонкую ниточку.
Эйрим начал терять терпение. Между ним и главным борт-врачом около десяти лет назад уже случался небольшой инцидент. Сейли тогда только перевелся работать на крейсер и положил глаз на начальника службы безопасности. Ханар не ответил ему взаимностью, потому что не был заинтересован, но как оказалось, аманди был довольно злопамятен.
С тех пор Эйрим питал к нему неприязнь, хотя по природе, как и все представители своей расы, отличался добродушием и не умел долго злиться. Спокойного и уравновешенного Эйрима, чей эмоциональный спектр отличался еще большей скудостью, чем у капитана, вообще мало что могло вывести из себя, но главный медик раздражал его невероятно и особенно его злой язык.
Сейли Роацу – это исключение из всех правил. При любой удобной возможности он демонстрировал ему свою обиду, так что вскоре привычка пикироваться и препираться по поводу и без стала их ритуалом.
– Сейли. Я убедительно тебе рекомендую следить за своим поганым языком, – прорычал ханар. – Ты забываешься. Хочешь под трибунал? Ты только что оскорбил офицера. Скажи спасибо, что капитан этого не слышал. Он назначал взыскания и за меньшее.
– Хочешь сказать, что Кэйл бы отправил меня под трибунал за оскорбление этого пришлого задохлика? – окрысился в ответ Сейли. – То есть вот этот странный подозрительный субъект, который шляется там, куда нет доступа даже у старшего состава экипажа, пробывший на крейсере всего ничего, для нашего бравого капитана дороже, чем те, с кем он бок о бок пробороздил просторы космоса… сколько? Десять лет уже!
– Пятнадцать, – автоматически поправил Эйрим.
– Да плевать! – окончательно взъярился Сейли. – Да кто вообще такой этот Нирэн Райнэ, что Нарэш носится с ним, как с яйцом азари?!