– Пойдем, Райнэ, – позвал он так, как будто ничего и не произошло. – Отведу тебя в каюту, тебе нужно отдохнуть.
Не в состоянии возражать, не в силах вообще что-либо говорить, Нир только кивнул. Он хотел было подняться, но вдруг заметил, что Нарэш протягивает ему руку, чтобы помочь. В любой другой ситуации Нир бы отверг помощь, но сейчас ему хотелось только одного – не прерывать с танком физического контакта. Пусть хотя бы так – за руку, но чтобы чувствовать его горячую кожу.
Нарэш, правда, за руку его держать не стал. Подхватил под локоть, фиксируя так, что упасть не получилось бы при всем желании, и повел к выходу из медицинского отсека.
В коридоре их ждал главврач, который не понравился Райнэ почти сразу же, как только он его увидел. Его раздражало в нем все – слишком яркая внешность, слишком вкрадчивый бархатистый голос и такие же вкрадчивые взгляды, что он бросал на его танка.
– Все в порядке, капитан? – уточнил аманди*, многозначительно вскидывая брови.
Нир не преминул осторожно нырнуть в чужое сознание, чтобы подтвердить свои догадки, и почти сразу же пожалел об этом. Да эта гадина разве что слюни на Кэйла не пускала! В его мыслях было столько вожделения, обожания и похоти, что Ниру в очередной раз стало дурно. Тошнота подкатила к горлу, а пол под ногами снова закачался. Но он не мог перестать считывать медика, даже несмотря на собственное отвращение.
Каким-то образом тому стало известно, что Нир не ночевал сегодня в своей каюте.
…выбил себе место через начальство, а теперь еще и в постель к Кэйлу залезть решил? Как он смеет вешаться на капитана?! Почему Кэйл вообще позволяет ему такие вольности, как нарушение субординации? Он ведь никогда и ни с кем…
Лихорадочные обрывочные мысли главврача разлетались в разные стороны, и словно мухи, настойчиво жужжа, не давали псионику покоя все то время, пока Кэйл с ним разговаривал.
…все перепробовал, не понимает! Ни намеков, ни заигрываний, а этому замарашке позволяет так фамильярно виснуть на нем…
– В порядке, ваша помощь не требуется, Сейли, – ответил Нарэш. – Я должен отвести офицера Райнэ в его каюту, ему плохо.
– Да, конечно, но может быть я мог бы…
– Вряд ли, – покачал головой капитан. – Это не в вашей компетенции, к сожалению.
– Почему вы так считаете? – в голосе главного штабного медика послышалась обида. – Хотите сказать, я недостаточно опытен, чтобы определить причину недомогания?
– Вовсе нет, Сейли, – Нарэш оставался удивительно терпелив, но не остановился, продолжая идти. – Просто вы вряд ли встречали таких, как Райнэ. Здесь нужен другой специалист. А теперь, с вашего позволения.
Сейли отстал. В его эмоциях теперь ярко отслеживалась обида и изумление. Но Нир не стал вчитываться в него дальше, с облегчением спрятавшись за созданными танком щитами.
– Через неделю тебе придется вернуться к употреблению пищи, – предупредил Кэйл, когда они уже почти дошли до его каюты. – Пока что есть ты все равно не сможешь, но я постараюсь как можно скорее восстановить нормальное функционирование твоего организма.
Псионик лишь отрывисто кивнул в ответ. Оказавшись в каюте Нарэша, он испытал невольное облегчение. Как будто эти стены действительно могли отгородить его от чужих мыслей.
Закутавшись в одеяло по самый нос, Нир наблюдал за тем, как Кэйл направляется обратно к двери. Не сказав больше ни слова.
Его все еще мелко потряхивало после произошедшего в медкабинете, но уже не так сильно. Запоздалый стыд за то, что дал слабину и позволил Нарэшу увидеть это, нахлынул мучительной волной. Стало еще противнее от самого себя.
Еще и этот омерзительно навязчивый и приторный медик, порно-актер, блять, с которым они столкнулись в коридоре. Раньше Нир бы и внимания на него не обратил, но сейчас при одной только мысли о том, как тот жадно смотрел на его танка, внутри все переворачивалось и ухало куда-то в пустоту. Райнэ прекрасно понимал, что в таком разваливающемся состоянии он этому смеску не соперник. Настроение, и без того не очень радужное, опустилось ниже некуда.
– Я ведь говорил, что ничем хорошим это не закончится, – мрачно буркнул Нир в спину танка.
Нарэш остановился возле двери, помедлил и обернулся. Непроницаемый взгляд васильковых глаз и полное отсутствие возможности прочесть его мысли жутко раздражали псионика, но он почувствовал, что должен как-то объяснить происходящее. Кэйл молчал, и это еще больше нервировало его.
– Извини, я… Мне сложно находиться в таких местах как медотсек, среди всех этих… Приборов, – Нир невольно вздрогнул и поежившись, попытался еще плотнее замотаться в одеяло. – Из-за травмы мой контроль не идеален, и когда на меня накатывает паника, я не могу справиться с ней сам.
– Травмы?
Райнэ пожал плечами. Говорить и даже вспоминать о причине его настоящего плачевного состояния не хотелось. Но если он собирался построить с Кэйлом нормальную связь, он обязан быть откровенным, хочет того или нет.
– В момент смерти Рэва, меня шибануло по связи откатом.
– Понимаю, – неожиданно кивнул Кэйл, и сказал это так, словно действительно мог понять.
Нир вдруг впервые задумался о том, почему он вообще здесь. То есть, он здесь, потому что у Нарэша нет псионика. Значит, Кэйл тоже потерял его при не очень-то радужных обстоятельствах и…
Он правда мог понять его.
Нир вздохнул и зарылся лицом в одеяло. Неожиданно заболела голова, и это было очень плохим признаком для псионика, хотя за последние три года стало для него уже обыденностью.
– Я тоже должен извиниться, – сказал вдруг Нарэш. – Я должен был догадаться еще там, почему ты так упрямишься и не хочешь проходить меданализ. Прости. Обещаю, что без острой необходимости больше не подвергну тебя этим процедурам. Зато я узнал, как совмещать пропорции пищи и моей энергии для твоего быстрого выздоровления.
– Ты просто хотел как лучше, я прекрасно понимаю, – невнятно произнес псионик, одеяло заглушало звуки. – Но давай будем честными, я не в состоянии усваивать пищу и даже через неделю это вряд ли изменится.
Нарэш все еще стоял возле дверей, явно собираясь уходить, и этот факт внезапно задел Нира настолько, что он не смог совладать со своими эмоциями. Конечно, Кэйл постарается как можно скорее поставить его на ноги, ему ведь совсем не хочется возиться с внезапно свалившимся ему на голову разваливающимся никчемным псиоником!
Нир помрачнел. Думать об этом совсем не хотелось. И продолжать разговор тоже.
– Ты вроде идти куда-то хотел? – напомнил он, заметив, что капитан все еще стоит и смотрит на него.
Но Кэйл, вместо того, чтобы выйти наконец из каюты, сделал прямо противоположное – подошел к креслу возле кровати и сел. Несколько секунд он просто рассматривал псионика так, как будто только что увидел, и от этого взгляда Ниру становилось как-то не по себе.
– Знаешь, Райнэ, – понизившимся голосом с чуть рокочущими нотками, протянул капитан. – Тогда в коридоре на слете, и буквально вчера в моем кабинете, когда ты отчаянно цеплялся за меня, мне вовсе не показалось, что ты разваливаешься.
Он выразительно приподнял одну бровь, замолчав и продолжая смотреть на псионика. В воздухе повисло напряжение. Нир прекрасно понимал, что Кэйл имел в виду скорее «лапал», чем гуманное «цеплялся».
Нир молчал, не зная, что сказать – такая резкая перемена темы выбила его из колеи. Он внезапно понял, что Кэйл читает его. Тысяча зеленых холисов! Он совершенно забыл о том, что связь работает в обе стороны и, похоже, танк уже достаточно приноровился, чтобы считывать его эмоции и даже некоторые мысли. Тот щит, что он же и создал, вряд ли мог стать ему помехой.
– Ты был кем угодно… Но только не развалиной. Разве нет? – меж тем продолжил капитан. – В конце концов, Райнэ, будь со мной честен, если бы ты не питал надежды на поправку, тебя бы сейчас здесь не было. Но ты явился на борт моего крейсера, забрался в мою постель и в голову, а теперь хочешь сказать, что идёшь на попятную?
– Ничего я не иду, – буркнул Нир, смущенный тем, что танку ведомы его мысли и эмоции. Это здорово напрягало. Оказывается, он совсем отвык от такого.
– Не ты ли только что наматывал сопли на кулак? – поинтересовался Нарэш насмешливо. Откинувшись на спинку кресла и сцепив пальцы на животе, он сверлил псионика ироничным взглядом.
– Между прочим, это нечестно, – пробормотал Нир. – Ты можешь читать меня, а я тебя все еще нет.
– Да ладно? – усмехнулся Нарэш и поднялся с кресла, приблизившись к кровати. Отчего-то у псионика на спине мурашки выстроились в ровные шеренги и замаршировали вдоль позвоночника.
Нависнув над ним так, что Ниру пришлось откинуться назад, на подушки, Кэйл уперся руками в постель по обе стороны от его головы, и тихо, но отчетливо произнес:
– Когда ты придешь в себя, то сможешь сам преодолеть мои щиты.
А затем резко отстранился и вышел из каюты, оставив псионика подавленным и сокрушенным.
Преодолеть щиты Кэйла самостоятельно он мог только двумя способами – применив свои пси-векторы, как разрезающий луч, чего ни в коем случае делать не собирался, потому что не хотел получить танка с кашей вместо мозгов. Или установив с ним прочную психофизическую связь во время секса.
Блять, оказывается, Кэйл умеет охуенно мотивировать! Это даже лучше, чем пинок под зад или менторская занудная лекция, что куда больше в его стиле, чем вот это…
Он так и остался сидеть и смотреть капитану вслед с таким лицом, словно его только что стукнули кирпичом по голове.
После того, как Нарэш ушел, Ниру ничего не оставалось кроме как задремать.
Пережитые за короткое утро эмоции настолько вымотали его, что он и сам не заметил, как провалился в сон. Зато вечером, когда проснулся, чувствовал себя гораздо лучше.
– Дубль номер два, – весело сказал Нир своему отражению в зеркале, когда зашел в купальный отсек, чтобы умыться.
Для начала он решил поискать свои вещи – в самом деле, не расхаживать же целый день в майке капитана. Сегодня утром никто не заметил, хотя…
У Сейли уже есть кое-какие подозрения. Но откуда ему было знать, что новоприбывший офицер не ночевал в предоставленной ему каюте? Вот ведь проныра. Собиратель сплетен, блин. Надо пошарить сегодня по крейсеру и послушать, что думают остальные члены экипажа. Иначе откуда бы еще порно-медику знать такие подробности личной жизни Райнэ?
Кэйл его убьет, если узнает, что все на корабле уже в курсе того, где ночует Нир. Хотя…
Нир вспомнил тот поцелуй в медотсеке и вздохнул. Может, убьет, но совсем чуть-чуть? Конечно, понятно, для чего капитан это сделал – псионика можно вывести из такого непредвиденного состояния только двумя способами: либо переключить эмоции на что-то другое, либо причинить ему сильную физическую боль. Поцелуй со стороны Нарэша был настоящим актом гуманности, а ведь мог просто сломать руку.
Нир даже умилился такому благородству. А что это такое было сегодня в каюте? Капитан-скала, само воплощение невозмутимости, лично намекнул ему на то, что не против установить с ним физическую связь? Да быть такого не может! Где-то в космосе точно открылось новое измерение.
Нет, он что, действительно признал его, как своего напарника? Ему ведь не послышалось?
О, Нир просто обязан сейчас же найти Нарэша и лично спросить его об этом!
Ему и в голову прийти не могло, что Кэйл умеет быть таким… Разным. Властным, заботливым, вредным, дразнящим… Интересно, что еще прячется под его вечно хмурой мордой? Жутко захотелось узнать.
От былого уныния не осталось и следа, настроение незаметно, но стремительно поползло вверх. Чего бы своей провокацией танк ни добивался, а одно у него получилось точно: Нир взбодрился.
Отведенные ему «апартаменты» находились чуть дальше по коридору и Ниру не понравились абсолютно. Каюта оказалась слишком маленькой, серой и холодной, купальный отсек тесным, а больше там ничего и не было, кроме сиротливо стоящей у входа сумки с одеждой. Псионик торопливо переоделся, невольно радуясь, что ему не придется жить в этой каморке и больше не задерживаясь, отправился искать Нарэша. Примерная схема крейсера, автоматически сложившаяся у него в голове еще тогда, когда вчера утром старпом вел его в кабинет капитана, помогла Ниру сориентироваться.
Крейсер оказался огромным – исследовать его самостоятельно было куда интереснее, чем тащиться следом за неуклюжим старпомом Кэйла, из-за которого утром у него случилось свидание и страстный поцелуй с полом. До этого Ниру еще не доводилось бывать на таких огромных боевых звездолетах.
К счастью, на этот раз ему удалось войти в матрицу. Видимо в прошлый раз он просто сильно переволновался, вот и произошел некий сбой в настройках.
Корабль мгновенно превратился в цифровое пространство. Коридор убегал вперед сияющей голубоватой платформой, стены исчезли. Псионик посмотрел себе под ноги и увидел несколькими ярусами ниже огромный пылающий сгусток – главный альтронный реактор, вырабатывавший энергию для полета и работы крейсера. Эта энергия была точно такой же, как и та, что генерировали танки. Мощь реактора восхищала, поражала, приводила в трепет. Псионик, точно какой-то ночной мотылек, потянулся к ней, желая урвать хоть кусочек, но вовремя опомнился. Сожжет ведь нахуй, это же не танк, а целый, мать его, реактор.
Нир продолжил свое изучение корабля в матричном пространстве. Заметив зеленые нити, прошивавшие весь звездолет, потянулся и к ним, и сразу же окунулся в сознание бортового компьютера. Навигационная система, все засекреченные архивы и файлы – вся сеть лежала перед ним теперь как на ладони, аккуратно «разложенная по полочкам».
Райнэ ощутил такой восторг и эйфорию, нырнув в свою любимую стихию, что у него будто второе дыхание открылось. Он чувствовал, как мелко подрагивает пол под его ногами, словно живой. Зеленые нити сознания, принадлежавшего бортовому компьютеру, пульсировали как главные артерии, через которые проходит кровь. Альтронный реактор же, точно сердце огромного существа, распространял по всему кораблю свою дремлющую мощь.
Да, для Нира крейсер был живой, и это заставляло его едва ли не визжать от восторга. Увлекшись одной из зеленых ветвей, он пошел за ней и в итоге оказался в техническом отделе. Его не остановили двери, реагирующие только на генетический ключ, и уж тем более не остановила табличка, гласившая «ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕХНИЧЕСКОГО ПЕРСОНАЛА».
«Уговорив» тяжелые титанаровые шлюзы пропустить его просто так, по доброте душевной, псионик спустился по лестнице на нижний ярус и забрел в какой-то отсек, к его огромному сожалению оказавшийся одним из тридцати двух вспомогательных, а не главным. В таких отсеках обычно располагались топливные баки и выходы второстепенных систем, например вентиляционной, водопроводной и всего остального в том же духе. Ничего интересного.
Немного расстроившись, Нир собрался уходить. Если его кто-то застукает, то пиздюлей он отхватит немалых, ведь доступ в технический отдел есть только у инженеров и механиков, не считая капитана.
Внезапно периферийным зрением он уловил какое-то движение в глубине помещения. Райнэ обернулся и увидел пульт управления топливным баком. Кнопка тревоги призывно мигала, и это означало, что в системе обеспечения топливом произошел какой-то сбой.
Нир никогда не был инженером, но способности псионика позволяли ему глубоко проникать в суть многих вещей, недоступных другим, а потому он решил чисто из любопытства попытаться разобраться сам. В конце концов, трогать он ничего не собирался, лишь попробует выяснить причину сбоя, а если не получится, то сообщит Кэйлу, если только тот уже не в курсе и сюда не спешит бригада техников.
Во вспомогательных отсеках обычно все было автоматизировано по общепринятым стандартам, поэтому ничего сложного псионик для себя не видел. Приблизившись к пульту управления, он нырнул в его матрицу – так найти сбой было гораздо легче. Цифровая стихия, родная и ласковая, окружила его. Спутанные линии проводов и кодов представляли для псионика глубокий интерес, так что он настолько увлекся процессом, что не заметил, как позади него мелькнуло что-то угрожающее, а в следующий миг затылок взорвался ослепляющей болью. Нир задохнулся и безвольно сполз на пол, ощущая, как ломается энергетический щит Кэйла. Перед глазами все смазалось и свет, исходящий от матричных кодов и шифров, угас.