- Моё имя – Каэлестис.
При звуках этого имени не успевшие уйти через окно беженцы разом вздрогнули, оборачиваясь и озирая Совершенного не до конца верящим взглядом. Губы Анджея дрогнули:
- Ты…
- Каэлестис. Совершенный.
Пусть в этом мире и не знали его лица, но Каэл знал: его имя хорошо известно многим обитателям его мира. Анджей побледнел так сильно, что казалось, будто его лицо вовсе утратило краски, и даже глаза слегка поблекли.
- Ты лжёшь. Снова лжёшь, так ведь?! – почти закричал молодой пилот. Каэлестис покачал головой, и вновь воцарилась тишина. Наконец, заговорила Элис:
- Вы… Вы в самом деле…
- Я не знаю, как иначе доказать вам это, - спокойно говорил Каэл, стараясь не обращать внимания на тычущееся в грудь дуло пистолета. – Я полагал, что мне не нужно будет представляться, когда я окажусь среди несовершенных существ. Что такого в том, что я просто хотел понять вас? Потому я и солгал, что хотел посмотреть на вашу жизнь изнутри. Увидеть, что в этой жизни вас тревожит, а что становится обыденным…
Каэлестис говорил всё те же заученные слова, которым его некогда учил Ренард Шевальер. Как Совершенный, Каэл всегда знал своё предназначение в этой жизни. Он – будущий пророк. Тот, за кем должны пойти люди. Шевальер говорил, что именно для этого Каэлестис был рождён…
- Простите… - робко заговорила Элис. В её глазах Каэлестис видел тот неприкрытый восторг, какой и ожидал увидеть в лице любого, кто узнает в нём Совершенного. Эти существа никогда не видели никого подобного – немудрено, что сейчас они в таком смятении.
- Да? – Каэлестис, спокойно отодвинув отчего-то умолкшего Анджея, повернулся к девушке. Та, не поднимаясь с пола, подползла к Каэлу:
- Можно я до вас дотронусь? Пожалуйста!
В первое мгновение у Совершенного мелькнула было мысль, что девушка над ним насмехается: слишком уж странным выглядело это слепое поклонение. Но когда Элис подползла вплотную, по-собачьи утыкаясь лбом в колено Совершенного, Каэлестис сообразил: она действительно верит в то, что прикосновение к совершенству поможет и ей стать хоть немного ближе к идеалу…
Слова про исключительность Совершенных теперь не были для этих созданий пустым звуком: они воочию узрели, на что способен приблизившийся к идеалу человек. Не то чтобы Каэлестису нравилось находиться в центре внимания: он воспринимал подобные действия, как должное. Если раньше мир вокруг был странным, то сейчас он постепенно возвращался в норму. Правда, в обители никто и не думал поклоняться Каэлестису, но ведь там и не было столь несовершенных, способных легко умереть существ…
Беженцы несмело окружали Каэлестиса: каждый из них норовил приблизиться, рассмотреть получше, хотя бы ненароком прикоснуться. Лишь один человек стоял в стороне: это был Анджей. Не в силах отвести взгляд от этого своего напарника, Каэлестис выжидающе посмотрел на него. Пусть Каэл и не сказал ни слова, но, заметив этот взгляд, Анджей лишь криво усмехнулся:
- Совершенный, значит. Забавно.
И больше ни слова. Неприятное колющее чувство прочно засело в груди.
Когда беженцы наконец-то расступились, Каэлестис приблизился к Анджею:
- Пойдём. Ты ранен, так что лучше поскорее вернуться в Пристанище. Я не хочу, чтобы тебе было больно.
Полный ярости и какой-то глухой боли взгляд Анджея заставил отшатнуться: раньше он никогда не смотрел… так. Каэлестис невольно дотронулся до своей груди, понимая: к врачу стоило бы наведаться и ему самому. Надо будет, когда они вернутся в Пристанище, заняться этим: будет не очень здорово, если обнаружатся какие-то проблемы с сердцем. Раньше ведь оно никогда так сильно не болело…
========== Просьба ==========
Кабинет озарял холодный голубоватый свет потолочной лампы. Тишину нарушал лишь тихий стук: Ренард Шевальер нервно постукивал согнутыми пальцами по деревянной столешнице. Его не покидали мрачные мысли о том, что из-за каких-то досадных мелочей следующий этап эксперимента будет отложен.
Отложен… из-за того, что Каэлестис, его первое и самое, несомненно, лучшее творение не спешит возвращаться обратно в обитель Совершенных. Да, бомбёжка была подстроена: мистер Верингтон неплохо справился с ролью пилота истребителя. Они ничем не рисковали, зная, что Каэлестис привык к экстремальным условиям и вполне в состоянии преодолеть даже очень серьёзные испытания. В теории. На практике следовало бы проследить за ним, да только это помешало бы ходу эксперимента.
Пусть Каэлестис совершенен, но он, по сути, всего лишь мышка. Маленькая, белая мышка, на которой поставили эксперимент. От того, как поведёт себя эта мышка, оставшись в одиночестве, зависело очень многое. Ренард не переживал по поводу того, что Каэлестис может умереть: конечно, было бы досадно терять столько лет работы, но не фатально. Неприятно было другое: из-за этой задержки он не мог приступить к главному этапу. Дивиниа должна была стать возлюбленной его творения, его женой. Следовало проверить, какими родятся их дети. Будут ли они нести в себе то же бессмертие, что их родители, или же родятся обычными? Второе было бы крайне досадно, ведь пришлось бы тратить сыворотку бессмертия и на них тоже. Пусть у них и есть теперь источник сыворотки в виде Дивинии, но ведь нельзя выкачать из неё больше крови, чем сейчас. В сутки выходит совсем немного, сыворотка же нужна всем участникам их проекта. Им хватает, но даже сейчас этот препарат – на вес золота. Хотя, что там какое-то золото!
Совсем немного крови Дивинии – и можно на пару дней вновь почувствовать себя молодым, забыв обо всех прожитых годах. Сейчас Ренард чувствовал, как постепенно возвращается усталость и боль в пояснице. Вдобавок, перед глазами всё немного плыло: наверное, стоит поменять очки…
Один укол – и зрение прояснилось. Боль постепенно проходила, и Ренард облегчённо вздохнул. Умереть он не боялся, особенно теперь, когда в жилах вновь циркулировал необходимый препарат, обеспечивающий их небывалое долголетие…
Каэлу казалось, что вся жизнь после возвращения в Пристанище потекла по не самому лучшему руслу. Нет, теперь обитатели этого места знали о том, кто к ним явился: Элис и остальные беженцы быстро разнесли весть о явлении Совершенного по всей округе. Естественно, началась суматоха: многие желали увидеть Совершенного лично, поговорить с ним, дотронуться…
Естественно, теперь он не жил вместе с семьёй Анджея: ему выделили один из самых просторных домов у озера, и теперь он обитал там в одиночестве. Откуда-то принесли хорошую мебель, мягкую кровать, даже пару раз прилично накормили…
Но парадоксальным образом Каэлу не нравилось его новое место обитания. По ночам Совершенного никто не тревожил, но теперь тишина казалась ему неприятной, давящей. Хотелось, чтобы кто-то вошёл – не с намерением посмотреть на него с благоговением, помолиться, упав перед ним на колени, а просто пришёл к нему, как к простому человеку. Признавшись в своём исключительном статусе, Каэл многое приобрёл. Но почему-то это многое не внушало должного восторга…
Что-то зашелестело за окном, и Совершенный напрягся. Кто мог прийти к нему в столь поздний час? Со странной надеждой он выглянул в окно, ожидая увидеть Анджея, с которым ни разу не говорил с того дня. Но нет – под окном маячила… Мари. Обрадовавшись ей, точно родной, Совершенный шепнул:
- Ты чего под окном-то топчешься? Заходи, я всё равно не сплю.
Кивнув, малышка быстро оббежала дом, и, когда Каэлестис открыл дверь, она уже стояла на пороге. На сей раз она накинула поверх всё того же застиранного платьица куртку Анджея – видимо, своей у крошки не имелось.
- Здравствуйте, - тихо пролепетала малышка, и Каэлу на мгновение даже показалось, что ребёнок не здоров. Что это с ней? Почему она обращается к нему так, словно знать не знает, кто он?
- Простите, что не поняла сразу, кто вы… Вы на нас сердитесь, наверное? – шмыгнула носом малютка. Сообразив, что беспокоит Мари, Каэлестис вздохнул и чуть отодвинулся от двери:
- Проходи в дом, а то простудишься.
Девочка послушно шмыгнула в прихожую, но дальше не пошла, всё замерев на одном месте и теребя рукав куртки. Она силилась что-то сказать, но, похоже, никак не могла решиться. Может, Анджей прислал сестру, чтобы переговорить с Совершенным? Каэл вздохнул, понимая, что это маловероятно: скорее, пилот пришёл бы сам.
- Скажите, вы правда Совершенный? Самый настоящий? Тот, кому мы в церкви молимся?
Этот детский вопрос был произнесён звенящим от напряжения голоском: крошка усиленно пыталась что-то понять. Каэлестис осторожно погладил малышку по голове:
- Да, я Совершенный. Ты ведь хотела что-то попросить, так?..
Мари молитвенно сложила на груди худенькие ручки:
- Скажите, а вы не можете сделать так, чтобы больше никто не умирал? Можете сделать так, чтобы войны больше не было?.. И… можете сделать так, чтобы все, кто умер, вернулись домой? Пожалуйста!
Каэлестис замер, не зная, как ответить на эту наивную просьбу. Не придумав ничего лучше, он шепнул:
- Мёртвых не могу вернуть даже я… Но обещаю, я сделаю всё, чтобы война закончилась.
Мари, кивнув, убежала. Она даже не попрощалась, но Каэлестис успел заметить: убегающая крошка плачет.
А ведь и правда… Что он может сделать?..
========== Я - человек ==========
И снова был день – такой же одинокий, как и предыдущие дни и ночи. Каэлу иногда казалось, что он постепенно сходит с ума: не может ведь Совершенный, в самом деле, так слепо желать встречи с кем-то. Каэлестиса всегда учили, что общение – это лишь взаимный обмен информацией. Но сейчас, не зная, что он хочет сказать Анджею, Каэлестис просто хотел увидеть его снова.
Но, как назло, он не приходил вместе с остальными, чтобы побыть рядом с Совершенным: нет, он словно избегал встречи. В конце концов, терпение Совершенного лопнуло: он решил сам найти Анджея.
Постепенно солнце клонилось к горизонту: наступал вечер. Тени становились всё длиннее… Каэл шёл по Пристанищу, чувствуя на себе множество взглядов. Но сейчас он не ощущал себя божеством, как в первые дни. Скорее, он чувствовал себя зверьком в стеклянном кубе, на которого со всех сторон таращатся чьи-то глаза. И это чувство отнюдь не было приятным. Хотелось спрятаться от этих взглядов, скрыться куда подальше, только чтобы не чувствовать себя больше эдакой диковинкой.
Вот, наконец, и знакомый дом. Только бы Анджей оказался на месте! Каэл понимал, что стоит ему попросить – и Анджея приведут к нему. Но ему хотелось сейчас просто поговорить – и желательно без лишних глаз и ушей под боком.
Дверь открыла Анна. Увидев Каэлестиса на пороге, девушка тут же шагнула назад и едва не упала. Подхватив её, Совершенный осторожно усадил сестру Анджея на табурет у дверей. Каэл не знал, что сказать этой девушке: в её глазах плескалось недоумение, и… страх? Она боится его?.. Ладно, не время думать об этом. Вздохнув, Совершенный спросил:
- Анджей… Он дома?
Анна медленно, словно заморожено, кивнула и указала на узкую винтовую лестницу, ведущую на второй этаж. Каэлестис посмотрел по сторонам и, закрыв дверь, шепнул:
- Могу я поговорить с ним?
- Конечно же, можете, о чём вы говорите! – непривычно высоко прозвучал голос Анны. – Кто я такая, чтобы что-то вам запрещать, если вы хотите…
Такие естественные слова для девушки, встретившейся со своим божеством, без капли фальши. Но почему-то они взбесили Каэлестиса даже сильнее, чем если бы Анна сейчас со всей силы ударила его. Она говорила то, что думала – но почему, почему она настолько изменилась, узнав, что он – Совершенный?
Каэлестис смотрел на Анну – и вместо той весёлой, неунывающей девушки, готовой защищать свою семью, видел куклу с остекленевшими, бессмысленно смотрящими на мир глазами. Мелькнула совсем уж безумная мысль – если бы он приказал ей просто-напросто раздеться и отдаться ему, она бы согласилась… Как и любая из местных девушек. В этом не было ничего странного: уже несколько местных жительниц желали стать его избранницами и даже говорили об этом в открытую. Но почему, почему так мерзко?..
- Что здесь происходит? – послышался знакомый голос, и Каэлестис торопливо обернулся к лестнице, воскликнув:
- Андж!
Молодой пилот при виде своего недавнего напарника скривился, будто ему на язык попал концентрированный лимонный сок. Уперев руки в боки, он раздражённо протянул:
- А, мистер Ожившее Совершенство решил почтить наш скромный дом своим присутствием?.. Что же вам понадобилось? Может, нам всей семьёй поцеловать вам пятки?
- Андж, прекрати! – срывающимся голосом воскликнула Анна. – Он же и в самом деле Совершенный… Как ты можешь так говорить с ним! Ведёшь себя, как ребёнок!
Каждое их слово причиняло боль – такую, как если бы сердце вдруг решило разорваться. Каэл не мог смотреть на Анну, которая упрекала в чём-то любимого брата, не мог смотреть на ненавидящий взгляд Анджея… Прижав ко лбу ладонь, он умоляюще прошептал:
- Хватит… Перестаньте.
Этот шёпот подействовал лучше любого крика: не только Анна, но и Анджей примолкли, глядя на Совершенного. Каэлестис запнулся: впервые в жизни он не знал, что сказать. Извиняться перед Анджеем? Но за что? За то, что его учили быть идеалом, примером для других? Или ненавидеть этих людей за то, что их священнослужители извратили само понятие Совершенства, назвали Богами тех, кто никогда не был ими в прямом смысле слова?.. Каэлестис молчал, беспомощно глядя то на Анну, то на её брата.
Наконец, Каэл нашёл в себе силы заговорить. Глаз он не поднимал и почти оставил надежду, что Анджей поймёт его:
- Совершенными рождаются очень редко. Чаще ими становятся. Те, кто породил меня… Они стали Совершенными благодаря своему исключительному уму, не больше и не меньше. Им не нужно поклоняться… Нужно стремиться стать такими, как они, а не возводить в их честь храмы. Я ведь тоже человек. Пусть и ближе к идеалу, чем вы. Я не понимаю ваш мир, я просто не знаю его… И я хотел понять. Если вы будете считать меня богом, то вряд ли я пойму…
На плечо легла рука, и Каэл непонимающе уставился на подошедшего Анджея. Тот улыбался – пусть не так широко, как раньше. Но в этой кривоватой улыбке виднелась прежняя теплота, и ради этого Каэл готов был забыть о многом.
- Может, скажешь это не только нам? – стараясь казаться как можно более беспечным, протянул Анджей. – А то скоро люди совсем уже ум потеряют.