А старший брат Николай Андреевич и вправду по всем статьям был для этого сто процентным кандидатом. Несмотря на умопомрачительную разность в возрасте (это не шутка, тридцать три года) Злата брата очень любила, да и тот отвечал взаимностью, время от времени, подруливая на своей служебной «Волге» к учебному корпусу мединститута, чтобы подбросить сестричку домой.
Несмотря на молодцеватый вид, свойственный всем представителям рода Стороженков, Николай Андреевич выглядел все же старше своего почти восьмидесятилетнего отца, который вообще был уникумом их рода и уже почти пятьдесят лет выглядел всегда лишь на тридцать, что служило наилучшей рекламой их метода врачевания, который в чем в чем, а в рекламе как раз не нуждался (Андрей Тимофеевич редко принимал пациентов со стороны и только сыновним протеже делал, иногда, исключения). Николай Андреевич был главврачом одной из киевских клиник и, чтобы не подрывать имидж сына, как медицинского «светила», приходилось порой и с того света вытягивать «залеченных» больных (один из таких и подарил шесть лет назад Андрею Тимофеевичу джип «Хаммер», стоивший много не мало, но больше ста тысяч долларов).
Николая же Андреевича постоянно заботиться о поддержании внешней молодцеватости заставляли две вещи: престижная должность главврача одной из самых элитарных киевских клиник и молодушка жена достигшая опасного возраста «бальзаковских» женщин («Баба соком налилась и снова замуж собралась», - как сказал один доморощенный поэт. Грубовато конечно, но как сказал один не английский джентльмен: «Лучше уж я!» - наткнувшись случайно на заначку жены, предназначавшуюся для «друга семьи» - альфонса, и отправившись покупать на эти деньги себе «виагру»).
Мария Петровна, или просто Мария, в свои тридцать шесть была женщиной веселой и энергичной и находилась в постоянном поиске приложения своих сил. Спицы, кисти, лоскутки да. . . всякий строительный инструмент всегда громоздились по углам их огромной киевской квартиры, объемно уступая лишь, с любовью аккуратно- образцово уложенным, рыбацким снастям мужа.
Тихая провинциальная жизнь, с рыбалкой на зорьке у какой-нибудь речушки или озерца, была вот уже несколько лет немеркнущей мечтой Николая Андреевича и он, снетерпением, ждал, когда же ему наконец-то выпишут пенсионную «путевку» в такую жизнь.
Злата вздохнула и хотя не ее вина была, что у брата отобрали возможность досрочного освобождения, но легкий укор совести и не приятный осадок все же поселились на время в восприимчивой ко всему девичьей душе.
Андрей Тимофеевич всегда был добр, справедлив, непредсказуем и непреклонен и Злата отца очень любила, но в споры вступала редко, заведомо зная их исход.
Но вчера в последний день пребывания на родной земле, своей непредсказуемостью отец превзошел даже самого себя и ввел Злату в панически- шоковое состояние. Андрей Тимофеевич взял да и женился! И его избранница стала точно такая же золотовласая, как и Злата, но крашенная (ибо таких натурализированно- золотых волос в природе просто не бывает) иностранка со славянским именем Званка, которая специально прилетела из-за океана на торжественное венчание в одом из стариннейших киевских храмов. Званка была едва ли старше своей великовозрастной дочери, приобретаемой вместе с вечномолодым молодым.
Празднично-торжественное венчание, затем короткая, но разгульно- обильная свадебная трапеза, подарок ей, Злате, вместо «старенького» отцовского джипа «Хаммера» новенького «нулевого» его собрата и неожиданные слезы и объятия обретенной матери, заставили дрогнуть и юное Златыно сердечко и, неожиданно для самой себя, она ответила взаимностью, совершенно незнакомой ей, Званке. А в последний миг прощания у трапа самолета еще и разревелась, как последняя дура, уткнувшись щекой в такое же мокрое лицо Званки-матери.
Сейчас Злата немножко стыдилась того спонтанного душевного порыв а и даже была рада вынужденной разлуке, но потом, для себя твердо решила, конечно же, обязательно, воспользуется приглашением и смотается к родителям в гости в США.
О современном же ключе к личной свободе - деньгах Злата даже не подумала. У уникальных врачевателей рода Стороженков деньги из века в век водились всегда. «Деньги - это кровь жизни, а жизнь должна быть полнокровной» - любил говаривать, ныне покойный, дед Тимофей, черпая из реликтового сундучка деньги для очередной «дозаправки». Когда Злате было тринадцать лет, она ненадолго увлеклась нумизматикой и как-то выпотрошила содержание оного до самого дна ... и обрела одну из самых полных на Украине коллекций денежных знаков и монет, а десять платиновых кружков с вкрапленными с одной стороны в центр, нарочито почти не обработанным и крупными драгоценными камнями вообще оказались раритетами (потом Злата, как не старалась, но не сумела отыскать аналога им ни в одном самом обширнейшем каталоге монет и драгоценностей). На другой же стороне платиновых монет то ли подвесок, неизвестным художником с целомудренным откровением и с поразительно-необычайной четкостью и филигранностью для столь малой миниатюры, на фоне звездного неба были изображены любовные утехи двух божественных любовников, что заставило встрепенуться и запеть еще запретные струны юной кладоискательницы. И она, зардевшись и испуганно оглядевшись по сторонам, быстренько водворила свою столь необычную находку на место: на самое дно сундучка, засыпав, слегка дрожащими руками, колдовское сияние самоцветов потускневшими золотыми червонцами с благородными царственными профилями.
Последние странички наставлений-предостережений в отцовском дневнике так увлекли Злату, что она прочла их на одном дыхании, не прерываясь больше воспоминаниями.
Оказалось, что для того, чтобы усилить сенсорную способность целителя и иметь мысленный телепатический контакт с больным, поставившим ступни ног в углубление семейного реликтового дара и произнесшего магическитаинственное слово «Дари», целителю нужно было обязательно раз в году летом искупаться в озере Безумства в запретной долине Одичавшего Отшельника. «Вот какой водой дед Тимоха кропил меня тайком ночами на Ивана- Купала», - только теперь догадалась Злата. «Купание не должно превышать более пяти минут», - было написано жирным почерком и, для верности, еще и подчеркнуто два раза, да еще и уточнялось: «Проплыть до середины озера и обратно».
Возбужденная Злата вскочила на ноги, отряхнула свой летний брючный костюм, слегка подгаженный, пытавшимся с превеликим усердием «стать на крыло», молоденьким воробышком, еще раз взглянула на родное подворье и, снова не увидев тетки Роксаны, с радостным предвкушением чего-то большого и хорошего, решительно направилась к заветной тропинке. «Не надо откладывать на завтра, то что можно сделать сегодня. Завтра можно все повторить», - был ее один из будущих семейных девизов.
глава
планета Марс-1, зал часов истории Земли, 2001 год, 7 июля, 17 часов 15 минут
(время киевское)
Центральный мозг компьютер планеты Mapc-l, получивший по наследству от марсианских космопилотов, в память о трагически погибшем их командоре, прозвище Бозз, был чуть, самую малость, удивлен и позабавлен, что с другими моделями компьютеров не случается никогда, а с ним случилось впервые.
Из-за спешности приказа, подготовить Mapc-l для послесессийного приема членов Верховенного Совета на традиционную пирушку, пришлось нарушить одно неписаное правило: произвести автоматом-челноком водозабор на планете Земля из озера Безумства, аналогичного марсианскому реликтовому озеру Мудрости (которое, увы, потихоньку начало иссякать и вот и приходиться, время от времени, посылать на Землю челнок-водовоз) не ночью, как обычно, а днем. Умудренный двухтысячелетним существованием, компьютерный марсианский бог Бозз всего лишь раз пошел на поводу у великих кормчих и вот результат: весьма пикантная нештатная ситуация, из которой теперь ему самому надо срочно выпутаться до скорого прибытия отцов марсианской цивилизации, ибо законопроект можно отложить, но выпивку никогда!
Зачесалися носы и все подали голосы. Тысячелетиями марсианские законодатели мурыжили закон о смешанных браках с представителями доконтактных, то есть еще не сформировавшихся в цивилизации инопланетян, а нынешний созыв Главных Координаторов Верховенного Совета, досрочно на две недели, из-за воспылавшей во всех вдруг «жажде», выполнил всю сессионную программу, да еще и сковырнул, этот веками вызревавший, чирь. Из-за этой вот досрочности И пришлось Бозэ аврально запускать вместо сотен тысячи роботов - поваров в цеха - кухни и позаботиться о добавлении тепленькой воды в озеро Мудрости, у которого марсианские школьники и студенты (к слову, это их приколы И породили массу небылиц о НЛО у нас, землян) ежегодно проходят непременный традиционный ритуал посвящения: окуная указательный палец правой руки в чудодейственную воду и попеременно прикладывая его то к сердцу, то ко лбу, то есть, чтобы стать добрее и умнее. Члены Верховенного Совета любили же, когда начинался сплошной загул, побультыхаться в Священном озере, так как его чудодейственная вода имела, скажем так, еще одно облагораживающее свойство: она перебравшего члена из пьяной свиньи превращала в шаловливого козленка.
Но Бозэ был сравнительно молодым компьютером и к человеческим слабостям относился снисходительно, но вот законы уважал, да и как их не уважать, ведь если только выскажешь намерение к неуважению, тебя тут же немедленно утилизуют, как говориться, законопослушность компьютеров заложена в их микросхемах.
Вот только закон о смешанных браках для любителей любовных утех и приключений, мотавшихся по всей галактике на миничёни, на этом чудокосмомобилю, которым ныне владел каждый взрослый, а порой и не совсем взрослый марсианен, стал для них большой радостью, а для Бозэ лишней головной болью.
Закон только принят, а у Бозэ уже по микро-блоках биоволны пошли «кругом», так как в зале часов истории Земли на искусственном земном берегу, искусственного земного озера, под искусственном земным солнцем, воспроизводимыми блоками натурголографии, возлежало живое воплощение этого самого смешанного брака. А точнее, если следовать земному возрастоисчислению, молодая, но вполне взрослая девушка, лет двадцати двух (Бозэ о девушке уже знал буквально все, даже историю каждого ее хромосома, но, невольно, подстраиваясь под людей, выдавал ознакомительную информацию в примерных параметрах), с длинными стройными, как успел он заметить до того как водворил ее в одежды, ногами и золотыми, слегка курчавыми волосами на голове, под стать теперешней марсианской моде. Если же следовать марсианским возрастным канонам, еще дитя со сформировавшимся взрослым организмом, но, еще не получавшее в полном объеме жизненно-важных знаний, и поэтому, должно законообязательно находиться под постоянной опекой родителей.
Марсианские законы мудры, справедливы и непреклонны, но молодежная волна протестов и требований уменьшить возрастной ценз совершеннолетия, крепчала от поколения к поколению и не считаться с этим, как и с космическими возмущениями, стало опасно и законодатели внесли, наконец-то, этот вопрос для рассмотрения на следующей сессии. Так что через десять лет, когда Верховенный Совет соберется на очередную свою сессию, может быть и будет принят новый возрастной ценз совершеннолетия. А пока Бозэ пришлось немедленно связаться с кое-кем, поставить их в известность и получить инструкции.
И пока это происходило, девушка была сначала в обморочном, а затем в навеянном бессознательном состоянии.
Космический водовоз- автомат, произведя на планете Земля бесконтактный вихревой забор из озера Безумства, втянул в танк челнока вместе с водой и это юное создание. Глупая машина сообщила о наличии живого существа в водотрюме корабля лишь во время обратного полета. Благо, что весь полет с взлетом и посадкой занимал каких-то пару минут, но Бозэ все же пришлось немного понервничать, ибо ему первому выпала «честь» играть по новым правилам.
Но все обошлось. Девушка не успела даже наглотаться воды, так как еще в полете была немедленно задействована система воздушного пузыря и легкий обморок, скорее результат испуга, чем пребывания под водой.
Вот если бы эта девушка была простая земная девушка, Бозэ, не цацкаясь и не долго думая, отправил бы ее подальше: назад на Землю и она бы проснувшись на берегу своего озера уже б никогда не вспомнила ни водяного смерча, ни тем более Марса. Но девушка была не простая, а золотая (это, простите, не мой, а бозэновский железный юмор), ибо, согласно анализов полученных при обследовании ее организма, она являлась носительницей аж двух марсианских генных линий, то есть по, принятому только что намедни, закону о смешанных браках являлась сто процентной марсианкой.
До команды «Закрыть Mapc-l для полетов» оставалось еще целых пять часов и, все это время, земная «русалка» может быть его гостей и Бозэ готов все тайны свои и тайны чужих миров положить у ее ног.
Веки девушки дрогнули («Наконец-то», - мысленно про себя вздохнул Бозэ, так как, не в пример марсианам, Бозэ компьютер был по-мужски нетерпелив) и по марсиански огромные зеленые глаза растерянно взглянули в мир, которому предупредительный хозяин предал знакомые земные очертания.
Злата Стороженко с недоумением огляделась по сторонам. Тот же берег со следами ее ног на песке, тоже озеро с надломленной плакучей ивой на другом берегу, то же небо с легкими клубящимися облаками на востоке, тоже солнце перешедшее зенит, тот же брючный костюм на ней с едва заметным пятнышком на левой брючине оставленное усердным летуном- воробышком, когда она час назад сидела под дикой грушей. Все так, все на месте, но в тоже время все не так, все не то. «Почему следы моих ног только к воде? А на берег назад я что, прилетела по воздуху?!»
Девушка снова взглянула на песок, но теперь следы были и туда и обратно. Злату это сначала слегка озадачило, но не на долго, так как своей цепкой памяти она привыкла доверять.
Вот ту-то золотовласая красавица окончательно рассердилась.
Вы видели когда-нибудь сердитыми украинских женщин?! О, тогда вы вообще не видели сердитых женщин!
Злата вскочила на ноги и, подбоченясь, огляделась по сторонам, выискивая на кого бы излить бурлящее в ней чувство. Но никого рядом не было и Злата весь свой гнев излила на Никого. И тут при этом ей неожиданно в голову пришла совершенно сумасбродная мысль, что чтобы она сейчас не потребовала и о чем бы ни попросила все это будет исполнимо и при этом немедленно.
- Пусть зной спадет, а озеро замерзнет и чтобы от него веяло прохладой. Мне сюда стул и стол. Стол накрыть как вчера в ресторане, но осетрину пожирней, а дичь помягче, да и шампанское и вина без всякой халтуры: настоящие коллекционные. И конечно же платье на мне не всякие там фигли- мигли новомодных кутюрье, а что-нибудь скромное в стиле леди Ди: жемчуга, алмазы. Ну, пока все. Для начала хватит, - и Злата рассмеялась, довольная собой.
И тут же жара спала, озеро замерзло и от него повеял легкий морской бриз, неведомо откуда, появился стол, заставленный умопомрачительно пахнущими яствами (чтобы не ударить в грязь лицом, Бозэ пришлось кое-что умыкнуть из «барского» стола) и великолепный антикварный стул, на который и плюхнулась ошарашенная Злата в, усеянном бриллиантами, вечернем платье.
Камертоном чуть дрогнуло сердце и, возникнув где-то в сокровенных глубинах ее души, заполонивши сначала всю Злату до краев изнутри, незнакомо-знакомая мелодия тихо звенящим ручьем перелилась в воздух и, вторя ей негромкий хорошо поставленный, мужской баритон чуть торжественно произнес:
- Я Бозэ, Центральный компьютер планеты Mapc-l, рад приветствовать вас на нашей планете!
- Я что, умерла? Я что, на небе? - не на шутку испугалась Злата.
- Нет, нет вы живы- здоровы, - поспешил Бозэ успокоить свою гостью и вкратце весело и с юмором пересказал предысторию появления девушки на планете Mapc-l, а так же краткую историю марсианской цивилизации, которую он «насобачился» мастерски излагать марсианским дошкольникам пытливым и дотошным, как инспектор Петренко. Да, есть и у нас такая категория «любознательных»: им пока не дашь, или в «лапу», или в морду, ни за что не отвяжутся.