воспитан на историях об артисте, который потерял часы, а на следующий день
заставил весь цирк их разыскивать, хотя место пропажи осталось за тридцать
миль позади.
Томми ждал Сантелли возле аппарата, когда к нему подошла Марго. Сердце
мальчика упало.
- Как Бетси?
- Неважно. Вся нога перебинтована и болит. Пойдем репетировать… ты с нами
месяц не выступал.
Тут появился Анжело, и Томми побежал объясняться.
- Я скажу Мэтту, – кивнул тот. – Отработаем двойную трапецию позже, невелика
беда.
Скучный и огорченный, Томми встал в ряд с девятью девушками из воздушного
балета. Разумеется, он знал их всех по именам. Цирк Ламбета был семейным шоу, исполнители выступали здесь годами. Время от времени хорошие артисты
уходили в более крупные цирки – к Соренсону, Вудс-Вэйленду или даже Старру.
Иногда увольняли запивших или неумелых – именно из-за такого инцидента
появилась вакансия для Сантелли. В целом же, состав практически не менялся.
Воздушный балет! Томми начал им заниматься в десять лет! Большие трапеции, вроде стальных лестниц, крепились в усыпанных блестками металлических
кольцах; десять девушек, одетые в пышные костюмы, залезали по канату на эти
лестницы и делали простые гимнастические упражнения – одновременно и под
музыку. На лестницах были даже веревочные петли, чтобы держаться одной
ногой, так что упасть никто не мог, а канаты придерживали снизу.
Томми скользнул в кольцо позади Маленькой Энн Клейн. В оркестре включили
запись, под которую обычно выступал воздушный балет. Томми начал считать: на
каждый четвертый счет надо было останавливаться, выбрасывать ногу и
переворачиваться. Номер он знал отлично.
- Нет-нет! Левая нога! – крикнула Марго.
Томми сосредоточенно нахмурился, затем сообразил, что ошибся не он, а
девушка рядом. Репетицию вполне можно было отработать, глядя на Маленькую
Энн. Та была низенькой и курносой, с блестящими волосами, собранными сейчас
в два хвостика. Работала Маленькая Энн с сонной уверенностью, будто не до
конца проснулась. Она была старше Томми на год и выступала с матерью с шести
лет.
- Мари, не выпячивай локти! Маленькая Энн, держи руки, не махай абы куда!
Томми, что ты делаешь? Пять счетов и не глазей по сторонам! Зелда, следи за
ступней!
И так всю жизнь – крики и счет.
Томми воровато глянул на спускающихся девушек. Все они были блондинками –
некоторые от природы, некоторые красились. Волосы у всех были завиты, заколоты или завязаны в хвостики. Все одеты в разномастные шорты и блузки.
Томми вдруг подумал, что выглядит среди них жутко смешно.
Когда все разошлись, Марго окликнула его.
- Я подходила к твоей маме, она разрешила.
- Вам не кажется, что я смешно выгляжу? Девять девушек и я один – мальчик?
Томми выступал с балетом три года, но подобная мысль настигла его впервые.
- С париком никто не разберет девочка ты, мальчик или шимпанзе в юбках, –
заверила Марго и, как насторожившаяся птица, склонила голову набок. – Моя б
воля, вывела бы тебя на манеж лет шесть-восемь назад, как Маленькую Энн. Но
Бесс и слышать об этом не хотела. Знать бы, что наговорил ей Тонио. Ну все, после дневного представления придешь в трейлер девочек, дам тебе юбку и
парик.
- Хорошо, мэм, – вежливо сказал Томми и побежал к аппарату.
Но Сантелли там уже не было.
Публика сегодня днем была обычная, состоящая, в основном, из детей, но
казалась почему-то чужой и враждебной. Оставив сортировку костюмов Элен
Бреди, Томми поспешил к длинному красно-белому трейлеру Марго, служившему
также раздевалкой для воздушного балета. Марго вышла на стук с охапкой
розовой кисеи. Где-то шли по радио военные новости.
- Ты уже слишком большой, чтобы переодеваться в трейлере, полном девчонок.
Иди к себе, надень все это, потом возвращайся, и Энн приведет тебя в порядок.
Чувствуя, как накрахмаленная кисея царапает руки, Томми пошел к
родительскому трейлеру.
В прошлом году я выступал себе в балете и радовался. Почему же сейчас так
злюсь?
Он мрачно натянул костюм, дергая тюлевые юбки. К юбкам прилагался скверно
сидящий лиф и старые балетные туфли. Сетка покалывала ноги. Выйдя в своем
розовом наряде на улицу, Томми почувствовал себя донельзя глупо, но все вокруг
были слишком заняты, чтобы обращать на него внимание.
Марго ушла, однако Маленькая Энн ждала его, и Бетси Джентри была здесь –
хрупкая немолодая усталая женщина с перевязанной ногой. Велев Томми сесть и
наклонить голову, Бетси нацепила ему парик и посоветовала быть осторожнее
на кувырках.
- Если он свалится во время представления, ты будешь выглядеть глупо, мальчик
мой.
В ее речи слышался легкий акцент. Томми было известно, что Бетси не
американка, но откуда она приехала, он не знал и никогда не интересовался. А
тут вдруг стало любопытно, но времени на вопросы не было.
- Этот твой пояс упадет через минуту. Маленькая Энн, дорогуша, подай
полотенце, я его закреплю.
Бетси принялась запихивать полотенце в розовый лиф, но Томми оттолкнул ее
руку.
- Не надо, – пробормотал он. – Пусть лучше эта штуковина сползает…
Его смущению не было предела. Господи, только фальшивой груди ему и не
хватало! Раньше ему давали костюм для маленьких девочек, с прямым лифом.
- Ты слишком раздался в плечах, – раздраженно пояснила Бесс. – Маленькая
Энн, закрепи тогда булавкой.
Застегивая булавку, девушка шепнула Томми на ухо:
- Что с тобой сегодня? Не волнуйся… ты всю эту чепуху и во сне станцуешь.
- Я не волнуюсь. Просто чувствую себя полным придурком.
- Мама говорит, что ругаться нельзя, – чопорно пожурила Маленькая Энн.
- Я не ругаюсь. Все дети так говорят. Это не плохое слово.
Томми глянул в зеркало. Отражение казалось костлявым и неуклюжим, со
слишком широкими плечами и бледным лицом под соломенного цвета париком.
Маленькая Энн с завитыми кудряшками смотрелась в розовом наряде мило. Он
же выглядел как идиот.
- Помадой намазать?
- Да ну тебя! – взвился Томми. – Я, по-твоему, кто?
- Нет, ну что-то по-любому надо, – возразила девушка. – Томми, что случилось?
- Если мне что и надо, так это мешок на голову, – буркнул он.
- Оставь его, Маленькая Энн, – велела Бетси. – Томми, никому нет дела до того, как ты выглядишь.
- А выгляжу я так, будто бы сбежал из шоу уродов!
- Ничего подобного. Ты всего лишь один из десяти. И пока ты не сделаешь чего-
нибудь совсем ужасного – а ты не сделаешь – никто на тебя смотреть не будет.
Все, идите оба.
Стоя позади Маленькой Энн у форганга – выхода для артистов – Томми мечтал
превратиться в невидимку. Том Зейн-старший, все еще в пробковом шлеме и
белом костюме, в которых работал в большой клетке, задержался рядом и
оглядел сына с головы до ног. Ничего не сказав, махнул стеком в знак
приветствия и ушел.
- Наша музыка, – шепнула Маленькая Энн. – Две минуты, – она поправила волосы.
– Если забудешь, просто смотри на меня… Эй, Томми, ты чего?
- Чувствую себя странно. Будто сейчас стошнит.
Девушка схватила его за руку. Ладонь была такая же, как у него, – твердая, мозолистая, сухая от канифоли.
- Это ничего. У всех бывает. И у меня тоже. Ты справишься. Мама говорит, глупо
было не разрешать тебе регулярно выступать. Что ты не перенервничал вовремя.
Мама говорила тете Бесс… - она замолчала, стиснула его пальцы и выпустила. –
Наш выход.
И побежала к аппарату.
Выскочив с девятью девушками на манеж, Томми бросил быстрый взгляд на
публику. Когда он начал карабкаться к сияющим кольцам, солнце било в лицо.
Следующие шесть минут, пока барабанная дробь и взрыв аплодисментов не
возвестили о конце номера, у Томми особо не было времени заботиться о том, как
он выглядит. Уходя с манежа, он запнулся о ленту балетной туфли и упал на
клоуна. Тот беззлобно его оттолкнул. Возле форганга Марго потрепала Томми
по плечу.
- Неплохо, неплохо, только в следующий раз следи за ритмом, – и убежала на
следующий номер.
Томми пошел снимать розовый костюм и парик.
Вечернее представление прошло так же, а ближе к ночи, когда рабочие готовили
цирк к долгому переезду в Сан-Анжело, в дверь трейлера Зейнов постучала
Марго. Внутри было темно: кабель передвижного генератора уже отцепили. При
свете керосиновой лампы Томми помогал маме складывать посуду.
- Входи, Марго, – пригласила Бесс Зейн. – У нас остался кофе… надо допить, а
то придется выливать.
Она налила кофе в пластиковый стаканчик.
Марго отхлебнула горькой черной жидкости.
- Хочу взять Томми в воздушный балет, пока Бетси не поправится. Я прослежу, чтобы ему что-нибудь заплатили.
- Тетя Марж, – выпалил Томми, – я же выступаю завтра с Сантелли в Сан-
Анжело, помните?
- Ну, нам ты нужен, а они обойдутся. Я поговорю с Тонио.
- Мама… – взмолился было Томми, но Бесс, повернувшись к нему спиной, мыла
кофейник.
- Делай, как сказано, Том-младший.
- Да, мэм… – понурился он.
Возразить было нечего.
По сравнению с прошлым годом Сан-Анжело выглядел меньше, грязнее, унылее.
Томми трудно было представить, что он действительно жил здесь с октября по
май, ходил в школу, разведывал местные улочки, заводил друзей. Теперь это был
просто очередной город.
Сантелли сегодня вышли пораньше, чтобы проверить аппарат. Анжело, вооружившись ватерпасом, лазил наверху, а Марио испытывал сетку старым
проверенным способом – прыгал по ней туда-сюда. Заметив Томми, он
остановился пожелать доброго утра.
- В чем дело, парень? Ты чего как в воду опущенный?
Томми рассказал, и Марио покачал головой.
- Да уж, не повезло.
- Ага. Мне так хотелось…
- Я говорю, что Бетси с ее ногой не повезло, дурачок. Слушай, будут и другие
города. Я, конечно, поговорю с Папашей Тони, но дважды появляться в одном
представлении – это слишком. Впереди куча времени.
Заметив на лице Томми горькое разочарование, Марио с грубоватым
добродушием добавил:
- Наверное, тебе тоже не повезло. Но даже если ты начнешь только в будущем
году, мы все равно сможем объявить тебя самым юным воздушным гимнастом
Америки. Эй, Анжело! – позвал он. – Как считаешь, можно будет в следующем
году объявить Томми самым молодым гимнастом в Штатах?
- Не выйдет! – прокричал Анжело. – У парня в Блумингтоне девятилетний летает.
- Не такой уж я и маленький, – уязвлено сообщил Томми.
- Ну, Джози тоже не самый старый цирковой слон страны, но на афишах
смотрится хорошо. Ладно, тебя уже ждут. Брысь!
Марио отвернулся, а Томми, сражаясь со злой обидой, побежал на репетицию
балета.
Перед дневным представлением, когда возле кассы уже собралась толпа, Томми
отправился искать друзей. Он увидел их издалека и, нырнув под веревочный
барьер, позвал:
- Джефф, Нэнси! Сюда!
- Привет, Томми! Рады тебя видеть, дружище.
- Город, вижу, по-прежнему на месте.
- Не-а, его последней пылевой бурей сдуло, – ответила Нэнси Марлин.
Она переросла Томми и собирала волосы в пучок на макушке. Новая прическа ему
понравилась.
- Чем лето занимался? – спросила она.
- Как всегда переездами. А вы?
- По большей части готовился к осенним футбольным матчам, – сказал Джефф.
– У нас построили новый бассейн. Будешь ходить сюда в школу зимой?
- Не знаю, вряд ли. Папа говорит, для котов тут слишком сухо.
- Жаль. А то бы вместе на футбол пошли. Ты хоть и маленький, но шустрый, –
Джефф посмотрел на суматоху за барьером. – А что там вообще творится?
- Хотите посмотреть? – предложил Томми.
- А нас пустят? – неуверенно поинтересовалась Нэнси.
Нескольких подростков на их глазах настойчиво оттеснили от барьера, но Томми
с некоторым высокомерием заверил:
- Со мной – пустят.
Он специально спрашивал разрешения, но Джефф и Нэнси этого не знали и
смотрели скептически. Однако же человек за барьером кивком разрешил им
нырнуть под веревки, и недоверчивые взгляды сменились благодарными
улыбками.
Сперва Томми отвел друзей в родительский трейлер – обменяться любезностями
с матерью. Затем они пошли по заднему двору и установленному для дневного
представления манежу. Интересовало их абсолютно все, все было любопытно, и
Томми, отвечая на вопросы, почувствовал, как утреннее плохое настроение
испаряется. Как хорошо, когда на тебя смотрят с восхищением, а не
приказывают, не спросив даже твоего мнения!
- Ты будешь выступать? – спросила Нэнси. – Надо будет поискать тебя на этом
большом выходе… или как там его.
- Парад. Парад-алле, – Томми начал рассказывать про платформу-джунгли, потом вспомнил, что участвует в воздушном номере, пусть и не с воздушными
гимнастами.
- Я выступаю в воздушном балете. Не всегда, правда, но одна женщина
повредила ногу, и я ее заменяю. Приходится надевать парик.
- Это вон там? – оба были заметно впечатлены. – Как туда забраться?
- По канату. Как на физкультуре. Это легко… Держу пари, Нэнси, у тебя бы
получилось. У нас в номере много девочек твоего возраста.
- Я бы испугалась, – сказала Нэнси, посмотрев на него с преклонением.
Схватившись за канат, Томми вскарабкался наверх. Один из устанавливающих
оборудование рабочих подошел и прикрикнул:
- Эй, ребята, а ну отойдите! А, это ты, Томми. Тогда ладно, но других не пускай, слышишь?
- Да ничего, Билл, я просто показываю, что тут ничего сложного, – Томми
свесился с маленькой металлической лестницы вверх тормашками.
- Спускайся, – взмолилась Нэнси. – У меня голова кружится на тебя смотреть.
Томми соскользнул по канату.
- Ну да, выглядит легко, – заметил Джефф, но без особой уверенности. – Я и не
знал, что ты воздушный акробат.
- Да разве это настоящий воздушный номер? – фыркнул Томми. – Зато я все лето
работал с Летающими Сантелли.
И он подвел их к аппарату Сантелли.
- Должен был выступать с ними сегодня, но понадобился в балете.
- Да ладно тебе заливать! – фыркнул Джефф. – Ты? Вон там? – он с
благоговением смотрел на переплетение тросов и трапеций далеко вверху. – Ты?
- Ну да, – ответил Томми и вдруг сообразил, что ему не верят.
Впервые в жизни он столкнулся с тем, что вполне настоящая правда может
звучать, как ложь. И когда пришло время отвести друзей на места, а самому
одеваться для парада, Томми ощутил облегчение.
Выступать в воздушном балете сегодня оказалось проще. Томми знал, что
искусственные волосы не свалятся с головы при кувырке, что он не собьется в
счете. Бетси уже ходила, но нога ее оставалась в бинтах, и Томми впервые
задумался, сколько Бетси лет. Женщина выступала у Ламбета, сколько Томми
себя помнил. Странно, что при таком солидном стаже она все еще выполняла
столь простой номер.
- У тебя парик покосился, – дружелюбно сказала Бетси.
- Как нога?
- Получше. Но доктор велел ее не тревожить. Марго говорит, все в порядке, ты
отлично справляешься. В конце концов лишний опыт не повредит.
- А ты как старый боевой конь, – усмехнулась Марго. – Все рвешься в битву.
- И горжусь этим, – согласилась Бетси. – А что мне еще делать? Судьбу на